Случайность - непознанная закономерность ч. 1 гл. 9. Под Тулой

Находясь в штабе бригады, я слушал сообщение начальника разведки:

- По решению Государственного комитета обороны, 27 октября 1941 года на прикрытие Тулы со стороны Орловского шоссе направлены Тульский рабочий полк и сто пятьдесят шестой полк НКВД. Левее рабочего полка, на Воронежском шоссе находится двести шестидесятая стрелковая дивизия,  но в её составе только двести человек. На Одоевском шоссе окапывался батальон милиции.

29 октября 1941 года на рубеж обороны в районе Ясной Поляны направлена двести девяностая стрелковая дивизия. В ночь на 30 октября 1941 года, при наступлении полка немецких танков, дивизия понесла большие потери и оставила свои позиции, отступив на станцию Нижние Присады, что в восемнадцати километрах северо-восточнее Тулы.

В этот же день создан Южный боевой участок города Тулы. В его распоряжение переданы все наличные части в Туле, однако Ясная Поляна, металлургический завод, посёлок Косая Гора, Ивановские Дачи, деревня Ново-Басово заняты противником без сопротивления.

Есть приказ направить семь командиров диверсионных отрядов на должности командиров взводов в 156 полк НКВД.

Среди фамилий командиров, огласили фамилии, Виноградова и Ерёменко. После прибытия в полк, в первую же ночь, пока у фашистов не было сплошной линии окопов, Михаила, как снайпера, с двумя помощниками – автоматчиками прикрытия, отправили в тыл к немцам на «охоту» за офицерами.

Виноградова назначили командиром взвода на направлении движения танковых колон немцев. Задача поставлена одна – уничтожение танков и бронемашин фашистов.

Я с группой разведчиков – диверсантов, перейдя линию фронта, добрался до 67 шахты, что рядом с селом Товарково, там я должен  был уничтожить склад боеприпасов. Если операция пройдёт успешно, при возвращении из тыла должен был ударить в тыл немцев на участке Орловского шоссе.

Тогда я не знал, что две танковые дивизии фашистов и одна пехотная бригада в ночь с 30 октября по 1 ноября, планировали прорвать нашу линию обороны и овладеть Тулой. К этому времени отойти к Туле успела только сто пятьдесят шестой полк войск НКВД.

Виноградов потом рассказал мне, что он за эти три дня несколько раз прощался с жизнью.

Разгорячённое боем тело взводного не чувствовала холода. Сильный студеный ветер бросал в лицо мелкие твердые снежинки, которые смешивались с крошевом земли, поднятыми взрывами и проникали за ворот телогрейки.  Николаю стало жарко, он в очередной раз отбил в сторону штык вражеского солдата, нанёс ему удар прикладом по голове, повернулся к следующему. Тот сам налетел на гранёный штык трёхлинейки Николая. Виноградов вдруг почувствовал, что его кто-то резко и сильно толкает в спину. Подняв свою винтовку немного вверх, взводный стал валиться на бок, он краем глаза увидел, как солдат его взвода Деев, заколол штыком немецкого офицера, который целился из «Вальтера» в лейтенанта.

Ноги у Николая подгибались от усталости, Виноградов кулем сполз в окоп и стал считать оставшихся в живых. Несколько минут он стоял, опёршись спиной о промёрзшую стенку окопа, почувствовал сильный холод, но не было сил встать на ноги, он прикрыл глаза и пришёл в себя от шёпота рядового Деева. Тот, направив винтовку стволом в сторону отхожего места, еле шевелил посиневшими губами:

- Наших там никого нет, а будто шуршание какое…

Виноградов, приставил в стенке окопа винтовку, достал из кобуры «ТТ», взвёл курок, патрон был в патроннике.

- Ты давай по траншее, а я в обход ползком, - шепнул он Дееву.

Подтягиваясь на бруствер, взводный громко пукнул, Деев даже вздрогнул, оглянулся в сторону лейтенанта, но того уже не было видно. Положив указательный палец на курок, Деев прижал винтовку к правому плечу и медленно пошёл в сторону туалета. Ему показалось, что кто-то идёт к нему навстречу.

- Товарищ лейтенант, вы? – Спросил солдат.

