Право на выбор ч. 5 гл. 28. Столица и окраины 5

    Дуров отвлёк Виноградова от его воспоминаний.

    -Мы, русские, такие дураки…

    Я в 2010 году во всей Туле не нашёл квалифицированного токаря, где они все пропали?

    А ты говоришь!

    Мой сын Влад, он генеральный конструктор малолитражек, живёт в Москве неделями.

    Директор поручил ему отвезти в Москву зарплату рабочим, дал только пять тысяч, а утром спрашивает, почему не передал двадцать тысяч?

    А сам пьёт безбожно, по две бутылки водки в день.

    И его жена по две бутылки очень не дешевого вина, а работает она в районном отделе образование.

    Причём оба, так хорошо воспитаны, что через слово, мат!

    И до того этот директор не честный, слов нет. Дал ему свою дрель домой, а он говорит, что не давал.

    Все русские дураки и я!

    И как мне после инсульта жить? Я собственную жену могу подставить. Ведь оформил на неё кредит, отремонтировал квартиру, а если я помру, она пропадёт!

    Директор постоянно врёт всем и всюду, что он лучше всех одевается, даже носки жёлтые в тон.

    Говорит всем, что у Влада квартира в Москве будет, говорит, что он сам разработал всю электрику для машины, а ведь это сделал я.

    Директор себе огромный дом построил втихую, обманывая Карпаева.

    Раньше директор работал заместителем министра автомобильной промышленности, до этого начальникам снабжения в Тагиле, наворовал запчастей, обеспечил всех в  министерстве, вот его и взяли.

    А ты говоришь.

    Выходит он с завода в Москве, подходит к Владу и не узнает его, просит: «Мужик довези до Тулы, дам пять тысяч».

    Влад довёз, директор деньги дал.

    А что, он платит Владу пятнадцать тысяч рублей, проживи на такую зарплату с двумя детьми.

    Как-то он едет из Москвы в машине Влада пьяный, открывает глаза, смотрит на Влада, да как заорёт:

    -Бандит, ты захватил меня.

    И сразу отключился. На следующий день ничего не помнит.

    У его жены грубый мужской голос. В субботу они взяли служебную машину, подъехали к моему дому, Светка, его жена, сигналит из машины: «Леня, - говорит басом, - нам нужно домой».

    А сама на бутылки показывает.

    А ты говоришь, я ворую…

    Он в таможне не оформил документы на моторы из Украины, ничего не заплатил, денег мне не даёт на их оплату, я ему звоню, а он трубку бросает.

    А там час просрочки стоит две с половиной тысячи, а у нас с Владом такая зарплата…

    Понимаешь, он обирает работников, нам даёт мелочь, а себе установил зарплату в сто пятьдесят тысяч.

    Инструкцию по эксплуатации автомобиля я составлял. Её проверили в Дмитрове, подписали мне. Так он сменил титульный лист, чтобы там была только его фамилия.

    Понимаешь, а куда мне деваться с моим здоровьем?

    А ты говоришь!

    Понимаешь, он говорит, что у него большие потребности, а Светке плохо без секса, так этот Лёня сам пьяный, посылает к ней Владьку, своей жене говорит, иди с мужиком переспи, тебе и полегчает.

    Директор в Белоруссию ездил на три дня, все дни там пил. Влад всё сделал, а уехать, не может, не смог вывести пьяного директора из гостиницы.

    К нам приехал губернатор Собянин, ведь строят народный автомобиль, он будет стоить до ста тысяч рублей.

    Директор всё хвалится, я его пытаюсь одергивать, а он сроки сокращает к выпуску, на другие, не по плану,  совершенно нереальные.

    На Московском ЗиЛе главный конструктор глубокий старик, практически ничем не помог, так ему директор  дал двести тысяч рублей.

    Ко Дню рождения своей дочери он привез ворованную на рынке куклу с магнитом и всё хвалится, какой он великий руководитель. Ведь его все знают и уважают!

    А ты говоришь.

    Он предупреждает меня, что едет в командировку в Калугу, берёт с собой жену, покупать ей шубу за триста пятьдесят тысяч рублей, а нам третий год зарплату не повышает.

    В дороге его жене стало плохо, перепили, так они вернулись с полдороги, В пути пили кофе, и она где-то перегрелась на солнце.

    Все русские дураки…

    Сельского населения в России было двадцать восемь процентов. А сейчас ещё меньше. Кто нас будет кормить?

    А ты говоришь.

    Я вот помогал миллионами рублей хирургическому отделению областной больницы, давал деньги церкви, возил для них вагонами водку. А мне после пожара в квартире не помог никто!

    Короче так!

    Все, кому я давал миллионы в помощь, сразу связь со мной потеряли, я остался один с бедой.

