Право на выбор гл. 3 Кортик 8

Эрик Штейнберг распечатал бандероль, присланную ему Виноградовым.

В ней была книга Р.К.Баландина и С.С.Миронова.  Эрик стал делать из этой книги выписки:

«В тридцатых годах СССР добилась больших экономических успехов. Это стало возможным благодаря трудовому героизму всех народов огромной страны. И сколько бы высокооплачиваемые псевдоисторики не писали о подневольном труде, репрессиях в тот период, чудовищном подавлении свободы личности, народы России в данный период понимали главное.

Героизм не может быть подневольным, трудовой подъём не может быть по приказу начальства.

Массовый террор?

Он никогда не укреплял государство, он лишь возбуждает тайную ненависть к существующему строю.

Те, кто утверждает обратное, прекрасно знает, что такое страх, что такое лицемерие, а что такое высоко оплаченный подбор материала необходимый властителям в текущий момент.

Но подобные лицемеры знают плохо, что такое подвиг, самоотверженность, энтузиазм, любовь к родине.

Полуправда не может быть истиной. Ведь даже маленькая частичка лжи может исказить правду, что она станет опасней и страшнее откровенной лжи»!

Поднявшись со стула, Эрик подошел к книжному шкафу, достал книгу с потёртой обложкой, вслух стал читать отмеченный им абзац:

-Отвечая на вопросы государственного обвинителя Вышинского, Радек признал, что новая программа Троцкого полагала реставрацию капитализма в стране и помощь в этом иностранных государств.

Радек пояснял, что раньше перед ними стоял вопрос так, что мы держимся за власть потому, что мы убеждены, что сможем обеспечить страну.

Теперь мы должны драться за то, чтобы здесь господствовал иностранный капитал, который приберёт нас раньше, чем даст нам власть».

Эрик подумал, что эти слова Радека оправдываются в России спустя семьдесят лет.

                                         9

Отпуск всегда заканчивается всегда так быстро.

В первый же рабочий день к Володе в кабинет зашёл судья Иванов. Он рассказал, что на заседании Квалификационной коллегии судей области, судья областного суда Стернак голосовала против его утверждения на должность без ограничения срока полномочий, мотивируя тем, что  он отбирает у подсудимых паспорта, она будто бы проверяла его дела, читала об этом.

Ей не поверил один из председателей районного суда Хворостянко, он попросил принести хотя бы одно рассмотренное Ивановым гражданское дело, которое может подтвердить её слова.

Разыскав указанную Стернак страницу, Хворостянко зачитал вслух показания ответчика по делу:

-Директор молокозавода взял в залог мой паспорт, чтобы я вернула деньги за морожено, что я продавала всю неделю.

-После этого, все члены Коллегии судей проголосовали за меня и Стернак в том числе, - тяжело вздыхая, говорил Иванов. - Ты представляешь, у меня после этого на висках появилась седина. Надо же так оскорбить и обидеть меня! Она такая …

Думаю ей в будущем всё зло, что она приносит своим коллегам, ещё аукнется!

Иванов тяжело, словно старик, хотя ему и сорока лет не было, опираясь на письменный стол Виноградова поднялся со стула и медленно вышел из кабинета.

Виноградов, минут десять ходил по кабинету, а когда успокоился, выпил чашку горячего чая. Потом присев за письменный стол он открыл обложку очередного уголовного дела, лежащего перед ним. Женщина, многодетная мать, обвинялась в сбыте крупной партии наркотиков.

                                          10

На улице просветлело.

Варя разбудила троих старших сыновей:

-Давайте собираться на прополку картофеля, пока не жарко, все вместе к обеду управимся.

Сыновья у нее были послушные, отец у них умер пять лет назад, отравился стеклоочистителем. Ольга одна воспитывала шестерых детей.

Все они были рослые, крепкие, светловолосые, да румяные. Щеки, да нос у мальчиков и девочек, словно осыпаны крупными конопушками.

-Девочки уже пошли пропалывать морковку и свеклу. Да, вставайте, лежебоки!

Она ласково стукнула каждому по лбу и пошла на кухню.

Сыновья, перешептываясь о чём-то своем, довольно быстро поднялись, вышли в сенцы умыться из рукомойника, стояли там, брызгая друг на друга и повизгивая.

Когда ребята вошли на кухню, на столе стояла огромная миска с оладьями, от них сытно и сладко пахло.

Мальчишки стопочкой стали укладывать себе в тарелку одну, две, пять, а мать, всё снимала и снимала со сковородки новые кругляши.

-Да вы в мёд макайте и запивайте молоком, парное, только надоила!

В огороде, стоя на корточках, дружно работали их сестрицы, половину длинной грядки они уже пропололи, и ряды морковки, дружно помахивали им своими зелёными хвостиками под утренним легким ветерком.

Только выпала роса и сразу налетело бесчисленное количество комаров. Хоть и грубоватая, задубелая под солнцем кожа у мальчишек, но и у них периодически, появлялось желание размазать очередного кровососа на своем плече.

