Прожитые годы – ступени жизни, роман, ч. 6 2000 г.

46. 2000 год. Властители и народ, часть  2

 

Профессор решал сделать небольшой перерыв. Он подошёл к жене, поправил подушки за её спиной, сходил на кухню за чаем. Домработницу, которая жила в их семье тридцать лет, он отпустил в кино.

Ивану очень хотелось больше времени проводить с женой. Он жалел, что получалось это не каждый вечер.

Иван прошёл в кабинет, взял там томик стихов, лежащий на краю письменного стола. Вчера от Виноградова пришла бандероль, в которой были недавно вышедшими из печати три его книги. Иван вернулся в спальню к жене, открыв наугад страницу, стал читать вслух:

История, конечно, нас рассудит,

Вот только это так не скоро будет.

Ты чист душой? Способен ты понять,

России нашей как богаче стать?

Профессор закрыл страницу и положил книгу на место. Думал ли он двадцать лет назад, что ему, сыну участника Октябрьской революции и гражданской войны, одному из первых председателей колхоза в РСФСР, в старости придётся жить в капиталистическом государстве?

Думал ли он, что народ России вновь будет поделен на бедных и богатых. Что на нынешних владельцев  фабрик, заводов, на их жестких условиях, будут трудиться те, кого совсем недавно называли рабочим классом, ведущей силой общества.

А крестьяне, бывшие союзники рабочего класса, останутся без помощи государства, одни со своими проблемами. Что земли колхозов, по пять гектаров переданные паями его бывшим членам, начнут скупать крупные землевладельцы за бутылку водки или три мешка картофеля.

Вот так, бывшие труженики освобождённого труда, стали подневольными, наёмными работниками.

Для защиты интересов новых капиталистов, создано так много частных охранных предприятий, численность бойцов в которых, давно превысила количество военнослужащих в Российской Армии. А ведь ещё Терренций Варрон во времена Древнего Рима писал, что подневольный труд малопроизводителен потому, что приходится держать армию надзирателей и охранников.

 

«Таким образом, что сейчас мы можем сказать о демократии? - Печатал профессор новую главу. - Демократия, это,  прежде всего народовластие.  Она деспотична потому, что исходит из интересов народа, подавляющее из которых - трудящиеся. Капитализм, это конечно плутократия, то есть - власть богатых»!

Ох, как болит его сердце…

 

     В воскресенье Виноградовы выехали в Хабаровск, навестить своих детей и внуков. Погода была хорошая и все вместе решили погулять по улице Муравьёва-Амурского, а потом пойти в ПКО, к Утёсу. От прудов, что рядом с парком «Динамо» поднимались медленно, уж очень было жарко. Асфальт под ногами мягко пружинил, сильно пахло расплавленным битумом и выхлопными газами от проезжающих мимо машин.

Поднимаясь по дорожке парка, Люба и внучка Маша, постоянно почёсывались. Мелкая мошка пряталась в тени деревьев и из засады нападала на проходивших мимо людей. У бабушки и внучки была аллергия на укусы. Место укуса сразу опухало и долго беспокоило их.

Мимо Виноградовых проходили родители с детьми, все ели морожено. Внучки вопросительно посмотрели на Любу:

- Всем рожок с пломбиром, а дедушке самый большой, - сказала она продавщице. - Он ведь у нас самый высокий и самый голодный!

 

10 октября СМИ сообщили: «Королевская академия наук Швеции присудила Нобелевскую премию по  физике за  создание основ современных информационных технологий российскому ученому  Жорезу Алферову и  американским ученым Кремеру и  Колби.

Директор физического института имени Иоффе в Сант-Петербурге, академик Алферов получил высшую мировую награду за  открытие, совершенное им  ещё в  конце 1960-х  годов. Премией отмечены принципы современной виртуальности и  мобильности:  волоконно – оптическая  связь  считывание  компакт - диска в компьютере. Алферов является также одним из первооткрывателей мобильной телефонии.

 

Виноградовы только вышли на площадь Ленина, как Володю окликнул мужчина, который вышел из микроавтобуса «Таун-Айс», только припарковавшегося на стоянке у гостиницы.