                                                        6

    Вот я сейчас не могу продать даже свой недостроенный дом за пятнадцать миллионов, да оставить Тоне денег на «чёрный день».

    И машина у меня осталась одна, «Волга».

    А ты говоришь.

    Понимаешь, я бы уехал в Америку…

    Все русские дураки, над собой такое позволяют делать, понимаешь. Мы не умеем жить.

    Брат в Америке умеет, построил себе там большой дом.

    А ты говоришь.

    Смена Родины и веры, для некоторых очень просто.

    Понимаешь, я вот прочитал твои стихи о нашем народе, и стало мне немного легче, как там у тебя:

Я за судьбу твою поднял бокал,

За то, что чист, глубок, ну как Байкал.

За то, что не подвластен тишине,

За то, что не погиб он и в огне.

За то, что верен Родине своей,

И не считает даже счастья дней.

    Вернувшись из отпуска, Виноградов приступил к рассмотрению резонансного дела, убийство известного бизнесмена, в которого дважды выстрелили в упор, а потом пытались его тело сжечь.

    Федеральный судья, приступая к допросу свидетелей, подумал, что все односельчане подсудимого Волка, считали его и Кравцова Олега, лучшими друзьями.

    У потерпевшего остался без отца один ребенок. У подсудимого двое сыновей, второй родился только год назад.

    Подсудимый Волк на вопрос Виноградова ответил, что вину по предъявленному обвинению признает частично, в том, что нажал на курки ружья.

    Волк пояснил суду, что убивать не хотел. У него, Волка, не было неприязненных отношений с Кравцовым, они были друзья, между ними не происходило ссор.

    3 января 2011 года Волк, Кравцов и Крюков на двух автомобилях ГАЗ-52 поехали на деляну, которая принадлежит ему, Волку. Ранее, они с Кравцовым взяли у Видова ружье для охоты, Видов дал им и патроны к ружью.

    3 января данное ружье лежало в машине Кравцова «Делика» и они сказали Крюкову принести его в машину ГАЗ-52, так как они и ранее неоднократно брали с собой на деляну ружье для охоты.

    В селе Желтый Яр они завели машину ГАЗ-52, с кабиной старого образца. Когда они отъехали от села Желтый Яр несколько километров по проселочной дороге, которая вела на деляну, Кравцов держал ружье стволом из кабины, чтобы что-нибудь подстрелить.

   Он, Волк, знал, что ружье заряжено. За рулем автомобиля был он сам. Когда приехали на деляну, Кравцов ходил с ружьем на новую деляну, он не стрелял.

    Когда он и Кравцов возвращались около девятнадцати часов с деляны, он, Волк, ехал на автомобиле ГАЗ-52, со старой кабиной за рулем, Кравцов был с ним.

    Кравцов сел в машину и поставил ружье на пол у сиденья между ними, Крюков ехал следом.

    Ружье мешало ему, Волку, переключать скорость и он  попросил Кравцова убрать ружье. Кравцова это задело, на этой почве у них началась словесная ссора.

    Кравцов начал припоминать все свои обиды на него. В ходе ссоры он, Волк, толкнул Кравцова в область шеи.

    После этого он, Волк, ехал на малой скорости машины, он выгнал Кравцова из кабины, ружье в это время Кравцов положил на сиденье стволами в сторону пассажирской двери.

    Кравцов вышел из кабины, а затем пытался вскочить по ходу машины на подножку и схватить ружье за стволы.

    Кравцов был злой, оскорблял его, Волка, нецензурной бранью.

    Он, Волк, испугался, что Кравцов выстрелит в него, и схватил ружье, которое лежало на сиденье, прикладом к нему, нажал на спусковой крючок. Ружьё выстрелило, вот так он попал в Кравцова, куда не видел.

    Выйдя из машины он подошел к Кравцову, Крюкова он не видел, тот не подъезжал.

    Он, Волк, испугался уголовной ответственности, был в шоке и не знает как, нажал на курок второй раз, выстрелил в лежащего на земле Кравцова.

    Потом поднял голову и увидел Крюкова, которого просил отвезти труп в село Валдгейм и уехал.

    По пути он заехал к работнику лесхоза, Оксане, куда подъехал Крюков. После этого они поехали в Валдгейм.

    Он, Волк, не просил Крюкова осмотреть труп Кравцова, гильзы и патроны он, Волк не выкидывал, откуда они взялись на месте происшествия, не знает.

    Ключи и сотовый телефон он, Волк, не видел. Следы преступления скрывать он не пытался.

    Он, Волк, боялся уголовной ответственности за убийство и не сообщил в милицию, поехал с Вакаленко подавать заявление о безвестном исчезновении Кравцова и всем говорил, что Кравцов уехал в Валдгейм.

Другие произведения автора:

Мы поклоняемся вождям, героям

Огромные изменения есть в понимании капитализма

Грифы