Ботанический сад

Хочу поговорить о редком островке зелени, расположенном посреди огромного столичного города. О ботаническом саде. Не о том, что раньше назывался «Аптекарский огород», ныне Ботанический сад московского университета (на проспекте Мира). А о большом, Главном ботаническом саде Академии наук, расположенном в районе Останкино.

Но начну издалека. С того времени, о котором мало кто вспоминает. Когда за недавно возникшей ВСХВ (всесоюзной сельскохозяйственной выставкой), строившейся в 1939-40 годах, были поля и леса. Город Москва здесь заканчивался. За останкинским дворцом графов Шереметьевых находилась старинная дубовая роща, которая в обиходе так и называлась – «шереметьевская».

Летом 1945 года недалеко от платформы «Останкино» из железнодорожных  вагонов шла интенсивная разгрузка ящиков с оборудованием, прибывшем по репарациям из Германии. Его складировали на территории будущих заводов. Под охраной бойцов НКВД прибыли составы с немецкими военнопленными. «Зона» или концлагерь с немецкими военнопленными возник рядом с шереметьевской дубовой рощой, поблизости от деревни Марфино. Немцы строили окрестные дома и предприятия. Корпуса гостиницы «Останкино», Останкинский пивзавод, мясоперерабатывающий комбинат,  завод мясомолочного оборудования, жилые дома и многое другое. По вывезенным немецким проектам. Ящики со станками и узлами грузились в эшелоны в советской зоне оккупации, а здесь, на месте, всё это устанавливалось в цеха, отстроенные по образцу и подобию тех, из которых бралось. То есть немецкий завод воспроизводился заново в СССР руками немецкой рабочей силы. Так же, кстати, возникли и производственные территории в Москве в Очаково и Люблино.

Случилось мне в середине 80-х годов работать инженером на Останкинском заводе мясо-молочного машиностроения. И вот что удивляло. На фасаде одного из цехов выложен кирпичом год окончания строительства – 1952-й. А в цеху строит пресс, немецкий, старый, 1906 года. Огромный, высоченный, многотонный. Откуда на заводе, построенном в 1952 году пресс 1906 года? Я этого не понимал.  Пока не узнал из литературы о масштабах вывезенного в 1945-46 годах из Германии. Вывозилось оборудование всех заводов и фабрик, проекты зданий, всё имущество, находившееся в советской зоне. Рассказывают, что с олимпийского стадиона в Берлине были вывезены шкафы, диваны, кубки. Проекты гитлеровской застройки нового Берлина, книгохранилища, охотничьи ружья, отобранные у немецких бюргеров, столовые сервизы и многое другое. Эшелон личного трофейного имущества Георгия Жукова состоял из восьми вагонов, забитых под завязку мебелью, коврами, посудой и т. д и т. п. Потом эти вещи хранились на даче маршала. И одним из поводов снятия его с высокой должности было обвинение в поклонении западному образу жизни. Мол, дача забита немецкими вещами.

А пресс тот сначала установили на основание, а потом вокруг него выстроили цех и крышу.

В мае-июне 1945 года по Германии прокатилась волна беспримерного насилия. Опьянённые победой солдаты врывались в дома мирных граждан и грабили, насиловали, убивали. Насилию подвергались женщины самого разного возраста. Ежедневно сотни немецких семей предпочитали все вместе утопиться в реке, нежели их дети достанутся в руки озверевших пьяных победителей. Берега местных рек вниз по течению были усыпаны утопленниками.

Насилием занималась и охрана лагерей, в которых размещались бывшие советские граждане, работавшие у немцев на предприятиях или в качестве прислуги, в семьях немецких чиновников. Советские женщины, будучи интернированными в лагерь для перемещённых лиц, под охраной НКВД, подвергались ежедневным издевательствам и изнасилованиям бойцов Красной Армии. Об этой стороне той победы мало кто и где упоминает. Ведь «победителей не судят». А побеждённые – «масса» и «материал истории».

