Отчего в небе радуга?

В некотором царстве, в некотором государстве жили-были, не тужили царь-государь да царица-государыня. Знамо дело не тужили: лесов,  полей, рек в их государстве не меряно. Птицы, рыбы, зверя не считано. Народ мастеровой, работящий. А тут еще счастье привалило: родилась у них дочь-красавица. Родилась с косой до пояса. Каждая прядка  волос семью красками играет-переливается. Назвали её Красавишна.

День ото дня расцветала красота в дочери: да такая, что где ни появлялась Красавишна, там работа долой. Столбенели все, дорогу уступали. С кем она заговаривала, тот дара речи лишался: мудрый чувствовал себя глупцом, а про глупого и говорить нечего.

 Как царевну при таком положении уму-разуму учить? Хорошо, что царь с царицей грамотные: обучили Красавишну наукам, что сами знали… И пришла ей пора замуж выходить.

Все робели перед Красавишной. Но едва царь с царицею о свадьбе дочери обмолвились, как поди ж  ты: съехалось женихов видимо-невидимо - и статных, и не очень; и умных, и не очень; и богатых, и не очень. День-деньской  принимала их  царская семья.  Да только с кем ни поговорит Красавишна, никто ей не нравится. Каждому  один ответ:

-Не  о  тебе душа волнуется...

На закате дня  царская дочь  велела всем расходиться:

-Нет среди вас моего суженого.

Царь возмутился:

-Ты даже увидеть всех не успела…

А царевна знай своё твердит:

-Не хочу никого из них видеть и не буду…

        Присела   она  у  окна:  смотрит  без  сожаления,  как  женихи  уходят.  Вдруг  небо  нахмурилось,  налетела  коршуном  дождевая туча.  Застучали, забарабанили крупные капли по крышам и в окна домов, по  деревянным мосткам. Пролилась туча скорым  дождем и   пропала.   Видит  девица:  входит  на  царский  двор  путник  с  посохом.  Седой,  в сырых  одеждах  белых.  Лицо  загрубело  от солнца и ветра. Дрогнуло сердце Красавишны, захотелось ей обогреть старика. Вышла она ему навстречу:

-Здравствуй, добрый человек!

-Здравствуй, Красавишна!

-Издалека ли путь держишь?

-Издалёка…

-А откуда знаешь, как меня зовут? – удивилась царевна.

-Да у тебя на лбу написано…

-А про суженого моего там ничего не написано? – развеселилась Красавишна.

-Отчего же не написано? Написано… - невозмутимо ответил старец, - Суженый твой  медведем  по лесу бродит…

-Полно тебе, - возмутилась красавица. – Где это слыхано, чтобы царевны замуж за медведей выходили? Видно хорошо тебя дождем побило… Иди: на кухне обсохни да поешь…

 

Потешился старик или из ума выжил, да только не шли из девичьей головы слова про медведя-суженого. Вскоре стали царь с царицею замечать: с  лица осунулась, заболела дочка. К  исходу лета заявила:

-В лес поеду развеяться…

 

На конях ехали-ехали, пешком шли-шли. В такую глушь забрались. Уж стража из сил выбилась, на землю повалилась, об отдыхе просит. А Красавишне на месте не сидится. Решила одна сходить вон до того дерева, а потом до другого. На ходу вынула из кармана зеркальце. Засмотрелась на себя - не заметила, как в лужу вступила, разбудила грязь со дна. Выпрыгнула та и вцепилась в платье-руки-ноги Красавишны.

-Ходят тут всякие с закрытыми глазами, - недовольно пробурчала Лужа. 

Красавишна оторопела: во-первых, где это видано, чтобы лужи разговаривали, во-вторых, она не всякая, в-третьих, не с закрытыми глазами, а в четвертых,  что за манеры!

-Я с открытыми глазами хожу, -  возразила Красавишна.

-Это видимость у тебя такая, - бесцеремонно перебила её Лужа, - Ты же всех и всё видишь только по мере своей надобности. Поглядись в меня, авось поймешь,  - потянулась и зевнула Лужа,  - о чем я тебе толкую…

Посмотрелась красавица в Лужу. Видит: точно, её глаза закрыты. Ничего непонятно… Разве  можно видеть свое отражение, не открывая глаз?  Пошире открыла глаза и для вящей убедительности провела по ним рукой.

-Что ты таращишься в меня, как лягушка какая, - развеселилась вдруг ворчливая Лужа, - По мне царевна ты, не царевна - все равно: глаза разувай. Видишь, к примеру: я лежу…

Побежала наша девица прочь от сварливой Лужи. И заблудилась. Стала аукаться. Никого в ответ. Огляделась вокруг, заметалась: то к ручейку, то к заброшенной просеке отправится. Кажется, вот-вот из леса выберется. Ан нет. Уморилась. Из сил выбилась. А солнце совсем уж за горизонт. Темнота все глубже. Ветви да коряжки за платье цепляются. Видит царевна:  у кручи под небо высокая, раскидистая ель растет. Вся округа для нее, как на ладони. Подошла к ней Красавишна, хвать за ветку, укололась, обиделась:

-Ты не видишь: царская дочь хочет под твоими ветвями ночь скоротать…

Ель в ответ ни гу-гу. Испугалась царевна, что останется под открытым небом: непогоде доступная, от диких зверей незащищенная, поклонилась вековому дереву, заговорила ласковей:

-Ель-матушка, позволь переночевать.

Очнулась Ель от вечерней дремы и увидела перед собой не капризную и взбалмошную барышню, которая по утру въехала в лес, а растерянную и уставшую девушку. Чуть заметно приподняла она свои нижние ветви: не против, значит, царевну приютить. Наклонилась Красавишна, чтобы войти в необычное жилище. Еловая веточка зацепилась за её разноцветные волосы, провела по ним сонным гребешком. И уснула наша красавица, едва ли заметив, что над головой её зеленые ветви шатром, а под ногами роскошный мховый ковер. Уютно и тихо.

