Право на выбор ч. 5 гл. 26. Полковники 1

                                     1

    -Нет, Валера, ты не прав! Обстоятельства бывают разные и пределов собственных сил, даже сам не знаешь.

    Вот мы с тобой дружим давно, почти тридцать лет. Мы вместе с тобой были в Афганистане, потом в Чечне, но такого обо мне, ты наверняка не слышал.

    Полковник Смирнов, медленно поднялся, сказывалась ещё слабость после перенесённого им три месяца назад инсульта.

    Держась за крышку стола, на котором в огромной вазе, показывали свои ярко красные бока яблоки, он выпрямился, подошёл к окну выглянул в сад.

    Дача у полковника была маленькая, всего пять соток. Но он умудрился разместить здесь и розарий для жены, и игровую площадку для внуков. Главное, чем всегда хвалился Евгений Михайлович, его сад. И всего-то восемь деревьев, но какие урожаи!

    И пусть над ним смеются соседи и жена, что он часами формирует весной и осенью кроны у деревьев, вот они яблоки и груши. А какие вкусные!

    Евгений Михайлович любовался на свои деревья,  он, словно забыл о своём старом друге.

    А полковник Малинин, держал в руке одно яблоко и разглядывал его, не решаясь откусить кусок, большое очень. Он посмотрел на стол, ножа на нём не было.

    -Да, ты кусай, не стесняйся, - не оглядываясь, произнес Смирнов.- Живьём вкуснее!

    Малинин широко открыл рот и с хрустом откусил большой кусок. Прожевать его быстро не получилось и Малинин медленно, посасывая кисло-сладкий сок, жевал антоновку.

    -В восемьдесят седьмом, - продолжил Евгений Михайлович, назначили меня заместителем начальника УВД города Волгограда.

    Да ты знаешь, какая это болячка. Ни выходных, ни проходных. Да тут ещё гости, то из Германии, то из Украины.

    Правда, у них в гостях я тоже побывал, но это отдельная история.

    А вот наши украинские братья…

    Пригласили как-то меня в Севастополь на День Военно-морского флота. Это уже в 2000 году.

    Предупредили, чтобы одел форму, да все ордена на китель прикрепил. Поездом ехать не хотелось, поехал на служебной машине. А тут ещё…

    Полковник замолчал, медленно подошел к креслу, опираясь на массивные подлокотники, сел.

    -Пять разбойных нападений на дальнобойщиков и все в черте города.

    Выезжать на праздник нужно было в ночь, вот я и подумал, возьму с собой пистолет.

    Помнишь, наградной, ПСМ? Нам вместе вручали в МВД.

    Малинин посмотрел на друга, кивнул, всё ещё прожёвывая кусок яблока.

    -Только выезжаю на окраину города, водитель мне и говорит, что-то странное, товарищ полковник, стоит большая фура, около неё двое в камуфляже, а водителей не видно.

    Я приказал своему водителю остановиться, выключить габариты  у «Волги» и связался с дежурной частью. Сам вышел, дверью не хлопал, чтобы не спугнуть, достаю пистолет и вдоль стены дома, чтобы оставаться в тени, потихоньку иду к фуре.

    А ведь эти засранцы, похоже, ничего не боялись, или уже до того обнаглели…

    Лица их хорошо рассмотрел, на сотрудников милиции не похожи, своих я практически всех знаю. Если из другого города только.

    Обратил внимание, что туфли у них одеты модельные, причём очень дорогие.

    Камуфляж и туфли, странно!

    Хоть я и прибавил за эти годы десять килограмм чистого веса, но ведь навыки рукопашного боя мы с тобой за эти годы не растеряли.

    Подхожу потихоньку, одного по сонной артерии ребром ладони, тот и отключился.

    А второй, тот молодец, среагировал сразу. Ногой мне намеревался в лицо.

    Я и выстрелил в него, да и попал в правое плечо,  он сразу успокоился.

    Тут и подъехала оперативная группа.

    Взяли потом ещё восьмерых в соседней области. Все ранее судимы,  работали больше трёх лет таким способом.

    Я не стал задерживаться, к утру были на таможне. Показал Севастополю свои боевые награды и с больной головой, сам знаешь, сколько нужно было выпить водки с моряками, поехал домой.

    Подъезжаю к украинской таможне, очередь большая. На Украину я ехал в гражданке, а как форму одел, так и поехал.

    Иду я потихоньку к границе, медали позванивают, на меня водители поглядывают, что это полковник Российской милиции такой нарядный гуляет на Украине?

    Показал украинским пограничникам свой паспорт, думаю, мой водитель сам проедет границу.

    Голова то болит, да во рту, словно…

    А тут молодой украинский таможенник, шустрый такой головастик, глаза масляные, словно буравчики. Он и спрашивает:

    - А у вас и оружие с собой?

    У меня автоматически и сорвалось:

    - Конечно! Пистолет ПСМ!

    -Вы его декларировали, когда въезжали? Разрешение от МВД Украины есть?

    Тут меня словно молотком по голове. Разрешения никакого у меня не было. Конечно, пистолет бы потом вернули через наше МВД, но это нервотрёпка. А мне надо?

    Я и отвечаю:

    -Пистолет в машине, можете оформлять изъятие, потом перешлёте.

