Путешествие во времени, дневник подполковника Трифонова ч.2 гл. 10. Что с перспективами?

 

Жизнь - как вождение велосипеда. Чтобы сохранить равновесие, ты должен двигаться.

                               Альберт Энштейн

 

Когда я читал о жизни Альберта Энштейна, обратил внимание на его мнение о движении в жизни и подумал, а я, так и буду только контролёром за работой других? Как и куда могу двигаться по службе? Это что, только получать воинские звания в соответствии с занимаемой должностью капитана?

Что я хочу? А, может быть поступить в Академию?

 

Когда с этим вопросом обратился к непосредственному командиру, он внимательно посмотрел на меня, у него вырвалось:

- Силён мужик! Так и хочешь подсидеть меня. Я ведь был строевым офицером и только после окончания академии занял такой высокий пост. А ты после института объездил пол страны и пока ничем себя не запачкал. Я вообще-то планировал тебя назначить на должность заместителя начальника отдела, - он опять помолчал, не отводя взгляда от моего лица, - это должность  подполковника. А знаешь ты, что у меня несколько докладных на тебя? Они все больше похожи на доносы, поэтому я их не воспринимаю серьезно. А, тех, кто писал, не выдвигаю по служебной лестнице. Не люблю доносчиков и выскочек.

 

У меня так и вертелось в голове, а что же я делал не так, почему на меня пишут те, которые никогда не делали замечаний прямо в лицо?

- Завистники были всегда, и подлых людей кое-где встретить можно. - Увидев моё удивление, полковник усмехнулся, - вот теперешний зам начальника отдела написал, что твоего отца выгнали из СМЕРШа в 1941 году за трусость…

- Но… - Начал, было, я.

- Не перебивай. Трус никогда бы не стал хорошим лётчиком и его бы никогда не наградили тремя боевыми орденами. - Я удивился, что командир много знает о моём отце. - Удивляешься? А как ты думал, мы тебя проверяли, ведь у тебя допуск на секретные объекты министерства обороны, и это при твоём звании.

Вот последний рапорт на тебя, что ты в Амурской области пьянствовал и поэтому не выявил нарушения при прокладке вентиляции в стратегический пункт управления.

Да не красней, знаю всё. Ты отказался подписывать акт, пока не устранят недостатка.

Я знаю, что ты часто цитируешь Энштейна, Достоевского, древних философов, знаю, что любишь декламировать стихи своего друга.

Так вот, не забывай одну из цитат Фёдора Достоевского: «В самом деле, выражаются иногда про «зверскую» жестокость человека, но это страшно несправедливо и обидно для зверей: зверь никогда не может быть так жесток, как человек, так артистически, так художественно жесток».

А в академию я тебя пока не отпущу, у нас намечается большая работа. Образование твоё позволяет расти до звания подполковника, а вот когда мне предложат повышение, я тебя отпущу на учёбу, а потом заберу к себе...

 

Через неделю меня назначили на должность заместителя начальника отдела. Предыдущий заместитель начальника был переведён с понижением на должность командира роты строительного батальона.

А о причинах разговора с командиром я понял позже.

 

27 апреля 1978 года в результате революции в Афганистане, к власти пришла Народно-демократическая партия (НДПА) социалистического толка. Была провозглашена Демократическая Республика Афганистан (ДРА). Высшим органом власти страны стал Революционный совет во главе с генеральным секретарем центрального комитета НДПА Нуром Мухаммедом Тараки.

5 декабря 1978 года он подписал с СССР Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве.

В октябре 1979 года Тараки был убит заговорщиками во главе со своим заместителем Хафизуллой Амином, объявившим себя новым главой государства.

При Амине, укреплявшим свою власть с помощью массовых репрессий, НДПА, идеология которой и раньше не находила широкого отклика у жителей Афганистана, исповедовавших в основном исламские ценности, всё больше теряла свою популярность. В стране началась гражданская война, вооруженную борьбу с социалистическим правительством начали так называемые моджахеды «борцы за свободу» - боевики различных исламских оппозиционных группировок.

Оружие и боеприпасы им поставляли страны - члены НАТО, арабские монархии Персидского залива, Пакистан, Иран и Китай. На территории Пакистана и Ирана располагались тренировочные лагеря, где моджахеды проходил боевую подготовку.