Очнулась Красавишна от ружейной пальбы, лая собак, крика охотников, треска сучьев и деревьев, какой случается, когда могучий зверь идет напролом, не разбирая дороги. Обрадовалась: люди! Выбежала нечаянным гостям навстречу.

Глядь, с кручи прямо на неё медведь кубарем летит: за поваленное деревце зацепился. Через голову раз, другой, третий кувыркнулся. Взглянул красавице в глаза и  упал перед ней человеком. Срывался с кручи ревущий живой медведь. А у ног молчком да ничком лежал дюжий молодец. Изранен весь. Жалко стало его Красавишне. Да еще, виданное ли дело: парень на земле распластанный, а девице кажется, что смотрит он на неё во все глаза. И этот взгляд непокорной волной то разливается внутри неё необыкновенной теплотой, то ухает в пятки холодным водопадом.

Попробовала Красавишна спрятать молодца под Елью: никак не удается его с места сдвинуть.

 

-Оставь его, - прошептала Ель за спиной, - Иначе ты уже будешь не ты. Весь мир для тебя переменится.

А царевна не слушает:

-Ель-матушка, не выдавай нас охотникам.

Уступила Ель просьбе Красавишны: накренилась, заслонила их своими ветками-лапищами. Сколько ни рыскали собаки, и ни искали охотники, всё напрасно: добыча как сквозь землю провалилась...

Когда озадаченные охотники с собаками ушли восвояси, и Ель раскрыла свои объятия, Красавишна  спросила:

-А жив ли он, Ель-матушка?

-Жив. Но сил у него только до полуночи и осталось. Знаешь: кто это? Корней-богатырь. Сноровистый  да смышленый, каких не рождалось прежде.

-Отчего же он в медвежьем обличьи ходил? Какая Яга над ним посмеялась?

        -Нет никакой Яги. Судьба над ним посмеялась. Однажды в их деревню прилетел орел на подросших цыплят охотиться. Так этот удалец играючи его за лапы поймал. Сильная птица с лихим мальчишкой  в  небо взмыла. Не удержался малец под облаками, сорвался.  Закрутил его  ветер, три  раза перевернул,  и  упал он ровно  на  медвежью шкуру,  расстеленную  в соседнем дворе для просушки. Поднялся с неё, как по поверью должно, медведем.

Слушала царевна Ель-заступницу, а сама к Корнеевым ранам подорожник да мох прикладывала.

-И зачем тебе крестьянский сын? – удивлялась Ель. - Его можно спасти, только если себя потеряешь.

-Не страши меня, Ель-матушка. Лучше скажи: можно ли его на ноги поставить?

-Вижу не отговорить тебя. Чтож возьми свое карманное зеркальце. Положи его там, где моя ветвь земли касается. Разувайся, да беги от моего ствола по этой ветви босая. Только теперь иголки и для тебя станут колкими. Чем дальше удалишься от ствола, тем меньше ростом станешь. Доберешься до зеркальца малехонькой и легко войдешь в отраженный мир. Это самая короткая дорога к Лешему. Там у разветвленного, с двумя макушками дерева дождешься лесного хозяина. Он поможет тебе. Иди и помни, здесь мгновенье проходит, у Лешего - день.

Красавишна все сделала, как мудрая Ель ей велела: побежала по указанной ветви босиком, а колкие иголки за пятки хватались, к Лешему не пускали. Стала ростом с еловую иголочку. Прыгнула Красавишна в зеркало, как в омут головой: только взметнулись ее волосы осенним красочным листком.

 

 Долго ли, коротко ли бродила Красавишна, пока не нашла рябину, почти от земли растущую рогатиной. Схоронилась за дубком в ожидании. Глядь, из ниоткуда через распах рябиновый, как через дверь, выбежал пес. За ним, не спеша, вышел охотник. Тени - ни от одного, ни от другого. Шапка у охотника низко нахлобучена, а только заметно, что бровей и ресниц на лице нет. Зябко стало Красавишне от страха: поняла она – Леший перед ней, но осмелилась, окликнула:

-Здравствуй, дядька Леший!

Тот остановился, скрестил руки на груди:

-Ну-ка, покажись, что за племянница объявилась!

Вышла из укрытия Красавишна. Усмехнулся Леший. Нет для него секретов в лесу: проныра-ветер  известил, с чем царевна пожаловала.

-Странный народ вы - люди. То ругаете нас на чем свет стоит, то о помощи просите. Ладно. Что разговоры разговаривать? Знаю, как тебе помочь. Только всякое знание – огромная сила и за просто так не дается. Чем ответишь, расплатишься? Можешь трудом… А может красотой своей откупишься: в дурнушку обратишься? Выбирай…

-Не хочу в дурнушку, - прошептала Красавишна.

-А умеешь ли ты работать, холеные твои ручки? Хотя  захочешь – сможешь… - рассуждал Леший. – Будь по-твоему. Хорошо послужишь - пособлю. Нет,  погублю. Заходи, коли пришла…

Обернулся Леший к рябиновой рогатине лицом, переступил через неё, как через порог, Красавишна - за ним.  И оказались они в доме Лешего.

 

Легко Красавишне домоводство давалось, со стороны смотреть и не работает даже, в игрушки играет. Только игрушки непростые: пыльные дорожки, грязные котелки да неметённый пол. Чистила, мыла, скоблила, протирала, просушивала Красавишна Лешеву утварь легко и с настроением, так что паучки и мышки, глядя на неё, к работе приохотились: одни по углам занавески плетут, другие зерно перебирают. Леший воротился - рот открыл, ружье выронил. Его изба - не изба, а чистая и светлая горница.

-Вот не ждал, не гадал, что ты такая мастерица порядок налаживать.

-Раз тебе всё по нраву, подскажи, как Корнею помочь и отпусти меня с миром.

