Служивый. Залёт №2.

Залёт № 2.

                             Сметана и водка или свет и тьма.

Второй день пути на «юга» начался  относительно спокойно. Закуски и самогонки хватало на всех желающих. Оказалось, что и Бурлик ехал с грелкой.  С утра 2 – го декабря он торжественно отвинтил пробку и налив в кружку «фронтовые сто грамм» протянул Пугачу.  Тот начал водить бровями, но от боли побитого лица, закрыл глаза и видимо о чём – то задумался.  О чём задумался братуха? – спросил его Серёга.  О дочери.. – ответил визави. Серёга - Ну так ты накати и потом расскажешь. Пугач - А чо рассказывать, дочь у меня родилась за пару дней до проводов.  Я её толком и не видел, так через роддомовское окно…  Компания оживилась и пошёл разговор по душам. Те кто не пил первач в этом разговоре участия не принимали. В начале вагона играла гитара и пацаны там пели песни. Кто – то играл в карты, кто – то читал.  За окном всё те же пейзажи, братва начинала скучать. После обеда совсем стало грустно – закончился провиант.  У соседей – картёжников возник спор. Нелицеприятный разговор закончился потасовкой двух игроков. Как обычно их сразу разняли. Не долго думая Рома с Игорем подкатили к ним на огонёк.  За всем происходящим мы наблюдали и не вмешивались. Я уже говорил, что эти пацаны были «духовитыми» и как положено держали «марку» от своего района. Район их был окраиной нашего города и одни только названия «контор» вселяли страх. А что там и как происходило на самом деле…. Об этом ходили легенды со времён станичников. Все прекрасно понимали, что в пути «кипиш» никому не нужен. Хоть старлей и не казал носа и вагон наш был наглухо закрыт, всем хотелось доехать до места службы. Отслужить и вернуться домой. Поэтому в знак примирения и взаимопонимания обоим «бакланам», Рома и Игорь дали такое задание: - разбить стёкла в тамбуре, где курилка нашей компании.  На самом деле в вагоне было душно от перенаселения, а окна нигде не открывались. Дело сделано, но к вечеру стало холодать.  Проезжая в сумерках, мимо какой – то станции в нашем вагоне, местные «басмачи» выбили два окна. Это усугубило ситуацию и здорово повлияло на климат в ближайшую ночь. Однако не все промёрзли, самыми теплыми местами оказались верхние – третьи полки. С них правда падать больнее и матрасов там нет, но всё согласно «купленных билетов». Ночами мы часто отстаивались где – то в тупиках, нас не выпускали из вагона. Но мы знали, что по географии уже проехали Отар и скоро приедем в Чу. С утра нарисовался старлей, прошёл по вагону, посмотрел на битые окна. Потом опять захлопнулся у себя в конуре. Почти все ещё спали укрывшись матрасами. Я валялся на своём месте, на сто раз обоссанном матрасе и подушке без наволочки. Рядом присел Юрка и сказал: «салам Валоха, чо не спится???». А мне и действительно в ту ночь не спалось. Толи от холода, толи от гнетущих мыслей. Днюха сегодня у моего отца – ответил я.  Сколько ему шарахнуло? – спросил Юрка. Уже 39 – сказал я. Наш разговор услышал Серёга и подошёл ко мне с поздравлениями. Я поблагодарил его, но добавил: «Да ладно, как будто это у меня днюха!». Вечно радостный Серёга нахмурил брови и сидя напротив рассказал вкратце о том, что никогда не видел своего родного отца, а с отчимом так и не нашёл общего языка.  Я призадумался. Тут из под матраса, возле Серёги вылезла синяя морда Пугача с вопросом: - «А есть чонить попить?». Серёга с той же угрюмостью в глазах  спросил: - «Тебе из грелки или из чайника налить?».  Пугач видно обрадовался и попросил горячего чая. Тут в разговор встрял Бурлик: - Серёга и мне плесни чайку. Серёга с большой долей сарказма ответил им обоим: - «А вам шоколадку как поделить, пополам или так обойдётесь?». А от куда шоколад? – его же еще позавчера схавали, спросил Бурлик подсаживаясь к столику. Э эээ Серёга, хорош прикалываться!! Есть чонить пожрать?  Серёга показал пальцем в потолок: - «У него должно быть».  На верхней полке валялся пассажир, который никак себя не проявил в течении двух суток. Как его звали, мы уже забыли. Бурлик встал на нижние полки и пошевелил его. Есть чонить пожрать? Тот молча из баула, что лежал под головой,  вытащил трёх литровую банку и отдал Бурлику.  Белая банка перекочевала на столик. Открыли – оказалась сметана. Бурлик протянул весло Юрке: - «Угощайся братан!». Юрец заулыбался и вежливо отказался, сославшись на вчерашние, солёные огурцы. Проснувшийся Муха пархнул с верхней полки. Тоже самое ему предложил Серёга. Муха: -«Рахмет! Ща я только забор почищу и попробую». И ушёл в сторону умывальника, но через пару минут вернулся, явно не довольный. Воды нет, тепла нет, жрать нет  … запричитал Муха. Серёга ему: - «шоколад будешь?»….. Давай!...А нету, сметану ешь! Все дружно засмеялись. Так пришёл третий день наших мытарств вместе с именинами моего папы.

