Пересечения ч. 2 гл. 20. Счастливого пути

Выехали рано, дорога проходила мимо огромной стелы, на которой было написано: «Бураяд республика», а ниже «Амар мэнде» - счастливого пути.

Лида вспомнила вчерашнюю поездку к Тёплому озеру:

- Володя, помнишь, когда ты фотографировал, как я пыталась обнять вековые сосны, у озера? Смеялся…

- Да, ещё три человека надо было, чтобы обхватить ствол дерева. Но особенно я запомнил участок дороги от федеральной трассы до озера, один километр ехали целый час, таких ям я нигде не видел.

- Дорога эта ничейная, - прокомментировал Валера, - частники у озера понастроили кафешек, гостевые домики, а дорогу делать не хотят. Машины люди гробят, подъезжая. Привыкли олигархи пользоваться народными богатствами, а вкладывать в развитие страны не очень стараются.

Вы обратили внимание, что здесь мало комаров, не то, что в Будукане, тысячи!

- А какая тёплая вода была в озере, деревянная русалка встречает отдыхающих, - Лида с восторгом вздохнула. - А рядом удивительная гора - Маномах, вся, до верха заросшая сосняком. Деревья отсвечиваются в воде, и всё озеро кажется темно-зелёным, как заколдованное.

- И в этом заколдованном озере мы видели ещё двух прекрасных русалок, наших жёнушек! - Смеясь, подчеркнул Володя.

- А вы обратили внимание на чистоту горных речек? – Спросил Валера, - На Аршане их десятки, больших и маленьких, но все чистые и вода так холодна. Реки пробили себе путь среди гор, смотришь сверху, они кажутся маленькими ручейками, а спустишься, бурный поток.

Там мы наберём и лечебной, живой воды. В Аршане теперь большой санаторий, очень много отдыхающих. А потом, мы с вами пойдем к водопадам, на обратном пути зайдём в Дацан, поклонимся предкам, рядом увидите  на деревьях - зала ленты, а вдоль дороги бурханчики.

Вы заметили, какая чистота на подворьях у бурят? Здесь нет огородов, ягодных кустов и плодовых деревьев, везде бродят стада коров. Обратили внимание, как много в каждом селе новых бревенчатых домой, их бесплатно передают новосёлам.

Первую остановку решили сделать неподалёку от моста через реку Иркут, где в начале двадцатого места, казаки построили большую церковь.

Остановились отдохнуть, Иркут река,

Красива здесь она и так легка.

Недалеко станица здесь была,

Все триста лет и дальше бы жила.

Но потрясений было много, да и войн,

Стояла раньше церковь, камень вон.

На нём и надпись, православный крест,

Давно не видел я подобных мест.

- Хабухай - река, какое интересное название, Володя, ты обратил внимание на местные названия рек и гор? – Спросила мужа Лида, - Тунгинская долина, Тибельти, вершины Ольхона!

- Конечно, милая, - ответил Володя, я даже вчера вечером прочитал, что датой основания лечебных вод Аршана, считается 1920 год. И рассмотрел, как ведет путь от Хамар – Дакана, к Селенге.

Володя в очередной раз достал из кармана записную книжку и записал:

Мы на Аршан недолго собирались,

И наши жёны очень постарались.

Вот курочка, а вот ещё котлеты,

Теперь мы можем путешествовать по свету.

По серпантину к Култуку, но ведь не гнали,

Дорога, что опасна, это знали.

Крутые спуски, повороты и подъём,

Притормози, давай к Байкалу подойдём.

Вот здесь и зарождается Култук!

Из неоткуда возникает вдруг.

И вихрем к северу по озеру порывы,

Словно винтом из неоткуда грива.

Наш путь и разговор, он будет длинный,

     Валерий друг и сослуживец мой старинный.

Валя достала из багажника машины кастрюли с едой, плотно пообедали, сфотографировались на фоне реки Иркут и окрестностей, поехали дальше.

Чем ближе придвигались Саяны, тем удивительнее они становились. Издалека их вершины блестели, словно серебряные, Володя подумал, что они покрыты снегом, но это было не так. Уже стало отчётливо видно, что горы наполовину заросли высокими соснами, а выше, до вершин, слепили пассажиров машин блеском мрамора.

Вот и Саяны рядом, ещё ярче  растительность на склонах. Издалека она зеленая, а вблизи изумрудная. Огромные сосны, высокие и мохнатые, призывно помахивали ветвями, будто звали к себе в гости.

Вдоль дороги, ровной и с хорошо видной разметкой, было чисто. Ни выброшенных из окон проезжающих машин пластиковых бутылок, ни пакетов.

Виноградов старался писать  в покачивающейся машине:

Всё ближе к нам Саянские хребты,

Здесь исполняются желания, мечты.

Здесь чистота природы сохранилась,

И водопады с неба вдруг пролились.

Дорога к ним летит, словно стрела,

Жена, как заклинание прочла:

- Склониться нужно перед мощью, чистотой.

Валера, не спеши, чуть-чуть постой!

Любуюсь склонами, все заросли лесами,

А ниже что? Да, посмотрите сами.

Реки текут хрустальной чистоты,

А птицей стать здесь не хотел бы ты?

Машину оставили на стоянке у санатория. Стали подниматься по асфальтированной дорожке к крутому склону горы, но сразу остановились, пораженные величественным видом Саян.

Постояв несколько минут, Рыкины и Виноградовы  медленно пошло по склону, вот первый водопад, скоро второй.

Валя с трудом шла, нога у неё непроизвольно подгибалась, но она так хотела дойти до второго водопада, где падала с высоты большим потоком минеральная вода.