-Эк, рано ты назад засобиралась. Для такого совета ты, считай, и не работала вовсе.

 -Зачем мне завтра твой совет, - огорчилась Красавишна, - если Корнею жить только до сегодняшней полуночи.

-Э, милая, то время людское, что у тебя в запасе было, здесь в долгие года обернется.

 

День за днем, год за годом трудилась Красавишна, не покладая рук. Научилась одновременно быть там и здесь, понимать язык солнца и ветра, делать семь дел сразу. Щедро раздаривая свою заботу, столько елочек-сосеночек в настоящие дерева обратила, столько птиц, зверей и гадов ползучих  вынянчала. За старательность и расторопность Леший иногда хвалил Красавишну. Но всякий раз, когда речь заходила о Корнее, бубнил:

-Ты ещё не работала вовсе…

 

Полоскала однажды Красавишна белье на реке. Не знамо как осмыгнулась корзина с бельем с мостка и поплыла по течению. Красавишна села в лодку, оттолкнулась от берега, стала грести. А корзина с бельем намокает, вот-вот потонет.  Вдруг лодка остановилась. Налегает Красавишна на весла,  и течение должно нести. А суденышко не движется. Стоит, как заговоренное. Наклонилась Красавишна посмотреть, что там лодку удерживает. Да волосы её отражаются в воде самоцветами - разглядеть ничего не возможно. Забурлила река, поднялась волной – точь-в-точь Корней, только водяной. Возвратил ей корзину, к себе зазывает:

-Пожалуй в гости, Красавишна! Жемчуга речные тебе покажу, каких никто не видывал...

Догадалась девушка: хозяин  реки перед ней.

-Спасибо, дорогой Водяной, за приглашение. Только меня настоящий Корней ждет.

 Откуда ни возьмись, Леший на берегу появился. Смотрит на Водяного, посмеивается:

-Не отвлекай от работы мою помощницу.

Делать нечего, отпустил Водяной Красавишну: мир меж соседями дороже.

 Леший одобрил позже:

-Хорошо, что в гости не пошла. Согласилась бы, к Корнею никак не поспела. Время в подводном владении медленно течет. У людей целый день проходит, а там - мгновенье… 

 

Минуло тридцать лет и три года,  прежде чем однажды Леший сказал:

-Пробил твой час, Красавишна. Возьми кувшин. Пошли…

У могучего дуба, бывшего статного деревца, за ветвями которого когда-то пряталась Красавишна, Леший открылся: 

-Это дерево - двойник Корнея. Теперь оно может своей силой поделиться.

 Леший погладил да похлопал лесного исполина, как норовистого коня. Тихо-тихо с ним поговорил, присел на корточки, надрезал кору, вправил под неё сухую былинку так, чтобы сок по ней в прилаженный к дубу кувшин капал.

Полный кувшин сока набирался долго. Наконец Леший убрал травинку, замазал надрез липкой глиной, поблагодарил дерево, как человека. Передал Кувшин Красавишне. И - молчок. Будто ссохлись губы у Лешего, онемел язык. Что за наваждение? Кто в лесу всему голова? Совладал с собой Леший, произнес:

-Можешь к Корнею возвращаться. Омоешь этим соком раны богатыря – он и оживет… Коли полюбит тебя Корней, все сладится…Коли что не так  – возвращайся…

Попрощалась Красавишна, обнялась с Лешим по-людски, поклонилась всему миру и в растерянности и смятении, на ватных ногах пошла обратно.

Тысячу раз представляла она себе путь назад. А пора идти, и сил не стало. И не в том дело, что дорога далека. За те годы, что Красавишна у Лешего в помощницах ходила, огрубели её руки, изморщинилась кожа. Только волосы не тронуло время. Мягким шелковым разноцветьем ниспадали они до самой земли и, не касаясь её, длинным праздничным шлейфом струились над ней.  Бывало, пошепчется царевна с ветром, заплетет-завернет он её сильные волосы вихрем: летает Красавишна.

 

Долго ли, коротко ли вернулась Красавишна в тот день, что застрял занозой в её памяти. Вынырнула она из зеркала, как из озера, в наш мир и с удивлением обнаружила: ничего не изменилось. Лишь луна сменила солнце. И вроде бы все ей радо. Даже иголки Ели, по которым она бежала к стволу, становясь прежней по росту, в знак особого расположения мягко стелились под ноги.

Корней лежал на земле. Как во сне омыла Красавишна раны богатыря и он очнулся. Выпил Корней остатки сока - заиграла жизнь в нем полной силой.  Поблагодарил он свою спасительницу и спросил:

-Не видала ли ты здесь девушку? Волосы её такие же, как твои. Но она много моложе…

Что тут ответить? Захотелось Красавишне пропасть, сделаться маленькой и незаметной. Кинулась она к Ели, и опять - от ствола по ветви к заветному зеркальцу, на виду у изумленного Корнея с каждым шагом становясь все меньше. Бросился Корней за Красавишной. Но не выдержала ветвь богатыря, обломилась. Вздрогнуло от боли вековое дерево. И Красавишна, забыв себя, на чудо-волосах взмыла в воздух, стала утешать Ель,  кружевным платочком вытирать её смоляные слезы.

Коря себя за неловкость, Корней попытался приладить на место сломанную ветвь.

-Смажь смоляными слезами разлом как следует, а потом ветвь прилаживай, - научила подоспевшая Красавишна и протянула ему потемневший от смолы платочек. Засуетился Корней, застарался. Склеил смолой еловую ветвь. Красавишна пчелкой облетела несколько раз вокруг ветви: крепко спеленала полотном своих волос её рану, привязав себя к дереву.

-Ну, вот. Видно, мне ухаживать за обеими придется, - ни мало не огорчился Корней.

