Право на выбор ч. 4 гл. 20. Кирпичи, или оштрафуйте его 4

    Я дурак как и все русские, но они…

    Выпили на троих почти два литра самогонки, утопили в пруде, сам даже не помню как, генеральский «Мерседес». А тут подъехал ещё один генерал, оказывается он из ГРУ.

    А ты говоришь…

   Мне пришлось ехать за подмогой, искать трактор. Назад вернулся с трактористом на мотороллере «Муравей».

    Генерал и полковники по очереди на нём покатались, а в это время привезли солдат с полигона. «Мерс» вытащили, зашёл разговор о детях.

    А ты говоришь…

    Они спрашивают у меня, а хочешь, чтобы твой сын служил в пожарной части Большого театра? Я им раньше говорил, что Влад служит в Мытищах.

    Через день сын приехал в отпуск на пять дней, а когда уезжал, просил купить ему пять молотков, пять напильников, различные гаечные ключи, машины в их военной части ремонтировать было нечем.

    А ты говоришь.

    Через месяц, ехал я мимо части Влада с одним из адъютантов, как всегда выпивши, полковник зашёл к командиру части, вызвали Влада и говорят ему, что твой папа попал в аварию, выезжай срочно.

    Влад добрался домой за час, спрашивает у матери, Тони, что с отцом, а я в это время в спальне пьяный сплю.

    А ты говоришь…

    Чтобы продлить отпуск сыну, я поехал в краевую больницу, я им ежемесячно помогал большими деньгами.

    Там мне дали для Влада справку, потом мы поехали в военкомат поставить печать в отпускное удостоверение.

    Все русские дураки, я тоже.

    У меня ведь тогда было семь своих легковых машин, пять гаражей. Так Влад за время отпуска успел отдохнуть, проверить все наши машины и вообще.

    А ты говоришь…

    Ты помнишь соседей рядом с нашим домом?

    Я там землю себе прикупил, так цыгане на моей земле за два месяца построили четырёхэтажные дворцы, да все без фундаментов.

    Я когда узнал, попытался было вернуть землю, не получилось, эти наркобороны имели связи в самых верхах области?

    Все русские дураки.

    Сами же свой народ помогают уничтожать.

    Позже Тоня встречала соседку цыганку в Москве, где она просила милостыню на Павелецком вокзале.

    Тоня ей говорит, что у тебя большой дом, четыре машины, золото на всех пальцах! А тебе всё мало.

    Но соседка над ней только посмеялась.

    Правда, через два года большую часть мужчин-цыган посадили. Их жёны попытались продать дома, но кто у них купит, себе дороже.

    А ты говоришь…

    Очередной раз я поехал встречаться с генералами в Москву месяца через четыре. Привёз с собой икру в миске, масло, хлеб.

    Кстати, там я впервые увидел машину, у которой руль с правой стороны. А ты купил себе такую «японку», только в 1994 году.

    Вот ты говоришь…

    Генералы захотели слетать в Ленинград на частном самолёте. Прилетели, стазу устроились в гостинице, что на Невском проспекте у Московского вокзала, название сейчас я не помню.

    С нами был один бывший военный, Алексей, он в восьмидесятом году окончил Тульское военное училище, три года был в Афганистане.

    Ему генералы поручили собрать бизнесменов в наших номерах. Обсуждали планы всю ночь.

    Днём я там после пьянки проснулся, ничего не помню. Голова болит, опохмелились и поехали кататься на новом самолёте, чешской «Пчелке».

    А ты говоришь…

    Когда вернулся в Москву, я попросил Лёху, чтобы он купил шесть палок варёной колбасы и пригласил его с собой в Товарково, к родителям Тони в Попугаевку.

    Когда мы с ним приехали, первым делом выспались. Потом хорошо поели и собрались в Москву. Отец налил нам с собой по бутылке самогонки.

    Алексей пил самогонку зажав нос, потом еле выдохнул. Глаза у него стали круглые, он дышать не может, его стало «рвать».

    Самогон из патоки, двойной перегонки, от спирта не отличишь…

    А ты говоришь…

    На вокзале в Москве сумели купить водку, заехали в министерство обороны, захватили генералов, выезжаем на проспект, «мерс» останавливает сотрудник ГАИ.

    Мы все пьяные, да, ещё с ними был какой-то генерал милиции. Наши генералы тоже все пьяные.

    Я говорю милиционеру, оштрафуйте этих генералов, я вам миллион дам!

