Жизнь роковой броши - глава третья

      Жизнь без Георгия приобрела серые оттенки. Потеряв, Ядвига поняла, как сильно она любила этого человека. Её не угнетала тайная жизнь. Их отношения были столь прекрасны, что она бы так и до старости могла прожить, не упрекая, не жалуясь. Редкие свидания за городом... И вот его нет...

     Начавшаяся война застала врасплох. В первых числах сентября, в солнечный день, на город обрушился шквал бомб. Она забрала дочь из школы и спешила домой. Неожиданно дочь вскрикнула и стала падать. Вокруг рвались бомбы, а Ядвига кричала от горя над дочерью, обнимая безжизненное хрупкое тельце. Люди бежали мимо, прятались в подворотнях, а она смотрела на побледневшее лицо дочери, клялась отомстить и никогда больше не рожать детей.

     Разные судьбы у людей. Тяжёлое время выпало ей. Похоронив дочь, решила уехать из города. Через три дня ей доверили сопровождать ценности, отправляемые в Москву, конфискованные у граждан. При составлении описи увидела знакомую брошь с жемчугом и изумрудами. Не присвоили служивые, сдали на хранение. Понимала, что государству нужны были деньги в такое лихое время. Там, в столице, знали, как этими ценностями распорядиться. По дороге их эшелон разбомбили вражеские самолёты. Охрана была мертва. Нашла двух солдат из другого вагона, не сказав, что это за ящики, настояла на перегрузке в другой эшелон и сопровождать их вместе с ней. Подчинились безропотно, больно уж серьёзный документ был у гражданочки.

     В Москве обратилась к коменданту на вокзале, тот вызвал из госохраны кого-то. Приехали в форме чекистов, проверили её документы, солдатам велели вернуться в свою часть, выдав им справки. Погрузили ящики в машину, её заботливо посадили в кабину...

     Очнулась от холода. Не может понять, где лежит. Ночь, дождик моросит. Поднялась и побрела по улице. Дошла до милиции. Голова разбита, пальто в крови. Написала заявление, приложив опись ценностей, которую хранила на теле. Её выслушали, почитали заявление и вызвали из другого ведомства команду.
Допрашивали несколько суток. Привезли коменданта с вокзала, тот её не признал.

     - Первый раз эту гражданочку вижу! Не обращалась она ко мне на вокзале, никого я ей не вызывал, - врал он, не моргнув глазом.

     Фамилию солдатиков она не записала и не запомнила. Сотрудников её ведомства кого призвали в армию, кто погиб под бомбёжкой. Время военное. Влепили ей десять лет без права переписки. А кому и куда ей писать?

     Другой эшелон увозил её из Москвы. Разные мысли будоражили сознание. Хотелось голову в петлю и не дышать, но всякий раз появлялось лицо Георгия. Снился он ей каждую ночь. Рассказывал, как славно им вместе с дочуркой бродить по паркам. Всегда был весёлый, взгляд ласковый и всё повторял, словно наяву:

     - Береги себя, моя славная! Живи за нас двоих! Встретишь ты ещё замечательного человека, полюбишь его и будете вы жить в столице, рядом с Красной площадью.

     Жизнь лагерная всякая была. Озлобленный народ, отощавший, а нормы на лесоповале и для мужика сытого не под силу. В конце войны приехал в лагерь представитель засудившего её ведомства. Брюнет жгучий, кавказских кровей. Стройный, форма на нём влитая, сапоги до блеска начищенные. Привели её в кабинет начальника лагеря. Стоит она в фуфайке порванной, штанах ватных, старый платок на голове. Говорит ей приехавший что-то, а у неё звон в ушах и слова не улавливаются сознанием.

     - Вы не слышите меня, уважаемая? Вас освобождают и я приехал сопроводить вас в Москву. Нашли мы потерянные украшения. Вам надо выступить свидетелем на суде над проходимцами. Вы сейчас сходите в баню, приведёте себя в порядок, одежду вам всю привёз, у нас самолёт через три часа. Я представитель прокуратуры. Меня Вано зовут, - говорит, а сам улыбается, сверкая белоснежными зубами.

     Разместили её в гостинице, что недалеко от суда была, приставили охрану, сопровождали, не давая сделать шагу. Осудили группу людей из госохраны. Бывший комендант вокзала до суда не дожил, повесился в камере.

     Судебный процесс прошёл. Она вернулась в Ленинград. На удивление, комната со всем содержимым уцелела благодаря соседке, тёте Таси. Запылились шторы, но брошь висела целой и невредимой. Послевоенная жизнь входила в прежнее русло. С документами о полном снятии судимости восстановилась на прежнюю работу. Руки уставали от печатания, не отошли они ещё от тяжёлого труда в лагере. В третью комнату, освободившуюся из-за гибели соседей, въезжал новый жилец, о чём их уведомил домоуправ. Комнату освободили от старой мебели, отремонтировали, заодно приведя в порядок коридор, туалет, ванную и кухню. Квартира приобрела совсем другой вид. Ядвига многое изменила и в своей комнате, отдав кроватку дочери сослуживице. Помогла тёте Тасе с побелкой, новые шторы в комнате старушке повесила, порядок в шкафах навела, выбросив весь хлам. Легкий запах краски ещё не выветрился, рабочие завезли мебель в комнату нового жильца. Пришли две женщины навели красоту, даже цветы в вазу поставили.