 

Советские военные, экономические и технические специалисты работали в Афганистане с 1950-х годов, при их помощи велась модернизация вооруженных сил, строительство гидроэлектростанций, заводов и других промышленных объектов. После прихода к власти социалистического правительства, СССР резко увеличил число своих представителей в Афганистане (я знал, что мой старший брат был инструктором у летчиков Афганистана).

В апреле - сентябре 1979 года руководство ДРА неоднократно обращалось к руководству СССР с просьбами направить в республику крупный воинский контингент для «оказания помощи в отражении внешней агрессии».

К концу 1979 года обстановка в стране осложнилась настолько, что возникла угроза падения режима НДПА. Это могло привести к росту влияния стран Запада у южных границ СССР и создавало угрозу дестабилизации среднеазиатских советских республик. Кроме того, руководство СССР расценивало как необходимую меру смену главы Афганистана, так как подозревало Хафизуллу Амина в связях с Центральным разведывательным управлением США. Москва сделала ставку на одного из оппонентов Амина, бывшего посла Афганистана в Чехословакии Бабрака Кармаля.

 

Оценив эти события, я понял, о чём мне намекал мой командир. Я готов был поехать с ним в Афганистан.

Записав свои мысли в дневник, я хотел закрыть тетрадь, но нечаянно сдвинул её со стола, она упала на пол и раскрылась на странице, подняв её, я причитал несколько гениальных цитат Альберта Эйнштейна: «Если вы хотите вести счастливую жизнь, вы должны быть привязаны к цели, а не к людям или к вещам.

- Международные законы существуют только в сборниках международных законов.

- Человек, никогда не совершавший ошибок, никогда не пробовал ничего нового.

- Все люди лгут, но это не страшно, никто друг друга не слушает.

- Вы думаете, всё так просто? Да, всё просто. Но совсем не так.

- Чтобы пробить стену лбом, нужен или большой разбег, или много лбов.

- Логика может привести Вас от пункта А к пункту Б, а воображение - куда угодно»...

 

12 декабря 1979 года в СССР приняли решение ввести в Афганистан советские войска «в целях оказания интернациональной помощи дружественному афганскому народу, а также создания благоприятных условий для воспрещения возможности анти афганских акций со стороны сопредельных государств».

Обоснованием решения были статья 4 советско-афганского Договора о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве от 5 декабря 1978 года, статья 51 Устава ООН (о праве государств на самооборону от внешней агрессии) и просьбы руководства Афганистана об оказании военной помощи.

Согласно директиве министра обороны СССР Дмитрия Устинова от 24 декабря 1979 года советские войска должны были расположиться в ДРА гарнизонами и взять под охрану важные объекты. Первоначально участие их в военных действиях с исламистской оппозицией не предусматривалось.

 

    Я вспомнил любимую песню отца:

Кипучая, могучая, никем непобедимая,

Страна моя, весна моя, ты самая любимая.

 

Через неделю мы с полковником улетели в командировку. Наде и друзьям я сообщил, что еду в ГДР - Германскую демократическую республику. Мы должны были решать вопрос о быте наших военных частей.

(Здесь, в общую тетрадь Юрия, была вклеена статья Максима Фоменко).

«С декабря 1979-го по февраль 1989 года через войну в Афганистане прошло более полумиллиона советских военнослужащих. Для абсолютного большинства из них всё было чужим и непривычным в этой далекой стране, и, если непосредственно участвовать в боевых действиях довелось далеко не всем, то местные суровые условия коснулись каждого.

Эффективность выполнения задач, поставленных перед частями и соединениями, зависит не только от уровня тактической подготовки личного состава, оснащенности боевой техникой и необходимым снаряжением. Важным аспектом является также физическое и психологическое состояние рядовых бойцов и командного состава. Эти показатели, в свою очередь, находятся в прямой зависимости от отношения руководства вооруженных сил страны к своим подчиненным, уровня финансирования тыловых служб, степени слаженности и четкости их действий.