- Владимир Николаевич, очень приятно вас видеть, да вы с внуками! Познакомьтесь с моими детьми и моей женой. Из машины вышла шикарная блондинка. Всё её поведение говорило о том, что она знает себе цену. Со вкусом подобранное дорогое платье, крупный жемчуг на шее. На безымянном пальце правой руки, обручальное кольцо с бриллиантом.  Она, улыбаясь, подошла к мужу, оглядела его, заправила за ремень помявшуюся в машине белоснежную, с короткими рукавами рубашку, потом немного ослабила узел красного, в белый горошек галстука. Жарко ведь на улице. Всё это заняло несколько секунд, и было так естественно для неё.

 

Виноградов сразу понял, что женщина хочет показать всем, её мужчина соответствует высокому статусу жены. Так же улыбаясь, женщина внимательно посмотрела на Виноградова.

- Вы меня помните? Я теперь депутат Государственной Думы последнего созыва. Я о вас много знаю от заместителя председателя Комитета по налогам Богрина. Я тоже работаю в этом Комитете. Вы ведь родственники с Сергеем Ивановичем? Какой же он умница. Таких грамотных специалистов как он, в комитете больше нет! Он мне показывал вашу последнюю книгу.

Вот, - она кивнула в сторону мужа, - свела меня с ним судьба через мою погибшую подругу. Её дети, дети Николая, стали нашей общей семьёй, живём мы теперь в Москве.

Меня пригласили на празднование Дня города Хабаровска, мы с ним приехали, заодно навестим могилки наших близких.

Виноградов вспомнил историю этой пары.

Николай, подсвечивая замочную скважину гаража, никак не мог открыть замок. Накануне шёл мокрый снег, влага проникла внутрь механизма по дужке замка. С вечера температура упала, минус тридцать пять градусов и вот уже пятнадцать минут Николай безуспешно пытается поставить «Тайоту-Кроун» соседа в гараж.

Хорошие люди Василий и его Лиза. Когда у Николая заболела жена, и нужно было делать ей дорогостоящую операцию, он продал свою машину, а они помогли ему деньгами. Василий сказал, что отдавать им можно частями, без всяких процентов. Зарабатывать дополнительно к своей зарплате Николай стал вечерами и ночами частным извозом на машине Василия. Как же благодарен он своим соседям.

Однако операция не помогла, метастазы затронули печень и почки, жена Николая умерла. 

Николай продолжал работать ночами, детей нужно было поднимать. Каждый день после основной работы, Николай работал главным механиком городского пассажирского автопредприятия, он брал в гараже машину Николая, ставил на крышу фонарь с «шашечками» и ехал к ресторану «Дальний Восток». Выходило очень неплохо. За ночь, около трех тысяч рублей, хотя бывало и больше.

                                              

…Наконец, Николай справился с замком, загнал машину в гараж, закрыл за собой ворота. Он каждый день ездил на могилу жены, оставляя на мраморной плите по одной алой розе. Хотя и тоскливо было на душе после потери своей любимой, но ближайшее будущее не казалось уже таким мрачным.

Николай подсчитал, что долг соседям он отдаст через год, может быть раньше. Он вздохнул, поднял лицо к темному небу.

Небо, усыпанное блестящими серебром звездами, навевало теплые мысли, круглая, слегка синеватая луна освещала, словно уличный фонарь, протоптанную среди глубокого снега тропинку.

Николай  нагнулся, зачерпнул рукой рыхлый, недавно выпавший снег, протер своё лицо, прогоняя усталость. Утром ему на работу.

Он посмотрел на часы, светящиеся стрелки показали четыре часа. Хорошо, ещё успеет вздремнуть часа полтора.

 

Утром, выходя из своей квартиры на работу, Николай столкнулся на лестничной клетке с соседом.

Василий сказал ему:

-Вечером к нам на два дня приезжает из Владивостока лучшая подруга Лизы, она  председатель арбитражного суда. Мы поедем на дачу к друзьям, ты отдохни сегодня.

Николай улыбнулся, кивнул, достал из кармана заранее приготовленные десять тысяч рублей, протянул Василию.

- Спасибо!

Василий взял деньги, аккуратно положил в бумажник, посмотрел на Николая:

- Справляешься со своими тройняшками?

- Да, они у меня молодцы!

 

Возвратившись вечером с работы, Николай накормил детей, приготовил им чистую одежду в детский сад, потом зашел в спальню дочерей, поправил сползшие одеяла. Войдя в свою спальню, он взял в руки стоящую на тумбочке фотографию жены, поцеловал её.

