Книга-новой-мысли. Между небом и землей

 Глава 1 Capitulo III Сан-Томе г. Кинаепри

Это третья часть или глава, называйте как хотите, книги, которую я написал после того, как понял смысл жизни. Никто не знает меня. Я - никто. Я просто человек. И предупреждаю сразу: возможно, эта книга не для тех, гламурных мега-литредакторов, не знаю, как они там называются, в общем, не для тех людей, которые читают первые - одну, дай Бог две, главы произведений, якобы понимая по ним, что вся книга полное дерьмо. Здесь требуется внимание, сообразительность, свой индивидуальный взгляд на окружающий мир, а также обязательно хорошая фантазия. Обязательно! Нужно дочитать произведение до конца, до самой последней строчки, буквы, точки.

Не хочу, чтобы мою книгу читали люди с IQ меньше 100. Это будет настоящим неуважением к моим трудам. Я написал правду. Мою собственную правду. И я хочу, чтобы все, кто дочитает эту книгу до последней точки – согласились со мной, и обрели те самые знания, которые теперь имею я.

Если у вас есть сомнения: «стоит читать или нет» или есть неуверенность в том, какой у вас уровень IQ, - тогда лучше не читайте дальше. Вы абсолютно не поймете, о чем собственно история, только будете плеваться и думать, что написав полную ахинею, я тем самым оскорбил вас, занижая ваш уровень развития. Есть множество побочных эффектов, которые могут вас настигнуть после нежелательного прочтения. Не буду называть вам все, но выделю одно: если вы прочитаете книгу без желания и достаточного уровня IQ – вы никогда не узнаете правды. А это грустно.

Кстати, забыл сказать, почему это третья глава, и где же первые две. Я написал их в самом конце книги, потому что страдаю одной из форм амнезии: я не помню определенные части своей жизни, причем это могут быть как события произошедшие две минуты назад, так и те, которые были давно. Одно радует: я их вспоминаю позже, во снах, отрывками. Самое начало истории я вспомнил совсем недавно и дописал их в конце книги. Почему не в начале? Потому что хочу, чтобы вы восприняли всю историю именно так, как воспринимал ее я сам. Так намного понятнее. Тчк.

Итак…

Красивое небо, живые облака. Зима пытается быть гордой, как прежде, и не плакать, но… Безуспешно. Мы безуспешно стараемся понять ее, типа какого хрена все течет?! Когда же это все кончиться?! Но, как всегда, мы выжимаем из себя последние капли от надоевшей обыденности и преумножаем убогость обстановки… Все сыро, все жутко мокрое, аж пробирает до остервенения. Поливает тающая вода почву и, протекая по многочисленным канавкам, то земляным, то бетонным, она издает звуки, ласкающие слух ценителей жизни, но также настойчиво раздражая уставших от мегаполиса людей.

Сколько нам осталось вертеться в этом «замечательном» кругу? Лет пять, я думаю…. Сегодня же я переезжаю в город Кинаепри в маленькой стране Сан-Томе. Буду изучать их язык и историю, чтобы забыть свою и не жалеть потом, что такая Великая страна, как Россия, сгинула со всем остальным миром в никуда. С трудом вериться, что все то, к чему человек шел тысячелетиями: любил, созидал и сберегал, а также ненавидел, разрушал и тратил, - в один миг исчезнет с лица земли. По крайней мере, для меня. Остается уже не пять, а даже четыре года на то, чтобы отучиться жить вечно. Привык человек к своей неуязвимости, эта мысль его накажет.

Город Кинаепри стоял, да и все еще, как ни странно, стоит, на горе Апокал, почти километр над уровнем моря. Живут там только коренные жители и пара приехавших туда ранее туристов, ныне же ставших также местными. Вот и я приехал, наконец, сюда. Это не просто город – это столица мира, где улочки, шириной в пять метров, жадно разрезают и без того малую жилую местность этого городка, явно не желающего располагаться нигде, кроме этого крутого склона горы. В центре городка возвышается гостиница для приезжих, которая, как я узнал, пустовала, ввиду отсутствия туристов, но я очень надеялся, что ее обязательно откроют для меня. Рядом располагался парк метров пятнадцать в ширину и двадцать в длину, где стояла пара лавочек и фонтан.

