Ступени жизни ч.3 1976 год

 

Январские дни -  особенные для всех Ленинградцев: город становится более серьезным, уже почти нет новогодних украшений, ведь 18 января - день прорыва Блокады Ленинграда, а 27 января - день её окончательного снятия.
У железнодорожников есть и свой особый зимний праздник - 7 февраля, - ведь именно в этот день в 1943 году на Финляндский вокзал осажденного города прибыл первый поезд, с продовольствием с Большой земли.
В слякотные январские и февральские дни Володя с Любой, часто вспоминали, как в июне прошлого года, через день после свадьбы, они и Маргарита поехали в Петергоф, сфотографировались у всех фонтанов, но больше всего времени, провели на берегу Финского залива. Рита два раза сделала замечание брату:
- Что ты так долго нас фотографируешь? Надоедает  стоять!
Такое ощущение, когда стоишь в воде, к ногам лезут рыбки.
А причина была проста. Володя не мог налюбоваться своей женой. Он через объектив фотоаппарата  любовался женой, стоящей по колени в воде, короткое платье подчёркивало стройность ног, а женственная, красивая фигура, привлекала взгляд не только Володи, но и проходивших мимо мужчин. Там Володя фотографировал свою Любовь.
 Любовь слева и Рита  в Петергофе.
Это, с одной стороны, говорило о том, что молодая женщина была очень привлекательной, а с другой стороны, вызывало у Володи пока незнакомое ему чувство - ревность. Но об этом чувстве, он никогда не делился со своей женой.
С первого дня их знакомства между супругами возникло полное и безоговорочное доверие. Хотя о своей службе, Володя не раскрывал подробности.   

Летом 1974 года, Володя с Любой, Юра Бочков с женой, купили билет на теплоход, который совершал рейсы Ленинград -  Валаам под лозунгом «Встреча белых ночей».
Удобные благоустроенные каюты, три раза в день кормили в ресторане.
В часы, когда теплоход  через небольшие волны Ладоги продвигался к острову, на судне проводились конкурсы, хотя среди экскурсантов были люди всех поколений, организовывали танцы. После того, как на конкурсе Володя прочитал своё стихотворение:
Нет, я не сплю,
Но словно я во сне.
И вижу как сейчас,
Как в том прекрасном дне.

Блестящие глаза,
Милей которых нет,
Как ветер все несет,
Тот яблоневый цвет.

По Марсовому полю,
Тебя в руках несу.
От сильного дождя,
Сейчас тебя спасу.


Тот тёплый майский день,
Как памятен он мне.
Запомнил поле это,
Все было не во сне.

От Марсового поля,
Счастлива наша доля!
Ему долго аплодировали, конкурс он выиграл, а когда сел на кресло рядом с женой, та ему шепнула:
- У нас с тобой в марте родится ребёнок.

Володя от радости даже подскочил со стула. К нему сразу подошла организатор и спросила:
- Знаю от вашего друга, что вы пишите сонеты. Не откажитесь прочитать нам ещё один свой сонет?
Володя прочитал:
Ленинградские белые ночи,
Коротки как вы были всегда.
Я смотрю в твои милые очи,
И хочу, чтоб так было всегда.

Это чудо, что я тебя встретил.
Страшно, если бы мимо прошел.
Дети вырастут, мы не заметим,
Как нам пятый десяток пошел.

Ожиданье счастливых мгновений,
Теплота твоих рук, радость встреч,
Поднимают моё вдохновение,
Хотя, что я, о том разве речь.

Ленинград, благодарен я очень,
За короткие, белые ночи!
Эта ночь на теплоходе, после слов жены, что у них будет ребёнок, стала удивительной, такой радостной и одновременно счастливой и сокровенной. Они стояли на палубе, а Володя, словно складывал главу своей новой книги, рассказывая:
- Вода, мне так кажется, сливается с небом, мы с тобой будто плывём по бескрайнему океану, прямо к северу нашей страны, а наш путь освещают Белые ночи.
Остров мы увидим только утром, а сейчас давай посмотрим на небо и полюбуемся сполохами, давай загадаем желание, и расскажем о них через сорок лет. - (Люба утвердительно кивнула). А Володя продолжил. - Теплоход рисует на поверхности озера зыбкий свет, словно добавляет ещё один сполох к белой ночи.
Нам с тобой осталось спать пять часов и утром мы увидим чудо остров.