Война в Афганистане 1979-1989 годов в этом контексте не стала исключением из правил. Война в Афганистане полностью подтвердила традиционный тезис о неприхотливости и выносливости советского солдата. Учитывая, что пребывание Ограниченного контингента советских войск в Афганистане (ОКСВА) в чужой стране изначально планировалось как ограниченное по времени, «временность» ощущалась и в вопросах расквартирования войск. В результате солдаты и офицеры были вынуждены прибегнуть к несколько архаичной мере - рытью землянок.

Так, командир артиллерийского взвода И.М. Смирнов (фамилия изменена) сообщил, что «жить приходилось в вырытых землянках, которые внутри отделывались пустыми ящиками от боеприпасов».

«Жили в землянках и палатках, также бараки были», - вспоминал командир 5-й мотострелковой роты 141-го мотострелкового полка 201-й мотострелковой дивизии гвардии капитан Н.Д. Изместьев.

По словам рядового Н. Ковтуна, «в гарнизоне сначала жили в землянках. Потом - в палатках, по 8-10 человек в каждой. Зимой спали одетыми. Простыни? Мы их в самом конце службы увидели».

Дольше всего землянки сохранялись на отдаленных заставах, где во время обстрелов в полной мере использовались их защитные свойства.

Отношение к подобным условиям было различным, хотя в целом его можно охарактеризовать как нейтральное (от армии курортных условий никто и не ожидал). По понятным причинам, наибольшие претензии палаточный образ жизни вызывал у высококвалифицированного летного состава, традиционно являвшегося элитой Вооруженных Сил СССР. Так, летчик военно-транспортной авиации Ю.В. Кузнецов отмечал: «Первое время условия были тяжёлые: в наличии были только палатки. Впоследствии построили бани, столовые и т.д.»

(В этом месте рукою Юрия были поставлены жирные восклицательные знаки).

 

Лейтенант-артиллерист А.С. Быков считает, что «бытовые условия были не очень хорошие, так как жили в палатках, и все удобства, естественно, были на улице. Для поддержания гигиены построили элементарную баню».

 

Необходимо отметить, что негативное отношение к палаткам характерно и для военных экспертов. После завершения войны генерал-майор Е.Г. Никитенко пришёл к следующим выводам: «Производственные палатки типа П-38 оказались непригодными для работы в климатических условиях Республики Афганистан (высокая пылепроницаемость, повышенная температура внутри палаток, быстрое разрушение брезентовых наметов)».

Все эти недостатки привели к постепенной замене палаток на производственные модули из сборно-разборных металлоконструкций. (Восклицательные знаки, написанные Юрием)

 

Данный вид жилища описал военный прокурор В.Л. Гуревич: «Солдаты жили в казармах. Офицеры - в модуле. Модуль - сборно-щитовая казарма. Старшие офицеры по 2 человека, младшие - по 4-6 человек. В модуле были в комнатах: тумбочка, шкаф, на все комнаты умывальник, кухня, ванна».

Офицерам там, где это было возможно, предоставлялись несколько лучшие условия, что особенно касалось летчиков. «Лётный состав жил в модулях и был наиболее обустроен в бытовом плане», - отмечал Ю.В. Кузнецов.

Авиационный техник В.М. Попов вспоминал, что «бытовые условия были удовлетворительные, жили в казармах комнатного типа по 3-4 человека в комнате. В каждой комнате имелся кондиционер (без которого очень жарко, чувствуешь себя очень неуютно). Коммунальные услуги: был водопровод и свет» (Восклицательные знаки Юрия).

 

Жилые модули стали, без преувеличения, одной из отличительных деталей афганской войны.

Корреспондентка «Комсомольской правды» Е.Л. Лосото, побывавшая в Афганистане уже в эпоху «перестройки», уделила данному типу жилища несколько строк в своей книге: «Нас поселяют в домике, называется «модуль»… Внутри у нас кухня с плитой, туалет, комнаты со шкафами и даже с креслами. Полный комфорт, если не считать, что «модуль» сгорает за несколько минут, что мы сами создаем «светомаскировку», то есть везде гасим свет, чтобы нас через окно не подстрелил снайпер, и оставляем свет только в коридоре и туалете, где нет окон. На веранде нашего «модуля» несет службу солдат с автоматом, специально приставленный нас охранять. Убежище неподалеку, но лучше никуда не бегать, а падать на пол и закрывать голову. А так комфорт».

