Случайность – это непознанная закономерность, ч. 3, гл. 29. Блокнот А.П.Лукьянова – 1952 год

Она была на удивление красива. Любой мужчина, невольно оборачивался ей в след. Все её поведение, плавные жесты, горделивая осанка, плывущая походка, в органическом сочетании с великолепной фигурой, четко выписанными чертами лица, притягивало мужчин, словно ночных мотыльков, к горящей свече.

Однако Зина умела быстро поставить на место любого, не сближаясь особенно ни с кем, смогла оставаться приятной собеседницей, душой общества.

В Доме офицеров столицы Литвы, города Вильнюса она появилась недавно. Русских в городе было немного, вечерами в гости друг к другу ходили редко, постреливали в городе по ночам, да и днём.

Каждый день то солдата, то офицера найдут убитого. Потому гарнизонный Дом офицеров притягивал к себе людей, которые очень хотели общаться между собой.

С восстановлением разрушенной войной хозяйственной инфраструктуры хуторов, сел, городов Западной Украины, Прибалтики, актов террора которые устраивали бандиты, становилось меньше, «партизаны» начали терять поддержку среди местного населения.

В первую очередь это было вызвано необоснованной жестокостью, которую проявляли боевики к тем, кто пошёл на сотрудничество с новой властью.

Практически националистические группировки литовцев, латышей, эстонцев, населения Западной Украины превратились  в вооружённые банды, так как стали испытывать недостаток во всех видах снабжения.

Эти банды грабили магазины, колхозные склады, почтовые отделения, убивали не только милиционеров, коммунистов, комсомольцев, председателей колхозов, врачей и учителей, но и их семьи, да и мирных жителей, которые стали отказывать им в продуктах и одежде.

В 1952 году командир литовской партизанской армии солдат свободы Южного округа Литвы издал приказ о прекращении активных вооружённых операций как основного виду борьбы и переходу к подпольной деятельности.  

 Муж Зины, капитан Смирнов, в войну был летчиком, в 1944 году его самолет подбили, капитан получил серьезные ожоги спины, повреждения позвоночника, множественные переломы ног. Три года, он находился на лечении в госпитале, а теперь, его Зина водила в Дом офицеров.

То, что Зина приехала только сейчас, через три года, заставляло офицеров относиться к этой женщине с недоверием. Однако об этом старались не напоминать ей это событие и наперебой предлагали Зине свою крепкую мужскую дружбу.

Муж Зины с трудом передвигался самостоятельно. Это был невысокого роста, но прекрасно сложенный мужчина, с густыми сросшимися бровями. Он с большим не удовольствием, переживал то, что его жена была в центре внимания офицеров. Особенно больно ему было, когда Зину приглашали на танго и тесно прижимались к ёе телу.

Со стороны было видно, что они любят друг друга. Их постоянные взгляды, ласковые прикосновения рук. Он никогда не напоминал Зине о том, что её не было три года, что она целыми днями пропадает неизвестно где.

Жили супруги в трехэтажном доме, недалеко от управления НКВД, где Зина работала машинисткой. Никто бы не узнал о мужестве и героизме этой миниатюрной женщины, если бы не несчастный случай.

 Капитан Виноградов, переведенный месяц назад в Вильнюс, окунулся в новую работу с головой. Его очень тянуло домой, где его ожидала жена с больной менингитом дочерью и маленьким сыном.

 С помощью немца-врача, которого совсем недавно Виноградов сопровождал в Германию, они поставили на ноги свою дочь и теперь с удовольствием смотрели, как дочь бегает по квартире и помогает матери ухаживать за братом.

 Как-то поздно вечером, Виноградова вызвали в управление по очень деликатному делу. На удивление Николая, в кабинете начальника его встретил фронтовой друг, Николай.

Лукьянов приехал в Вильнюс из Львова, когда узнал, что офицер НКВД из батальона Виноградова подозревается в государственной измене.

Анатолий прекрасно знал, что повстанческое движение в Прибалтике было распространено повсеместно. При этом районами наибольшей активности были: в Эстонии – район западнее Тарту, в Латвии – Латгалия и Курляндия, в Литве – район Вильно.

В отличие от Западной Украины, большинство отрядов националистов Прибалтики были мелкими и относительно плохо вооруженными. Исключение составляла литовская освободительная армия, которая насчитывала не менее двадцати тысяч человек и имела строго централизованную структуру.

Разведка Великобритании, США, через возрожденную разведку Германии генералом Геленом, постоянно направляли в эту армию своих эмиссаров, с планами по расширению разведывательных и диверсионных действий.

Подполковник помнил, что эстонские и латышские отряды «Лесных братьев» занимались в основном мелкими диверсиями и индивидуальным террором.

Литовские «борцы за независимость» совершали крупные вылазки, хотя их слабостью было то, что в Виленском крае им приходилось бороться не только с советской властью, но и с отрядами польской армии Краёвой.

Подполковник Лукьянов долго ходил по кабинету, вытирая большим носовым платком свою вспотевшую шею. Говорить с другом на эту деликатную, с опасными последствиями, в случае подтверждения информации, в отношении командования батальона, ему было трудно. Помявшись, Анатолий  поинтересовался у Виноградова:

- Кто из офицеров батальона последний раз был у Смирновых?

Николай не сразу смог понять, о ком идёт разговор, но когда в кабинет вошла Зина, он даже растерялся. Это был совсем другой человек. То же кукольно красивое лицо, четко очерченные губы, но глаза…

 Глаза стали стального цвета, взгляд был уверенный, на ней  форма, с погонами старшего лейтенанта.

- Старший лейтенант Смирнова выполняет задание, по выявлению резидента геленовской разведки. Две недели назад, - устало продолжил Лукьянов, - домой к Смирновым пришёл какой-то лейтенант и от вашего имени попросил её мужа выступить перед солдатами батальона.

- Я никогда не обращался к лётчику Смирнову, такой встречи быть не могло, - не выдержал Виноградов.

- Не перебывай, Николай, я знаю, но всё же его куда-то возили. После возвращения домой, её муж замкнулся, перестал ходить в Дом офицеров, начал  много пить спиртного.

Лукьянов стал ворошить на голове густой, совсем седой волос.

- А несколько дней назад он спросил Зину, чем она занималась в годы войны.

Подполковник замолчал, вопросительно посмотрел на капитана.

Смирнова опустила глаза, стараясь говорить спокойно, подняла голову. Посмотрела в глаза Виноградову:

- Я не удивилась этому вопросу, но то, как он задал его, меня насторожило. Я не имела разрешения руководства рассказать мужу, где работала. Но муж явно узнал что-то такое…   

Зина потупилась:

- Мне стало ясно, что на меня вышли люди оттуда. Вот если бы я рассказала мужу всё раньше… 

Виноградов стоял недоумевая. Чем он мог помочь?

Подполковник Лукьянов подошел к столу, открыл папку, лежащую с верху, протянул Николаю фотографию.

В большом кабинете была сфотографирована группа людей в немецкой форме, только что получивших награды. На первом плане выделялся плотный седой мужчина в эсесовской форме с «Железным крестом». Рядом с ним, Николай сразу узнал стоявшую в немецкой форме Зину.

- Вчера муж должен был встречать свою сестру, но, - не договорила Смирнова.

Анатолий Лукьянов продолжил:

- Её мужа нашли мертвым, официальная версия, самоубийство. Эта фотография лежала в кармане его гимнастерки. Сестры его мы не нашли.

Значит это оттуда, - подвел итог Виноградов.

По прибытию в батальон, Виноградов собрал партийный актив. Говорил мало, все прекрасно его поняли.

Повстанческое движение в Эстонии и Латвии было в целом ликвидировано к 1950 году.

В 1952 году литовская партизанская армия была распущена. «Борцы за независимость» официально признали своё поражение.

Лидеры движения националистов Литвы, Латвии, Эстонии Западной Украины всегда проповедовали внешне благородную цель  получение независимости, но все они никогда не были самостоятельны. Это были военные, эсесовские, полицейские формирования, созданные фашистами, с фашистским оружием, на фашистские деньги.  Именно поэтому они были ориентированны, прежде всего на интересы Германии, а после войны - Англии, США, ФРГ.

В Советском Союзе они всегда рассматривались как очаги фашистского сопротивления.

Другие произведения автора:

Меня к вокзалу Лёша провожал

Жизнь продолжается после шестидесяти лет

Волчья доха (Басня).