Итальянцы. Возвращение на родину.

•Придется обратиться к жене! Правда, у нее машиненка крохотная.Но ничего, как-нибудь...- И неожиданно Мауро взрывается:
-  Черт возьми! У жены приходится клянчить! А  у меня ведь и по три машины было! Причем самых последних в то время!
Мариза открывает дверь и с верхнего этажа на своих драконоподобных лапках с лаем  вниз устремляется знаменитый рыжий кобель Людвиг, в представлении Мауро символ домашнего уюта, ставший причиной дарения им особо приближенным московским подружкам такс всевозможных мастей. Не подозревая о том, сколь она значима, собака трется у ног блудного хозяина, который ведет непринужденный разговор с женой:
•Ну как вы здесь? ( оставалось добавить "без меня” — и картина"Возвращение полярника домой с дрейфующей льдины” была бы завершена) .
•Ничего,- спокойно отвечает Мариза.
•А Джессика где?
•Cпит.
•Пойду взгляну на нее.- И Мауро идет в соседнюю комнату, чтобы посмотреть на спящую дочь, которая через год будет адвокатом.
Оставшись с Маризой один на один, я чувствую себя неуютно.Она искоса посматривает на меня, и я понимаю, что  во мне она видит одну из причин развала своей семьи: случайно вторгшийся в их жизнь идиот заморочил ее бедному мужу голову этой чертовой Россией...

•Ну не будем тебя задерживать,- говорит Мауро.- Машину завтра верну. Кстати, я вещички можно у тебя оставлю, чтоб не таскаться…
•Оставляй.
Выкатив из гаража малолитражный малиновый "фиат”, мы направляемся к автостраде.
•По-моему, она меня ждет,-ставит Мауро диагноз обстановке в родных пенатах.
•Тебе, вообще-то, надо прекратить идиотничать и вернуться домой.
•Возможно, когда заработаю в России денег, и вернусь. С триумфом, но не с позором.

" Итальянец покидает свою страну,- замечает английский писатель Тим Паркс, — почти всегда с намерением вернуться в нее   улыбающимся победителем.” И архетипом  этой цели у покидающих родину итальянцев вполне можно  назвать триумф и овацию -    церемонии торжественного вступления в Вечный город   , которых  удостаивались  возвращавшиеся из походов римские полководцы-победители, получая право прошествовать на Капитолийский холм в сопровождении обоза с добычей, плененных царей покоренных народов и колонн рабов. Но если победы древних римлян были почти нормой, у их потомков — современных итальянцев — они редки. Сегодня для итальянца быть героем значит: не  удостоится насмешки соотечественников. Сорвать банк истории –   не получается.  Общий для многих итальянцев порок, по мнению журналиста Луиджи Бардзини, состоит в том, что им не удается использовать свои  личные способности таким образом, чтобы создать что –либо устойчивое, надежно защитить свою жизнь, чтобы добиться продолжительных почестей, долговечного богатства, престижа, как это сделали бы, обладай они такими способностями, люди из других стран. Что-то мешает им в этом… Возможно, их  слишком обольщает внешняя сторона успеха, и, однажды добившись его, они так «заигрываются» с формой, что в какой-то момент напрочь забывают о сути …  Как бы то ни было, большинство из них на чужбине попадает в ситуацию, которую описал приехавший однажды в Рим как путешественник и оставшийся в нем навсегда американский писатель Nathaniel Hawthorne:  "Если мы проводим много лет в чужих землях, время становится вакуумным. Реальная жизнь тогда нам видится в будущем — в том миге, когда мы снова вдохнем родной воздух. Но время идет — и нет никакого будущего мига. Если же мы возвращаемся, то замечаем, что воздух родины утратил свою жизнетворность и жизнь сместила свою реальность в то место, пребывание  в котором мы считали для себя временным.Так,  оказавшись между двумя странами, мы не принадлежим ни той и ни другой. Ни в одной  из них нет ничего нашего, кроме того клочка земли, на котором в конце концов упокоится прах нашей неудовлетворенной бренности.”