Но тут перед ним появилось что-то огромное в белом. Деев от неожиданности нажал на курок, не глядя на падающую фигуру,  передёрнул затвор и выстрелил ещё раз. В это же время раздалось два пистолетных выстрела.

Деева стоял с иссиня бледным лицом неподалеку от туалета, направив винтовку на два трупа, лежащих на дне траншеи. Это были первые в его жизни враги, которых он уничтожил лично, лицом к лицу. Рядом с ним с бруствера окопа скатилось крупное тело немецкого солдата, который был одет во все белое. Следом, спрыгнул Виноградов, при этом он громко пукнул. Николай поморщился и, держась за живот, сказал:

- Едва заметил их на снегу. Этого оглушил, а там ещё двое.

Николай увидев, что Деев держит под прицелом два трупа, подошёл к солдату и тихо сказал:

- Охраняй этого, о моих «муках» никому не рассказывай.

За три дня, бойцы 156 полка НКВД отбили девять атак фашистов проводивших наступление группами в три - пять танков и взвода пехоты.

За три недели боёв, взвод Виноградова трижды пополнялся, однако сегодня при перекличке отозвалось только восемь человек, да рядом стояло двое пожилых мужчин из рабочего полка.

Как я потом узнал, за три дня боёв защитниками Тулы было подбито и уничтожено тридцать восемь танков, пятьсот солдат, и офицеров противника.

Охрана полевого склада боеприпасов, который мы собирались уничтожить была очень плохой. Возможно, это было следствием отсутствия тёплой одежды у немецких солдат, а морозы стояли за сорок градусов, да ещё сильно пуржило.

Свист вьюги заглушал скрип снега. Подползая к штабелям ящиков со снарядами, я заметил только одного немецкого солдата, да и тот прятал лицо от ветра, обвязав голову серой нижней рубахой. Остальные немецкие вояки, находились в сбитом из досок сарайчике с плоской крышей. Труба едва возвышалась над крышей, из неё валил чёрный, вонючий дым. Похоже, что сырые дрова из спиленных неподалёку елей поливали соляркой, чтобы они быстрее разгорались.

Я вплотную подошёл к часовому, а он и не реагирует, так опираясь на свою винтовку, он и умер.

В это время раздался сильный треск, толстый слой снега, подтаяв, проломил тонкие доски и завалил греющихся немецких солдат. Ругаясь и вскрикивая от боли и злости, они стали выбираться из-под досок, а мы их поодиночке успокаивали навсегда.

Заминировав склад, мы отошли в сторону на длину бикфордово шнура и подожгли его. Такого сильного взрыва, я не слышал больше никогда. Мне показалось, что лопнули мои перепонки, я две недели плохо слышал.

Пламя взрыва рвануло к серому небу, осветив черноту ночи надолго, пока рвались снаряды и патроны. Шальными пулями было ранено три моих бойца. У меня осколком снаряда оторвало левую часть шапки, через час я чуть не отморозил ухо, пришлось оторвать рукав маскировочного халата и как платком подвязать под подбородком.

На шум взрыва, из леса стали выходить бойцы окружённой ранее фашистами нашей сто девяносто четвёртой и двести тридцать восьмой стрелковых дивизий, их вокруг моей диверсионной группы собралось больше сотни, некогда было всех пересчитать. Вот такой силой мы ударили в тыл фашистам в районе Дедилова.

Через два дня, 7 ноября 1941 года части пятидесятой армии из района Тулы и третьей армии из района Тёплое нанесли контрудар по флангам наступающей группировки.

С Николаем мы встретились через день, он с удивлением оглядел моё опухшее ухо, которое, как мне казалось, перетягивало всю мою голову в левую сторону.

Виноградов мне рассказал, что Ерёменко вчера вернулся в полк, он уничтожил шесть немецких офицеров. На его позицию отправили целый взвод немцев, половину из которого Михаил и его автоматчики уничтожили. Однако у них кончались патроны, потом убили одного и ранили другого автоматчика.

Михаил двое суток нёс на себе раненого товарища и вынес живого, хотя тот потерял много крови. За спасение бойца Еременко вручили медаль «За отвагу».