Днем и ночью, в ясную погоду и слякотную, во вьюжную и морозную  от холода, голода и разных лесных страхов у больной ветви и Красавишны был один заступник – Корней-богатырь. С приходом зимы соорудил он для них чум из снега, похожий на белую юбку, одетую на ствол Ели.

Совсем перестала чураться Корнея Красавишна. С рассветом клубок волос, вокруг раны затянутый, разматывала настолько, чтобы можно было свободно по чуму передвигаться. Без устали хлопотала она по хозяйству. Но сначала не пироги и каши готовила, а снадобья для Ели, то и дело призывая Корнея принести какие-то травы, коренья, глину, камешки, стоячую воду, проточную.  

Ель украдкой поведала Корнею историю его спасения-исцеления и о том, куда девалась молодость царской  дочки.

Перед сном Корней бережно прижимал к груди зеленую ветвь и Красавишну-невеличку. Говорил Красавишне о ее доброте. Гладил рукой по голове. И от этих речей и нежных прикосновений оттаивала душа Красавишны. А сама она становилась все моложе и моложе. Но в чуме было сумеречно, и никто этого не замечал. Красавишна думала: как только нужды здесь в ней не будет, уйдет она в Лешево царство навсегда...                                     

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Выходили Корней с Красавишной больную ветку, и к исходу зимы набрала она былую крепость и силу. На радостях Корней-богатырь разрушил подтаявший чум. И при свете дня увидел, что Красавишна хороша, как прежде. А она, не заметив восхищенного взгляда Корнея, заторопилась в Лешего царство.

 Подбежала к зеркальцу, замешкалась, взглянула в стеклянную гладь и  застыла от удивления. Как завороженная, оглянулась на Корнея и по его счастливой улыбке поняла, что так и есть: морщины и морщинки, выписанные на её нежной коже годами, проведенными во владениях Лешего, исчезли.

Звуки неба, леса и реки слились для нее в одну волшебную мелодию. Она стала танцевать. Чудесные волосы поднимали её в танце все выше и выше, под небеса. Она увидала Лешего и Водяного. Красавишне захотелось поделиться с ними своей радостью, сделать для них что-нибудь приятное. И она не нашла ничего лучше, чем подарить им на память разноцветные пряди своих волос.

 

В некотором царстве, в некотором государстве царь-государь да царица-государыня праздник объявили: вернулась к ним дочь Красавишна, да не одна – с Корнеем-богатырем. Оба мудры не по годам…Хотя чему удивляться. Дети всегда умнее…

 

 

А разноцветные пряди прекрасных волос Красавишны Леший и Водяной носят с тех пор, как шарфы. Но иногда, забавы ради, распускают их в воздухе. И тогда случается в небе радуга.

-Оставь его, - прошептала Ель за спиной, - Иначе ты уже будешь не ты. Весь мир для тебя переменится.

А царевна не слушает:

-Ель-матушка, не выдавай нас охотникам.

Уступила Ель просьбе Красавишны: накренилась, заслонила их своими ветками-лапищами. Сколько ни рыскали собаки, и ни искали охотники, всё напрасно: добыча как сквозь землю провалилась...

Когда озадаченные охотники с собаками ушли восвояси, и Ель раскрыла свои объятия, Красавишна  спросила:

-А жив ли он, Ель-матушка?

-Жив. Но сил у него только до полуночи и осталось. Знаешь: кто это? Корней-богатырь. Сноровистый  да смышленый, каких не рождалось прежде.

-Отчего же он в медвежьем обличьи ходил? Какая Яга над ним посмеялась?

        -Нет никакой Яги. Судьба над ним посмеялась. Однажды в их деревню прилетел орел на подросших цыплят охотиться. Так этот удалец играючи его за лапы поймал. Сильная птица с лихим мальчишкой  в  небо взмыла. Не удержался малец под облаками, сорвался.  Закрутил его  ветер, три  раза перевернул,  и  упал он ровно  на  медвежью шкуру,  расстеленную  в соседнем дворе для просушки. Поднялся с неё, как по поверью должно, медведем.

Слушала царевна Ель-заступницу, а сама к Корнеевым ранам подорожник да мох прикладывала.

-И зачем тебе крестьянский сын? – удивлялась Ель. - Его можно спасти, только если себя потеряешь.

-Не страши меня, Ель-матушка. Лучше скажи: можно ли его на ноги поставить?

-Вижу не отговорить тебя. Чтож возьми свое карманное зеркальце. Положи его там, где моя ветвь земли касается. Разувайся, да беги от моего ствола по этой ветви босая. Только теперь иголки и для тебя станут колкими. Чем дальше удалишься от ствола, тем меньше ростом станешь. Доберешься до зеркальца малехонькой и легко войдешь в отраженный мир. Это самая короткая дорога к Лешему. Там у разветвленного, с двумя макушками дерева дождешься лесного хозяина. Он поможет тебе. Иди и помни, здесь мгновенье проходит, у Лешего - день.

Красавишна все сделала, как мудрая Ель ей велела: побежала по указанной ветви босиком, а колкие иголки за пятки хватались, к Лешему не пускали. Стала ростом с еловую иголочку. Прыгнула Красавишна в зеркало, как в омут головой: только взметнулись ее волосы осенним красочным листком.

 

 Долго ли, коротко ли бродила Красавишна, пока не нашла рябину, почти от земли растущую рогатиной. Схоронилась за дубком в ожидании. Глядь, из ниоткуда через распах рябиновый, как через дверь, выбежал пес. За ним, не спеша, вышел охотник. Тени - ни от одного, ни от другого. Шапка у охотника низко нахлобучена, а только заметно, что бровей и ресниц на лице нет. Зябко стало Красавишне от страха: поняла она – Леший перед ней, но осмелилась, окликнула:

-Здравствуй, дядька Леший!

Тот остановился, скрестил руки на груди:

-Ну-ка, покажись, что за племянница объявилась!