    Капитан как увидел, кто сидит в машине, фуражка с головы упала.

                                                          5

    Все русские дураки и я тоже…

    Мы тогда вылетали в Котельники.

    Там тайга, красиво! Мы видели медведей прямо на дороге, я попросил воителя проехать за рулём на новом джипе. Разогнался, а впереди, на пустой трассе гаишники. Меня и оштрафовали, не пристёгнут я был ремнём безопасности.

    Спрашиваю у сотрудника, что не видишь, кто едет? А он отвечает, что это у вас в Москве всё можно, а у нас здесь порядок!

    Отъехали немного от поста, я достал из сумки бутылку водки «Левша», налили себе, генералам, выпили, за то, что соблюдают правила движения хоть здесь, в тайге.

    А ты говоришь…

    Потом, я вместе с каким-то адмиралом полетел в Приморье. Там нужно было ремонтировать пирсы для атомных подводных лодок.

    Вечером в гостинице поужинали, выпили, этот адмирал стал выступать не по делу и я с ним подрался. Потом мы с ним пили мировую.

    Назад вылетать пришлось утром на грузовом самолёте. Мы пошли на посадку через калитку, там стоит грузовой АН-26, мы с хвоста заходим и смотрим друг на друга. Сидений нет, выпивки много, а закуски нет.

    Я самый трезвый, сбегал в буфет, купил десять булок хлеба, пять яиц и куски какой-то жареной рыбы.

    Понимаешь…

    Я спрятал два яйца в карман, вернулся в самолёт. К адмиралу подошёл пилот, ему тоже налили, выпили по стакану, он в кабину. Вылетели, где было три посадки,  не помню. Только чувствую, между ног у меня стало давить, потрогал, а мои яйца стали такими огромными, я даже испугался!

    При всех стал расстёгивать брюки и запустил туда руку, кричу, что мои яйца опухают, скоро лопнут. Мужики аж рты раскрыли.

    Пока я раздевался, пока достал из кармана два куриных яйца, в самолёте стояла тишина.

    Потом надо мной хотели посмеяться, но я сразу стал разливать водку. Этими яйцами, да хлебом закусили.

    Все русские дураки…

    Прилетели в Москву в десять часов вечера, мы ещё залетали в Мурманск, разгрузить кабель. Там заходят в самолёт женщины, все в ватниках, они загрузили мебель в Кандалакшу для адмирала. Вся их работа сопровождалась звоном наших стаканов.

    В Москве, в гостинице, когда заполняли карточки, в графе национальность, мы написали нанайцы. У всех глаза узкие, лица отекли, стали круглыми от пьянки.

    Над нами администратор посмеялась.

    А ты говоришь…

    С нами прилетел заведующий столовой из Мурманска, а он без паспорта. Мы дежурной говорим, что это наш носильщик, его и пропустили. Спал он в моём люксе на диване.

    Адъютант адмирала остался в номере с хозяином самолёта. Всю ночь они пили, утром хозяин самолёта пошёл на улицу в одних носках. Свои туфли где-то забыл.

    Слушал Володя Юру, а в голове его складывались строки:

Себя неприкасаемым, считают,

На самолётах персональных ведь летают.

Проблемы разрешают для страны,

А их деяния народу все видны.

    Виноградов вспомнил, что в 1995 году, Дуров прилетал к ним в город, когда прятался от кредиторов.

    Первым делом, когда Юра вошёл в их квартиру, он положил в зале на стенку три пачки долларов.

    Интересно было видеть его выражение, Володя и Лида на деньги ноль внимания, хотя они никогда столько денег не видели.

    Юра часто рассказывал о том, что его старший брат в 1991 году уехал из Сумгаита после тех событий в США, он бы теперь тоже уехал, да поздно.

    Брат там живёт хорошо. Он раньше не отличался особым уважением к религии, а там стал пастором. Почему, Юра не понимал.

    Дуров не понимал и поведение своей сестры.

    Её дочь  после приезда из Сумгаита, жила у него в Туле три года. Он её одевал, кормил одинаково со своими тремя детьми.

    Когда его старший брат уехал в Америку, он подарил Юре свою квартиру, а Юра отдал эту квартиру сестре с племянницей.

Другие произведения автора:

Долгие проводы, лишние слёзы ч. 3. гл. 35. Наши сомнения – это наши предатели

О вере.

Мы никогда не будем каяться