Почти единственными местами развлечения и отдыха местных жителей были небольшие кафешки, бары, один ресторан и какие-то рестбуки, о которых подробнее я узнал у одного еприйца. Еприйцами звали жителей этого милого городка.

Один из этих еприйцев, которого я встретил, прогуливаясь по тому самому мини-парку, как оказалось, умел говорить по-русски. И не удивительно, ведь по национальности он был русским, хотя его имя меня очень поразило. Звали его Эпо Остэйт (Apo Ostate). Позже он стал моим лучшим знакомым в городе, а затем и лучшим другом. Так как имя для произношения было немного трудноватым, то звал я его просто Стэп. Он мне и рассказал потом про те самые рестбуки, когда мы уже сидели в одном из них.

Рестбуки существовали только здесь, а теперь и точно только здесь. Рестбуки - это помещение со столами и удобными диванами, а также баром и книжной лавкой. Функции этого творения еприйцев были следующие: приходивший в рестбук человек мог посидеть в удобном мягком диване, почитать любую понравившуюся ему книгу, газету или журнал, которые в свою очередь можно было просто взять в той самой книжной лавке, как в обычной библиотеке. Дополнительно можно было заказать кофе, чай или напитки покрепче, и замечательно провести время, критикуя, обсуждая или просто читая разные книги и тексты. Одним словом - пивная книголюбов. Поесть там тоже можно было.

Здесь-то я и остановился в первый свой день пребывания в Кинаепри. Мы со Стэпом горячо разговорились, и уже было пора завязывать с этим, ведь наше обсуждение одной из рестбуковских книг, казалось, могло привести к не очень благоприятным последствиям, к драке, например. Тема была сложной, и никто не хотел уступать. Алкоголь лишь усугублял весь этот процесс. Выигрыш в споре, сам не знаю почему, был тогда для меня очень важен, но я в очередной раз пытался себя сдерживать. Стивен Хокинг «Краткая история времени» - выбор этой книги был непонятен никому, просто случайность, но обсуждать ее было довольно-таки интересно. Читал я ее давно, еще, когда был подростком, но ни с кем так и не поделился тогда своими впечатлениями, вот видимо пришло время.

За соседними столиками люди стали обращать на наш столик внимание, а затем и вливаться в нашу тему. Так к семи вечера об этой книге уже говорили почти весь рестбук.

Лампы над столами казались мне красно-оранжевыми тусклыми костерками, которые вот-вот потухнут. За окном был виден темно-красный закат, который иногда перебивал мой взор с увлеченных спором пьяных еприйцев на этот ярко-красный остаток солнца, прячущийся за горой. Сидеть на этих замечательных диванчиках было очень удобно, и я стал все реже и реже вставлять в бурный разговор свои фразы и предложения. Не знаю зачем, но молоденькая, лет двадцати пяти, официантка, обслуживающая нас, принесла свечу и поставила ее посередине стола. Красивая была официантка. Затем я заметил, что солнце за окном уже совсем скрылось и начало резко темнеть. Хотя я так и не понял, зачем нужна эта свеча, если над столом так и остались гореть оранжевые лампы, но свеча пришлась очень кстати. Она придавала какой-то особенный оттенок в нашу неспокойную беседу. Беседой правда ее было трудно назвать, так как все только и пытались перекричать друг друга и высказать свою теорию или точку зрения, или просто так – лишь бы что сказать. Но мне уже было все равно, я только молчал и слушал их: видимо несколько кружек местного разливного пива дают о себе знать. Привыкшие же к таким посиделкам еприйцы продолжали спорить, как мне казалось на тот момент – спорить ни о чем.

Я понял, что устал, и смотрел только на ту одинокую и молчаливую свечу, стоявшую посреди стола. Ее пламя металось из стороны в сторону. Потоки воздуха из ртов еприйцев будто били его, пытались затушить, убить его. Но оно не сдавалось и сражалось как храбрый рыцарь с неуемными врагами, желающими разорвать героя в клочья. Мое внимание начало рассеиваться. Танец пламени свечи начал меня вводить в гипноз. Резкость быстро упала, и я видел только его. Пламя сверкнуло в моих глазах и… Темнота. Я заснул.

Во сне мне слышались странные голоса. Я слышал их, будто сквозь толстую стену или как из-под одеяла:

- Давай. Берем его и несем наверх.

