ПРАВО НА ВЫБОР 3 часть гл. 13. На поминках 4

    Виноградов приходил на работу к семи тридцати. Сегодня, сев за стол, он перечитал четверостишие, которое он написал ночью:

Историю страны, оплачиваем кровью,

Цветы кладем ушедшим к изголовью,

Жене киваем, да отходим прочь,

Услышав, как на кухне плачет дочь.

    В восемь, в дверь кабинета постучали, в кабинет Виноградова зашёл администратор суда Коганский.

    Александр Иванович, высокий, седовласый мужчина, майор милиции в отставке, до того, как пришёл работать в суд, был начальником отделения милиции.

    Преследуя преступника, совершившего убийство, он получил ранение в живот, долго лечился. После выхода в отставку, он стал работать администратором суда.

    Александр Иванович доложил Виноградову, что вчера вечером он провёл занятия с сотрудниками аппарата суда, а потом рассказал, что начальника УВД Цильева, освободили от должности.

    Виноградов помнил, что лейтенант Цильев после окончания высшей школы милиции в 1983 году, был назначен в город Облучье начальником уголовного розыска. Сотрудники милиции быстро узнали, что его тесть работает в МВД СССР. По должностной лестнице Цильев поднимался через несколько ступеней сразу.

Через три года его назначили начальником уголовного розыска УВД, после ухода в отставку заместителя начальника УВД Левковского, Цильев стал заместителем, а вскоре и начальником УВД, причём самым молодым в России.

    Попасть к нему на приём гражданам и сотрудникам УВД было не просто, даже своих замов он принимал по предварительной записи.

    Ему трижды, за неизвестные никому заслуги, досрочно присваивали звания. Цильев стал генерал майором, но…

    Тесть его скоропостижно скончался и при первой же комплексной проверке комиссией МВД СССР, выяснилось, что в области допускались случаи укрытия преступлений, было уволено из органов много заслуженных сотрудников, ведь реальный процент раскрываемости преступлений был гораздо ниже, чем в отчетах начальника УВД.

    Цильев был уволен из органов.

   Коганский глубоко вздохнул и посетовал, что милицию развалили ещё в девяносто втором году, когда в крупных селах сокращали отделения милиции, оставив на два, три села только одного участкового инспектора.

   О каком раскрытии преступлений, о какой профилактике можно было говорить.

    После развала СССР, многие сотрудники, имевшие по двадцать лет выслуги, уволились из органов.

Не смогли перестроиться, не смогли защищать интересы нарождающихся капиталистов, в большинстве своем, заработавших свой первоначальный капитал не честным путем. 

    В восемь тридцать, в кабинет Виноградова вошёл завхоз суда Лавриков.

    Он неделю был в командировке в Октябрьском районе, там помогал запустить отопление в новом здании суда.

    Валентин Иванович подал на подпись командировочное удостоверение и, помявшись, спросил:

    -Вы поедите на похороны председателя суда? Он мой однополчанин, разрешите поехать с вами?

    Виноградов утвердительно кивнул.

    Дудкин в начале девяностых работал начальником районного РОВД, а после выхода в отставку, стал судьей, а потом председателем районного суда. Он долгие годы страдал гипертонией. Очень остро воспринимал недостатки в работе подчиненных, переживал за их неудачи.

    И работая в суде он не жалел себя. Он брал в своё производство самые сложные уголовные и гражданские дела. Три дня назад, прямо в зале судебного заседания, он потерял сознание – инсульт, а вчера…

    Вечером Виноградову позвонил его сосед Левковский, который просил  захватить его с собой в Октябрьский район. Утром выехали в шесть.

    Дорога была долгой, три часа, Левковский успел рассказать о своей службе в милиции.

    Начал он свою службу следователем в конце шестидесятых годов в Смидовичском районе. 

    Первым, кого он допрашивал, был старик - свидетель убийства. Его сын застрелил из трёхлинейки соседа.

   При обыске квартиры старика, был обнаружен карабин и браунинг.

    На вопрос Леонида:

    - Откуда оружие?

    Старик пожал плесами, пошамкал беззубым ртом.     Глядя на следователя выцветшими голубыми глазами, ответил:

    -Война была…

                                         5

    На столе рядом с Леонидом лежал газетный свёрток. Левковский развернул его. Это был браунингом. На его рукоятке была табличка: «За смелость от маршала Блюхера».

    Практически каждый житель Волочаевки имел трёхлинейку. Все гнали самогонку.

    Чтобы улучшить служебные показатели, в первый год работы Левковский привлекал особо ярких пьяниц за самогоноварение, таким образом увеличилась раскрываемость преступлений.

    На следующий год преступность естественно падала, Леонид снижал количество привлечённых самогонщиков.

    В селе тогда служил один участковый, у него была служебная лошадь. Ездил он по району на лошади с карабином, знал всех, от старика до младенца. Ему доверяло всё население района, от мала до велика. А раскрываемость преступлений у него была - сто процентов.

    В районе проживало много ОУНовцев с Западной Украины. Оперуполномоченный, один на весь район, умел находить с ними общий язык, хотя, выезжая по району, никогда не забывал свой парабеллум в ящике стола.

    Он часто рассказывал Леониду об одном старике, богатыре. Его дети пошли к Бандере, воевали против немцев, а когда вошла Красная Армия, то и против наших.

    Сынов его убили, а его с внуками выслали на Дальний Восток. Разрешали взять только то, что можно было унести.

    Как же он мечтал вернуться домой. Тогда ему было 60 лет, оперуполномоченный считал его глубоким стариком, огромная борода, лицо всё в морщинах.

    А руки мозолистые, кожа на них грубая, почти чёрная, будто и не мыл он руки.

    В Николаевке, Волочаевке осталось много его потомков.

    Левковскому так хотелось больше рассказать его молчаливым товарищам. Он продолжил:

    -Я часто выезжал с начальником районного отдела, отцом Дудкина в села, тот встречался там с агентами в сельсовете, а меня оставлял в приёмной, чтобы никто не помешал. Агенты были женщины и очень долго начальник с ними беседовал.

    Председатель сельсовета, бывший сотрудник «Смерша», через некоторое время сказал мне, что начальник «отрабатывает» у женщин информацию, ты послушай их любовные стоны за дверью.

    Как-то в район назначили нового второго секретарь райкома. У него молодая и симпатичная жена, следователь. Нужно было ей освободить место и его, Леонида, перевели в БХСС.

    Дудкин доверял ему, отсутствуя в отделе, сам, по сути, работал как инструктор райкома, то заготовки, то сбор урожая, то к любовницам, в своё отсутствие, он оставлял Леониду гербовою печать милиции.

    А женщина-следователь ревновала Леонида к такому доверию руководителя.

   Прокурор,  уезжая из района, тоже доверял Леониду, ставил печать на восемь экземпляров постановлений об аресте, сразу на двух человека.

    В длинном бараке, в котором располагалась милиция, находилось несколько кабинетов отделения НКВД.

    До войны, начальник отделения Кавчук, пересажал много машинистов.

Другие произведения автора:

Всё больше о гиене узнаём

Осенний ливень

Как быстро годы жизни мчались