Вышла из укрытия Красавишна. Усмехнулся Леший. Нет для него секретов в лесу: проныра-ветер  известил, с чем царевна пожаловала.

-Странный народ вы - люди. То ругаете нас на чем свет стоит, то о помощи просите. Ладно. Что разговоры разговаривать? Знаю, как тебе помочь. Только всякое знание – огромная сила и за просто так не дается. Чем ответишь, расплатишься? Можешь трудом… А может красотой своей откупишься: в дурнушку обратишься? Выбирай…

-Не хочу в дурнушку, - прошептала Красавишна.

-А умеешь ли ты работать, холеные твои ручки? Хотя  захочешь – сможешь… - рассуждал Леший. – Будь по-твоему. Хорошо послужишь - пособлю. Нет,  погублю. Заходи, коли пришла…

Обернулся Леший к рябиновой рогатине лицом, переступил через неё, как через порог, Красавишна - за ним.  И оказались они в доме Лешего.

 

Легко Красавишне домоводство давалось, со стороны смотреть и не работает даже, в игрушки играет. Только игрушки непростые: пыльные дорожки, грязные котелки да неметённый пол. Чистила, мыла, скоблила, протирала, просушивала Красавишна Лешеву утварь легко и с настроением, так что паучки и мышки, глядя на неё, к работе приохотились: одни по углам занавески плетут, другие зерно перебирают. Леший воротился - рот открыл, ружье выронил. Его изба - не изба, а чистая и светлая горница.

-Вот не ждал, не гадал, что ты такая мастерица порядок налаживать.

-Раз тебе всё по нраву, подскажи, как Корнею помочь и отпусти меня с миром.

-Эк, рано ты назад засобиралась. Для такого совета ты, считай, и не работала вовсе.

-Зачем мне завтра твой совет, - огорчилась Красавишна, - если Корнею жить только до сегодняшней полуночи.

-Э, милая, то время людское, что у тебя в запасе было, здесь в долгие года обернется.

 

День за днем, год за годом трудилась Красавишна, не покладая рук. Научилась одновременно быть там и здесь, понимать язык солнца и ветра, делать семь дел сразу. Щедро раздаривая свою заботу, столько елочек-сосеночек в настоящие дерева обратила, столько птиц, зверей и гадов ползучих  вынянчала. За старательность и расторопность Леший иногда хвалил Красавишну. Но всякий раз, когда речь заходила о Корнее, бубнил:

-Ты ещё не работала вовсе…

 

Полоскала однажды Красавишна белье на реке. Не знамо как осмыгнулась корзина с бельем с мостка и поплыла по течению. Красавишна села в лодку, оттолкнулась от берега, стала грести. А корзина с бельем намокает, вот-вот потонет.  Вдруг лодка остановилась. Налегает Красавишна на весла,  и течение должно нести. А суденышко не движется. Стоит, как заговоренное. Наклонилась Красавишна посмотреть, что там лодку удерживает. Да волосы её отражаются в воде самоцветами - разглядеть ничего не возможно. Забурлила река, поднялась волной – точь-в-точь Корней, только водяной. Возвратил ей корзину, к себе зазывает:

-Пожалуй в гости, Красавишна! Жемчуга речные тебе покажу, каких никто не видывал...

Догадалась девушка: хозяин  реки перед ней.

-Спасибо, дорогой Водяной, за приглашение. Только меня настоящий Корней ждет.

 Откуда ни возьмись, Леший на берегу появился. Смотрит на Водяного, посмеивается:

-Не отвлекай от работы мою помощницу.

Делать нечего, отпустил Водяной Красавишну: мир меж соседями дороже.

 Леший одобрил позже:

-Хорошо, что в гости не пошла. Согласилась бы, к Корнею никак не поспела. Время в подводном владении медленно течет. У людей целый день проходит, а там - мгновенье… 

 

Минуло тридцать лет и три года,  прежде чем однажды Леший сказал:

-Пробил твой час, Красавишна. Возьми кувшин. Пошли…

У могучего дуба, бывшего статного деревца, за ветвями которого когда-то пряталась Красавишна, Леший открылся: 

-Это дерево - двойник Корнея. Теперь оно может своей силой поделиться.

 Леший погладил да похлопал лесного исполина, как норовистого коня. Тихо-тихо с ним поговорил, присел на корточки, надрезал кору, вправил под неё сухую былинку так, чтобы сок по ней в прилаженный к дубу кувшин капал.

Полный кувшин сока набирался долго. Наконец Леший убрал травинку, замазал надрез липкой глиной, поблагодарил дерево, как человека. Передал Кувшин Красавишне. И - молчок. Будто ссохлись губы у Лешего, онемел язык. Что за наваждение? Кто в лесу всему голова? Совладал с собой Леший, произнес:

-Можешь к Корнею возвращаться. Омоешь этим соком раны богатыря – он и оживет… Коли полюбит тебя Корней, все сладится…Коли что не так  – возвращайся…

Попрощалась Красавишна, обнялась с Лешим по-людски, поклонилась всему миру и в растерянности и смятении, на ватных ногах пошла обратно.

Тысячу раз представляла она себе путь назад. А пора идти, и сил не стало. И не в том дело, что дорога далека. За те годы, что Красавишна у Лешего в помощницах ходила, огрубели её руки, изморщинилась кожа. Только волосы не тронуло время. Мягким шелковым разноцветьем ниспадали они до самой земли и, не касаясь её, длинным праздничным шлейфом струились над ней.  Бывало, пошепчется царевна с ветром, заплетет-завернет он её сильные волосы вихрем: летает Красавишна.

 

Долго ли, коротко ли вернулась Красавишна в тот день, что застрял занозой в её памяти. Вынырнула она из зеркала, как из озера, в наш мир и с удивлением обнаружила: ничего не изменилось. Лишь луна сменила солнце. И вроде бы все ей радо. Даже иголки Ели, по которым она бежала к стволу, становясь прежней по росту, в знак особого расположения мягко стелились под ноги.