В проходе появился Рома с полотенцем на шее. Подойдя поздоровался и на автопилоте ушёл в противоположный  умывальник, там где обитал старлей. Через пару минут послышались крики. Дверь в купе старлея была открыта, но кто там кричал, мы так и не поняли.  Назад шёл Рома, что – то бормоча себе под нос и явно не в настроении. Его плацкарт был соседним и нам хорошо был слышен разговор Ромы и Игоря. Чо там за кипишь Рома? Спросил Игорь. Да ну его на х..й – этого старлея! Печку не топит, из вагона не выпускает, воды нету….. короче я его предупредил! Скоро станция, надо затариться всеми делами. Надо деньги собрать в общак и закуп сделать на всех пацанов. С Кайратом соберите алтушки, хотя бы по пятёрки  с каждого. А остальные помогут донести. Потом Рома подошёл к нам с этим же предложением. Мы поддержали его и остальные тоже. Серёга предложил Роме попробовать сметану, без всякого намёка на шутку. Рома зачерпнул полную ложку и съел сметану. Сказав при этом: -«О! хорошая сметанка, домашняя!».  Потом вторую, третью ложку… чайку бы горячего сейчас в самый цвет!

Тепловоз стал сбавлять ход, время переваливало за вторую половину дня. Опять нарисовался старлей со своими призывами о соблюдении каких – то правил. Из его «бубнилова» было понятно, что скоро станция и нам там придётся долго стоять. Наш вагон действительно отогнали в тупик, а нас выпустили на улицу. Тёток с чебуреками по близости не было и всем пришлось подсуетиться насчёт провианта. На улице быстро темнело, но продукты мы нашли. В основном это были чебуреки, лепёшки, колбаса  и лимонад. Стратегический запас тоже был пополнен водкой. На нее родимую мы денег не жалели. Вернее не пожалел Муха. Он вложился за всех.  В вагоне не было света, потому как стоял он по среди зимы, отдельно от тепловоза. Но мы все были с ним и в нём. Кто – то разворачивал плавленые сырки, кто – то рвал колбасу и лепёшки – накрывались праздничные столы. Старлей топил печку и самовар, баки с водой уже были заправлены под завязку. Оставалось только раздобыть свет. И этим занялся пассажир с верхней полки. Задача была почти не выполнима, но он умудрился сделать простейшее освещение. Вобрав силу начитанности и солдатской смекалки, он соорудил светильник. Светильник из консервной банки, фитиля и СМЕТАНЫ!  После этого его так и прозвали – Сметана. После ужина опять заиграла гитара. Пацаны распивали водочку и слушали, как поёт их душа. А песни были разные,  гитара переходила из рук в руки по кубрикам. На улице лежал снег, а нам было тепло и хорошо. Тогда  мы ещё не знали, что вчера в Алма – Ате было сильное землетрясение. А там, куда нас везут (Грузия) землетрясение будет после завтра – мы будем в дороге. А в городе Ленинокане  (Армения) разрушится 80 % всех зданий. Погибнут люди. Каждый думал о чём – то о своём. Захмелевший сказочник Верес опять нашёл свободные уши и рассказывал о подвигах на скорой помощи. Я провалился в свои воспоминания, наблюдая всю эту картину со стороны. И на себя я тоже смотрел со стороны, будто бы глазами своего отца. Серёга понял моё настроение и поднял тост за наших родителей. Постепенно братва успокоилась, начали засыпать. А я всё вспоминал отца, маму и братишку. Вспоминал историю их знакомства. На тот момент я знал, что они познакомились, когда отец проходил срочную службу в «Заб ВО». В городе, в котором я родился. Родился когда моему отцу оставалось служить ещё пол года. Ближе к утру наш вагон прицепили к эшелону новобранцев из Киргизии.  Дальше – больше, Узбеки, Таджики, Туркмены.  Наш вагон оказался в хвосте и номер у него был № 13.