-Ты не скучай там, я тебя завтра навещу, - прошептал он.

Поставив фотографию на место, Николай лёг на спину и, вытянув ноги, мгновенно уснул.

В первом часу ночи его разбудил громкий плач за стеной.

Николай, стараясь не разбудить дочерей, поднялся, натянул на себя трико, вышел на лестничную площадку.

Дверь в квартиру Василия, была открыта.

Николай постучал, но никто не ответил. Он вошёл в квартиру, в зале увидел подругу жены и троих детей Василия, которые громко плакали.

Дети, четырнадцатилетняя Катя, погодки Иван и Степан, прижались к Нине, громко плакали.

Николай отвел в сторону Нину, спросил:

- Что случилось?

 

Нина шёпотом, вздрагивая, едва сдерживая слёзы, рассказала:

- Вечером, около десяти часов, Вася привёз меня и Лизу домой, а сам решил проводить своих друзей в аэропорт. Когда они проезжал мимо магазина «Новый поворот», Вася был вынужден  остановиться.  Прямо посередине дороги, на проезжей части стояли трое молодых парней. Вася посигналил, но ребята не освободили проезжую часть. Вася вышел из машины и крикнул им, чтобы отошли. Ему ответили нецензурной бранью.

Друзья папы тоже вышли из машины, пошли в сторону парней, они все военнослужащие, были в «горячих» точках, ничего не боятся. Парни были пьяные, стали их оскорблять, а Василий с друзьями поддались на провокацию, ответили тем же. Наши ребята посчитали, что они лучше подготовлены физически, не такое видели и «уложили» всех штабелем. Кто-то из лежавших вызвал по мобильнику своих «братков».  Пока наши шли к машине, буквально через минуту, подъехало ещё три машины, а в них человек пятнадцать. Это были люди из организованной преступной группы «северные», я о них слышала от однокурсника.

Кстати, троих активных участников этой группы месяц назад осудила Лиза.

Так вот, все эти ……, стали избивать  наших ребят нунчаками и битами. Василий  и его друзья без сознания в больнице. Лизу не пустили в реанимацию, она  скоро должна вернуться домой.

 

Утром Николай с Ниной приехали в Калининский районный отдел милиции. Лиза не смогла подняться с кровати, давление было очень высоким.

Следователь районного отдела был однокурсником Нины и Лизы по юридическому факультету университета. Он показал запись видеокамеры установленной на магазине.

Николай внимательно смотрел на лица нападавших, улица была хорошо освещена, а у Николая отличная зрительная память.

Следователь попросил немного подождать его. Он куда-то пошёл и вернулся с ключами от машины и бумажником Василия, которые отдал Нине.

-Задержись, разговор есть, - попросил он Нину.

Нина протянула ключи от машины и бумажник Василия Николаю:

-Поставь машину в гараж.

Николай не торопясь пошёл по коридору к выходу из здания. Он вышел на крыльцо, закурил сигарету. В двух шагах от него стояли три сержанта и разговаривали. Николай услышал, что какой-то экипаж патрульно-постовой службы находился вечером у магазина «Новый поворот».

Во время групповой драки они не приняли мер по пресечению нападения на пассажиров и водителя иномарки. Их бездействие хорошо видно на записи видеокамеры с магазина. В своих рапортах они написали, что пытались разнять дерущихся, о видеозаписи они не знали.

Вообще-то, они засранцы, просто испугались «общаковцев». Хотя бы вызвали на помощь другие экипажи, а теперь их уволят из органов. Потерпевшие так и не выходят из комы.

Николаю вдруг стало так холодно, что он почувствовал, как его ноги стали покалывать сотни иголок. Он пытался сделать шаг, ноги подгибались. Николай прижался спиной к стене, глубоко вздохнул. Дым сигарет куривших сержантов попал в глаза, у Николая потекли слёзы.

Как хорошо, - подумал Николай, - что дети не знают этих подробностей. Вот только выживет Василий и его ребята? Ах, как же жалко их! Надо помочь Лизе. Сейчас так много лекарств нужно Василию. Придется поработать ночью.

Николай подошёл в машине Василия, которая стояла во дворе районного отдела, сел в неё, завёл двигатель, подождал, пока машина прогреется. Потом медленно поехал по улице Горького.

У ресторана «Коба», ему махнули, он притормозил, Николай опустил стекло на дверце.

- Шеф, на второй Хабаровск подбросишь?

- Садитесь.

 

Двое высоких молодых ребят, прилично одетых, на руках внесли в салон третьего, лицо которого было в крови. 

- Не ссы, шеф, это он просто споткнулся и упал. Он наш друган. Мы тебе хорошо заплатим, есть…

- Болтаешь много, - перебил его другой. - Шеф, лучше подстели на сиденье что-нибудь, он у нас ещё обассыца от боли.

Их товарищ что-то мычал, его голова болталась из стороны в сторону.

Николай включил свет в салоне, вышел из  машины и достал из багажника офицерскую плащ накидку Василия, которой застелил заднее сиденье.

Когда его пассажиры стали рассаживаться, Николай обратил внимание на одного из пассажиров.  Он показался ему знакомым. У Николая, словно сердце остановилось, он вспомнил, что видел это лицо только час назад, когда показывали видеозапись происшествия. Это был тот, кто битой наносил удары по голове Василия.

Подвезу их к милиции, а там выскочу и стану кричать, - подумал Николай.

- Поехали, шеф!

 

Перед тем, как выключить освещение в салоне, Николай заметил, как к заднему стеклу машины один из пассажиров положил небольшой кожаный дипломат.

Шальная мысль пронеслась в голове Николая.

 

На втором Хабаровске пассажиры, громко матерясь, с трудом вытащили из салона своего друга, сунули Николаю пачку купюр и понесли свою ношу к дому.

Их товарищ был высоким и плотным, его носильщикам было очень трудно нести грузное тело, ноги раненого волочились по асфальту. Каждый свой шаг они сопровождали нецензурной бранью. 

Николай медленно, опасаясь, что пассажиры вернуться за дипломатом, двинулся с места.

 

Через пятнадцать минут он остановился рядом с районным отделом милиции, вышел из машины, открыл заднюю дверку, достал дипломат, затем вернулся на место водителя. Открывая замки дипломата, Николай затаил дыхание. Его недавнее, тайное желание исполнилось! Тусклый свет в салоне позволил ему разглядеть пачки долларов. В маленьком отделении сумки, он заметил какие-то документы.

Николай закрыл дипломат, вынул из зажигания ключ и собрался выйти из машины. Но что-то удерживало его.

Восемьдесят тысяч долларов,  - думал Николай, - это же…

Он пытался посчитать в уме, не получилось, достал из «бардачка» записную книжку и ручку, стал производить расчеты.

- Это же двести сорок тысяч рублей! - Произнёс он вслух. - Должно хватить на лечение Василия и долги все верну.

 

Сделав глубокий вздох, он быстро отбросил эти мысли и уже собрался открыть дверь машины, как увидел, что к нему бегут три молодые девушки.

- Ой, как хорошо, скороговоркой произнесла одна из них, самая высокая, - а то нам стало так страшно!

Тяжело дыша, они быстро расселись в салоне, а одна из них, постоянно оглядывалась в сторону переулка, умоляющим голосом произнесла:

-Ой! Поехали, пожалуйста, за нами кто-то гонится! Ой, вот они.

Из проулка быстрым шагом вышло пятеро парней.

Николай нажал на педаль газа.

Отвезу девчонок, потом вернусь и отдам дежурному, этот чёртов дипломат, - решил Николай.

Николаю никак не удавалось вернуться к отделу милиции.

Не успевал он высадить одних  пассажиров, как к машине подбегали другие. Он отработал всю ночь и сильно устал.

 

Светало.

Николай медленно ехал по улице Краснореченской и уже повернул в сторону милиции, как в его кармане завибрировал телефон.

Николай перестроился в правый ряд, включил аварийные огни и остановился.

Звонил сосед со второго этажа:

- Коля! Коля! Нас залило водой!

 

Николай подумал, что у него в квартире прорвало водопровод, он давно собирался заменить «гребенку», дом построили в конце пятидесятых годов прошлого века, старый, да всё денег не было.

-Коля, - повторил сосед, - нас залило водой, пожарные тушат Васину и твою квартиры!

 

Сердце Николая остановилось. Он похолодел, потом покрылся потом. Он никогда раньше не чувствовал так своё сердце. Оно словно нехотя пошевелилось, потом вздрогнуло,  ещё, ещё. В висках Николая стали стучать маленькие молоточки.

Окончательно, Николай пришел в себя в больнице.

