Пусть помнят гл. 19 «Северный летучий отряд»

- Чуть не влетели, командир, - обратился к Павлову вернувшийся разведчик, - конные есть, и чехи на телегах сидят.

- Ходу! – скомандовал Павлов, кряжистый, не высокий, моряк, в форменко, еще сохранившей свой некоторый шик.

Сергей Павлов больше полугода был в этих местах.

Но как попали в эти края белочехи?

Углубились в тайгу, заметили тащившийся по узкой дороге обоз. На каждой телеге по два чеха, сопровождает полуэскадрон колчаковцев.

- Богато набрали, - шепнул на ухо Сергею, неизменный разведчик, круплолиций, с разрубленной шашкой щекой, разбитной матрос с одного корабля, что и бывший мичман Павлов.

- Сами не осилим, - успокаивал больше себя самого Сергей.

Но, тут он вспомнил крутой поворот километрах в трех и решился. В том месте по краям дороги стояли сосны, если свалить хотя бы одну, телеги встанут и полуэскадрон можно «пощипать».

Павлов послал часть отряда напрямик, свалить сосну, сам с остальными, крадучись, пошел за обозом.

Над вспотевшими лошадиными спинами кружились тысячи оводов, и бедные животные безжалостно колотили себя хвостами.

Стоял теплый день, из влажного чрева тайги, на запах конского пота, вылетали новые полчища кровососов. И с налета, кусали лошадей и людей.

На первой телеге важно восседал носатый и худой поручик - белочех, веточкой пытаясь отогнать от себя крылатых мучителей.

«Это надо же, - думал поручик Гейде, - и не увидеть эту мошку, а так нагрызли его живот под ремнем, что  образовались обширные припухлости».

Какой-то овод, крутанулся рядом с его лицом, с разгону рванул поручику шею. Гейде дернулся, с размаху, звонко шлепнул себе по шее. Долго рассматривал крупного овода, лежащего на его узкой ладони, потом, испытывая удовлетворение, стал отрывать по одной лапке. Овод зажужжал, а Гейде, достав со дна телеги соломинку, воткнул оводу в брюшко и отпустил насекомое. Овод медленно взлетел и отправился умирать. Гейде вздохнул, подставил разгоряченное лицо ветру, вырвавшемуся из объятий тайги.

Впереди послышался треск, Гейде привстал, махнул рукой командовавшему полуэскадроном сотнику Кашину, взъерошенному, невзрачному человеку.

Мужики шли за обозом вторые сутки. Нельзя было простить такое. Загребли все подчистую, до нового урожая не дотянуть, а до этих, матросский отряд взял кое-что. Как жить?

Матросы хоть баб не трогали, а эти поганцы, не пропустили подростков. Девок невинных испортили. Как жить им, после такого?

Мужики знали, что не сладят они с солдатами, но решили убить по-больше, этих пришельцев, чтобы боялись духу таежного.

Павлов, обойдя огромный кедр, неожиданно столкнулся с крупным, головастым мужиком, вынырнувшим, будто из-под земли, в его руках бердана.

Сергей, хотел было дать команду начать обстрел колонны, а тут эта встреча.

Мужик угрюмо смотрел на Сергея, но ствол ружья, опустил к земле.

- Чиво уж, давай вмести, што ли, - пробурчал мужик.

Застонали подрубленные деревья, цепляясь ветками, со скрежетом упали на землю.

Пытаясь развернуть телеги обратно, солдаты погоняли лошадей, но телеги цеплялись одна за другую. Гейде лупил стеком солдата, правившего лошадью.

Пуля, посланная мужиком, возглавившим группу таежников, вернувшихся из тайги с охоты и увидевшим разоренное село, угодила в голову поручику.

Сотник Кашин, услышав первые выстрелы, побледнел, выронил из рук повод, сполз с лошади и нырнул в тайгу. Конные колчаковцы из южно-уральских казаков дружно повернули назад и рысью ускакали от места боя.

- Ты мне здесь свои барские замашки брось. Тебя, зачем послали? Нет, вы посмотрите, какой он добрый. Ты у этих мужиков день назад забрал хлеб, ничего не поясняя, а теперь отдал в счет погашения, захваченный обоз. Теперь как никогда нужен хлеб, - убеждал Грундман, - Я помню, что ты здесь с семнадцатого года, долго. Людей здешних знаешь, обстановку. Сейчас мужик сам убеждается в нашей правде, помогает в этом и Колчак. Неужели ты думаешь, что, выгребая хлеб из амбаров, мужики радуются этому? А ты подвел итог этим подарком?

Сергей Павлов стоял молча. Что и говорить, дал промашку.

Комиссар особых отрядов 3 армии Восточного фронта Эльза Яковлевна Грундман безусловно права. Перегнул он с этими мужиками, но так стало жалко их…

Невысокая, крепко сбитая, Грундман говорила на высоких тонах, разбивая все аргументы Павлова.- Ты пойми, Питеру нужен хлеб и другие продукты каждый день, - Эльза Яковлевна хотела еще что-то сказать, но вошел дежурный по штабу.

- Там мужики пришли, странные какие-то. Требуют найти Павлова.

Грундман прерывисто повернулась, вышла из комнаты.

На лавке для ожидающих сидел угрюмый, заросший по самые глаза бородой, мужик. Между ног стояла винтовка.

- Я комиссар особых отрядов…- начала Грундман.

- Ты бы, дамочка, мне Павлова кликнула, должники мы яво.

Эльза Яковлевна насторожилась. Из кабинета вышел Сергей, лицо его горело. Мужик поднялся, потянулся за винтовкой.

- Слышь, маряк, ты таво, - начал мужик, - мы помозговали промеж собой и порешили отдать Советской власти хлеб. И принимай нас в отряд.

Мужик повернулся к Грундман:

- Ты не забижай маряка-то, он настоящий бальшевик!

На улице бойцы «Северного Летучего отряда» помогали прибывшим мужикам разгружать телеги.

Другие произведения автора:

Служба Отечеству, или письма сестры 15. Послесловие

На сельхозрынке многие бывали

Помню ч. 12 28. Шофёр ч. 3