Италия. Тоскана. Триумф красоты.

«Этрусский элемент» в Италии действительно неистребим, и словно подтверждая это, сама Тоскана дважды  становилась  колыбелью итальянского гения: в VIII веке до н.э.  цивилизация Италии здесь родилась, а в  XV — возродилась. « Возможно,- пишет французский 
этрусколог Жак Эргон,- именно пейзажность, свет и климат Тосканы,   более живительный, чем в округе Рима, стали причиной этого чудесного повторения. Вазари вспоминает, что Микеланджело "однажды  в шутку сказал: " Джорджио, если и есть во мне   что толкового, так это от необычной атмосферы вашего Ареццо”. 
" Смотрите, darling, смотрите,- говорит о Тоскане один из персонажей "Красной лилии” Анатоля Франса ,- такого больше нет нигде на свете. Нигде более вы не найдете столь утонченной, изысканной и элегантной природы. Бог, который создал флорентийские холмы, был артистом. О! он был  ювелир, гравер, скульптор и художник; он был флорентийцем. Он сотворил лишь это,darling! Все остальное создано рукой менее деликатной и лишено совершенства. Разве может  этот фиолетовый холм Сан-Миниато, столь чистой и устойчивой формы, относится к работам автора Монблана? Такое  невозможно. Ведь  это законченное, выверенное произведение искусства.”
Пейзажи Тосканы с их необычным светом настолько жизненно емки, закончены и самодостаточны, что, кажется, убери их – и не будет на земле места для  жизни. Самоощущение человека средь них — будто ты находишься на сцене пред чьим-то взором и должен быть безупречен. Многие путешественники утверждают( впрочем, я испытывал это и сам), что их вид вызывает желание быть  физически чистым, прогоняет голод, порождает уверенность в том, что у человека есть лишь одно право: право на восхищение жизнью и творчество. Кажется, будто дух созидания   овевает своими крылами тосканские холмы, нежно склоняя их обитателей к постоянному поиску новых красот, и там, где человек своим трудом дополняет великолепие природной данности, появляется новая радость для чувств, очередной повод для восторга. Расположенные на склонах холмов поля и виноградники являют собой шедевр геометрической точности; цвет и форма домов  настолько «увязаны» с красками и структурой ландшафта, что нередко общий вид кажется   нарисованным. "Главный редактор русской газеты "Правда”,- пишет итальянский журналист Энцо Бьяджи,- сказал мне однажды: "Даже крестьянин в Тоскане рождается с чувством прекрасного; прекрасное у него внутри, перед его глазами — в этих окружающих его пейзажах, который будто написаны "романтиками”,  хотя он сам того и не знает.””   
В Тоскане   нет место безобразному. "Облагораживание страшного, неприглядного,  непристойного” -  таким мог бы быть ее девиз.  Герман Гессе, который во время своего пребывания в этих местах    читал  написанный тосканцем Боккаччо "Декамерон” и, борясь с жарой, поедал свежие лимоны, отмечая  для себя каждую фривольную новеллу тем, что клал в карман лимонную косточку ( всего их он обнаружил у себя 39), так отозвался о "тонком тосканском умении” обрабатывать словом тему плотских радостей: " Не говоря уже о том, что все касающееся чувственной любви подано с красотою и изыском, речь и поведение десяти героев столь блистательны и безупречны, что становится очевидной разница между словом и делом и понимаешь, что откровенность вполне совместима с хорошими манерами. Старая немецкая и английская литература полны таких непристойностей, что по сравнению с ними самые вольные места у Боккаччо кажутся молитвами.”     «Речь самого незначительного тосканца,- заметил в XIX веке историк Микеле Пальмьери,- столь изыскана, грациозна и литературна, что ее не  превзошли бы в своем мастерстве и самые утонченные писатели.” Даже богохульство в Тоскане платило свою дань прекрасному: в то время как в средние века в Венеции возводящих хулу на Господа выставляли  в клетках на всеобщее посмешище перед колокольней Сан-Марко, в тосканской столице Флоренции их обкладывали крупными штрафами и на вырученные таким образом деньги покупали мрамор для строительства собора Санта -Мария дель Фьоре…   
В Тоскане искусство – у себя дома. Весьма символично, что именно здесь в древности родился тот, чье имя, став нарицательным, сегодня  означает "покровитель искусств”: выходец из богатого этрусского рода города Ареццо — Гай Цильний Меценат.
Несомненно главной  заслугой этрусков было  то, что они  растормошили своим искусством  дремавшую в окружающих их италийских народах потребность в красоте и невольно научили  эти народы декорировать и эстетизировать свойственный  им  "сухой и  практичный подход к действительности и религии.” Украшение окружающего, земного,  мира, придание праздничности жизни  — именно так восприняли италийцы назначение той деятельности человека, что впоследствии назовут искусством, в отличие от этрусков, для которых деятельность эта была   созданием  сложной системы символов, отражающих древнейшее вселенское знание и не затрагивающих эмоциональную сферу.
 «Синтезирующее выражение чудесной науки, ныне позабытой людьми, показывающей все что было и что будет..», — этими словами французского исследователя Марка Сонье можно определить значение  символов для этрусков, у которых появление любого предмета, узора или рисунка, характеризующегося ныне как произведение искусства, было в первую очередь обусловлено их космогоническим видением...