Любить любовь чужую. Глава 8. Январь. Часть 2.

17 февраля 2014 — Надежда Опескина

Январь в жизни семьи Сосновски всегда был запоминающимся необычными событиями. Особенно запомнился январь 1967 года. Тогда, много лет назад, профессор Ури Сосновски пришел домой необычно рано. Он был возбуждён, нервно ходил по своему кабинету, просил его не беспокоить. В такие минуты и Эстер и Лео стремились не мешать своими расспросами, знали, что без особой причины их Ури не будет нервничать, значит произошло важное, требующее продуманности перед принятием решения. Через пару часов шаги стихли и Эстер решилась заглянуть в кабинет мужа.

Ури сидел за своим рабочим столом, на котором всегда громоздились книги, рукописи, сложенные в особом порядке. Никому в доме не разрешалось подходить к столу, а тем более перекладывать на нём что-либо. Но сейчас всё было собрано в стопки, как если бы хозяин кабинета собирался съезжать отсюда навсегда. Эстер растерянно стояла в дверях, теребя кисти шали, наброшенной на плечи. Ури поднял от стола глаза , долго смотрел на Эстер отрешённым взглядом, будто не видя её, стоящую встревоженную в дверях. Потом встал, приглашая её жестом присесть в кресло, стоящее перед его столом и взволновано заговорил:

- Эстер, мне сегодня предложили поехать в Израиль. Страна остро нуждается в хороших хирургах. Я не смог отказаться. Понимаю, что не имею права подвергать вас с Лео опасности, в регионе всегда неспокойно и потому решил ехать один. Вы с Лео останетесь дома, так будет лучше для сына, да и для тебя тоже. Всё уже согласовано с руководством госпиталя, там меня поняли и приняли моё заявление об отставке. Со мной едет группа врачей, куда войдут ряд моих учеников. Всё уже решено, Эстер.

- Ты принимаешь решения даже не поговорив со мной ? Что случилось, Ури ? Ты можешь разлюбить меня ! Но сын, твой Лео ? Почему ты решил его оставить без отцовской любви и ласки ? Я понимаю, что ты великий хирург, что у тебя грандиозные планы, но почему ты так поступаешь с нами ?

- Да пойми ты, глупая, там всегда неспокойно ! Там вечный конфликт ! Я не могу, не имею права, подвергать твою жизнь и жизнь Лео опасности! Я не уезжаю навсегда, на пару-тройку лет, а по возможности буду приезжать к вам. Пойми, Лео должен получит образование здесь!
Для меня и для него, в первую очередь, важно именно это ! Возможно , когда я устроюсь там , определюсь с жильём, то вы сможете приезжать и жить со мной на каникулах. Но ты, как мать, должна в первую очередь жить интересами сына. Эстер, ты должна понять и поддержать моё решения !

- Я тебя понимаю, Ури ! Тебе просто интересно поехать на эту прогулку со своими молоденькими аспирантками ! Ты захотел пожить свободно от семьи !

- Эстер, какие аспирантки ? Что ты такое говоришь ? В моей команде нет ни одной женщины !
Трое женаты, но никто не забирает свои семьи с собой. Что ты придумала, Эстер ? Я тебя не узнаю ! Ты повела себя как ревнивая тигрица ! Что с тобой, Эстер ? Я тебя не узнаю !

Для Ури, привыкшего к беспрекословному подчинению и сына и жены, слова Эстер стали полной неожиданностью.

Лео сидел в своей комнате, прислушиваясь к разговору родителей. За свои тринадцать лет он ни разу не видел и не слышал родителей спорящими. Эстер всегда принимала любые решения Ури молчаливым согласием. Сегодня он впервые услышал её возражения. Сердце сжималось от предчувствия надвигавшейся беды, хотелось кинуться в кабинет отца, просить, умолять его не уезжать, не бросать их на произвол судьбы. Зная характер Ури , понимал, что делать этого не надо. Принимая решения, отец никогда их не менял, Особенно в этой ситуации, когда его решение было известно другим людям. Набравшись решимости он вошёл в кабинет отца :

- Мама, ты так громко говоришь. Что-то случилось ? Мне кто-нибудь скажет что именно?

- Папа уезжает в другую страну, Лео. Без нас, один, мы остаемся дома. Папа решил, что ты должен учиться здесь. И мы дальше будем жить вдвоём в этой огромной, дурацкой квартире !

- Эстер, не пугай сына ! Я уезжаю не навсегда, Лео, на пару лет. Вы с мамой сможете приезжать ко мне на каникулы, я буду приезжать к вам. Ты должен получить хорошее образование, сын, и лучше это сделать здесь. Вот в этом я и пытаюсь убедить маму.

- Я согласен с тобой ,отец ! Мы остаёмся и я должен учиться. Уезжай !

Впервые со дня рождения сына Ури услышал слово "отец". Это резануло слух, сердце больно сжалось. Сын обиделся также как и Эстер. Его быстрый уход из кабинета после сказанного означал, что Лео очень взволнован и боится расплакаться в присутствии родителей. В доме Сосновски установилась гнетущая тишина. Эстер удалилась в свою комнату. Лео заперся у себя. Ури прошёл в столовую, где был накрыт стол, ужинать не хотелось. Выпив стакан воды, подошёл к двери комнаты Эстер, но услышав всхлипывания жены, прошёл мимо.

            Утром за завтраком Эстер спросила что ему подготовить из вещей. Сборы были недолгими. Группа врачей приобрела билеты на греческое судно, отплывающее в Афины. Там было решено зафрахтовать небольшое судно, чтобы добраться в город Хайфа - морские ворота Израиля. Ряд медицинских центров, узнав о решении врачей поехать на работу в новую страну, решили выделить оборудование. Многое было приобретено на поступившие пожертвования частных лиц. Груз собрался приличный. Хлопот было много и Ури целыми днями пропадал по делам, приходил домой поздно ночью, когда сын уже спал. Отношения с Эстер оставались натянутыми, она затаила глубокую обиду. Работая в команде Ури операционной сестрой, она вдруг почувствовала себя ненужной.

            Простились дома. В порт , откуда отплывало судно, было приличное расстояние и поэтому Ури решил , что ехать туда Эстер и Лео не надо. За обедом перед отъездом он сказал Лео, что с началом каникул ждет их с Эстер к себе. К тому времени он решит вопрос с жильём. Всем было тоскливо, расставались надолго.

            Так часто бывает в жизни людей. Они строят планы, которые не всегда выполнимы. Поехать к отцу на каникулы им не удалось.

5 июня 1967 года около 8 утра вся израильская авиация была поднята в воздух. Были разбомблены военные аэродромы в Каире (Каир-Вест) и в Аль-Ирише...
Война длилась шесть дней, но после её сложилась тяжёлая международная обстановка и выехать в конфликтный регион Эстер с Лео не смогли. Письма приходили редко, правда, они были объёмные. Ури много писал о своей работе, о новых знакомых, сожалел, что Лео не смог приехать на каникулы, подбадривал Эстер.

Ранним январским утром 1968 года в квартиру позвонили. Лео ничего не соображая в пижаме пошёл открыть дверь, чтобы узнать кто звонит в такую рань. Эстер не услышала звонка. Открыв дверь, Лео опешил. На пороге стоял отец. Был он исхудавшим, сильно загоревшим, в непривычном для этого времени года светлом костюме... Лео хотел позвать Эстер, но голос перехватило. Он кинулся на шею отцу, обнимая его и целуя это дорогое, так сильно постаревшее за год лицо. Прибежавшая на шум Эстер, уткнулась лицом в плечо мужа и плакала навзрыд. Да и сам Ури с трудом сдерживал слёзы...

Продолжение следует.

Свидетельство о публикации №212091300408