Право выбора гл. 21 Будукан ч. 2

                              И  не слезы это вовсе, а туман!

                              Просто вспомнил что-то наш я Будукан.

                              Тут минута остановки поезда,

                              Из вагона сбросил вещи и айда…

Виноградову показалось, что прошло всего час или два, он посмотрел на часы, стрелки часов показали 17 часов 30 минут.

- Четыре с половиной часа, подумал Володя.

Проводница, пожилая, не аккуратно причесанная женщина, хмуро глядя на старшего лейтенанта, поморщилась и произнесла:

- Вам выходить, здесь ваша тюрьма.

Володя, не реагируя, на безусловный вызов женщины, подумал, что наверное, здесь отбывает наказание ее сын.
Он не ошибся, через месяц, он подписывал разрешение на длительное свидание этой женщине.

Не успел Виноградов спуститься на насыпь из гранита, поезд покатил дальше. Володя вышел из вагона, огляделся по сторонам.

Метрах в ста, на дороге, стоял Газ-69, около него, переминался с ноги на ногу майор. Увидев старшего лейтенанта, он пошел навстречу.

- Кочетков, твой новый начальник, поехали, покажу тебе квартиру, да поужинаем.

Квартира Володе понравилась, высокие потолки, большие окна.

- Это квартиры замполитов, сделаем ремонт, а недели через две, поедешь за семьей, сказал майор.

Галина Петровна, жена начальника, радушно встретила нового заместителя, накрыла на стол. Ужин был простой, но сытный. Картофель с котлетами, соленое сало, тонкими кусочками, квашеная капуста. Свежие помидоры и огурцы, украшали стол. Майор, сняв с рубашки галстук, расстегнул верхнюю пуговицу.

- Снимай китель, у нас тепло. Мать, дай-ка нам…

Галина Петровна, среднего роста, миловидная, лет сорока худощавая женщина, с большими блестящими глазами, открыла холодильник и достала початую бутылку водки. Майор налил в стопки по полной:

- С приездом! – произнес он, протянул руку, стукнул о край стопки, улыбнулся Виноградову.

Сало было мягкое и пахло чесноком. А квашеная капуста чудесно хрустела на зубах.

Володя не заметил, как освободил тарелку, Галина Петровна, не принимая возражений, наложила вновь.

- Вы видели садик против ваших окон? – спросила она.

Володя, стараясь жевать медленнее, кивнул.

- Он теперь ваш, мы его вам отдает.

Володя покраснел, благодарно улыбнулся:

- Спасибо!

Первую ночь, Володя спал в своей новой квартире на полу. Утром следующего дня, в восемь, он был в штабе колонии.
Кочетков представил нового замполита офицерам, потом все пошли на построение.

В Исправительно-трудовой колонии усиленного режима № 10, отбывало наказание полторы тысячи человек. Здесь были осужденные за воровство, хулиганство, изнасилование, были впервые судимые и отбывавшие наказание неоднократно.

Представив  старшего лейтенанта Виноградова осужденным, майор ушел. Рядом с Виноградовым, стоял заместитель по режиму, старший лейтенант Зимнох Виктор Львович, которому ДПНК, /дежурный помощник начальника колонии/ доложил результаты проверки и начался развод осужденных на работу.

Тридцать человек безконвойников, вышли в поселок, часть на хозяйственные работы, другие на лесную деляну, поехали  на Дитур, километров за сто от поселка. Шестьсот человек вышло в промзону, где в Доке /дерево отделочный комбинат/ изготавливали школьные столы, полированные столы-книги и другая мебель.

Начальник оперативной части, старший лейтенант Барабанов, познакомил Виноградова с обстановкой. Он перечислил фамилии осужденных, занимающих верхнюю ступень иерархической лестницы осужденных, напомнил о том, что в колонии есть и категория «обиженных», или как их еще называли, опущенных, которых более сильные, использовали для удовлетворения своей похоти.

Оперуполномоченный Фокин, как его называли осужденные «Фока на все руки Дока», проводил его по жилой зоне, показал Виноградову людей, в отношениях с которыми, необходимо особое внимание, познакомил с местами, где работали «авторитеты».

С одним из них, работающим заведующими вещевым складом в жилой зоне, Виноградов познакомился на второй день.

Обращение старшего лейтенанта ко всем офицерам и солдатам на «вы», несказанно его удивило, узнав, что новый замполит обращается так и ко всем осужденным, вызвало не только удивление, но и некоторую осторожность, что в дальнейшем всегда помогало замполиту.

«Авторитет», которого все называли Павлович, по отчеству, видя, что Виноградов уважительно относится к каждому, дал негласное указание не  противодействовать его работе. А, узнав, что замполит не боится один, без контролеров, ходить  в ночное время по зоне, проходить в цеха и различные закоулки, сам разбирается в конфликтах и без необходимости не применяет меры наказания, стал с интересом наблюдать за молодым руководителем.

Осужденные, наблюдая за работой Виноградова, почувствовали в нем смелость и искреннее желание помочь каждому, стали уважительно относится, что очень помогало в работе.

Через несколько лет, Виноградов узнал о постоянном наблюдении за собой со стороны Павловича, узнал и о том, что Павлович высказал вслух свое мнение о Виноградове, как о справедливом «менте», о чем узнали во всех колониях края.
Как это помогло в дальнейшей службе Виноградову.

Через неделю отремонтировали квартиру замполита, а еще через две недели, Виноградов поехал в город Биробиджан, за контейнером с вещами, которые долго путешествовали из Ленинграда, через весь Советский Союз, до самого Дальнего Востока.

Дорога в город была узкой и извилистой, рытвины и лужи, практически через метр, учитывая, что недавно прошел сильный дождь, брызги грязи, летевшие от встречных машин, постоянно попадали в ветровое стекло, ехали шестьдесят километров два с половиной часа.

Загрузив в кузов автомашины контейнер, Виноградов заехал в мебельный магазин, где купил дочерям две полутора спальные кровати с варшавской сеткой и поехали по улице Пионерской.

Володя обратил внимание, что недалеко от магазина, в огромном котловане, укладывают фундамент нового дома, но он не мог и подумать, что через пять лет, он с семьей будет жить в этом доме.

В этот же вечер, Виноградов один, расставлял мебель в квартире.

Две тахты в спальню, окна которой выходили на дорогу, а через дорогу был дом, в котором жил старшина роты внутренних войск Рыков Валера с женой Валентиной.
Володя собрал кровати и поставил в детскую, комнату, что ближе в кухне.

Сервант, состоящий и тяжеленного основания и остекленного верха, поставил на дорожку, волоком затащил через порог в зал, из которого можно было пройти в спальню.
С верхом серванта, пришлось помучиться, был он длинный и тяжелый, а время было позднее, соседей не позовешь. Подставил табуретки, занес один край, потом другой. Едва не уронив, поднял на тумбу.

Виноградову стало жарко, он разделся да пояса, подошел к платяному трех створчатому полированному шкафу.

А вот со шкафом, подарком девчат из общежития Лиды на Старой Охте в Ленинграде, пришлось повозиться, да еще как…

Наклонив его на бок, Володя подложил под ножки половик и потянул в зал. Приподняв одну сторону, он втащил шкаф в комнату, но еще две ножки уперлись с обратной стороны в порог. Снизу, под шкафом не пролезешь, а вот сверху?

Володя залез на шкаф, развернулся ногами вперед, протиснулся под дверным проемом, ноги его повисли, а голая грудная клетка, зацепилась за угол шкафа. Ни туда, ни сюда.
Володя стал задыхаться, пот лил ручьем, его ребра, упорно не хотели скользить по верху шкафа. Каким то чудом, Володя выскользнул из этой западни. Синяки еще долго оставались на животе. Лида, узнав, как он расставлял мебель и повис на шкафе, укоризненно посмотрела на него, спросила:

-О чем ты думал?

На следующий  день, Виноградов выехал в город Хабаровск за семьей.

Поезд медленно катил по мосту через Амур. Колеса вагона, пересчитывали стыки рельсов, а Виноградовы, сидя в купе, не отводили глаз от окна.

Водная гладь могучей дальневосточной реки, была стального цвета. До левого берега ехали, казалось, целый час. Вот и первая остановка, Приамурская, недолгая стоянка и дальше. По сторонам, поля, на которых видны трактора и колхозники. Потом, потянулись рощицы и болота, болота, болота…

Казалось, им не будет конца. Но сопки, которые были в стороне, стали приближаться к полотну железной дороге и вот они уже, совсем рядом.

Склоны и распадки, поросли деревьями и кустарником, выделялись высокие и могучие кедры и толстые, все в глубоких морщинах, дубы.

Яркая зелень, радовала глаза. Особенно, привлекало внимание обилие цветов.

Царство саранок, соединило в себе все цвета радуги, от ярко красных, до, синих.

Лучи солнца ударили в лицо, Лида зажмурилась. Поезд заметно замедлял ход. Проводница, молодая смешливая девица, с огромными голубыми глазами подошла, улыбнулась:

- Через пять минут вам выходить, поторопитесь, стоянка одна минута.

Валя, никак не хотела слезать с верхней полки и Володе пришлось вылавливать ее там.

Девчата стояли в тамбуре, а Володя все носил из купе то чемоданы, то пакеты с посудой, то детские игрушки. Вот поезд стал замедлять ход, остановился.

Ни перрона, ни какой-то платформы, только насыпь.
Проводница открыла двери:

- Сначала мама с детьми, потом вещи и вы, - сказала она Виноградову.

Лида приняла из рук мужа Валю, Аню, первый чемодан. Поезд стал медленно набирать скорость. Валя, спотыкаясь о крупные камешки у полотна, бежала следом и кричала:

- Моя коляска, моя кукла!

А Лида, догоняя поезд, все ловила одной рукой из открытой двери вещи, другой прижимая к себе Аню.
Валя, оставшись одна у большого чемодана, взяла его за ручку и закричала:

- Па-па!

Володя, повиснув на поручнях, опустил ноги на полотно и оторвался от вагона, пробежав несколько шагов, остановился.

Он посмотрел в сторону жены и детей, громко засмеялся.

На протяжении километра, вдоль полотна лежали вещи,
Худенькая, черноволосая и кудрявая молодая женщина, с раскрасневшимся лицом и горящими глазами, держа в одной руке сверток с семимесячной дочерью, собирала в одну кучу свертки и пакеты.

Девочка, двух лет, толкала впереди себя между камней коляску с куклой, спешила к отцу.

По дороге со стороны поселка, показался самосвал Зил, с опилками в кузове. Подъехал ближе, из кабины вышел старший лейтенант, подошел к Виноградову. Это был Латош Николай, начальник отряда.

Забросили в кузов машины, прямо на  опилки, вещи, Лида с детьми села в кабину, Володя с Николаем пошли пешком.

Асфальтированная дорога, делила поселок на два части.
Справа склады, потом высокий забор, там колония, дальше  поселок из двух этажных кирпичных домов. Еще дальше, по склону сопки, взбираясь между деревьями, расположились небольшие частные дома.

С левой стороны, за насыпью железной дороги, расположился большой железнодорожный поселок. В поселке Будукан было три магазина, Дом культуры, начальная школа, лесхоз, шло строительство фабрики мраморных поделок и конечно, колония усиленного режима.

А вокруг поселка, без конца и края, расстилалась тайга. Синеющие вдали сопки, были похожи на шлемы русских богатырей, которые охраняли эти просторы.

Вдоль высокого деревянного забора, лежал настил из доски лиственницы.

Через маленькую речку, перекинут маленький мостик.
Здание поселковой котельной и бани, у входа в котельную, стоит два осужденных безконвойника.

С левой стороны, огороженный штакетником ухоженный сад.

Латош, открыл входные двери первого подъезда двух этажного дома, из силикатного кирпича.

- Мы с вами соседи, - сказал Николай, - Вот ваша квартира.

Он показал на едва прикрытую дверь, Виноградов вошел.

Лида, держа Аню на руках, ходила по квартире. Три комнаты, все большие, с широкими окнами. Одна, которая станет их залом, проходная. Кухня, как раз для их семьи, совмещенная с туалетом ванна с высоким титаном, который нужно топить дровами.

Валечка, разглядывала  детскую, где стояли огромные, по сравнению с ней, кровати.

Лида посмотрела на мужа, улыбнулась и стала разбирать детские вещи.

Другие произведения автора:

Заведомо ложный донос.

Фиагдонская расщалина

Правитель «сладкий» в Киеве теперь