 

Следователь, однокашник Нины, потом рассказал ему, что благодаря документам, обнаруженным в дипломате, который нашли в машине, задержана группа лиц, напавших на Василия и его друзей. Эти люди из одной организованной преступной группы. Они по номеру автомашины установили адрес проживания её хозяина, пришли к нему домой за своими деньгами. Узнав в открывшей им двери женщине судью районного суда, они бросили в полуоткрытую на цепочке дверь гранату.

Нина, услышав взрыв в прихожей, спасла детей, вывела их на балкон, а там они перебрались на смежный, без перегородки, балкон соседей и вошли в их квартиру.

Не обнаружив в квартире денег, желая скрыть следы убийства судьи, напавшие подожгли квартиру.

Пострадала от пожара и квартира Николая.

О том, что Василий умер в этот же день не приходя в сознание, Николай узнал позже.

Ремонт своей квартиры и квартиры соседа, Николай производил сам. Через три месяца они с Ниной усыновили детей Василия и Лизы, квартиры продали и уехали из города.

                                     

Нина Павловна и Люба долго разговаривали, перечисляя общих знакомых, а потом, словно подводя черту под всеми, произошедшими с ней и её друзьями событиями, прощаясь с Виноградовыми, Нина сказала:

- На Руси есть поговорка: «Ворованное, впрок не идёт»!  Бывает, что за совершенные преступные деяния виновные получают наказание не так быстро, как этого хотелось бы большинству населения страны. Некоторые лица преступившие Закон долгие годы остаются безнаказанными.

Обращаясь потом к Володе, она убеждённо закончила:

- Но мы с вами ведь постараемся сделать так, чтобы нашему народу жилось лучше! - Она горько улыбнулась, потом, будто стряхивая с себя всё плохое.

- А вы, Володя, не бросайте писать стихи. Это очень важно, что судья, который каждый день решает человеческие судьбы, постоянно сталкиваясь в своей работе с человеческой болью, не озлобился, не ожесточился, а старается научить своих читателей видеть красоту природы нашей страны, любить свою малую Родину.

Мне понравились ваши стихи о дружбе, любви и верности. Понравились детские стихи и песни.

Желаю вам творческих успехов!

 

25 декабря Конституционными законами утверждены государственный флаг (триколор), герб (двуглавый орел) и  гимн (на  музыку Александрова). До  этого официальной символикой были триколор, двуглавый орел и «Патриотическая песнь» Глинки в  качестве гимна, введенные в  1993 году  президентскими указами. Законопроекты об  их  утверждении  Ельцин трижды вносил в  Госдуму, но  они так и  не  были приняты.

Новый президент сделал символические жесты в  сторону людей, ностальгировавших по  советскому прошлому, предложил возвратить сталинский гимн с  исправленными словами, красный флаг и  красную звезду для российской армии. 

4 декабря 2000 года он заручился поддержкой большинства депутатов и   в  тот  же  день внес законопроекты в  Госдуму. 

5 декабря  некоторые деятели культуры и  науки резко высказались в  газете «Известия»: «Затея возвратить… музыку бывшего советского гимна вызывает у  нас отвращение и  протест, никакой новый текст не  сможет стереть намертво приставшие к  музыке Александрова слова, прославляющие Ленина и  Сталина… До того, как Сталин выбрал эту мелодию для государственного гимна, она была гимном партии большевиков».

Другие деятели культуры направили в  Думу открытое письмо в  поддержку музыки Александрова, считая, что предложенный «пакетный» вариант «имеет очевидное преимущество: соединяя три символа разных эпох, президент восстанавливает преемственность всей российской истории.

Этот исторический компромисс может стать основой для укрепления гражданского согласия».

8 декабря  депутаты одобрили законы, а  25 декабря  их  подписал президент. Третий текст на  бессменную музыку написал все тот же Сергей Михалков (первый раз  - в 1943 году, второй  - в 1997 году). 

30 декабря президент утвердил текст своим указом, чтобы обновленный гимн прозвучал после его новогоднего поздравления и боя курантов.

В спальню заглянула старшая внучка Лена:

- Дедушка, - обратилась к Володе Леночка, - я никак не могу уснуть, спой мне свою песенку.

Дочь Виноградовых - Валя, готовилась сдавать государственные экзамены в педагогическом институте и привезла дочь к родителям. Внучка была самостоятельной, спокойной девочкой. Она так похожа на свою мать. Волос чёрный, прямой, глаза темно-карие, немного смуглая кожа. 