Корней лежал на земле. Как во сне омыла Красавишна раны богатыря и он очнулся. Выпил Корней остатки сока - заиграла жизнь в нем полной силой.  Поблагодарил он свою спасительницу и спросил:

-Не видала ли ты здесь девушку? Волосы её такие же, как твои. Но она много моложе…

Что тут ответить? Захотелось Красавишне пропасть, сделаться маленькой и незаметной. Кинулась она к Ели, и опять - от ствола по ветви к заветному зеркальцу, на виду у изумленного Корнея с каждым шагом становясь все меньше. Бросился Корней за Красавишной. Но не выдержала ветвь богатыря, обломилась. Вздрогнуло от боли вековое дерево. И Красавишна, забыв себя, на чудо-волосах взмыла в воздух, стала утешать Ель,  кружевным платочком вытирать её смоляные слезы.

Коря себя за неловкость, Корней попытался приладить на место сломанную ветвь.

-Смажь смоляными слезами разлом как следует, а потом ветвь прилаживай, - научила подоспевшая Красавишна и протянула ему потемневший от смолы платочек. Засуетился Корней, застарался. Склеил смолой еловую ветвь. Красавишна пчелкой облетела несколько раз вокруг ветви: крепко спеленала полотном своих волос её рану, привязав себя к дереву.

-Ну, вот. Видно, мне ухаживать за обеими придется, - ни мало не огорчился Корней.

Днем и ночью, в ясную погоду и слякотную, во вьюжную и морозную  от холода, голода и разных лесных страхов у больной ветви и Красавишны был один заступник – Корней-богатырь. С приходом зимы соорудил он для них чум из снега, похожий на белую юбку, одетую на ствол Ели.

Совсем перестала чураться Корнея Красавишна. С рассветом клубок волос, вокруг раны затянутый, разматывала настолько, чтобы можно было свободно по чуму передвигаться. Без устали хлопотала она по хозяйству. Но сначала не пироги и каши готовила, а снадобья для Ели, то и дело призывая Корнея принести какие-то травы, коренья, глину, камешки, стоячую воду, проточную.  

Ель украдкой поведала Корнею историю его спасения-исцеления и о том, куда девалась молодость царской  дочки.

Перед сном Корней бережно прижимал к груди зеленую ветвь и Красавишну-невеличку. Говорил Красавишне о ее доброте. Гладил рукой по голове. И от этих речей и нежных прикосновений оттаивала душа Красавишны. А сама она становилась все моложе и моложе. Но в чуме было сумеречно, и никто этого не замечал. Красавишна думала: как только нужды здесь в ней не будет, уйдет она в Лешево царство навсегда...                                     

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Выходили Корней с Красавишной больную ветку, и к исходу зимы набрала она былую крепость и силу. На радостях Корней-богатырь разрушил подтаявший чум. И при свете дня увидел, что Красавишна хороша, как прежде. А она, не заметив восхищенного взгляда Корнея, заторопилась в Лешего царство.

 Подбежала к зеркальцу, замешкалась, взглянула в стеклянную гладь и  застыла от удивления. Как завороженная, оглянулась на Корнея и по его счастливой улыбке поняла, что так и есть: морщины и морщинки, выписанные на её нежной коже годами, проведенными во владениях Лешего, исчезли.

Звуки неба, леса и реки слились для нее в одну волшебную мелодию. Она стала танцевать. Чудесные волосы поднимали её в танце все выше и выше, под небеса. Она увидала Лешего и Водяного. Красавишне захотелось поделиться с ними своей радостью, сделать для них что-нибудь приятное. И она не нашла ничего лучше, чем подарить им на память разноцветные пряди своих волос.

 

В некотором царстве, в некотором государстве царь-государь да царица-государыня праздник объявили: вернулась к ним дочь Красавишна, да не одна – с Корнеем-богатырем. Оба мудры не по годам…Хотя чему удивляться. Дети всегда умнее…

 

 

А разноцветные пряди прекрасных волос Красавишны Леший и Водяной носят с тех пор, как шарфы. Но иногда, забавы ради, распускают их в воздухе. И тогда случается в небе радуга.

-Оставь его, - прошептала Ель за спиной, - Иначе ты уже будешь не ты. Весь мир для тебя переменится.

А царевна не слушает:

-Ель-матушка, не выдавай нас охотникам.

Уступила Ель просьбе Красавишны: накренилась, заслонила их своими ветками-лапищами. Сколько ни рыскали собаки, и ни искали охотники, всё напрасно: добыча как сквозь землю провалилась...

Когда озадаченные охотники с собаками ушли восвояси, и Ель раскрыла свои объятия, Красавишна  спросила:

-А жив ли он, Ель-матушка?

-Жив. Но сил у него только до полуночи и осталось. Знаешь: кто это? Корней-богатырь. Сноровистый  да смышленый, каких не рождалось прежде.

-Отчего же он в медвежьем обличьи ходил? Какая Яга над ним посмеялась?

-Нет никакой Яги. Судьба над ним посмеялась. Однажды в их деревню прилетел орел на подросших цыплят охотиться. Так этот удалец играючи его за лапы поймал. Сильная птица с лихим мальчишкой  в  небо взмыла. Не удержался малец под облаками, сорвался.  Закрутил его  ветер, три  раза перевернул,  и  упал он ровно  на  медвежью шкуру,  расстеленную  в соседнем дворе для просушки. Поднялся с неё, как по поверью должно, медведем.

Слушала царевна Ель-заступницу, а сама к Корнеевым ранам подорожник да мох прикладывала.

-И зачем тебе крестьянский сын? – удивлялась Ель. - Его можно спасти, только если себя потеряешь.

-Не страши меня, Ель-матушка. Лучше скажи: можно ли его на ноги поставить?