Немцы работали, строили в Останкино в течение почти десяти лет. В 1955 году уехали на родину последние их выжившие партии. На территории Ботанического сада множество небольших построек создано их руками. Особенно в той его части, что по сей день остаётся закрытой для прогулок посетителей. Между Ботанической улицей и Октябрьской (Николаевской) железной дорогой. Лицом к улице комдива Орлова (Сусоколовскому шоссе) стоят несколько небольших классических фасадов дач из камня, летом утопающих в зелени деревьев и кустарника. Построенные немцами, по проектам дач для нацистских бонз, в Германии так и не осуществившимся, они являются незаметным украшением этого перекрёстка. На полузакрытой территории сохранился барак, в котором жили немцы; аллея каштанов, с канавкой для подвода воды к корням деревьев; аллея более чем полувековых елей, ведущая к кирпичной пятиэтажке коридорного типа, одному из трёх домов, в которых жила лагерная администрация – офицеры, старшины, сверхсрочники. Теплиц, в которых заключённые выращивали зелень для лагерного начальства, теперь уже почти не видно. Сквозь них пробилась молодая поросль. Места, где находились бараки, заброшены. На краю маленького реликтового соснового бора - бывшая столовая и хозпостройки.

В лагере была печь, где сжигались трупы умерших пленных. Поскольку настоящей, как в  крематории, печи не было, обгорелые кости вывозились вглубь шереметьевской рощи. И сохранившийся в глубине сада огороженный металлическим забором «заказник» и есть то место, где закапывали пепел.

Летом 1980 года совершал я пробежку вокруг этого забора. Было это накануне известной Олимпиады. Вокруг «заказника» прохаживались два человека в штатском, с красными удостоверениями. Меня беззастенчиво прогнали. Боялись они тогда немецких туристов, и тех, кто подскажет им дорогу.

Что представляет собой ботанический сад сегодня? Благодаря помощи одного из крупных сотовых операторов закончено строительство теплиц для пальм и других теплолюбивых растений. Этот недострой продолжался свыше 20 лет. С северной стороны зелёного массива появилось мусороперерабатывающее предприятие, из труб которого практически нет дыма. Для сада такое соседство обернулось экологическим бедствием. Большинство дубов больно. Особенно, как ни странно, в глубине, самой его середине. Сначала эти исполины были атакованы зелёной гусеницей. Листва на них стала изъеденной, дырявой. А в последнее время в центральной части сада можно наблюдать лишь сухие остовы деревьев. Роща гибнет, отдавая  чистый воздух, поглощая выбросы «экологичных» предприятий.

С северной стороны массива пристроилась свалка грунта некой строительной фирмы, а на Окружной ж. д. дороге денно и нощно гремит погрузка бесконечных гор металлолома. Гастарбайтеры и бродяги превратили окраину этого городского леса в место своих постоянных посиделок с последствиями в виде куч мусора, пакетов, бутылок и т. д.

Периодически дирекция сада с помощью полиции ликвидирует в глубине зарослей картонные трубощобы. И видимо, это всё, на что их хватает. Асфальтовые дорожки потрескались, живой уголок давно исчез. Нет лебедей, ежей, мало муравейников и пчёл. В саду не катаются зимой на санях, приезжая из ВВЦ.

В восьмидесятые годы сад собирались расширять. Построили станцию с одноименным названием. Освободили территорию рядом с новым метро. И… Новую землю пытались благоустраивать, прокладывать дорожки, но к ботаническому саду так и не присоединили. Так что, если вы захотите посетить Ботанический сад Академии Наук РФ, ехать до метро «Ботанический сад» бесполезно. В сад вы там не попадёте. А лучше добираться до метро «Владыкино».

А может быть, и к лучшему, что не асфальтируют? Меньше разрушений. Не трогают своими «благодеяниями» этот чудный уголок природы среди агрессивного и равнодушного города.

Храни тебя, Боже, Ботанический сад!

Другие произведения автора:

О зачистке устаревших слоёв армии

Я иду по Гонолулу

Костюм от Версаче