Синьор Джоаккино из Позитано - глава тринадцатая

     Он услышал удаляющиеся шаги Виттории. Встал, набросил халат поверх шёлковой пижамы и подошёл к окну. Лучи уходящего солнца освещали дом и двор необычным светом. Фрау Катарина колдовала над чайной розой, обирая пожухлые листочки, что-то приговаривая. Распахнув окно, поздоровался и пригласил в дом.

     - Доброго вечера, фрау Катарина! Мама приглашает нас отужинать. Она похожа на вашу? Я про розу, ей много лет, но она каждый год нас радует своими розами.

     - Не только похожа, но и такого же роста, как наша. Форма бутонов один к одному. О, пока я не забыла. Приходил полицейский, но я не дала ему вас будить, Джо. Он нехотя, всё же согласился. Простите, но я его пригласила на ужин, хорошо говорит на немецком языке. Вот уже три человека рядом со мной, которые понимают меня. Доктор, вы и этот офицер. Он славный парень, но от меня никакой информации не смог получить. А вы её видели?

     - Её? Это кого? Ещё кто-то приходил? Я многое проспал, - рассмеялся Джоаккино. - Ради женщины вы могли бы и разбудить меня!

     Сказав, он внезапно повернулся, почувствовав на себе чей-то взгляд. В углу, в тени, стоял мольберт, а на нём что-то, закрытое прозрачной тканью. Включив свет, снял ткань и комната наполнилась сиянием глаз, смотрящих на него с портрета. Они были живыми! Такие, которые он запомнил навсегда. Яркие, сочные губы, цвета вишни, не знавшие никогда помады. Слегка приоткрытый рот, жаждущий поцелуя, прядь волос, сбегающая по изгибу шеи. Казалось, ещё миг и она оживёт и заговорит.

     Почему мы пасуем перед жизнью? Почему не можем сразу понять тот момент, когда в нашем сердце зарождается большая любовь? - подумал Джоаккино и услышал стук в дверь.

     На пороге стояли Виттория и фрау Катарина. Они подошли к портрету, рассматривая ту, которая была так далеко, одна, с малышом на руках. Он обнял их и они втроём смотрели на портрет.

     - Она не просто красива, сын! Её глаза излучают свет любви, - тихо произнесла Виттория.

     - Да, она вся такая, сеньора Виттория. С ней рядом мне было тепло... Боже, Джо, отрежьте мой болтливый язык, - застонала фрау Катарина, присаживаясь на краешек стула.

     - Сын! Что происходит? Почему фрау Катарина так испугалась? Почему ты не перевёл ею сказанное? - заволновалась Виттория. - Что вы скрываете от нас? Как вы познакомились?

     - Вот и мне интересно было бы узнать, кем вам приходится эта фрау? - задал вопрос пришедший офицер полиции. - Слишком много загадок... О! Откуда у вас портрет этой сеньоры? Я пришёл показать вам, синьор Джоаккино, фото, найденное в потайном кармане погибшей девицы из России, опознанной вами. Российский консул подтвердил ваши слова. Убийца её не обыскивал, у неё с собой была крупная сумма денег и вот это фото, снято не с живого человека, а с портрета. Мама мия! Сплошные загадки! Кем и когда был нарисован этот портрет? Портрет принадлежит вам? Надеюсь, красавица жива? С вашим возвращением домой происходит столько событий! У меня голова идёт кругом.

     - Вы не хотите с нами отужинать, господин полицейский? - неожиданно спросила фрау Катарина, чтобы остановить поток вопросов. - Сегодня ужин в этом доме приготовлен мной и он незаслуженно забыт.

     - Вы, фрау Катарина, предлагаете мне, итальянцу, ваш ужин? - рассмеялся весело офицер. - Насколько я помню, это Абендброт, вечерний хлеб. Во время стажировки в Берлине мне много раз приходилось довольствоваться только вечерним хлебом.

     - Вы не правы, господин офицер! Я вам предложу не только вечерний хлеб. Например:  запеканку, вкуснейший суп с чудесными булочками. Смею спросить, имя у вас есть? А то, как-то слишком сухо обращаться к вам - господин офицер, - тоже рассмеялась фрау Катарина.

     - Имя? Конечно есть, я, правда, уже подзабыл его слегка. Но для вас вспомню. Моё имя Амато, что означает - любимый, - весело ответил офицер

     Джоаккино едва успевал переводить их разговор Виттории. Все прошли в столовую. Стол был уже сервирован на трёх персон, но фрау Катарина быстро добавила четвёртый прибор. Амато с удивлением смотрел на эту пожилую женщину, снующую с кухни в столовую, с таким видом, будто она всегда жила в этом доме. Так бывает, если человек попадает в доброжелательную среду, где ему тепло и радостно.  Поставив на стол блюдо с мясной запеканкой из мяса, лука, картофеля и цельных яиц внутри, она полила её сверху каким-то вкусно пахнущим соусом, добавив салат из капусты, а  следом принесла булочки с аппетитной корочкой и супницу с горячим тыквенным супом.