- Да ты че?! Пусть лучше будет здесь.

- Нет! Хозяин нас убьет.

- Тсс…

- Ты слышал вообще? Сегодня судят Ремайндера.

- А?

- Хьюма Ремайндера, говорю, судят!

- Да понял я, не кричи. Не пойду я.

- Главное не быть сегодня на улице Байок (Bajoc)

- Почему там сегодня? Такого не может быть…

- Все изменилось. Хозяин тогда сказал, осталось 4 года, но Ремайндер утверждает…

- Проснитесь, сэр! – ясно зазвучал голос молодой девушки и я понял, что проснулся.

- Вы тут всю ночь спали, - говорила та самая официантка рестбука, которая красивая, - Правильно хозяин сказал, что такие удобные диваны привлекают намного больше посетителей, и вообще я тоже…

- Простите, кто сказал? – вдруг я неожиданно перебил ее.

- Хозяин сказал.

Тут я ясно вспомнил почти весь сон, точнее это был какой-то странный сон: только чьи-то невнятные разговоры и темнота, как звук без картинки на видео.

- Он владелец этого рестбука. – продолжила она – Две недели назад он закончил ремонт. Здесь почти все изменилось! Когда я…

- Все изменилось? – снова перебил я ее.

- Да.… Изменилось. А что?.. Сэр, вы не хотите пива или крепкого кофе? Поверьте, вам станет намного лучше.

- Хм.… Нет, спасибо, пива не надо, а кофе я стараюсь не пить: кофеин вредит здоровью. Я бы, пожалуй, выпил чая с молоком, если можно.

- Да, конечно, сэр. Сейчас я мигом. Я смотрю, вы не местный, первый раз вас здесь вижу, - она повернулась и быстро зашагала к двери.

- А что за улица Байор? – поспешил я ее спросить, пока она не убежала на кухню.

- Байор? – остановившись, но, не оборачиваясь, спросила она.

- Ну, или что-то в этом роде… - пробурчал я себе под нос.

- На букву «Б» у нас есть только улица Барокко, да и та уже почти не улица, – ответила она, обернувшись, наконец, ко мне лицом и сделав удивленное лицо.

- Как это: почти не улица?

- Ну... Просто там уже никто не живет.

- Почему?

- Там… Как вам объяснить-то… Готовят, в общем, эту улицу, вот и выселили всех оттуда, – сказала она опустив глаза.

- К чему готовят?

- Сэр, вам чай с сахаром или без? – растеряно с натянутой улыбкой ушла она от темы.

- Как тебя зовут, милая?

- Ева, – сделав паузу, ответила она.

- А меня, Александр, можно просто Алекс. Послушай, Ева. Мне сейчас не нужен этот твой чай, мне нужно лишь узнать, где находится, эта чертова улица Байор. И нужно это узнать очень срочно, понимаешь? –спросил я ее, будто искал и не мог найти эту улицу всю свою жизнь. Такое чувство, будто говорил совсем не я.

- Понимаю… - совсем тихо и трусливо, прикусив нижнюю губу, ответила она.

- Тогда сядь и расскажи мне, где она находится.

Она тихо подошла и села напротив меня за стол.

- Ну, рассказывай.

- Только обещайте, что не расскажете никому о нашем разговоре, а то хозяин меня убьет, – тихо сказала она.

- Хозяин? – опять вспомнив сон, спросил я.

- Вы что глухой или издеваетесь надо мной? Вы уже не первый раз так переспрашиваете.

- Извините, больше не буду. Продолжайте.

- Хозяин не должен знать о нашем разговоре.

- Ладно, – покорно согласился я – Я понял.

- Тогда слушайте. Вообще-то эта улица называется Байок. И она…

- Да точно Байок… - перебив ее, прошептал я сам себе.

- И она находится – продолжала она – на окраине города. Там всего восемь домов, и в них никто не живет, и давно не жил никто. Эта улица считается самой старой из всех. С нее начинал строиться город. До вчерашнего дня мы все туда ходили за ценной водой, и вообще по ней все любили прогуливаться, ну, любоваться природой и красивыми видами, открывающимися с нее на остальную часть города. Но вчера вечером там…

Она приблизилась ко мне почти в упор. Я затаил дыхание, будто сейчас свершиться чудо и я узнаю тайну века. И очень тихо и осторожно прошептала:

- …вчера там, говорят, произошло убийство!

