Война разведок ч. 2 гл. 48. Служба и любовь

Генерал Грундман возвращался в Москву из Липецка. Ему удалось выкроить немного времени, чтобы полюбоваться природой Липецкого края.

В течении двух дней, он  успел посетить три, из ста двадцати рек, полюбоваться несколькими озерами и прудами, лесами и рощами по берегам Дона. Евгению Владимировичу удалось побывать в одной из пещер и осмотреть известняковые отвесные скалы.

Видел он и то место, где с 1925 по 1933 год, работала авиационная школа, в которой учился его дед, Донцов Василий, под именем Макса Шерера. Как генерал жалел, что архивы в отношении его деда и бабушка ещё не все открыты.

Евгений Владимирович знал, что по рекомендации капитана Геринга, Макс Шерер был направлен в Липецк вместе с другими немецкими военнослужащими, среди которых был лейтенант  Заутер.

Германии по условиям Версальского мирного договора 1919 года было запрещено иметь авиацию, но подготовленные военные летчики были нужны. Поэтому 15 апреля 1925 года в  Москве, представители советских ВВС и  Военного министерства Германии подписали договор о создании авиационной школы.

Евгений Владимирович дважды перечитал книгу: «Немецкий след в истории советской авиации», надеясь встретить фамилию Шерер.

Дмитрий Алексеевич Соболев, ведущий научный сотрудник Института истории естествознания и техники РАН И писал в своей книге: «В Липецке под руководством немецких инструкторов должны были проходить подготовку не только немецкие, но  и  советские летчики и  авиамеханики. Начальником Липецкой авиашколы назначили майора Вальтера Штара, в годы Первой мировой войны командовавшего отрядом истребителей».

В Липецке все курсанты, в том числе Шерер и  Заутер носили советскую форму без знаков различия.

За восемь лет существования авиашколы, немцы подготовили в ней сто двадцать летчиков-истребителей, сто летчиков-наблюдателей, сто сорок советских летчиков и  сорок пять авиамехаников.  

Именно в период обучения, Макс Шерер ежедневно встречался с сыном Егором, мотивируя тем, что он влюбился в соседку Ивановой, которая являлась его связной с военной разведки СССР.

Чтобы не вызывать подозрение немецкой разведки, Макс однажды пригласил с собой приятеля Заутера, который с первого взгляда влюбился в Иванову, хотя знал, что та имеет десятилетнего сына. Шрамы на  щеках только усилили его чувства к этой заботливой женщине. Так Егорушка стал Симоном Заутером.

Макс так привык к частым встречам с сыном, что когда пришло время расставаться, даже осунулся и затосковал.

Заутер подшучивал над приятелем:

- У тебя была такая страстная женщина, что ты уже скучаешь по ней.

Однако сам Заутер настоял перед немецким  командованием о том, что вернётся в Германию вместе с женой, но без пасынка.

К этому времени Симона Заутера, Иванова отправила к родственникам. Так сын Макса-Василия, стал приёмным сыном сотрудника военной разведки СССР майора Винник. С этого времени все окружающие стали звать его Владимиром.

Больше всего Макс Шерер жалел о том, что он так и не смог взять с собой фотографию сына, чтобы показать её своей любимой.

 Эльза Штейнберг увидела своего сына только в 1944 году.

А архивы до сих пор закрыты, - повторил про себя Евгений Владимирович и вдруг вспомнил эпизоды работы агента советской разведки «Ирины» (агентурный псевдоним Воскресенской). Зоя Воскресенская, как и бабушка Грундмана, работала на европейском направлении. Возможно, они встречались?

Воскресенская выполняла задания в  Латвии, Эстонии, Центральной Европе. В Риге под видом баронессы, отрабатывала манеры, приличествующие её статусу. В начале 1930 года её командировали в  Австрию и Германию, где она в совершенстве изучала немецкий язык.

Генерал Грундман, желая отвлечься от своих мыслей, включил в «Фольксвагине» радио, поймал радиостанцию Вашингтона и услышал слова бывшего заместителя министра финансов США, Пола Крейга Робертса: «Распад Советского Союза устранил единственное препятствие, мешавшее Вашингтону действовать за рубежом в одностороннем порядке. Внезапно США стали единственной в мире сверхдержавой».

Евгений Владимирович выключил радио и опять повторил про себя: «Архивы до сих пор закрыты». Но генерал уже прочитал, что внедрение агента военной разведки СССР, в ближайшее окружение Геринга, прошло успешно. После объявления осенью 1927 года амнистии, Геринг вернулся в Мюнхен и стал кандидатом на выборах 1928 года от НСДАП. Хотя нацисты получили только двенадцать мест в рейхстаге, Геринг оказался в числе избранных.

Вскоре он стал председателем фракции и главным спикером нацистов в Рейхстаге. После июльских выборов 1932 года НСДАП получила двести тридцать мест. 30 августа 1932 года Геринг стал председателем Рейхстага.

30 января 1933 года, при формировании первого правительства Гитлера, оставаясь председателем Рейхстага, Геринг стал имперским министром без портфеля, а в феврале 1933 года министром внутренних дел Пруссии.

27 апреля 1933 года. Герман Геринг встал во главе созданного министерства авиации, а 31 августа того же года он был произведен из капитанов сразу в генералы.

Офицером по особым поручениям при нём стал капитан Макс Шерер.

На следующий день после возвращения в Москву, генерал Грундман посетил фотовыставку Российского союза ветеранов Анголы. Евгений Владимирович хорошо знал, что в восьмидесятые года прошлого века, Ангола стала полем битвы за военные секреты.

Генерал вместе с полковником Сергеем Коломниным, представившим фотографии из своего личного архива, проходя по залу, Евгений Владимирович подумал, что в период организованной США холодной войны, каждый технический формуляр, схемы и чертежи оружия, добытые у противника, представляли особую ценность.

Тысячи ученых и техников, работавших в Советских НИИ и секретных лабораториях, тщательно изучали образцы военной техники Америки, искали пути эффективного противодействия новым техническим решениям, либо просто копировали её, пытаясь создать свои прототипы. Ведь одной из приоритетных задач военной разведки является захват образцов современного вооружения противника.

Успешной была охота за американским ПЗРК «Стингер» в  1982 году. Через полтора года были захвачены новейшие ПЗРК "Стингер POST", серийное массовое производство которых началось в США в 1983 году.

В 1987 году, южноафриканские ВВС впервые в своей практике стали использовать «умные» бомбы. Широко применяли южноафриканцы и оригинальные шариковые бомбы. Специалисты армии ЮАР разработали оригинальную систему неизвлекаемости своих мин.

Мина, «умная» и шариковая бомба были  похищены с южноафриканских военных складов в Намибии.

В 1986 году во время операции по спасению советских гражданских судов, военной разведке удалось добыть южноафриканскую диверсионную морскую мину, установленную южноафриканскими боевыми пловцами под днищем советских судов.

Но пока не все архивы по военно-политическому сотрудничеству с Анголой открыты.

Другие произведения автора:

Коль часто дело делал для другого

Чайный клипер

А первый транспорт наш – велосипед