К водопаду спускаться не стали, сфотографировались на его фоне, полюбовались речкой, несущей свои серебряные струи глубоко в ущелье и повернули обратно.

 Посетили Дацан, небольшой, деревянный, Володя написал в тетради:

Святое место, умиротворение,

Здесь рук людских стоит творение,

Вот юрта, за оградой пирамиды,

Строения удивительного вида!

Мы молча постояли с ними рядом,

Мы поделились мыслями, награда

Нам с неба просветлением вернулась,

И к каждому, тихонько прикоснулась.

Потом, мы обошли их все по кругу,

Не узнаю сегодня я подругу.

Помолодела, словно расцвела,

Какую тайну ты открыть смогла?

В Дацан вошли, монах встречает нас,

Всё просто здесь, фигуру Будды вижу,

Я подхожу немножечко поближе,

     И замираю тут почти на час.

Ещё до въезда в Аршан, в стороне от домов, Виноградов обратил внимание на невысокие, сложенные их нескольких камней столбики, но сразу не придал этому значения.

А когда в Аршане они шли к Дацану, на огромной поляне увидели сотни таких «столбиков». Снизу лежал большой камень, на нём поменьше, потом ещё и так семь или восемь.

Между этими сооружениями ходили люди. Громко никто не разговаривал.

Володя взял за руку жену. Стало так хорошо, только сердце будто зашевелилось в его груди и сильно стало стучать, даже в висках отдавало. Его заполнило такое умиротворение, что стало легко на душе. И он уже не видел никого вокруг. Он только чувствовал тепло руки любимой, с которой они прожили сорок лет.

Виноградовы остановились и, словно остались вдвоём на всём белом свете. Лида, опустив голову, смотрела на «Бурханчики», а Володя, вдруг представил своего отца, прослужившего в Советской Армии сорок два года.

Отец начинал службу в тридцать шестом году рядовым красноармейцем. В сорок первом, под Москвой, стал младшим лейтенантом, а закончил службу в 1978 году майором, когда Володя уже был старшим лейтенантом. Мало прожил отец, только шестьдесят пять лет, много боли и горя он перенёс за свою жизнь.

Сколько они стояли около Бурханов, Володя не знал.

Когда мимо него прошел Рыкин с женой, они с Лидой пошли следом. Выйдя на дорогу Виноградов спросил у Валеры:

-   А что здесь было?

        - Бурхан, это как бы бурятское божество. Память о родителях, близких. Святое место. Их не ставят в местах захоронения близких.

        А ещё, у нас в Бурятии, чтобы вспомнить ушедших навсегда, на дерево повязывают «заала ленты». А ещё, их вяжут, чтобы вновь вернуться на это место. Мы с Валей завязали две ленты.

Я вспомнил, как мы в этом году провели месяц у Валиной тёти на Кубане. Здесь, в Байкальске летом пять месяцев более-менее тепло, зимой снег в два метра, пару часов покатаешься на лыжах, морозы, ветра и опять домой. А там зимой плюс десять градусов, задумаешься, а не поменять место жительства. Да ещё мои родственники. - Валера поморщился, по лицу пробежала гримаса боли. Он сумел отогнать болезненные мысли и закончил, - Сегодня вернёмся домой, Валя вам приготовит бурятские буузы.

Возвратившись в Байкальск из Аршана, Валя стала готовить бузы. Лида, наблюдая приготовление теста и смешивания промолотой свинины и говядины, допытывалась у подруги:

       - Так что это будет?

       Валя, хитро улыбаясь, отмалчивалась недолго:

       - Валера называет их позы, а по-нашему это манты, а ещё проще огромные пельмени!

            Пока женщины готовили ужин, Валера помогал Виноградову заклеить «жидкими гвоздями» развалившиеся после посещения гор, белые кожаные туфли.

За ужином, Виноградов с Рыкиным смогли осилить только по пять большущих буузов. После ужина, перешли в зал, где женщины расселись в кресла, а мужчины на диван.

За четыре дня они успели съездить на тёплое озеро Изумрудное у горы Мономах. Проехали более ста километров к Саянам, побывали в Аршане, красивейшем месте, где с гор падают удивительной чистоты водопады. От этих гор начинают свой путь многочисленные реки и ручейки, с стылой и очень вкусной водой. Кажется выпил глоток, и силы твои умножаются.

Но, как всегда, беда России - дураки и дороги. Это отдельный и больной рассказ.

- Вот в Аршане они такие узкие, хотя и асфальтированы, но двум машинам проблематично разъехаться, - начал разговор Володя.

- Приезжают сюда отдыхать со всей Иркутской области, Бурятии, да и вся Россия здесь представлена. А стоянок многочисленным автотуристам найти невозможно. - Отвечал ему Валера, - Вот ездили мы к Тёплым озерам, к озеру Изумрудное по трассе пятнадцать километров, а после поворота пять. И эти пять такие…

Асфальт последний раз там укладывали лет тридцать назад. Ямы, глубиной до полуметра. Машины там бьются нещадно. Поэтому ехали медленно, за час только добрались.

Ты сколько раз пытался пробить своей головой крышу машина? А наши красавицы не отбили себе бока?

Тут Валера хохотнул:

- Я вспомнил, как наш приятель Кулик, подпрыгивая на неровностях дороги, дрессировал свой мотороллер, и как он радовался, когда ездил из Будукана в Биробиджан, заказывать кинофильмы в роту. Дорога тогда до города была грунтовая, извилистая, узкая, кошмар, но лучше, чем к озеру Изумрудному. Да и ты сам, когда ездил в Тёплое Озеро на служебном мотоцикле, испытал прелести наших дорог.

Другие произведения автора:

Майор в отставке 7. Октябрь 1941

Вера и верность, они рядом с нами

Желтое море