-Вижу не отговорить тебя. Чтож возьми свое карманное зеркальце. Положи его там, где моя ветвь земли касается. Разувайся, да беги от моего ствола по этой ветви босая. Только теперь иголки и для тебя станут колкими. Чем дальше удалишься от ствола, тем меньше ростом станешь. Доберешься до зеркальца малехонькой и легко войдешь в отраженный мир. Это самая короткая дорога к Лешему. Там у разветвленного, с двумя макушками дерева дождешься лесного хозяина. Он поможет тебе. Иди и помни, здесь мгновенье проходит, у Лешего - день.

Красавишна все сделала, как мудрая Ель ей велела: побежала по указанной ветви босиком, а колкие иголки за пятки хватались, к Лешему не пускали. Стала ростом с еловую иголочку. Прыгнула Красавишна в зеркало, как в омут головой: только взметнулись ее волосы осенним красочным листком.

 

 Долго ли, коротко ли бродила Красавишна, пока не нашла рябину, почти от земли растущую рогатиной. Схоронилась за дубком в ожидании. Глядь, из ниоткуда через распах рябиновый, как через дверь, выбежал пес. За ним, не спеша, вышел охотник. Тени - ни от одного, ни от другого. Шапка у охотника низко нахлобучена, а только заметно, что бровей и ресниц на лице нет. Зябко стало Красавишне от страха: поняла она – Леший перед ней, но осмелилась, окликнула:

-Здравствуй, дядька Леший!

Тот остановился, скрестил руки на груди:

-Ну-ка, покажись, что за племянница объявилась!

Вышла из укрытия Красавишна. Усмехнулся Леший. Нет для него секретов в лесу: проныра-ветер  известил, с чем царевна пожаловала.

-Странный народ вы - люди. То ругаете нас на чем свет стоит, то о помощи просите. Ладно. Что разговоры разговаривать? Знаю, как тебе помочь. Только всякое знание – огромная сила и за просто так не дается. Чем ответишь, расплатишься? Можешь трудом… А может красотой своей откупишься: в дурнушку обратишься? Выбирай…

-Не хочу в дурнушку, - прошептала Красавишна.

-А умеешь ли ты работать, холеные твои ручки? Хотя  захочешь – сможешь… - рассуждал Леший. – Будь по-твоему. Хорошо послужишь - пособлю. Нет,  погублю. Заходи, коли пришла…

Обернулся Леший к рябиновой рогатине лицом, переступил через неё, как через порог, Красавишна - за ним.  И оказались они в доме Лешего.

 

Легко Красавишне домоводство давалось, со стороны смотреть и не работает даже, в игрушки играет. Только игрушки непростые: пыльные дорожки, грязные котелки да неметённый пол. Чистила, мыла, скоблила, протирала, просушивала Красавишна Лешеву утварь легко и с настроением, так что паучки и мышки, глядя на неё, к работе приохотились: одни по углам занавески плетут, другие зерно перебирают. Леший воротился - рот открыл, ружье выронил. Его изба - не изба, а чистая и светлая горница.

-Вот не ждал, не гадал, что ты такая мастерица порядок налаживать.

-Раз тебе всё по нраву, подскажи, как Корнею помочь и отпусти меня с миром.

-Эк, рано ты назад засобиралась. Для такого совета ты, считай, и не работала вовсе.

 -Зачем мне завтра твой совет, - огорчилась Красавишна, - если Корнею жить только до сегодняшней полуночи.

-Э, милая, то время людское, что у тебя в запасе было, здесь в долгие года обернется.

 

День за днем, год за годом трудилась Красавишна, не покладая рук. Научилась одновременно быть там и здесь, понимать язык солнца и ветра, делать семь дел сразу. Щедро раздаривая свою заботу, столько елочек-сосеночек в настоящие дерева обратила, столько птиц, зверей и гадов ползучих  вынянчала. За старательность и расторопность Леший иногда хвалил Красавишну. Но всякий раз, когда речь заходила о Корнее, бубнил:

-Ты ещё не работала вовсе…

 

Полоскала однажды Красавишна белье на реке. Не знамо как осмыгнулась корзина с бельем с мостка и поплыла по течению. Красавишна села в лодку, оттолкнулась от берега, стала грести. А корзина с бельем намокает, вот-вот потонет.  Вдруг лодка остановилась. Налегает Красавишна на весла,  и течение должно нести. А суденышко не движется. Стоит, как заговоренное. Наклонилась Красавишна посмотреть, что там лодку удерживает. Да волосы её отражаются в воде самоцветами - разглядеть ничего не возможно. Забурлила река, поднялась волной – точь-в-точь Корней, только водяной. Возвратил ей корзину, к себе зазывает:

-Пожалуй в гости, Красавишна! Жемчуга речные тебе покажу, каких никто не видывал...

Догадалась девушка: хозяин  реки перед ней.

-Спасибо, дорогой Водяной, за приглашение. Только меня настоящий Корней ждет.

 Откуда ни возьмись, Леший на берегу появился. Смотрит на Водяного, посмеивается:

-Не отвлекай от работы мою помощницу.

Делать нечего, отпустил Водяной Красавишну: мир меж соседями дороже.

 Леший одобрил позже:

-Хорошо, что в гости не пошла. Согласилась бы, к Корнею никак не поспела. Время в подводном владении медленно течет. У людей целый день проходит, а там - мгновенье… 

 

Минуло тридцать лет и три года,  прежде чем однажды Леший сказал:

-Пробил твой час, Красавишна. Возьми кувшин. Пошли…

У могучего дуба, бывшего статного деревца, за ветвями которого когда-то пряталась Красавишна, Леший открылся: 

-Это дерево - двойник Корнея. Теперь оно может своей силой поделиться.

 Леший погладил да похлопал лесного исполина, как норовистого коня. Тихо-тихо с ним поговорил, присел на корточки, надрезал кору, вправил под неё сухую былинку так, чтобы сок по ней в прилаженный к дубу кувшин капал.