- И кого же убили? – разочаровавшись полученным ответом, с иронией и специально во весь голос спросил я.

- Тише! Вы что? – воскликнув громким шепотом, она закрыла мне рот своей рукой.

- Нас могут услышать, – продолжала она шептать – и тогда нам обоим конец!

- Да вы что!? – я проигнорировал ее просьбу и продолжил свое издевательство, с усмешкой изобразив удивление.

Она нахмурила брови и, буркнув что-то вроде «Ну как хотите!» или «Да-ну вас!», резко встала и побежала обиженно на кухню. Я в след ей крикнул:

- А чай принесете?

Она хлопнула дверью. Я довольный собой с легкой улыбкой на лице продолжал сидеть и вспоминать подробности моего причудливого сна.

 

Глава 2 Между прошлым и будущим

Я так и остался сидеть за столом, пока не пришел в себя после тяжких раздумий. Рестбук еще не открылся. Я посмотрел на настенные часы:

7:10 утра

Еву я больше не увидел, видимо она уже не хотела со мной видеться. Какие же обидчивые эти девушки. Ну, подумаешь, я ей не поверил и что с того? Может, я только сделал вид, что не поверил, а она восприняла это все так серьезно. Ну да ладно. Пора было идти искать себе жилье. Мне не очень-то хотелось опять ночевать здесь. И, вообще, странно, что меня никто не вышвырнул перед закрытием.

Я встал. Оглядел пустующий зал рестбука. Было очень необычно видеть это помещение безлюдным. Мне стало даже как-то неуютно и в мыслях пронеслось: там ли я проснулся, где засыпал? Выходя через открытую нараспашку дверь главного входа, я еще раз окинул взглядом помещение: не появилась ли там Ева? Но здание окутало меня своим протяжным горячим дуновением застоявшегося за ночь воздуха, будто окутало одеялом, пытаясь заманить обратно к себе в постель.

Когда я оказался снаружи, я был очень удивлен. Я почти поверил своим странным мыслям: неужели меня и вправду перетащили, пока я спал? Солнце взошло уже довольно высоко, но солнечные лучи не попадали на ту сторону, где я стоял, они пролетали прямо надо мной, рассекая влажный утренний воздух. Восток был ровно за рестбуком. Обернувшись, я поднял голову, чтобы найти над дверью вывеску с названием, но ее там не было. Яркий поток солнечных лучей краем сверкнул мне прямо в глаза, когда я попытался, не опуская голову отойти назад, чтобы посмотреть на крышу здания. Вывеска даже не висела, а лежала справа от двери, приставленная к стене. Я сделал пару шагов вдоль нее, чтобы разглядеть, что там написано. Буквы с трудом читались, из-за толстого слоя пыли, осевшего на полотно. Я присел на корточки и ладонью содрал этот густой слой грязи. Показалась надпись:

«Between heaven and earth. 8-23»

В переводе это звучало так: «Между небом и землей». Цифры означали время работы рестбука. В тот момент это название показалось мне мрачноватым. Это чувство вдруг внезапно накинулось на меня будто сзади. По коже пробежались мурашки. Я тут же резко обернулся и испуганно посмотрел по сторонам, но, увидев, как яркое солнце радостно освещает улицу, сразу успокоился. Посмотрев еще минуту на грязное полотно, я не нашел больше на нем ничего примечательного и решил двигаться дальше. Снова оглядев улицу, я понял, что на ней совсем никого нет, а ведь уже совсем не раннее утро. Меня опять передернуло, но я старался не паниковать. Я пробежал рысью вдоль улицы туда и обратно, но, так и не увидев, ни одного человека, я поспешил перебраться на другую улицу.

Ветер гонял по земле пыль и сухие ветки с мусором, которого здесь было немного. Одинокая пустая пластиковая бутылка каталась по земле и издавала глухой звук, который выделялся среди других. Пройдя два маленьких переулка, на которых я также никого не встретил, я вышел на широкую улицу, где увидел привычную для меня городскую обстановку, я увидел – людей. Это было большое облегчение для меня, ведь я не на шутку перепугался, когда бродил по пустым улочкам.