Поднялись рано, позавтракали, вышло на палубу:
- Да вот он, словно продолжил свой рассказ Володя (рядом с ним появился Юра с женой). Видите, словно огромный корабль, а высоченные сосны, это его мачты. Просто удивительно, на голых камнях, привезённая тысячами паломников  по горсти земли, родила такую красоту: сады, сосновые леса.
В седую древность уходит история этого северного архипелага. Писали о Валааме, что вокруг главного острова, давшего название всему архипелагу, группами и в одиночку разбросаны острова и островки - всего их более пятидесяти.
Он словно уснувший богатырь, окаменевший за века и затерянный среди просторов Ладоги - одного из крупнейших озер Европы. Вот он! Возникает, словно мираж и медленно плывет навстречу, постоянно меняясь, открывая все новые и новые доказательства свое величия и очарования.
Ещё к девятому веку относят легенды первые поселения славян на Валааме. Небольшие парусные суда славян бороздили холодное, грозное Ладожское озеро, по необъятности и суровости больше похожее на море. Многие путешественники погибали, но те, которым удалось достигнуть Валаам, остались там, основывая очередной форпост на северных рубежах Русского государства.
Вот так и возник Валаамский монастырь, которому суждено было сыграть видную роль в проникновении христианства на Севере, и важна его роль в охране водных торговых путей России, ведь по Ладоге вблизи Валаама проходил древний торговый путь «из варяг в греки».
Володя с Любой позже прочитали, что история Валаама связана с многовековой борьбой России и Швеции за Карелию. Порубежное положение этих земель делало их ареной ожесточенных сражений. Так было, когда шведы разоряли и сжигали монастырские постройки. В 1611 году в ходе военных действий территория Валаамского архипелага отошла к Швеции, и обитатели монастыря были вынуждены покинуть его на целое столетие.
Они переселились вместе с сохранившимися реликвиями и казной в Приладожье, новгородские и псковские монастыри. Шведское господство в Карелии прекратилось только в результате победного завершения Петром I Северной войны, когда Карелия была возвращена России.
В 1715 году Петр I издает указ, по которому «велено им архимандриту братиею на Ладожском озере на Валаамском острове строить вновь монастырь», и с 1717 года начинается восстановление Валаамского монастыря.
Их теплоход пристал к пристани, все пассажиры поднялись по крутому берегу, и перед нами открылся «Красный скит».
 В то время, в Валаамском монастыре доживали свои не легкие года, инвалиды и ветераны войны. Монахов не было, но остров хранил дух святости и веры. Это ощущение заполняло тебя всего.
Путешественники разошлись по острову.
Вот он, Поцелуев крест, у которого выходили из лодок паломники, привозя с собой, в качестве обязательного подарки, кто горсть земли, а кто и более.
 
Володя с Любой нашли камень, ставший прообразом в картине Васнецова «Аленушка».
Сразу и не верилось, что практически весь плодородный слой земли острова, принесли с собой, за многие года, паломники. На этой земле, монахи высадили сады, сосновые леса. Огромные корабельные сосны, словно сказочные богатыри, тянулись к небу.
Выложенная из стволов деревьев дорога, за столетия, пришла в негодность и туристам не рекомендовали идти по ней самостоятельно.
 Вот она земля Валаама!
Те  проводы белых ночей, остались  в памяти супругов на всю жизнь. На обратном пути в Ленинград, Володя прочитал путешественникам написанное на острове стихотворение:
                Возможно, вы тоже бывали там сами,
                На острове, на святом Валааме?
                Нам удалось вместе там побывать,
                О том я могу кое-что рассказать.
               
                Как на теплоходе в те белые ночи,
                Не мог наглядеться в любимые очи.
                На памятном камне я видел Аленушку,
                Да нет, не она, а моя это женушка!

                Увидели тот «поцелуев» мы крест,
                С которого жизнь начиналась окрест.
                Скиты мы прошли, желтый, красный.
                А дальше не шли, нам сказали опасно.

                Здесь вера людская с землею хранилась.
                Российское сердце здесь верою билось.
                По горсти земли приносили сюда
                Кто был здесь, кого приводила беда.

                Я помню всю жизнь эти белые ночи,
                Тебя, твои чистые, милые очи.
                Тот остров, как благословение нам.
                Спасибо тебе, святой Валаам!      
 
По-прежнему, уходя на учёбу, или несение службы осенью, зимой и весной, он брал собой небольшой термос с чаем и приготовленный женой бутерброды, с двумя тонкими палочками «Охотничьей» колбасы.