Полный кувшин сока набирался долго. Наконец Леший убрал травинку, замазал надрез липкой глиной, поблагодарил дерево, как человека. Передал Кувшин Красавишне. И - молчок. Будто ссохлись губы у Лешего, онемел язык. Что за наваждение? Кто в лесу всему голова? Совладал с собой Леший, произнес:

-Можешь к Корнею возвращаться. Омоешь этим соком раны богатыря – он и оживет… Коли полюбит тебя Корней, все сладится…Коли что не так  – возвращайся…

Попрощалась Красавишна, обнялась с Лешим по-людски, поклонилась всему миру и в растерянности и смятении, на ватных ногах пошла обратно.

Тысячу раз представляла она себе путь назад. А пора идти, и сил не стало. И не в том дело, что дорога далека. За те годы, что Красавишна у Лешего в помощницах ходила, огрубели её руки, изморщинилась кожа. Только волосы не тронуло время. Мягким шелковым разноцветьем ниспадали они до самой земли и, не касаясь её, длинным праздничным шлейфом струились над ней.  Бывало, пошепчется царевна с ветром, заплетет-завернет он её сильные волосы вихрем: летает Красавишна.

 

Долго ли, коротко ли вернулась Красавишна в тот день, что застрял занозой в её памяти. Вынырнула она из зеркала, как из озера, в наш мир и с удивлением обнаружила: ничего не изменилось. Лишь луна сменила солнце. И вроде бы все ей радо. Даже иголки Ели, по которым она бежала к стволу, становясь прежней по росту, в знак особого расположения мягко стелились под ноги.

Корней лежал на земле. Как во сне омыла Красавишна раны богатыря и он очнулся. Выпил Корней остатки сока - заиграла жизнь в нем полной силой.  Поблагодарил он свою спасительницу и спросил:

-Не видала ли ты здесь девушку? Волосы её такие же, как твои. Но она много моложе…

Что тут ответить? Захотелось Красавишне пропасть, сделаться маленькой и незаметной. Кинулась она к Ели, и опять - от ствола по ветви к заветному зеркальцу, на виду у изумленного Корнея с каждым шагом становясь все меньше. Бросился Корней за Красавишной. Но не выдержала ветвь богатыря, обломилась. Вздрогнуло от боли вековое дерево. И Красавишна, забыв себя, на чудо-волосах взмыла в воздух, стала утешать Ель,  кружевным платочком вытирать её смоляные слезы.

Коря себя за неловкость, Корней попытался приладить на место сломанную ветвь.

-Смажь смоляными слезами разлом как следует, а потом ветвь прилаживай, - научила подоспевшая Красавишна и протянула ему потемневший от смолы платочек. Засуетился Корней, застарался. Склеил смолой еловую ветвь. Красавишна пчелкой облетела несколько раз вокруг ветви: крепко спеленала полотном своих волос её рану, привязав себя к дереву.

-Ну, вот. Видно, мне ухаживать за обеими придется, - ни мало не огорчился Корней.

Днем и ночью, в ясную погоду и слякотную, во вьюжную и морозную  от холода, голода и разных лесных страхов у больной ветви и Красавишны был один заступник – Корней-богатырь. С приходом зимы соорудил он для них чум из снега, похожий на белую юбку, одетую на ствол Ели.

Совсем перестала чураться Корнея Красавишна. С рассветом клубок волос, вокруг раны затянутый, разматывала настолько, чтобы можно было свободно по чуму передвигаться. Без устали хлопотала она по хозяйству. Но сначала не пироги и каши готовила, а снадобья для Ели, то и дело призывая Корнея принести какие-то травы, коренья, глину, камешки, стоячую воду, проточную.  

Ель украдкой поведала Корнею историю его спасения-исцеления и о том, куда девалась молодость царской  дочки.

Перед сном Корней бережно прижимал к груди зеленую ветвь и Красавишну-невеличку. Говорил Красавишне о ее доброте. Гладил рукой по голове. И от этих речей и нежных прикосновений оттаивала душа Красавишны. А сама она становилась все моложе и моложе. Но в чуме было сумеречно, и никто этого не замечал. Красавишна думала: как только нужды здесь в ней не будет, уйдет она в Лешево царство навсегда...                                     

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Выходили Корней с Красавишной больную ветку, и к исходу зимы набрала она былую крепость и силу. На радостях Корней-богатырь разрушил подтаявший чум. И при свете дня увидел, что Красавишна хороша, как прежде. А она, не заметив восхищенного взгляда Корнея, заторопилась в Лешего царство.

 Подбежала к зеркальцу, замешкалась, взглянула в стеклянную гладь и  застыла от удивления. Как завороженная, оглянулась на Корнея и по его счастливой улыбке поняла, что так и есть: морщины и морщинки, выписанные на её нежной коже годами, проведенными во владениях Лешего, исчезли.

Звуки неба, леса и реки слились для нее в одну волшебную мелодию. Она стала танцевать. Чудесные волосы поднимали её в танце все выше и выше, под небеса. Она увидала Лешего и Водяного. Красавишне захотелось поделиться с ними своей радостью, сделать для них что-нибудь приятное. И она не нашла ничего лучше, чем подарить им на память разноцветные пряди своих волос.

 

В некотором царстве, в некотором государстве царь-государь да царица-государыня праздник объявили: вернулась к ним дочь Красавишна, да не одна – с Корнеем-богатырем. Оба мудры не по годам…Хотя чему удивляться. Дети всегда умнее… 

 

А разноцветные пряди прекрасных волос Красавишны Леший и Водяной носят с тех пор, как шарфы. Но иногда, забавы ради, распускают их в воздухе. И тогда случается в небе радуга.

 Сыктывкар, 2006

Другие произведения автора:

Порой ощущения от власти, как от зуба мудрости

Маме перед Радоницей

Девять жизней. I 1