Теперь я видел перед собой оживленный проспект, но это не такой проспект, который вы привыкли видеть в больших городах, а совсем иной – проспект он был для этого города, а назывался он так лишь по сравнению с другими улочками, которые редко превышали, и пять метров в ширину. Может вам покажется странным, но здесь не ездили на машинах, только ходили пешком, да и ездить то здесь было некуда на самом деле – все рядом. Но у некоторых жителей были машины: так, стояли возле дома и ржавели потихоньку, превращаясь в памятники технической эволюции. Вообще техникой еприйцы старались не пользоваться. Да и мне она уже настолько надоела, что я сам рад был от нее избавиться, собственно, проживая в этом городе, этим и займусь.

Я зашагал по проспекту к центру города к многоэтажной гостинице. И справа и слева проспекта стояли лотки с апельсинами, и для меня было очень странным, что продавцы за прилавками были спокойными и умиротворенными и совсем не походили на тех наших московских торгашей, которые всеми способами пытаются приманить тебя к своему прилавку. От непривычки мне так и хотелось самому подойти к ним и спросить, не хотят ли они мне предложить апельсинов. Подумав об этом, я сам над собой посмеялся. Пройдя метров пятьдесят, кроме апельсинов я так ничего и не увидел, но после стали появляться лотки с газетами, а также прилавки с различными прохладительными напитками.

Солнце светило ярко и стояло почти в зените. На небе не было ни одного облачка. После прогулки на открытом солнце на теле стали проявляться капельки пота. А ветер был совсем не холодный, наоборот горячий и влажный. Недолго думая, я решил взять себе чего-нибудь холодного. Подойдя к самому ближнему прилавку с напитками, я обратился к продавцу:

- Здравствуйте, можно вон той холодной газировки? Сколько стоит?

- Приветствую вас. Вся вода стоит восемь евро или 1600 эскудо.

- Восемь? Почему так дорого?

- Сегодня все дорого. Берете? – медленно произнес он.

- Почему сегодня? – удивился я.

- Вы берете воду или нет? – повторил он ленивым тоном.

- Нет. Я, пожалуй, обойдусь без нее. Так почему же сегодня все дорого?

- Вы, наверное, турист? Да.… Давненько к нам не забрасывало туристов. А почему вы приехали именно сюда?

- Я и сам не знаю. Случайно выбрал, – проговорил я быстро, пытаясь отвязаться от него.

- Обычно так к нам только и попадают.

Он замолчал и, сморщив глаза из-за ярко светящего солнца, внимательно посмотрел на меня, будто пытаясь выследить мои мысли. После затяжной паузы он продолжил:

- Сегодня судят Ремайндера, поэтому все дорого. И, я думаю, вам совсем не интересно знать, кто такой этот Ремайндер. Вы уже устроились где-нибудь?

- Ремайндер говорите? Мне интересно, кто он? – я заинтересовался, ведь диалог во сне не давал мне покоя.

- Информация стоит денег, - сказал он, посмотрев строго мне в глаза.

- А если я спрошу у кого-нибудь другого?

- Вам никто просто так не расскажет.

- Ладно, не важно… - махнул я рукой, решив, что он все равно мне ничего дельного не скажет.

- Так вы устроились уже где-нибудь? – спросил он тут же.

- Нет, но как раз этим сейчас и занимаюсь.

Я собрался уже идти дальше, когда понял, что его вопросы, похоже, кончились. Но потом продавец неожиданно заговорил:

- Я могу вам помочь в этом. Десять евро и я найду вам дом, – его тон стал более оживленным.

- Нет. Спасибо. Я пойду вон в ту гостиницу и сниму там номер, - указав пальцем на возвышающуюся посреди города башню, сказал я.

- Вы и вправду думаете, что она работает? Она давно заброшена.

- А почему же ее тогда не займут жители? Такому хорошему зданию глупо пустовать.

- Потому что нельзя.

- Ага. Вот как все. И кто же запрещает вам занять пустое здание?

- Никто. Просто нельзя и все.

- Как может быть просто нельзя? – усмехнувшись, спросил я.

- Да потому что невозможно его занять! Хотите попробовать? – повысил он голос.

- А в чем, собственно, дело?