Днём Лена находилась в детском саду, а вечером, развлекала бабушку и дедушку, декламируя выученные с мамой стихи, из сборника Володи «Внучкины рассказы»,  или задавала загадки.

- Дедушка, отгадай, где можно увидеть зелёных человечков?- Спросила она.

Бабушка Люба засмеялась:

- Это когда дяди…

- Нет, бабуля - красотуля! - Перебила Лена, - дедуля, ты же видишь их каждый день, когда едешь на работу! (Володя от неожиданности замер.) - - А вот вы и не знаете! Это же на светофоре!

Внучка громко захохотала, потом попросила Любу:

- Бабулечка, ну спой мне дедушкину песню о ромашках!

 

Люба пошла с внучкой в спальню, уложила её в кровать, выключила верхний свет, взяла книгу мужа и тихонько запела:

      Лена сорвала цветок,

      Оторвала лепесток,

      Ты лети туда, где солнце,

       Раньше всех у нас встаёт.

Внучка стала повторять за бабушкой:

 

     - Лепесток, лепесток,

       Подхватил ветерок.

Потом Лена махнула ручкой:

- Теперь можно я?

Люба утвердительно кивнула.

    Баба Люба, где Восток?

    Оторвала лепесток.

    Ты лети туда, где речка

    Прямо к морю унесет.    

Вместе пропели:

     Лепесток, лепесток,

     Подхватил ветерок.

В дверь заглянул Володя, они втроём тихонько спели:

    Лепесток лети туда,

    Где хрустальная вода,

    Где приносят пчелки мёд

    И где дедушка живет.

 

    Лепесток, лепесток,

    Полетел на Восток.

-А теперь спать, - улыбаясь, сказал Володя.

 

Он пошёл в зал, за ним, тихо закрыв за собой дверь, вышла Люба.

- Помнишь, я тебе рассказывал, что три месяца назад у меня на приёме была  одна учительница, Свиридова?  - спросил её муж. Люба хорошо знала эту женщину. Она часто приходила в отдел профессионально-технического образования, просить устроить в ПТУ очередного мальчишку из соседнего дома - Завтра её похороны. - Продолжил Володя, - прощание в фойе первой школы.

Виноградова помнила и гражданское дело, которое рассматривал муж.

- Я Свиридова Екатерина Фёдоровна, заслуженный учитель Российской Федерации, - зайдя в кабинет Виноградова, представилась посетительница. - Недавно я узнала, что депутаты Бундестага Германии приняли закон о денежной компенсации узникам концлагерей.

Я ведь тоже была в фашистском концлагере, да вот документов подтверждающих, у меня нет.

 

…Сквозь щель дощатой стены барака, в спину Кате тоненькой струйкой дул холодный октябрьский ветер. Эта ночь, казалось, не кончится никогда.

Катя повернулась на спину, старательно закрывая глаза, старалась думать о теплом июле.

Так её учила соседка по нарам, Мария, она была старше Кати на два года. Два последних дня Мария не выходила на построение, а вчера вечером, их блок капо, огромная толстая женщина, унесла Марию из барака на руках.

Ростом Мария была меньше Кати и очень, очень худая.

Они, все дети, которые находились в этом бараке, знали, что больных и умерших, хоронят в длинной траншее за пределами лагеря. Так им объявлял Курт, высокий, белобрысый лагерь-фюрер из литовских немцев. Как он подчеркивал на чистом русском языке - он потомок тевтонских рыцарей. Тогда Катя ещё не знала, кто такие рыцари, тем более, тевтонские. До войны, она успела окончить только два класса. А летом 1943 года её вывезли на принудительные работы в Литву.

Из лагеря, её и несколько других девочек, направили на работу к одной богатой госпоже…

…Хозяйку имения звали Эмилия.

Кормили девочек утром до работы вареным овсом. От такой еды у Кати были запоры. Когда становилось совсем невмоготу, она пыталась покакать, стонала от боли, пытаясь освободиться от пищи, застрявшей в проходе.

Она старалась помочь себе пальцами, выковыривая плотную массу, которая спеклась у самого выхода. Когда ей это удалось, становилось немного легче.

Когда Катя вставала, она видела, что оставалась после неё на земле, куда сносили навоз от коров и свиней.