    А локтём левой руки чувствую его под мышкой.

    Сам говорю:

    -Я отойду, где тут у Вас?

    Мне показали.

    Я спокойно так пошёл  в сторону туалета, а за углом повернул к границе.

    До нашего, Российского КПП, добрых сто метров. Оглядываюсь, а таможенник направился к моей «Волге», тут я стартовал с места, да с такой скоростью.

    Бегу, а сам вижу, наши пограничники все выбежали из помещения, ничего не поймут, на меня смотрят.

    За мной никто не бежит, криков за моей спиной нет. А медали стучат друг о друга, звон стоит.

    Дыхания мне не хватает, да и стыдно стало, в отставку собрался и тут такой прокол.

    Подбегаю, молодые ребята на меня смотрят, а я отдышаться не могу. Я паспорт достаю, протягиваю и свистящим голосом говорю:

    -Как я по России соскучился! Да и размяться хотелось.

    Они, конечно, вежливо улыбнулись, а тут и моя «Волга» подъехала.

    Водитель всё понял и говорит:

    -Правильно, врач так и говорила, что вам нужно двигаться больше.

    Вот так, я поставил свой личный рекорд. Так быстро я и в лучшие годы не бегал.

                                     2

    У Штейнберга, лежавшего в клинике, не забинтованными оставались только губы и уши.

    Все три месяца, что он был без сознания, рядом  с ним была его Лида. Ей выделили палату по соседству. Анемия у его любимой.

    Хорошо, что с сыном всё было в порядке.

    Первое, о чём сообщила ему Лида, приятеля Эрика из ЦРУ в катере не было.

    Что-то сорвалось в хорошо спланированной операции, почему он не появился в Сербии? Где он сейчас, что замышляет?

    -Евгений, - он сразу и не понял, что Лида обращается к нему. - Женечка, ты привыкай к своему настоящему имени.

    Генерал Гамаров мне сказал, что тебе  подготовлены новые документы,  их выдадут после того, как снимут с лица повязки. Сфотографировать твое новое лицо нужно.

    А скоро ты увидишь и мое новое лицо?

    Евгений стал представлять, как может сейчас выглядеть его любимая.

    Скоро он под фамилией Грундман предстанет перед генералом. Олег Олегович говорил, что он направил Президенту представление, о присвоении ему звания генерал-майор и награждении высокой наградой.

    А ведь когда-то, давным-давно, в детстве, ему снилось, что он когда-нибудь станет майором и за подвиг, который он совершит при защите Родины, его наградят Звездой Героя Советского Союза.

    И вот он майор, вернее генерал-майор и Герой, только той, огромной страны давно нет. Но ему самому ещё так много нужно сделать по защите своей Отчизны от хитроумных и опасных врагов.

    -Жена, Женечка, что с тобой? - Услышал он взволнованный голос жены, -  Скажи что-нибудь…

    -Всё нормально, родная, вспомнил вдруг детство.

    В это время в палату к Грундману вошла медицинская сестра. Она держала в руках сына Ивана:

    -Пора кормить, вот он как кушать хочет.

    -Лида, останься с ним здесь,- попросил жену Евгений, - хочу послушать, как ты его кормишь.

    После кормления ребёнка, Лида передала сына медсестре, а сама включила ноутбук.

    Муж стал диктовать материал аналитической справки для генерала Гамарова: «О некоторых результатах реформы проведённой в Российской Армии».

    «Такого масштабного сокращения центрального органа управления Вооруженными силами страны не было даже в девяностых годах, когда создавалась российская армия.

    Безусловно, реформу в армии ускорила «пятидневная война» с Грузией, выявившая преимущества более компактных подразделений.

    Хотя находившиеся в Цхинвале российские подразделения показали хорошую выучку и организованность.

    Ни это ли подтверждение мнения фельдмаршала Кутузова, который говорил: «Если Россы всегда будут сражаться за веру своих  прародителей и честь народную, то Слава будет их вечным спутником и горе злодею, покусившемуся на хранимую богом  святую Русь».

    Однако не продуманная спешка исполнителей ослабила нашу Армию не только в военном плане, но особенно в моральном и психологическом.

    Министерство обороны составило график сокращения офицерского состава, который довели до каждого офицера.

    Министр обещал, что сокращать армию будут поэтапно, до 2012 года по категориям выслуги и возраста офицеров.

    Будет укомплектована миллионная армия, в которой численность офицерского состава останется в сто пятьдесят тысяч.

    При этом численность младших офицеров, лейтенантов и старших лейтенантов, должна возрасти до шестидесяти тысяч человек.

    Однако, и это главное в появлении неуважения к своей Армии у российского народа, вызвало то, что было неизвестно, по какой схеме и в какие сроки будут расформировываться многочисленные дивизии и полки.

    А  то, что это будет сделано, во что бы то ни стало, поняли многие.

    Большинство отставных военных и гражданские экспертов увидели в обнародованной программе «элементы волюнтаризма».

    Никаких мер, чтобы нейтрализовать возможные политические, экономические и социальные риски массовых сокращений, министр не планировал, он только провёл встречу с полпредами президента России в федеральных округах.

Другие произведения автора:

С годами говорят и чувства тают

Народу Японии

О Чечне.