Ситуация поменялась с 4 – го декабря. Открыли среднюю дверь нашей курилки, ту самую, которая даёт возможность проходить по вагонам. Сделано это было правильно, потому как в первом вагоне была солдатская кухня. И туда надо было ходить за пайком. Следующие вагоны за кухней были набиты призывниками, так – же как и наш. Во избежание инцидентов опять запретили массовое брожение во время остановок.  Укомплектованный эшелон двигался на Кавказ. Привычная и надоевшая обстановка требовала хоть какого – то разнообразия.  Наши хлопцы маялись дурью в ожидании прибытия к месту службы. Даже уговорили старлея выпустить почтальона, для отправки писем на Родину. Многие написали родным и близким пару строчек и желали их отправить домой. Представьте только содержание этих посланий из неоткуда в родные края.  У каждого призывника в бауле лежали тёплые носки, курево и тетрадка с ручкой, плюс с десяток конвертов.  Не было такого боекомплекта, только у Мухи, его это не сильно беспокоило. И он выдвинул свою кандидатуру в качестве почтальона. На остановке он отправился искать почтовый ящик. Вернувшись с широкой улыбкой и хитрыми глазами он дождался отправки поезда и вытащил из – за пояса четыре бутылки водки. Радовались все, но Муха особенно! Потом он конечно рассказал, что у торговки водкой оказалось только четыре бутылки. И он применил классический приём кидалова этой барыги. Спросив её о наличии и о количестве, он заказал ещё десять пузырей – срочно! Показав ей при этом пачку денег. Та ломанулась за пузырями, Муха взял имеющиеся и в вагон. На вопрос про письма, он ответил так: - «Пацаны! Не нашёл я там почтовый ящик. Если старлей отпустит, то на следующей остановке отправлю!». Так почти  на каждой остановке (даже если не было писем) Муха искал почтовые ящики. На улице становилось всё теплее и ночью и днём. Всё та же степь, только цвет рыжий. Эшелон огибал Каспий и мы приближались к Кавказу.  Время шло медленно и нечем было заняться. Дошла очередь до нашего кубрика, идти за пайком. Наша девятка собралась и пошла через все вагоны к первому.  Кухня как кухня, только такой никто не видел. Вагон без перегородок, большие печи с огромными чанами и кастрюлями. Взяв паёк в вёдра и чайники вернулись назад. Надо сказать, что ехали мы не в самых плохих условиях. У нас была вентиляция (разбитые окна) и не было проходного двора. А то – что вагон качало, так мы привыкли. Вернее привыкать пришлось пассажирам на верхних полках. Сметана потом рассказывал, что в карантине он так и спал, держась руками за спинку кровати на втором ярусе. Одежда наша тоже отличалась от призывников в остальных вагонах. Мы ехали в фуфанах, остальные в разноцветных халатах.

5 – е декабря 1988 года. Время к обедне. Пацаны притащили паёк, всё как обычно. Слышится голос Ромы из соседнего кубрика. «Зае…ла эта каша! Суп тоже х..ня, из чего они его там готовят?! Компот…. Юрка! У вас там сметана была, ещё осталась??? Да ещё пол банки! …А хлеб есть???.... Да навалом!!!».  Видно, что Рома проголодался. Берёт хлеб и намазывает его сметаной, ест с удовольствием. Рома: - «Сметана, а ты чо не ешь сметану?». Все дружно  засмеялись. «Ешь это ж твоя,  домашняя!». Сметана мажет на хлеб сметану.  Рома намазывает второй кусок и говорит, явно в приподнятом настроении: - «Юрка, на съешь кусочек!».  Юрка берёт бутерброд и тоже с удовольствием ест. Рома намазывает ещё пару - тройку  кусков (Рома, Сметана и Юрка их съедают) и на этом обед заканчивается со словами: - «Ну вот и ладушки! А то я чувствую, что она уже портиться начинает».  Через пару – тройку часов Рома жалуется на расстройство желудка. Юрка и Сметана тоже, что – то нехорошее подозревают…  Муха предлагает им вкатить водки, чисто для дезинфекции. Собирается консилиум, решают, как лечить пацанов. Вид у них уже бледно – зеленоватый. Надо, что – то делать! Приглашают самого правильного специалиста в этой области – Береса (водитель скорой помощи)!!! Тот ставит диагноз – Энтероколит!  И назначает лекарство – Водка! Сметана отказывается пить водку и у него начинается изжога. Юрка предлагает ему съесть пепел, убеждая при этом, что это лучшее лекарство! Все и я в том числе поддерживаю эту идею. Сам знаю, что пепел останавливает кровь на ссадинах и дезинфицирует рану. Сметана ест пепел, хотя сам даже и не курит. Эпидемия продолжается! Рома с Юркой занимают оба туалета на час. Через закрытые двери идут переговоры с пациентами. Главврач – Берес мечется по вагону из края в край. Опять собирается консилиум. Идут жаркие дебаты по применению заварки. Даже «нифиля» вытряхнули из чайника. Пациенты наотрез отказываются ими лечиться. И тут я вспоминаю про таблетки «Активированный уголь» про которые,  мне говорила мама! Достаю их из баула……………………….

Другие произведения автора:

Прапрадеду. Не существует больше "Акатуй".

Стенька Разин думал.

Первая любовь.