Право выбора гл. 24 Заозерное ч. 2

17 декабря 2015 — Владимир Винников

Как же мало, Виноградов проводил времени с детьми. Он много позднее узнавал, что его Валечку, покусали осы, когда она с другими детьми, бегала по крышам гаражей и руками сбивала грушевидные домики насекомых.

Он с интересом слушал, как Анюта, называла бомбоубежище, которое было во дворе их дома, «бомбоубёжеством».

Он не успевал испугаться за Валю, которая бегала по железобетонным плитам, сложенным высоким штабелем, так как узнавал об этом много позднее.

Всю ответственность и полноту воспитания его детей, несла на себе Лида, его зеленоглазая кучеряшечка.
Она никогда не жаловалась на трудности, отсутствие помощи со стороны мужа. А ведь она сама, работала в специальной части женской колонии, и сложности ей в работе тоже хватало.

Редко Виноградов встречался и со своими друзьями, с которыми дружил еще с 1964 года, с Анатолием, Михаилом, Юрием.

Однажды, заядлый охотник Анатолий, позвонил Виноградову:

- Пойдем со мной на охоту, это рядом с Заозерным, я там несколько раз бывал.

В пять утра, Володя тихо собрался и вышел из дома. На мотоцикле, они проехали по полям километров десять, вот несколько деревьев, склонившихся над неглубокой протокой.

Ярко красные лучи солнце, раздвигали темное небо. Постепенно, алым цветом окрасился край неба, потом показался краешек светила.

Сотни комаров, пели свои песни, немилосердно вонзая в тела охотников свои тонкие хоботки. Володя, посмотрел на свою руку. От запястья до пальцев, она была покрыто таким обилием «кровососов», что ему стало интересно, а, сколько же их.

Володя резко опустил ладонь другой руки, и стал считать. Двадцать один, хорошее число, будет успех в их охоте!

Виноградов слышал шлепанье крыльев по воде, где-то вдалеке, крякали утки, но в эту заводь, не прилетело не одной.
Прошел час, потом другой.

Солнце поднялось высоко, когда неудачливые охотники вернулись домой.

Время было к обеду, на столе стояло большое блюда с кусками жареной курицы.

- С возвращением, охотники! - приветствовала их Лида.

Вечером того же дня, Виноградов вычистил свою одностволку, двадцатый калибр, разобрал ее и убрал с патронами в сейф. Там ружье и лежало двадцать пять лет. Уже в новом столетии, как-то вечером, Володя собрал ружье, поднес к плечу…

Да снова разобрал и убрал на место.

Мотороллер, их «конек-горбунок», на котором они с семьей иногда катались по поселку, увидел командир конвойной роты.

Он попросил Виноградова продать технику, ночью старший лейтенант много ходил пешком, проверяя несение службы. Прощание с мотороллером для детей, было скорым и не радостным.

Но часто Володю посещала шальная мысль о приобретении машины Он прекрасно понимал, что нет денег, но так хотелось.

Тем более, что в Князе-Волхонке, на военных складах, списывали старую технику, долгие года законсервированную, в том числе и автомашины «Победа».

Однако он опоздал. Все раскупили свои, но Виноградов у какого-то старшины, все же за пятьсот рублей, такие огромные деньги, купил машину. Один только недостаток был у нее, застучал двигатель.

Только два раза, Володя проехал за рулем этой машины. Когда ее тащили на буксире в Заозерное, и когда машину закатили в склад, чтобы через месяц другой, отремонтировать.

Но время шло, пошел разговор о переводе Виноградова к новому месту службы, и машину продали.

Только однажды, Володя вывез всю свою семью за грибами в окрестности Заозерного.

Мотоцикл «Урал», закрепленный за оперативной частью колонии, не громко урчал двигателем. Валю и Аню, посадили в коляску, Лида села на заднее сиденье.

Накануне вечером, шел дождь, грунтовая, в многочисленными ямами дорога, за ночь не высохла.

Многочисленные ямки, были заполнены желтоватой, грязной водой, и брызги, которые вылетали из-под колеса мотоциклетной коляски, почему-то, попадали на Лиду.

Ехали около часа.

Опять заморосил мелкий дождь. Девчонки залезли глубоко внутрь коляски и Володя застегнул над ними полог. Лида стойко принимала на себя потоки чистой воды, летящей с неба, и брызги грязной воды от земли.

- Может быть, нам хватит грибов? - спросила она.

Виноградов молча развернул мотоцикл.

Зима подобралась не заметно.

Вначале по утру, краешки луж, у обочины дороги, стали покрываться льдом, словно морщинами, потом, они стали замерзать полностью.

Деревья, совсем недавно зеленые и пышные, словно похудели, растеряв свой наряд. Только на некоторых из них, крепко держась за ветку, боролись с порывистым ветром редкие желтые листочки.

И вот, повалил снег.

Крупные, ажурные хлопья, медленно летели из бездонного темного неба, постепенно пряча под собой не ровную, грязную дорогу, высохшую желтую траву. Его было так много, что в первые дни, только узкие тропинки, сумела пробить для себя люди.

Встречу русской замы в Заозерном, проводили с размахом. На самом верху сопки, поставили несколько столов, где на тарелках высились стопки горячих блинов и в чайниках, ароматный напиток.

Было и катание с горы на лыжах, санках. Пожарные машины колонии, два дня заливали склон сопки водой.
Длинна склона было более двух километров и взрослые участники соревнований с криками, летели на санках вниз, а чаще всего на пятой точке.

Соревнования детей, были более интересны, ну, а когда начались соревнование детей с родителями, громкие крики, не прекращались ни на секунду. Володя не ожидал от дочери Вали, такой смелости. Она сама предложила отцу принять участие в соревнованиях по скоростному спуску. Как Володя удержался на меленьких, детских самках, он не понял и сам. Прикрывая своим делом дочь, он на полу согнутых руках, вытянулся над Валей и покатился с горы.

В ушах, казалось, гремел гром, санки подпрыгивали и пытались сбросить с себя наездников. Носки Володиных ботинок, стали цеплять лед, однако это и помогало правильному, прямому спуску, не давая санкам вертеться, они были словно рулем. Казалось, спуск на закончится никогда. Володя приподнял голову, впереди он увидел двух человек, которые фиксировали победителей. Они с Валей были первыми.

При награждении, Вале вручили огромную, с блюдце медаль. И ничего, что она была выточена из дерева. Это была их первая совместная победа.

Потом, Валя сказала отцу, что она совсем не боялась, но почему-то, внутри ее, она показала маленькой ручкой на свой животик, все дрожало.

Как и в Будукане, Виноградова избрали депутатом поселкового совета. Проблем хватало, ремонт дорог и деревянных мостов, которые постоянно разбирали на дрова рыбаки, ремонт квартир и не выполнение графика движения рейсового автобуса, забирало массу времени, отбирая его от общения с женой и детьми.

А болезнь отца, прогрессировала. Ему второй раз поменяли электростимулятор. На этот раз не удачно, один из контактов, оторвался, еще попытка, но…

Редкие часы, когда Володя был относительно свободен, он садился за пишущую машинку. Он так хотел написать роман, об истории создания войск ВЧК-ВОХР.

Повесть «Взводный», тоже ждала своего часа.

Свои рассказы, Виноградов отправлял в различные редакции литературных журналов.

Ответы приходили не утешительные. Его литературные изыскания, были «сырыми», над ними нужно было много работать. Такие он получал ответы.

Известный Дальневосточный писатель, Иван Ботвинник, с которым подружился Володя, взял над ним негласное шефство, редактировал его произведения. Но не это было для Виноградовых главным.

Общение в Иваном Парфеновичем и его женой, Ниной Борисовной, давало Виноградову огромный эмоциональный заряд, и кроме того, значительно расширяло его кругозор.

Володе было особенно приятно то, что Нина Борисовна, была его педагогом в строительном техникуме, и почему-то, запомнила его с тех пор.

Почему?

Чаще, Виноградовы приезжали домой к Ботвинникам, но были и ответные визиты.

Как-то, Иван Парфенович подарил свою книгу, где написал: «Володе и Лиде Виноградовым – на добро и счастье и с большим желанием получить взамен роман или повесть».

Только через двадцать лет, Володя смог вернут «долг», подарил Нине Борисовне две своих новых книги, изданных в Москве.

Ивана Парфеновича к этому времени, уже не стало.

С автографом мне книгу подарил,

Секрет подарка, сразу же открыл,

Не многих он пытался научить,

Мою взамен, он хочет получить.

Года минули, целых двадцать лет,

Писателя того, давно уж нет,

Его я книгу берегу, храню,

И факел, что мне дал, не уроню.

Теперь готов я книги подарить,

Мне удалось дверь в сказку отворить.