- Анголарес (Angolares) захватили его еще до революции. Многие тогда испугались и переселились на остров Ролаш или ушли в горы. Многим хватило смелости переехать на Принсипи. Но я вот остался тут. И как видите – жив, здоров.

- Анголарес – кто они такие? – хоть мне и не было особо интересно, но я автоматически задал этот вопрос.

- Анголарес – это жители нашей страны, можно сказать коренные. После кораблекрушения в 1542 году они поселились на этом острове и основали часть городов Сан-Томе.

- Зачем им нужна эта гостиница? – тут мне стало намного интересней. Может, так я и узнаю историю этой страны.

- Вообще-то она нужна не им конкретно. Анголарес жили все время отдельно, по крайней мере, старались жить отдельно от остальных, и формировали свое автономное государство, диктовали свои законы и правила. Во главе Анголарес стоял и до сих пор вроде стоит один человек – их лидер. Говорят ему уже около восьми сотен лет! Но я думаю это чепуха и бредни. Так вот этому лидеру и нужна наша гостиница. Они решили отвоевать наш город для того, чтобы сделать его столицей. А гостиница вроде как белый дом, - сказал он и тихонько засмеялся.

От этого смеха мне сделалось немного не по себе.

- Получается у вас здесь война идет? – выдавил с трудом из себя я эти слова.

- Слушайте. Давайте-ка мы пойдем, и я найду вам жилье. А затем за чашечкой чая уже в вашем доме мы поговорим на эту тему подробно. Хорошо?

- Хорошо, - предложение меня заинтересовало, так как я уже очень хотел где-нибудь скрыться от палящего солнца, а еще больше я хотел кушать.

- Но ведь мы еще не знакомы, - добавил я.

- Итан Ментиросо (Ithan Mentiroso), - он протянул мне руку.

- Алекс, - я представился и крепко пожал ему руку. С этого момента мы стали знакомы.

- Ну что, пойдем, Алекс, я покажу тебе твой новый большой дом? – с улыбкой на лице он спросил меня.

- Дом? – я очень удивился.

- Да. Целый дом. Я полностью отдаю его тебе всего за 10 евро. Но есть еще одно условие.

Он вытянул паузу, и я нетерпеливо спросил:

- Какое же?

- Может оно тебе не понравиться вовсе, но это не такое уж и тяжкое условие.

- Согласен на любое. Мне очень нужно жилье. Еще ведь и работу искать надо. Ну, это уже потом, - быстро проговорил я.

Итан протяжно засмеялся.

- Чего смешного? – удивленно спросил я.

- Вот совпадение! Тогда для тебя это уже не условие! - прервав свой смех, но оставаясь с улыбкой на лице, он говорил.

- Ты должен будешь работать в моем рестбуке барменом и тогда дом целиком и полностью твой!

Я стоял ошеломленный и никак не мог очухаться от такого счастья, свалившегося вдруг мне на голову в один день. Я не верил. В голову лезли всякие дрянные мысли: А не подстава ли это? Но я боролся с ними и пытался думать только о хорошем. «Ведь я всегда был везучим, вот и в очередной раз повезло мне – нечего удивляться!» - говорил я себе. После долгого молчания резкость в глазах стала восстанавливаться, и я увидел двигающуюся туда-сюда ладонь перед глазами. Итан помахал рукой перед моим лицом и спросил:

- С тобой все в порядке?

- Да-да…. Все хорошо, - отвечал я, потихоньку понимая, что только что задумался и стоял как вкопанный перед Итаном.

- Тогда пойдем уже, - сказал он.

Итан быстро закрыл свой прилавок, взял нужные ему вещи и мы двинулись в путь. Пройдя в обратную моему прошлому пути сторону десять метров, мы свернули в совсем узкий переулок, где нужно было буквально проходить бочком, причем перешагивая через разные препятствия. Преодолев таким не простым образом около пятидесяти метров, мы вышли к озеру. Озеро было окружено сплошь домами и растительностью, да так что мало где протиснешься, разве что только в этом узком переулке. Если выразиться точнее, то это было не озеро, а скорее пруд, который может быть отдаленно и напоминал озеро. Мы остановились у воды, и Итан указал мне на дом, расположенный по ту сторону пруда:

- Вот это твой дом. А вон видишь слева – это мой.