 

 «Афганцы» отмечают, что повсеместно устраивались бани. «Не было такой части, где не было бы бани. Даже в пустыне сверлили скважины», - вспоминал В.Л. Гуревич, который, являясь военным прокурором, осуществлял контроль снабжения, следил за условиями жизни, порядком в контингенте. (Восклицательные знаки Юрия) Бани сооружались из различных подсобных средств - из снарядных ящиков, палаток, в качестве душа использовали подвесные топливные баки от боевых самолетов.

Стационарные бани, даже примитивные, обладали явными преимуществами. По словам водителя А. Крупенникова, «баня передвижная - одно горе: то вода горячая кончалась, то ещё что. Приспособили пятилитровый резервуар: утром заливали холодную воду, к обеду на солнце она становилась горячей. Но от ветра - «афганца» никакая баня не спасала».

Постепенно ситуация улучшалась. «Воду брали в скважинах, Баня была в полку. Я ездил к командиру артиллерийской батареи. Баня была как надо, с бассейном даже. Самогоночка после бани, шашлычок… Командир сам свиней держал, в яме», - рассказывал по данному поводу Н.Д. Изместьев.

Рядовой О.И. Агафонов вспоминал: «Офицеры три раза в неделю мылись, а остальные только по пятницам. У них в части очень хорошая баня была… Даже артистов мыться привозили».

Качество питания в частях и соединениях ОКСВА оценивается различными респондентами по-разному, при этом часто встречаются диаметрально противоположные мнения. Преобладают оценки в диапазоне от резко негативных до сдержанных.

Так, сержант С.А. Нарышкин высказался следующим образом: «Питание отвратительное. Картошка порошковая, кильки в масле, которыми мы наелись, каши, а особенно перловая… Нередко в пище был песок, так как жара, ветер».

По словам О.И. Агафонова, «кормили консервированной едой, сухарями. Поэтому у многих были проблемы с зубами».

Н. Ковтун вспоминал, что «кормили из банок: каша перловая, тушенка плюс чай, два куска сахара, хлеб - всё. Картошку получали в сухом виде, масло редко. Я сбросил килограммов двенадцать. Когда на точках сидели, есть ужасно хотелось. И пить - жара ведь».

С мнением солдат и сержантов часто были солидарны и некоторые представители высшего командного состава.

 

Генерал-майор Г.И. Уставщиков, командир 108-й мотострелковой дивизии говорил: «Не могу смотреть на тушенку. На всю оставшуюся жизнь наелся в Афганистане. Кормили дивизию скверно. Овощей, фруктов не видели. Всё шло из Союза в консервированном виде, быстро надоедало. Развивался сильнейший авитаминоз. Солдаты доходили буквально на глазах…

На операциях крепкие парни теряли по пять-шесть килограммов. А полноценно восстановиться не могли.

Пайки американской армии во Вьетнаме - малой емкости, веса, высокой калорийности - нам и не снились. Более или менее удачным был сухой горный паек: фруктовый рисовый суп, сгущенка, шоколад, ржаные сухари. На всех его, естественно, не хватало. Добро бы качество соответствовало назначению. А то, к примеру, сухарями этими солдаты на спор забивали гвозди в любую доску…»

Начальник штаба тыла 40-й армии В.М. Московченко высказал своё мнение по данному поводу: «Сложной проблемой стало обеспечение армии продовольствием. В особенности скоропортящимися продуктами: мясом, молоком, овощами, фруктами. Возили их самолетами преимущественно для больных и раненых. Ил-76 летали из Ташкента в Кабул, Шинданд, Кандагар, Ан-12 и Ан-26 из Ферганы - в Кундуз, Баграм, Джелалабад.

Вроде и часто летали, и быстро, но в жару разве можно всё сохранить в свежем виде, то же молоко? Условия для хранения картофеля были. Но жара… Сколько же тысяч тонн сгнило…

Основной подвоз осуществлялся с октября по декабрь. Вывезти за три месяца всё количество не успевали. Везли частями. Порой картошка доходила до места в абсолютно непригодном состоянии. Солдаты ели сухой картофель, разведенный в воде. В полевых условиях трудно было его приготовить - получалось клейкое, малосъедобное варево».

 

По словам А.С. Сивакова, «…постоянно мучились с электричеством. Оно то и дело отключалось. (Восклицательные знаки Юры).

