Гибридная война

Гибридная война

В последнее время в информационном пространстве приобрёл популярность термин «гибридная война». Мол это такая война, когда «нападающая сторона не прибегает к классическому военному вторжению, а подавляет своего оппонента, используя сочетание скрытых операций, диверсий, кибервойны, а также оказывая поддержку повстанцам, действующим на территории противника. При этом военные действия могут вообще не вестись, и с формальной точки зрения гибридная война может протекать в мирное время». При том, что теоретики гибридной войны допускают возможность сочетать регулярные «боевые действия с элементами асимметричных войн».

Но под такие определения попадёт любая война, кроме разве что, когда вооружённая орава прокатится по территории противника, не особо задерживаясь на ней и не особо вдаваясь в детали с кем воевали; или быстро истребит противника поголовно. Такая война возможна только при большом перевесе нападающей стороны. Подобные войны велись очень редко в истории человечества, да и то могли проходить лишь в очень отдалённые времена, а если в новое время, то быть очень маленькими по масштабу, на уровне племён в джунглях в несколько сотен человек. Хотя, чем такие маленькие войны отличаются от стычек, например, жителей двух соседних сёл? В годы моей молодости нередко проходили подобные разборки между молодёжью сёл Ореховка и Круглик, где я провёл детство.

Кстати именно потому, что нельзя провести чёткую грань между стычкой и войной — невозможно посчитать сколько было войн в истории человечества. Если под определение «война» попадает, например, знаменитая Троянская война, где участвовало от силы несколько тысяч воинов, то почему не назвать войной столкновение где-нибудь в африканских джунглях двух племён, где участвовало на несколько человек меньше? Потом найдём столкновение с участием ещё меньшего количества людей, потом ещё и ещё — и дойдём до стычки с участием нескольких десятков бойцов. Можно ли это назвать войной? Наверное, можно если они представляют независимые племена, да ещё принадлежащие к разным этническим группам. Но можно ещё уменьшить на несколько человек количество противников, участвующих в столкновении — дойдём до войны родов, типа описанных Шекспиром вражды Монтекки и Капулетти. Потом, уменьшая количество противников, опустимся до войны двух семейств за огород. Понятно, что термин «война» в таком противостоянии (которое может быть очень жёстким и длительным) употребляется в этом случае не в том же значении, когда мы говорим о Второй или Первой мировой войнах. Можно назвать самую большую войну, но нельзя — самую маленькую, иначе можно опускать планку вплоть до драки двух человек.

Это всё равно что можно назвать самый большой остров (и то мы должны определить при какой площади сушу можно считать материком, а при какой островом), но нельзя — самый маленький. Так как даже остров площадью в несколько метров можно уменьшить на несколько сантиметров. Тот — ещё уменьшить и так до камушка, торчащего из воды, площадь которого в любом случае можно делить и делить надвое вплоть до атома.

Поэтому некорректны выражения типа: «только за последние 5000 лет в мире произошло 14500 войн, в ходе которых погибло более 3,6 млрд. человек» или «по оценкам ученых-историков, за всю историю человечества произошло более 15 тысяч войн, в которых погибло до 3,5 млрд человек» — потому что нельзя назвать самую маленькую войну.

Но даже с самой большой, Второй мировой не всё ясно, не говоря уже о множестве остальных.  Например — сколько отдельных войн включала в себя Вторая мировая? Вопрос не такой простой, как кажется. Советские учёные не включали Советско-финляндскую войну в состав Второй мировой, а многие западные — включали. Подобные вопросы возникают в связи со многими большими войнами. Например, Столетняя война — это скорее серия разных войн, а не единое боестолкновение, длившееся более века.

И если вернуться к определению гибридной воны, то только вторжение вооружённого отряда на территорию гораздо более слабого противника, с которым вторгшиеся до того не имели дела, не попадает под определение гибридной войны. Потому что, если противник будет по силам хотя бы немного сопоставим с захватчиками — тем придётся изучать его, искать слабые места, может подкупить кого недовольного в стане противника, провести агитацию, чтоб какое-нибудь подвластное племя отделилось и ударило врагу в спину. А это уже элементы гибридной воны.

То же самое можно сказать и, если вторгшийся враг не пронёсся вихрем по территории побеждённых, уйдя восвояси с награбленной добычей или не истребил тех, на кого напал. Так как если он вздумает закрепиться на захваченной территории, захочет поработить людей, ему надо будет изучать их, хотя бы для того, чтобы «разделять и властвовать», искать своих сторонников среди местных, вести пропаганду, подавлять возможные выступления партизан.

Поэтому любая война является гибридной, а, чтобы найти исключение — надо очень и очень постараться. Разве что нападение маори на мориори или ещё какую-нибудь подобную экзотическую заварушку можно не считать гибридной войной. Да и тут, если вдуматься и изучить детали — можно найти элементы гибридной войны. Так, что определение гибридной войны бессмысленно потому, что под него попадает любая мало-мальски значащая война. По сути все войны — гибридные.

