«Она была так прелестна,
так нежна, вся из ослепительно
белого льда и все же живая!
Глаза ее сверкали, как звезды,
но в них не было ни теплоты, ни кротости».
Ганс Христиан Андерсен. «Снежная королева».
Не верю! Не верю, будто Гай вернулся к Герде, а ледяной осколок, пронзивший сердце, взял, да и растаял от девичьих слез. Скажете, скептик, циник!
Зря. Просто имел счастье принадлежать к свите… Снежной Королевы. Если уж разила, то наповал. Сердца пробивала навылет. Какие там осколочные ранения?
Взмах ресниц. И ты, как мустанг на аркане прыг, прыг и на колени…бах!
Причем здесь мустанг? Верно, порождения прерий не при чем. Но одры на скаковом манеже, как и большинство работающих пенсионеров,- существа нервные и злобные.
И одна из этих завистливых кляч, особу изо «льда и стали» зубами… За живое… за животик! ТЯП!!!
Весна! Весна Священная! Да, и кто бы устоял, когда на бело-розовом теле, вдруг, расцвел красно-синий розанчик страсти. Величиной… Ну, размеры лошадиных зубов известны...
Зависть в моих глазах мало напоминала сострадание. Слова Ее Величества похоронили надежду превзойти дерзостью наглое животное.
«Рысью за льдом, марш-ш-ш! Украшение с лица убрать! «Ул-л-лыбчивый Конь»»,- отчеканила взбешенная Царица, покрываясь пунцовым бешенством вареного рака.
Посвящение состоялось. Прозвище прилипло на годы.
Дружба прекрасна, когда… на большее рассчитывать не приходится. Явиться по первому зову, выслушать мнения о себе подобных, подержать шубку, распить бутылку шампанского и... все.
Правда, и пожаловаться можно. На неотзывчивых фрейлин-подруг. И удостоится сомнительного сочувствия, пожатия плечом: «Да, мы такие! Ты пытайся! Тпру! Осади назад, «Конь»! Я не то имела в виду».
Лишь в летние вечера, когда чувства вытесняли из воздуха остатки кислорода, Их Снежное Величество слегка оттаивало.
«Божественно! Романтично!»- восклицала она.
Верный паж тут же получал игривый поцелуй… иногда два. Стоп! Продолжение не приветствовалось.
«Дистанция два шага! - звучала команда. – С ноги не сбиваться!»
И так, пока снова не оказывались в сумерках аллеи.
День отличался от ночи. В лучах Солнца улыбка коронованной ледышки напоминала узор на окнах, изрисованных дыханием зимней стужи. Ушат холодных взглядов заставлял забыть о прошлых вольностях. Капризы обрушивалась, словно, метель в чистом поле.
««Конь-ь-ь», - слышалось в телефонной трубке. – Настроение - катафалк! Шопен - Соната номер Два*… Подставь плечо? Желаю умереть от скуки, во сне».
Если до сего момента жизнь и сулила радости, они тут же обращались сиреной скорой помощи, груженной пузатой бутылью и букетом роз. Аллюр «Два креста»… Друг в опасности!
Помогало не всегда. Даже неуклюжая шутка: утопить женское отчаяние в сидре, вместо шампанского, сходила с рук. У меланхолии – вкус тоски. Цвет мутный, неопределенный, точь в точь, как у прокисшего напитка из зеленных яблок… Укоризненно-виноватый взгляд только подтверждал очевидное: «Видишь – все не впрок!».
Фаворит! Ха-ха (грустно)! Фаворит - не звание, не привилегия. Скорее наказание. Да, и «друзья» норовили оттеснить от трона, увести своенравное существо, не ведая: сносить высочайшие прихоти - незавидная доля. Любовь, галоп, иноходь,…знаете ли, не для всех. И если мужчина не привык к седлу (!)… Не обижайтесь коллеги… Остаются одни неудобства…
Попробуй, завладей вниманием Сверкающего Совершенства! Догони, стань вровень, когда Она мчится в Северном сиянии восторженных взглядов, возглавляя кавалькаду обезумевших обожателей. Зеленые глаза мечут искры-льдинки, прерывая вздохи вожделения…
Несчастные «Гаи», бедные потерпевшие! Никакие слезы не заставят съежившиеся, остановившиеся сердца биться вновь.
Только покорное травоядное, с растянутой до ушей улыбкой, способно весело гарцевать вослед. Шевелить огромными губами, принимая с ладони подачки. Ловко изгибать шею, получая поощрительные шлепки…
Меж тем, в головке, украшенной Венцом Признания, зарождались снежинки коварных мыслей. Жестокие, колкие, острые…
При Ее прикосновении все, сотканное из тепла и неги, превращалось в холодные, прозрачные кристаллы. Как бы предупреждая: «Берегитесь «Герды»! Прячьте подальше, друзей и поклонников! Бездонные, как полярная ночь, мечты овладеют ими при Моем появлении!»
Не слушали. Призывали беды на голову разлучницы. Но слезы бессильны перед айсбергом, сокрушающим корабли-надежд. А проклятия не досягают вершины, курящейся дымкой чувств, обернувшихся искрящейся снежной пылью.
Не отставали и опальные мужчины, брызжа слюной и истерично крича в след: «Ведьма-а-а!»
«Рыцари» злопамятны. Пусть поклоны и согнутые колени не обманывают вас. Этикет! Только этикет, чтобы еще раз подчеркнуть свое мнимое превосходство. А, коли, и, вправду, оказались у ног, не простят.
На меня же смотрели свысока. «Конь», он и есть конь. Посмеивались и… завидовали. Сочиняли истории о «ледяном сердце», растопить которое никому не удалось...
Сказка маленького счастья у горшков с цветами, как видите, не складывалась. Мальчикам и девочкам хотелось греться у камина в морозы. Наслаждаться прохладой в знойные дни. Строптивая же Снегурочка, недоступная, как ослепительные горные пики, заставляла забыть об уюте и тихих радостях. Манила и приводила в отчаяние, отвечая на попытки покорить ее лавинами утраченных иллюзий…
Не вам рассказывать, чем заканчиваются безответные ухаживания. «Праведное» возмущение и наговоры способны утопить в темных водах Обиды даже былое восхищение.
К счастью, есть Время… Оно растапливает лед безразличия, разрушает оковы мнений, заволакивается память туманом забвения. Исчезла незадачливая свита. Прошел слух: «Королева умчалась за Полярный Круг, в свои владенья.(Туда Ей и дорога)». Все успокоилось. Забылась кличка «Улыбчивый конь»...
Но мой рот привычно растягивается до ушей, стоит услышать из соседней комнаты: ««Конь-ь-ь», настроение - катафалк…»
____________________________________________________
*Уточняю, соната номер Два, Шопена – популярный похоронный
марш.
Другие произведения автора:
И Д'Артаньян снимает шляпу...
ОБРЕЗАНИЕ.
АллА! Воинственный АллА!
Это произведение понравилось:
Новые
Меню