Там лежало не переваренное зерно, обильно политое её кровью.

Вечером, когда она, как и её восемнадцать подруг по несчастью, едва передвигая ноги от усталости, возвращались с поля в хлев, их ожидала дополнительная работа.

Вместе с ними в огромном сарае содержались ещё двадцать свиней.

Спать подросткам приходилось на сене недалеко от них. На ночь закрывали широкие двери, запах от скотины, сладковатый, едкий и скользкий, проникал в горло и желудок. Сильно резало глаза. Если у свиней не вычистить их загоны, спать было не возможно.

А на следующий день их опять ждал тяжкий труд на поле до поздней ночи, потом, перед сном, уборка у свиней, страшные боли, при попытке освободить желудок от каши.

Когда на улице стало холоднее, Катя услышала далёкий грохот, похожий на раскаты грома. Но, небо было чистое.

Дети поняли, что это взрывы снарядов. Они уже слышали такой грохот, когда в 1941 году, на их родной город Костюковичи в Белоруссии, наступали немцы.

 

Через три дня, её и подруг вернули в концлагерь.

Здесь в последние дни их совсем не кормили. Многих подруг Кати вынесли из барака за последнюю неделю…

 

…Прошло пятьдесят пять лет.

Екатерина Федоровна в очередной раз перечитывала только что полученное Решение районного суда от четвёртого декабря 1998 года: «Признать Свиридову Екатерину Федоровну - несовершеннолетней узницей фашистского концентрационного лагеря». Через три дня она получила Удостоверение № 031626.  По просьбе еврейской общины «Фрейд», для получения компенсации от Швейцарского фонда, отделом социальной защиты района, анкета Свиридовой Е.Ф., была направлена в город Москву.

Прошло полгода, Екатерина Федоровна, не имея никакой информации, собрала копии документов и ещё раз, уже сама отправила в Москву анкету и копию Удостоверения несовершеннолетнего узника.

Семнадцатого июня 1999 года они в Москву поступили.

Двадцать восьмого октября 1999 года, она получила ответ из Фонда о получении её документов.

Свиридова раскрыла письмо заместителя председателя Фонда от четвёртого августа 1999 года, прочитала, что документы получены, зарегистрированы за № 361730 и переданы на экспертную комиссию.

Дело находится на рассмотрении, о результатах ей будет сообщено.

Екатерина Федоровна посмотрела ещё раз на номер регистрации: 361730.

Она отложила документы в сторону, подумала о том, что именно столько осталось в живых бывших узников фашистских концлагерей.

Екатерина Фёдоровна взяла маленькую подушечку, подложила на стул, осторожно, стараясь не разбередить постоянно ноющую боль в пояснице и ниже, присела.

Её сердце вдруг сильно сдавило, перехватило дыхание.

- Если нас столько осталось, как же много нас там было! Дожили мои подруги по несчастью, до выплаты компенсации? -  Успела подумать она и потеряла сознание.

 

Проводить в последнюю дорогу заслуженного учителя пришли ученики и учителя школы, представители общественности и областной администрации.

Депутат Государственной думы Богрин, который организовал похороны Екатерины Фёдоровны, оплатив все расходы из депутатского фонда, рассказал всем присутствующим историю её жизни.

По реакции присутствующих было видно, что подробностей жизни этой женщины не знали даже коллеги по работе. Ученики, стоящие по обеим сторонам огромного актового зала, жители областного центра замерли. Стало слышно, как всхлипывала директор школы. Свиридова была её первой учительницей. У старшеклассниц, многих женщин и мужчин, бывших учеников покойной из глаз текли слёзы.

- Помните об этом прекрасном человеке! Вы были её единственной семьей всю её жизнь! Не забывайте, что фашизм и терроризм несут смерть, боль и беззаконие.

Не забывайте о пожилых, одиноких стариках, своих родителях!

Как вы поступите с ними, так с вами будут поступать ваши дети!

Сергей Иванович отошёл от гроба Екатерины Фёдоровны и встал рядом с Володей и Любой.

Неподалёку от них, на столе, среди многочисленных букетов цветов, лежала бархатная подушечка, на которой были прикреплены орден: «Знак Почёта» и медаль «Ветеран труда».

    

Другие произведения автора:

Я знал таких, их много среди нас

Двадцать шестого октября вдруг выпал снег

Родное село