Что касается гибридной войны без боевых действий, то и здесь невозможно найти ограничивающие рамки, определить где заканчивается мир и начинается война. Ведь бывают отношения на грани войны, как между США и Японией, или США и Германией в 1941, незадолго до её формального объявления. Понятно, что тогда и разведчики, и диверсанты работают вовсю — есть все элементы гибридной войны. Бывает, что внешне отношения выглядят более мирными, как перед нападением Германии на Советский Союз в том же 1941, но и тогда вовсю работали и разведчики, и диверсанты и война вскоре грянула. Может происходить и более длительная конфронтация, как во время Холодной войны, не закончившаяся горячей фазой. Могут быть просто противоречия, как между современной Украиной и Венгрией, которая поддерживает этнических венгров на территории Украины, раздаёт им паспорта, защищает их язык, а отдельные венгерские политики высказывают территориальные претензии к Украине. Здесь тоже работают разведки и контрразведки, а идеологические машины государств воюют друг с другом.

Можно найти и более мирную ситуацию и так до самых лёгких трений. Тем более, что нынешний друг может очень быстро стать врагом, а потом снова другом, точнее не другом, а ситуативным союзником (по-настоящему друзей у государств, в отличие от людей не бывает — у государств только интересы). Классический пример — Россия и Турция в десятые годы XXI века: вначале были друзьями; потом турки сбили российский самолёт — моментально стали врагами; потом стороны поняли, что у них много общих противников и выгоднее дружить — и снова помирились. Понятно, что ввиду такой переменчивости никто разведывательную сеть на территории визави свёртывать не будет в период мира, так как такой мир может в любой момент закончиться конфронтацией. Таким образом, при желании, здесь тоже можно найти элементы гибридной войны.

Даже самые близкие в тот или иной момент страны должны быть готовы к возможной войне. Например, СССР дружил с Китаем; потом враждовал с ним; потом, преемник Советского Союза РФ — снова стала дружить. Но ведь понятно, что во многом это из-за наличия общего противника — Соединённых Штатов. Так как двум великим державам, да ещё имеющим общую границу, совершенно нетрудно поссориться — жизнь постоянно будет давать поводы к этому. Разумеется, большинство спорных моментов можно решать мирно, но даже самые мягкие противоречия между большими государствами приобретают масштабный характер. При желании тут также можно обнаружить гибридную войну.

Поэтому найти в реальной политике рамки где заканчивается гибридная война, а где начинается мирное соперничество — невозможно.

Всё это показывает, что термин «гибридная война» — кабинетный термин и к реальной жизни имеет очень малое отношение.

Тем не менее этот термин широко используется, и мы примерно представляем, что это такое. Простыми словами — гибридная война, это когда противники больше делают друг другу «бяку», а воюют меньше. А простая война — это когда большая часть ресурсов направлена на ведение боевых действий на фронте; а на «бяку» (диверсии на территории противника, психологическую обработку его населения, деморализацию тыла) направляется меньше ресурсов. При том, что правители понимают — «бяка» очень важна, но когда войско врага подходит к твоей столице, то действующей армии ты будешь уделять больше времени и ресурсов, потому что «бяка» конечно ослабляет противника, но если ты его не остановишь на фронте, то проиграешь и никакая «бяка» тебе не поможет.   

Ниже приведём пример одной довольно длительной гибридной войны, где боевые действия регулярно сменялись скрытой конфронтацией.

Запад с давних пор проводит антироссийскую политику, но после окончания Второй мировой войны у руководителей западного мира хватает здравого смысла в самый последний момент уходить от прямого вооружённого столкновения. Особенно отчётливо это проявилось, когда был Карибский кризис, хотя и до этого, и после — такое случалось неоднократно.

Но когда появилось ядерное оружие подобное столкновение было бы явным самоубийством. А лидеры западного мира в большинстве своём очень прагматичные и расчётливые люди. Поэтому они предпочитают то, что сейчас называют «гибридной войной». Именно так был разрушен Советский Союз, наиболее мощная форма существования государства Российского. Хотя по тому же сценарию была разрушена и предыдущая стадия существования этого государства — Российская империя, посредством поддержанной посольствами Антанты Февральской революции. Таким же способом собираются разрушить и нынешнюю Российскую Федерацию. Хотя, если обратить внимание в более отдалённое прошлое, то примерно по такому же сценарию было разрушено Русское царство (так называлась страна между 1547 и 1721 годами) в начале XVII века. Ведь то государство было фактически уничтожено Западом и народу пришлось его восстанавливать по новой, как это было и три века спустя, после разрушения Российской империи. Причём и Русское царство, как и Российскую империю, и Советский Союз разрушили не в результате военного столкновения, а путём провоцирования внутренней смуты. Так что гибридная война, несмотря на то, что этот новомодный термин сейчас употребляется для обвинения России, велась очень давно. Запад широко использует такую методику борьбы потому что там поняли, что только таким путём можно попытаться разрушить Россию, ведь в открытой войне её победить невозможно. Или, по крайней мере столь трудно, что это сопоставимо с самоубийством. Наполеон и Гитлер пробовали, но ничего хорошего у них не получилось.

А вот без прямого вооружённого столкновения, путём гибридной войны, разрушать Россию удавалось.

Потому-то и оформился термин «гибридная война» на Западе, потому что западный мир давно ведёт её. Причём не только против России, но и против других государств и народов. Вспомним опиумные войны против Китая, или истребление коренных народов Северной Америки, где применялось сочетание реальной войны с гибридной. Кстати, против Китая Запад и сейчас ведёт гибридную войну, как и против Ирана, Кубы, Северной Кореи и других государств, пытающихся отстоять свою независимость от гибридной (невыраженной явно, но реальной) власти западного мира.

С. Аксененко

Другие произведения автора:

Нет больших врагов Украине, чем украинские националисты

День, в который я умер, назывался четверг

Чайник