Люба уже знала, что её муж кандидатом в члены КПСС, стал ещё во время срочной службы в Советской Армии, а членом КПСС, стал в 1970 году.
Много времени у него занимало учеба, но он находил несколько часов в неделю, чтобы писать свои стихи и прозу.
Ставшая Виноградовой, Люба уже и не удивлялась, что её муж встречается с известными поэтами.
Всеволод Рождественский, стихи которого она раньше часто декламировала, подарил ему свой сборник с авторской подписью. Она прочитала, что русский и советский поэт Всеволод Рождественский родился под Петербургом, в Царском Селе (теперь - город Пушкин), 10 апреля 1895 года.
Поэтом стать ему было буквально суждено: его отец преподавал Закон Божий в той самой гимназии, где директором был лучший из наставников - Иннокентий Анненский. Там же Всеволод Рождественский познакомился и с Николаем Гумилёвым, который в этой же гимназии учился, и до конца жизни считал двух этих людей своими главными учителями.
Великая Отечественная война сделала поэта ополченцем буквально в первый же день. «На защиту Ленинграда» - эта газета отправляла своего корреспондента на любые, даже самые сложные, задания. Далее он был прикомандирован к Седьмой армии и выполнял любую военную работу. Одновременно слагались и стихи.
В 1943-м вышла книга «Голос Родины», а в 1945-м – «Ладога». Это были самые разные свидетельства о том, что поэт переживал, что поэт видел, слышал и чувствовал. Оды и сатиры, очерки и баллады, корреспонденции и песни. Но, как и раньше, любое поэтическое слово Всеволода Рождественского было прозрачно и чисто. Этот мастер - в лучшем смысле этого слова - традиционалист: классическое искусство обогащено огромным, сложнейшим жизненным опытом первой половины двадцатого века, оно прошло через многие искусы, возвращалось из многих тупиковых ответвлений стилевого лабиринта, но перед читателями явилось в строгих поэтических формах, наполненных чистотой живого дыхания. Всеволод Рождественский много стихов написал о Ленинграде.
Люба запомнило одно четверостишие известного поэта:
В старинных зданиях с пилястрами, гербами
Счастливой юности теперь бушует пламя.
И тем, кто строит жизнь, навеки отданы
Все парки, все дворцы, вся молодость страны.

А с поэтом песенником Ким, её познакомил в своём училище Володя, там происходил смотр художественной самодеятельности, посвящённый 25 съезду КПСС, в котором участвовали девушки из её бывшего общежития.
Эстрадный оркестр под руководством мужа, завоевал Диплом второй степени среди учебный заведений Ленинградской области МВД СССР.

В феврале, животик у Любочки стал совсем большой, и она не могла ездить как прежде с Володей по театрам и концертным залам. Поэтому и в Карголово кататься на лыжах, Виноградова не поехала, ту поездку возглавила её подруга Надя, а принял в ней участие Володя.

Первого марта, на девятом месяце Люба ночью, решила достать из шкафчика, висевшего на кухне, кастрюльку, чтобы утром сварить себе кашу. Она стала на табурет, тот зашатался, и Люба упала, поранившись об угол табурета. Из живота пошла кровь, от грохота Володя проснулся и, увидев лежащую на полу жену всю в крови, вызвал скорую помощь.
В два часа ночи Любу увезли в Родильный дом, что находился на Московском  проспекте. Там ей предложили сделать аборт, так как была опасность, что плод погиб.
Люба отказалась, ребёнка удалось сохранить, спасли и дочь, и мать.
С двух часов ночи до шести тридцати, Володя сидел на стуле в кухне и с нетерпением ждал утра, сильно переживая за любимую и не родившегося ребёнка.
В семь часов он выехал в училище и сообщил командиру батальона полковнику Вахраневу о ночном происшествии, тот отпустил его в роддом. Любовь давно ждала его. Она стояла у окна второго этажа, словно знала, что сейчас её любимый обязательно явится. Увидев мужа, она заулыбалась и пропала на несколько секунд, потом вернулась и показала голову дочери. Володя так обрадовался, даже подпрыгнул на месте.
Только через несколько лет жена призналась, что показывала ему уголок подушки, дочь ей не приносили сутки, наблюдали, нет ли последствий у матери и ребёнка после родов дома. Всё было хорошо, через неделю Любу с дочерью Валей выписали. С огромными букетами её встречали Володя и Надя с мужем.
А дома к этому времени произошли перемены. Хозяева разрешили Володе пользоваться двумя комнатами из трёх. Третью, изолированную комнату, что ближе к кухне и туалету, летом занимала Дарья Фёдоровна с внуком.
Володя купил детскую коляску, в проходном зале поставили новый раскладной диван, раздвижной стол, трельяж, сервант, шкаф. В маленькую комнату, где, как и в зале была большая лоджия, две своих тахты, повесил на окна тюль и занавески.
А через два дня Володя получил в районном ЗАГСЕ Свидетельство о рождении Вали. Оно было вложено в розовый футляр, в котором была закреплена красная медаль: «Рождённой в городе-герое Ленинграде».

Грудного молока у Любы было очень много, приходилось сцеживать. Участковая врач попросила отдавать молоке другой матери, у которой при родах молоко пропало, Виноградова согласилась. Через неделю, смеясь, врач сообщила Любе:
- Ваше молоко такое питательное и жирное, что у девочек, вашей и той, в животиках колики, долго переваривают, поэтому плачут ночью, но это скоро пройдёт.
А пока молодые родители спали беспокойно. Володя часто вставал ночью, помогал стирать грязные подгузники, не совсем выспавшись утром, уходил на учёбу.