Остро отточенные с вечера тяпки, хорошо подрубали сорняки, работа спорилась, вот только «мокрец», мелкая мошка, выглядывавшая из травы, вгрызалась в кожу ног, и норовила залезть в глаза и уши маленьких работников. Скоро у старшего, Максима, нашлось срочное дело в сарае, он, ничего не говоря братьям, побежал в курятник, прикрыл за собой открытую с утра дверь.

Мать, часто поглядывая в окно, заметила, что старший сын пропал куда-то.

Варя вышла на крыльцо, посмотрела по сторонам, у летней кухни не видно. Она обратила внимание на закрытую дверь курятника. Несмотря на свою дородность, мать очень скоро оказалось рядом, тихонько приоткрыла дверь.

Сладковатый дым попал в нос Вари.

- Ах ты, дрянь такая! - Варя в присутствии детей, не позволяла себе выражаться нецензурной бранью.

Пятнадцать лет, она работала техничкой в сельской средней школе и в душе считала себя воспитанной и образованной женщиной. Да и что сказать, десять классов закончила, не то, что современная молодежь, три, пять классов еле осилят.

Она планировала, что все её дети будут иметь высшее образование.

-Ах ты, дурак! Безмозглый! Ты …. - первый раз в жизни, Варя обозвала сына нецензурной бранью.

Она стала большим половником, прихваченным ей из  кухни, бить сына по лицу, голове.

Из рассеченного уха мальчика потекла кровь.

Половник сломался, Варя расплакалась.

Сын не плакал, стоял с открытым ртом, одуревший от наркотика.

Потом, медленно приходя в себя, он бросил на земляной пол, покрытый куриным пометом, свернутую из газеты цигарку.

-Ну, зачем тебе эта конопля, - рыдала Варя. - Ведь я тебе купила компьютер, а осенью вам «мотик» куплю. У вас все есть, кушаете фрукты городские, одеты, а ты, куришь эту отраву!

Вера, вытерла глаза краем фартука, не узнали бы причину её слез младшие, взяла сына за руку и повела его к бочке с дождевой водой. Схватив за густой волос сына, она окунула его голову в воду, потом еще, еще…

Сын стал приходить в себя, он попытался что-то сказать, перестал сопротивляться усилиям матери. Стал отфыркиваться.

Наконец, Варя разобрала:

- Всё мам, все! Я всё понял, не буду больше.

Поздно ночью, на окраине села, у дороги можно было рассмотреть под светом луны женскую фигуру.

Скрывшись на некоторое время в придорожных кустах, незнакомка вновь вышла на дорогу. Было видно, что она кого-то встречает.

След автомобильных фар осветил средних лет, плотного телосложения женщину, в платке, повязанном по самые глаза.

Из машины вышли двое:

- Приготовила?

-Два мешка, как и обещала. - Она сунула себе под кофту пакет, который ей передал водитель машины. - В другой раз приезжайте к четырем утра, приготовлю четыре мешка, захватите с собой фрукты для моих детей, да телевизор с плоским экраном. А деньги привезите сотнями и пяти сотенными. А то в магазине, стали удивляться, что я расплачиваюсь тысячными.

Неожиданно, мужчины и женщина,  были освещены ярким светом фар, неизвестно откуда выехавших автомашин. Из темноты выскочили люди в камуфляже.

Варя, потеряла дар речи, ноги её ослабели, она «мешком», упала на землю.

Пришла в себя Варя, у себя дома. Она попросила следователя, чтобы обыск проводили в отсутствии её детей.

Мальчиков и девочек увезли к  сестре Вари, живущей на соседней улице. Да, разве утаить в селе такие происшествия?

В яме, оборудованным под насестом для кур, было обнаружено и изъято пятьдесят килограмм марихуаны, разложенной в новые оцинкованные тридцати пяти литровые бидоны из-под молока, с плотно закрывающимися крышками.

В судебном заседании, подсудимая рассказывала председательствующему, федеральному судье Виноградову:

-Днём в районе старых коровников я замечала, где растут кусты конопли, а ночью собирала их, сушила и складывала в бидоны. Сбывала оптом, сразу по пять, десять килограмм. Занимаюсь этим три года, нет, пять лет.

Поправилась она, вспомним обвинительное заключение.

-Но ведь я одна поднимала шестерых детей! Они обуты, одеты, школу не пропускают, коноплю не курят. – Тут она немного помолчала. -А как на зарплату уборщицы жить? Я хотела, чтобы у них все было, чтобы они были здоровы…

Из зала, раздался голос одной из допрошенных ранее свидетелей, жительницы города, которая была понятой, при изъятии наркотиков:

- А как же здоровье наших детей?

Федеральный судья не стал делать замечание свидетелю за нарушение порядка при проведении судебного заседания.

Виноградов подписал протокол судебного заседания уголовного дела, которое рассмотрел в первой половине дня, положил дело в сейф  и закрыл его на ключ.

На душе было так тяжело.

Володя вышел на улицу, прошёлся по набережной реки, немного постоял у воды и быстрым шагом пошёл домой обедать. 

Другие произведения автора:

А в Подмосковье снежная зима

Нам рыночные отношения навязали

Крепость Дзивгис