     - Вот всё, что я сумела приготовить из продуктов, имеющихся в холодильнике, - смущённо произнесла фрау Катарина, пряча руки за спину.

     - Ах, мне бы познакомиться с вами на стажировке, - уплетая за обе щёки, шутил Амато. - Хлеб был основным продуктом питания, иногда с белыми сосисками.

     После ужина Джоаккино пригласил офицера в кабинет, понимая, что его приход был основан на более серьёзном, чем приход на ужин по приглашению фрау Катарины.

     - Вы правы, ужин дело второстепенное, хотя и очень важное! - произнёс Амато, словно прочитал размышления Джоаккино. - Ваш приятель с Мальты, очень толковый полицейский. Именно, благодаря ему, предполагаемые убийцы тех двух молодых людей уже в Неаполе. И вам большое спасибо, синьор Джоаккино. Кто эта сеньора на портрете в вашей комнате? Не для протокола. Меня распирает любопытство.

     Он слушал рассказ, затаившись в кресле, боясь даже громко дышать. Глаза его смотрели на Джоаккино, почти не мигая. Не всё ему поведал Джоаккино, скрыв многое, но про малыша пришлось рассказать, подчеркнув полное отсутствие информации о нахождении матери и младенца. Произошедшие события приучили к осторожности со всеми.

     От услышанного Амато был в шоке. Дослушав, попросил прийти в участок утром в понедельник и рассказать под протокол.

     - Но, думаю, надо немного уменьшить откровенность. Вам могут угрожать покровители и пособники заказчицы. Красивая женщина там, на портрете! Такое лицо не забывается. Художник гениален, но подлец! А впрочем, как многие гении. Он влюбился, а поступил... Не будем о нём говорить. Может его действия были на благо, - в задумчивости произнёс Амато, поднявшись с удобного кресла. - Вы рассказывали, а перед моими глазами плыли картины хорошо поставленного фильма. Ну, мне пора! Ночь на дворе. А вы хорошенько закройтесь. Сейчас не время быть беспечными. Хорошо, что мы познакомились. Я не местный, семьи нет, как-то не сложилось. Сирота, воспитывался тётушкой, но и её не стало. Она у меня была немка, как и мама. Отец итальянец, был офицер полиции, погиб при исполнении служебных обязанностей, а следом мама, сгорела за три месяца. Что ещё хотел сказать вам. Деньги оказались фальшивыми, вот поэтому и не понадобились убийцам, они об этом знали.

     После ухода офицера, Джоаккино хотел позвонить Недди, но посмотрев на часы , передумал. Матушка и гостья уже спали. Закрыв всё на запоры, пошёл к себе в комнату. Долго сидел перед портретом, спать не хотелось. Внезапно зазвонил телефон. Подняв трубку, услышал усталый голос Недди:

     - Привет, дружище! Не спишь? Любуешься портретом? Мы тоже не спим. У нас новый гость из Москвы, его высочество художник, по имени Николя. Его обжулили, расплатившись фальшивыми долларовыми купюрами. Он кинулся в редакцию, где работала журналистка, покупательница картины, якобы, для редакции, но там его отфутболили, они никому не поручали покупку картины. А когда он позвонил журналистке, то она ему сказала о твоей поездке сюда. Я ему рассказал о её гибели, так он грохнулся в обморок. За портрет просил тысячу долларов, хочет уехать домой и всё забыть. Он показал мне эскиз. Талантливо отрисован. Я оплатил, потребовал отдать эскиз и подписать письменный договор на продажу  картины. Странный тип! Завтра мои ребята отвезут его в аэропорт. Марина рассказывала мне про странное дерево в России, оно называется осиной. Есть такая у русских пословица - "дрожать, как осиновый лист ". Этот Николя дрожит от страха. На него жалко смотреть. Пошёл я домой, упаду и буду спать сутки. Хорошо, что наступает воскресенье. Спокойных тебе снов.

     Завтра вечером возвращаются отец и брат, а я ещё не был на винодельне, завтра пойду с утра. Католики не работают в воскресный день, но проверить, как там дела, не помешает. А потом мы с мамой пойдём на службу, я давно не был в храме. Интересно, к  какой конфессии относится фрау Катарина? - размышлял  Джоаккино, засыпая.

     Снилось море в безветренную погоду и вновь теплая вода обнимала его, словно шёлк, слегка покачивая. Небо над головой было без единого облачка, с ярким солнцем в зените.

Продолжение следует: