Право на выбор ч. 2 гл. 11. Офицеры 4

Виноградов подписал в архив очередное гражданское дело о признании нескольких офицеров утратившими право на жилье.

Вертолётный полк был переброшен на Чукотку, а в селе Бабстово остался брошенный военный городок.

Пятиэтажные дома со всеми удобствами привлекали к себе желающих запастись радиаторами, оконными и дверными блоками, кирпичом, половой рейкой.

Практически все офицеры, выезжая, не выписались из квартир, поэтому поселковая администрация не могла принять на свой баланс эти «хоромы».

Раздался звонок городского телефона.

Полковник в отставке Радионов пригласил Володю на охоту.

Виноградов извинился, у Лиды обострение остеохондроза, оставить её одну на сутки было нельзя.

А начались болезни у Лиды с Заозерного, когда погиб подполковник Черкасов, а мог бы и он, Володя.

Радионов устал шагать по болоту и не пошёл с друзьями стрелять уток на зорьке, остался сварить уток к обеду.

Он сидел у костра, ощипывал перья и стал напевать песню Виноградова, посвящённую Герою Советского Союза Иосифу Бумагину:

Я внуков своих в светлый День Победы,

Не только к монументу поведу,

Иосифа Бумагина проведать,

Я  улицей его пройду.

Там  тополя седые,

Песни героям поют,

Вечно они молодые,

В памяти нашей живут.

Когда его друзья возвратились к обеду, они стали подсмеиваться над полковником, называли его снежным человеком.

Он сначала не мог понять почему, а потом достал из кармана камуфляжной куртки маленькое круглое зеркальце и, посмотрев в него, тоже засмеялся.

К выросшей за ночь его жёсткой щетине, прилип пух.

Немного выпили, так, для аппетита и стали вспоминать истории своей жизни.

Радионов выслушал всех, потом сказал, что он расскажет о ковре.

Друзья удивлённо переглянулись.

- Славик! Тебе нравиться?

Лейтенант Радионов с улыбкой смотрел на свою молодую жену.

Её глаза будто светились.

Оля широко улыбалась и просто не могла стоять на месте, то вприпрыжку, словно маленький ребёнок, бежит в кухню, проверить, разогрелся ли на плитке обед для мужа, то вернётся в комнату, присядет на корточки и гладит ладонью свою первую покупку.

-Ты знаешь, мне утром позвонили из военторга и сказали, что молодые офицеры могут приобрести вне очереди ковёр - два на полтора. А ты ведь вчера принёс зарплату, двести семьдесят рублей! Такая куча денег.

У нас ещё много осталось, да и паёк не весь съели.

Я сегодня собралась побелить нашу комнату. Ты не волнуйся, я умею, папа меня научил.

Оля улыбаясь, всё поглаживала ковёр, а потом, встав рядом с мужем, спросила:

-Слава, а давай на бирке ковра напишем сегодняшнее число, потом будем вспоминать, хорошо?

Вечером, когда лейтенант вернулся домой, жена мыла полы. В комнате, ближе к балкону, стоял широкая тахта и полированный стол, четыре деревянных стула, полированный трёх створчатый шкаф.

На кухне, раздвижной стол и большой холодильник «Ока». Мебель, которую им подарили в Ленинграде друзья в день их свадьбы.

Слава оглядел стены комнаты, потолок.

Белили их раза на три, однако полосы от обувной щетки, использованной вместо кисти, было видно.

-Ах, маляр ты мой милый! – Начал Слава, но заметив на щеках жены слёзы, умолк.

-Славик, а ковра то нет. Я его на балконе повесила, пока белила, после обеда вышла, его нет. Я думала, он упал с пятого этажа во двор, спустилась, стала спрашивать соседей, никто не видел.

Соседка  под нами, она жена твоего командира роты, сказала, что такого в их военном городке ещё никогда не было. Она такая душевная женщина, только жалко её, муж едет в Афганистан.

Слава, прижав к себе жену, гладил её по голове и целовал в мокрые щеки:

-Не расстраивайся, мы ещё с тобой купим, вот только…

Слава замолчал, потом, сжав своими ладонями лицо жены, посмотрел в её глаза и тихо, но твёрдо произнёс:

-Я ведь тоже еду в Афганистан.

                                         5

Прошёл  год.

Восьмого мая жены офицеров оформляли наглядной агитацией гарнизонный Дом офицеров.

Оля с соседкой с четвёртого этажа вытирала пыль с фотографий военнослужащих, которые вернулись на Родину в цинковых гробах.

- Как там наши? – Тихо прошептала Оля.

Соседка строго посмотрела на неё:

-И не вздумай плакать! У них всё будет хорошо! Вот твоему мужу присвоили внеочередное звание, он теперь командир роты. Моему Стасу присвоили майора!

Женщина улыбнулась, продолжила:

-Там хорошие деньги платят, так что ты сможешь обставить квартиру, да и ковёр купишь два на три!

Громко хлопнула входная дверь, в зал вбежал дежурный по штабу и громко крикнул:

- Женщины! Наши вернулись!

На секунду в зале воцарилась тишина.

Потом, женщины оттолкнув со своего пути дежурного, стоящего у дверей зала, который упал на спину, рванули к выходу.

Капитан, поднявшись с пола, отряхнул свой китель и, улыбаясь вышел на улицу.

Зеленая трава, покрывавшая широкий газон вокруг Дома офицеров, манила к себе многочисленных воробьёв, которые весело чирикали, обсуждая непонятное для них поведение женщин.

Кусты роз, высаженные на клумбах в прошлом году, подставляли тёплым лучам солнца, едва вылезшие листочки.

Капитану стало так легко на душе. Все живы, только майор после контузии стал немного заикаться. Теперь, всё будет хорошо!

У штаба полка стояла группа офицеров.

Оля увидела майора, соседа с четвертого этажа. А спиной к ней стоял её Слава.

Он, почувствовав её взгляд, повернулся, сделал шаг навстречу.

Оля успела заметить орден «Красной звезды» на правой стороне его кителя и две медали на левой стороне.

-В-в-вечером жду у себя, - услышала она голос майора, - в девятнадцать ноль, ноль!

Родионовы ни разу не были в гостях у соседей. Но боевая дружба сблизила разных по возрасту и должности людей.

Первую стопку подняли за тех, кто не вернулся. Вторую, за новые звания.

Третью, за их прекрасных жен!

Вечер удался на славу.

Мужчины отказались рассказывать женщинам о том, как они воевали, не хотелось вновь вспоминать о крови, потерях боевых товарищей.

Они, переглянувшись между собой, прошли в спальню майора и вынесли две коробки, из которых достали небольшие транзисторные радиоприемники с встроенными в них кассетными магнитофонами.

Оля бросилась мужу на шею и зашептала ему в ухо:

-А знаешь, я купила большой ковёр!

И тут она увидела на стене спальни соседей, висящий над кроватью ковёр.

По спине Оли, будто мурашки побежали.

Она, отодвинув в сторону мужа, прошла в спальню соседей, отогнув уголок ковра, увидела на бирке написанные химическим карандашом цифры, дату, когда они купили этот ковёр - 11 августа 1985 года.

Оля оглянулась.

В дверях стояли Слава и майор, из-за плеча которого выглядывала его жена.

Её лицо, становилось всё бледнее и бледнее…

Другие произведения автора:

Банкир, капиталист - эксплуататор

За стол наш подсадили двух девчат

Жемчуг