Начали пускать «дээски» - дизельно-электросиловые установки. Они хоть как-то выручали. В таких условиях холодильники быстро выходили из строя, не выдерживая «игры» электричества и резких перепадов температур. Двигатели «летели» один за другим. А запчасти доставлялись по воздуху крайне редко.

Передвижные холодильные установки «Алки»  20-тонные механизмы - тоже оказались неприспособленными к местному климату. Два-три рейса - и на прикол».

 

Солдаты сами пытались находить решение данной проблемы. По словам С.А. Нарышкина, «фрукты ели, но это было небезопасно, так как нас могли подстерегать душманы. Поход за фруктами мог стоить нам жизни».

Существовали и более безопасные методы.

А.Крупенников рассказывал: «Овощей и фруктов близко не видели. То есть, видели в дуканах, на деревьях в кишлаках. Только охоты идти просить, не было,  запросто можно было пулю схлопотать. Действовали своими способами: меняли на тушенку, сгущенку, а иногда ещё проще. Едет афганская «бурбухайка» с дынями, выйдешь на середину шоссе с автоматом - несколько дынь скинут».

 

Были предприняты попытки гражданских властей в СССР решить проблему снабжения солдат контингента овощами и фруктами. Некоторые регионы Союза установили шефство над отдельными частями ОКСВА. О ней написала Е. Лосото: ««В то время как Афганистан завален апельсинами, бананами и всеми плодами земли (духи все это едят, их снабжают обложенные данью кишлаки), у наших солдат таких деликатесов нет.

Шефы не помнят о том, что в Афганистане у них - подшефные. Можно отметить в положительном смысле Крым: он прислал в часть шесть мешков огурцов, которые тут же отдали в госпиталь. А вот другой борт с огурцами. Открыли - 70 процентов гнили. Это прислали из Средней Азии».

 

Позже были серьезные изменения, произошедшие в сфере продовольственного снабжения контингента.

Один из офицеров тыловых служб, В. Дьяченко, вспоминал: «Все в Афганистане питались по единой, девятой норме. Когда уходили в рейды и на боевые операции, тогда брали с собой сухие пайки, сухпаи, как их называли.

Поначалу на них было много нареканий. Сплошь консервы, они плохо усваивались в афганскую жару. Я иной раз наблюдал: подразделение уходило в рейд и оставляло в расположении части консервные банки - все равно в жару их содержимое есть невмоготу. Некоторые солдаты открывали банки и тут же выбрасывали.

Потом сухой паек изменили… Горные пайки были много лучше. В зимний входили суп или борщ, колбасный фарш или прессованное мясо, галеты, чай, сгущенка. Летом добавляли сок. Подразделения спецназа дополнительно получали шоколад. С хлебом особых проблем не возникало, хотя во время боевых операций он доставлялся нерегулярно. Хлеб имелся и в консервированном виде в полиэтиленовой пленке. Правда, у него был специфический вкус. Солдаты проветривали его и ели».

 

 Генерал-майор медицинской службы В.С. Перепелкин писал в тексте своего доклада на медицинской конференции, посвященной афганской войне о питьевой воде и её качестве: «Пробуренные в первые годы пребывания наших войск в Афганистане неглубоководные скважины подавали воду, не соответствующую ГОСТу по показателям микробной загрязненности. В то же время технических средств надежного обеззараживания не было. Не хватало и средств обеззараживания индивидуальных запасов воды - пантоцида, аквасента, пуритапса».

Со временем ситуация несколько изменилась

Как отмечал в своей книге Е.Г. Никитенко, «в подготовительный период к предстоящим операциям личный состав доукомплектовывался индивидуальными аптечками, средствами для обеззараживания воды (пантоцидом из расчета две таблетки на одну флягу)».

По словам С.А. Кузнецова, «с водой перебоев не было, её перегоняли, но попахивало хлоркой. Получалось с осадком серого цвета. С тех пор стал разбираться в воде».

А.М. Тришкин вспоминал, что «сырую воду пить не давали, боялись, что мы дизентерию подхватим».

 

Д. Гай и В. Снегирев отмечали: «заболевали солдаты и офицеры не только от употребления воды, но даже от пыли, содержавшей опасные микробы и бактерии».

Сказывался и так называемый «человеческий фактор». Недостаточный контроль со стороны медицинских работников, низкая требовательность командиров и должностных лиц тыла к проведению санитарно-гигиенических и противоэпидемических мероприятий привели, по мнению Е.Г. Никитенко, к повышению заболеваемости инфекционным.

Страдали от этого и сами представители командного состава - например, Б.В. Громов не избежал заражения гепатитом  (Восклицательные знаки Юры).

«К сожалению, профилактика всю войну оставалась самым слабым звеном системы помощи», - констатировал полковник медицинской службы Ю.В. Немытин, начальник Центрального госпиталя в Кабуле, начальник медицинской службы 40-й армии. Это замечание касалось и контроля качества питьевой воды.

 

Советская Армия образца 1979 года была массовой призывной армией, комплектовавшейся и проходившей боевую подготовку на основе опыта больших войн и предназначенной, главным образом, для применения в условиях климата европейских равнин. В соответствии с мышлением эпохи «холодной войны» разрабатывалась и униформа солдат и офицеров. Несмотря на свою добротность и относительно неплохое качество, она мало подходила к условиям локальных военных конфликтов.

 

В 1980 году комиссия, проверявшая работу тыла 40-й армии, пришла к следующим заключениям: «…Резко увеличился износ обуви и одежды. Так, за 14 суток действий в горах одного мотострелкового батальона вышло из строя девяносто процентов обуви и брюк… В ботинки юфтевые и хромовые из-за низких берц попадает песок, растирая ноги до крови…

Хлопчатобумажные носки выдерживают не более двух недель носки, в основном солдаты носят обувь на босу ногу…

Необходимо заменить кирзовые сапоги, на сапоги с укороченными голенищами».

Как уже отмечалось выше, специальные части нуждались в специальной обуви. «Нужны кроссовки тем, кто работает в горах, прежде всего разведчикам. Любые кроссовки! Здесь на «фирму» не смотрят», - писала Е. Лосото.

О досуге В.Л. Гуревич писал: «часто были кино и концерты. Концерты проводились в клубах под эгидой Кобзона. Там и родилась поговорка: «Как не остановить бегущего бизона, так не остановить поющего Кобзона». Приезжали Розенбаум, Зыкина и другие».

Н.Д. Изместьев сообщил, что Л.Г. Зыкина «давала концерт в медсанбате».

Рядовой В.Г. Аполлонин описал приезд Кобзона в одну из частей ОКСВА: «Один раз к нам с концертом даже приезжал Иосиф Кобзон. Это для нас было полной, но приятной неожиданностью. Мы были рады, что Родина нас не забывает.

Иосиф Давыдович пел популярные свои песни и, вообще, песни о войне. Была возможность не то что с ним пообщаться, а и получить автограф. Он прилетел к нам на вертолете в обед. Мы все обедали рядом с ним. Вечером был концерт. После него Иосиф Давыдович долго с нами разговаривал. Кто-то предложил поиграть в карты - и мы играли. Вообще, Иосиф Давыдович оказался очень общительным человеком. И очень веселым. А утром он улетел в другое место. Своим присутствием он очень поднял наше настроение».

 

О.И. Агафонов вспоминал: «Гитары у многих были… Песни пели, устраивали концерты. Любили группу «Каскад», они к нам приезжали… Группа «Каскад» - это настоящая афганская музыка…

Очень нравилась и нравится песня А. Розенбаума «Черный тюльпан».

К нам приезжали артисты Киевского театра эстрады, и прибалтийский ансамбль… Магнитофон катушечный слушали. Телевизор смотрели. Программа «Время» была обязательна для просмотра. Знали, что происходит в Союзе. Книг не было, ничего не читали. Спортом занимались: качались железом, подтягивались поначалу…

У нас был кинотеатр «Звезды» (натянутая маскировочная сетка на столбах). Смотрели фильмы «Серебряное ревю», «Рейс 222», «Пираты ХХ века». Каждую неделю политзанятия проводили».

 

Первая командировка затянулась на шесть месяцев и прервалась неожиданно…

 

 

Другие произведения автора:

Море дает ответ

По плёсу этому так хорошо на лодке

Воробей.