Позднее, в штабе бригады я узнал, что с начала ноября 1941 года в тыл врага для выполнения специальных заданий было заброшено шестьдесят семь истребительно-диверсионных  групп общей численностью более тысячи человек.

А через день, мы сменили дислокацию.

Фашисты захватили Клин, в образовавшийся разрыв между шестнадцатой и тридцатой армиями прорвались немецкие танки. Вместе с другими частями, на место прорыва фашистов был направлен Московский полк УНКВД.

В составе полка под командованием полковника Махонькова  мы заняли оборону на правом берегу реки Сестра. Пять дней мы держали этот рубеж,  нас оставалось всё меньше, но наступление врага сдержали.

Через неделю, во время недолгой поездки в Москву, я слушал выступление Судоплатова, который рассказал о Международном положении: «Когда встал вопрос о заключении пакта с Японией о ненападении и нейтралитете, мы прилагали большие усилия к перепроверке наших американских источников, чтобы выявить, каким образом можно воздействовать на американскую политику на Дальнем Востоке. Кроме того, нам было крайне важно знать, насколько реально военное столкновение японцев с Соединенными Штатами.

Дело в том, что и мы, и американцы были вовлечены в военный конфликт между Китаем и Японией, и мы, и американцы оказывали Китаю значительную военную помощь, секретно консультируя друг друга по этим вопросам и в Москве, и в Вашингтоне.

Павлов был послан с заданием именно в это время, правда, он несколько запоздал и прибыл уже после того, как был подписан советско-японский пакт о нейтралитете.

Визит Павлова имел важное значение для будущего развития событий. Он встретился с помощником министра финансов Декстером Уайтом (Кассиром), позже много сделавшим для установления советско-американских экономических связей.

Уайт, или Вайс, своими корнями происходил из бедного еврейского местечка в Литве. Мы тщательно перепроверяли его и сообщили, что его литовские родственники живы и что мы можем помочь им материально или в выезде за рубеж.

К сожалению, сделать этого не удалось - в начале войны они погибли в еврейском гетто в Каунасе».

При нашем последнем разговоре с Николаем Виноградовым в 1978 году, когда я посетил его в госпитале МВД, перед операцией на его сердце, я спрашивал о его службе в Прибалтике в период с 1943 во 1955 годы.

Николай ничего не ответил мне, он только протянул мне книгу Судоплатова, где красным карандашом были подчеркнуты строки: «Например, в ночь на 22 июня 1941 года абвергруппы полка «Бранденбург-800» появились на участках Августов-Гродно-Колынка-Рудинки-Сувалки и захватили десять стратегических мостов.

Сводная рота батальонов «Бранденбург-800» и «Нахтингаль» при форсировании реки Сан заняла плацдарм. Спецподразделение абвера сумело воспрепятствовать эвакуации и уничтожению важных секретных документов советских военных и гражданских учреждений в Брест-Литовске и в Литве.

15-17 июля, переодетые в красноармейскую форму, украинские националисты из батальона «Нахтингаль» и немцы 1-го батальона «Бранденбург-800» совершили нападение на штаб одной из частей Красной Армии в лесу под Винницей, но атака была отбита, нападающие рассеяны и частично уничтожены.

28 июля диверсанты 8-й роты полка «Бранденбург-800», также закамуфлированные в красноармейскую одежду, захватили и разминировали подготовленный к взрыву отступающими советскими войсками мост через Даугаву под Даугавпилсом.

В ожесточенных боях абвер потерял командира подразделения, но все же рота удержала мост до подхода передовых частей немецкой армии «Север», рвущихся в Латвию.

29-30 июля тот же 1-й батальон, подкрепленный «Нахтингалем», занял Львов и взял под контроль стратегические объекты и транспортные узлы города.

Затем военнослужащие абвера и весь состав батальона «Нахтингаль» по специальным спискам, составленным агентами краковского отделения абвера, осуществили массовые казни еврейского населения, а затем и польской интеллигенции в городе Львов».

Позднее, из книг сына Николая - Владимира: «Взводный» и «Майор в отставке», я узнал о нескольких эпизодах службы старшего Виноградова в Прибалтике.

Другие произведения автора:

У старшей сестры

Спросили Лёшу, будешь ужинать, иль нет

Прощание с парком