     Ранним утром, приняв душ и выпив чашку чая, Ядвига готовилась выйти из квартиры. Дверь внезапно открылась и она увидела на пороге Вано с двумя чемоданами. Он не удивился, увидев её, лишь заулыбался.

     - Принимайте нового жильца. Каюсь, сам выбрал эту комнату. Адрес ваш запомнил из дела. Врезался он в память и не смог я забыть. А когда узнал о направлении сюда, то и назвал его. Надеюсь, вас не сильно напряг ремонт в квартире?

     Он говорил, а Ядвига стояла, прислонившись к стене, с широко открытыми глазами, ловя каждое слово. С первой встречи в лагере в её сердце пришло тепло к этому улыбчивому человеку, принесшее желание жить.

     - Проходите, что же мы стоим на пороге. Комнату вашу привели в порядок, ключи в двери. Спасибо, что позаботились о ремонте квартиры полностью. Мы и свои подремонтировали. Жаль, что подъезд в столь жалком состоянии, но время наступит и дойдёт очередь до него, - говорила Ядвига, провожая к двери нового жильца, смущённо опустив глаза.

     Её двери были напротив, а комнаты равные по размерам. Поторопилась уйти к себе. Посмотрев в зеркало, увидела радостную улыбку, какой не было давно на её лице. Луч солнца в окне осветил брошь на портьере и та засверкала, многократно отражая его свет своими каменьями. Давно она так не сверкала. Тревожно стало на душе, но прогнала печальные мысли прочь. Сладко запело сердце в груди. Новые чувства звали к продолжению жизни.

     Прошёл месяц со дня приезда Вано. Всё изменилось в доме. Начался ремонт в пустующих квартирах, въезжали новые жильцы, вперемежку с возвращающимися. В подъезда было установлено круглосуточное дежурство. Тихими вечерами, на чистенькой кухне, втроём пили чай с баранками. Это были весёлые вечера. Смех, шутки.

     В один из вечеров в квартиру позвонили. Ядвига пошла открыть дверь. На пороге стояла женщина, у ног которой лежал большой чемодан. Отстранив Ядвигу рукой, женщина вошла в квартиру, с трудом затянув чемодан, и крикнула:

     - Вано, лапочка, отзовись, приехала твоя жена, помоги мне с чемоданом, я очень устала.

     Увидев появившегося Вано, попыталась обнять его, но он отстранился и произнёс:

     - Зачем ты приехала? Ты захотела получить развод, ты его получила. Что тебе ещё надо от меня? Квартиру в Москве я оставил, как ты того требовала. Ты сразу привела туда своего нового избранника. Прошёл месяц, ты являешься сюда, как ни в чём не бывало и заявляешь, что приехала моя жена. С какой стати? И скажи на милость, как тебя пропустили в подъезд?

     - Понимаешь, лапочка, он бросил меня! Я приехала, потому, что меня выселили из нашей с тобой квартиры, поскольку она служебная, дав малюсенькую комнату на окраине Москвы и без мебели. Поэтому он и ушёл от меня, не пожелав уезжать из центра. Ты же здесь получил шикарную квартиру в центре и обзавёлся новой пассией. Или уже женой? Как ты мог? Ты разлюбил меня? Я не могу в это поверить! Ты должен простить меня! - произнесла вошедшая, сев на чемодан. - Я никуда отсюда не уйду, пока ты меня не простишь. Пусть эта дамочка уходит, а я останусь. Надеюсь ты ещё не расписался с ней?

     Ядвига направилась к двери в свою комнату, не желая быть участницей разговора.

     - Не уходите, Ядвига, - остановил её Вано, подойдя к телефону и быстро набирая номер.

     Вскоре появился запыхавшийся милиционер. Он растеряно выслушал Вано, потребовавшего выпроводить гостью и впредь никогда не пропускать в дом.

     - Простите, но гражданочка назвалась вашей женой, а паспорт я не проверил, даже чемодан помог поднять. Выходит, она обманула, - смущаясь, ответил дежурный. - Сейчас всё исправлю, не сомневайтесь.

     Он резко поднял пришедшую с чемодана за руку, вывел на площадку, забрав тяжёлый чемодан. Ещё какое-то время был слышен в подъезде голоса дежурного и дамы, потом всё стихло.

     - Простите, Ядвига, за эту сцену. Пойдёмте допивать чай. Жаль, но он уже остыл, а наша соседушка ушла к себе.

     - Вы хотите горячего? - спросила Ядвига.

     - Нет, любимая! Выходи за меня замуж, - ответил Вано.

      Через месяц они зарегистрировали брак и Вано подарил дорогую брошь...