На той стороне пруда было три дома. Они были довольно большими. Дом Итана можно было смело назвать особняком, в то время как мой будущий дом был раза в три меньше и немного беднее, но для меня одного он был все равно большим и сказочным, так как раньше в Москве у меня была всего лишь однокомнатная квартирка.

Мы обошли пруд слева вдоль разных хижин и кирпичных строений, с которых вкусно пахло домашней едой, и мой желудок снова дал о себе знать.

Жара спадала, а на небе появились облака. Влага с пруда была очень кстати. Она охлаждала ветерок, который в свою очередь высушивал на мне последние капельки пота. Я посмотрел на часы:

4:32 вечера.

- Странно... Так быстро пролетело время, - подумал я про себя.

Солнце было еще в зените и мне подумалось, что я так и не перевел часы на здешнее время. За утро жара очень утомила, и я уже не мог ни о чем думать.

- Вот мы и пришли, - сказал Итан, остановившись у калитки.

- Проходи и устраивайся пока. А я зайду вечерком, и мы побеседуем за чашечкой чая, - вежливо сказал он.

Я поблагодарил его и открыл калитку.

Я входил в свой новый дом, в свой новый мир. Начиналась моя новая жизнь. Жизнь с чистого листа. Здесь я видимо пробуду все мои оставшиеся дни. Буду работать в рестбуке, а на досуге писать книгу о том, как я распрощался со своим прошлым, как я забыл все то, что случилось, и о том, как я проведу остаток своей жизни здесь, в этом маленьком раю. Когда я уезжал с России, я не чувствовал никакой грусти, я ни капли не жалел о том, что покидаю свое родное место. И теперь все мои мысли лишь о том, смогу ли я когда-нибудь заскучать по родной земле, буду ли я когда-нибудь жалеть о том, что уехал оттуда, узнают ли мои дети и внуки о такой стране, как Россия? Внутри меня происходило что-то странное. Я был равнодушен к прошлому и в то же время озабочен будущими воспоминаниями о прошлом. Как же мне быть? Неужели у меня нет совсем обычных человеческих чувств или может кто-то меня их лишил? Думаю, не стоит искать себе оправдание и сваливать вину на других. Я просто еще в смятении. И когда-нибудь наступит день, и я… Я пойму происходящее вокруг, пойму, что это все реально и не сниться мне, и мои чувства вернуться ко мне – я буду плакать и ужасно желать вернуться. Я заставлю себя жалеть о том, что я одним махом все бросил и поставил жирную точку на прошлом.

Но сегодня я начинаю новую жизнь. Я шел с улыбкой на лице через дворик по узенькой тропинке, которая вела к моему новому дому. Чувства переполняли меня, и я уже совсем не думал о прошлом. Я будто потерял в этот момент память. Я думал только о будущем. Я открывал дверь в мой новый дом, в мою новую жизнь.

---

Глава №3 Одиночка.

Когда я был маленький, я жил на севере в небольшом городке. Морозы там были за минус сорок, но это для местных жителей было обыденным. Сухой разреженный воздух. Можно было совсем и не почувствовать как отморозишь какую-нибудь конечность. Но, несмотря на все это, я очень любил гулять на улице. Мне часто приходилось прятаться от жгучего мороза в подъездах, магазинах и в разных теплых уголках.

Как-то раз, в один из самых морозных дней, когда на улице бушевала вьюга, я гулял по длинному бульвару, который был предназначен исключительно для пешеходных прогулок. Он назывался Бульвар Стрижева. На улице не было ни души. Однако я встретил взглядом одного мужика, одиноко сидящего на скамейке. Одет он был в тулуп и валенки, на голове была шапка ушанка. Он сидел, закутавшись и подняв воротник, да так, что были видны только его глаза. Руки его были в карманах тулупа. Мои ноги сами зашагали в его сторону. Я подошел к нему и просто встал и смотрел на него, будто я превратился в памятник.

- Чего смотришь, сынок? – вдруг внезапно заговорил он.

Я молчал и все также с глупым видом стоял и смотрел на него. Я был замурован в теплый пуховик, в валенки и шапку ушанку, да еще обмотан шарфом так, что тоже виднелись только мои глаза. На руках у меня были шерстяные варежки. Мне не хотелось ничего говорить, мои зубы окоченели, и я с трудом мог ими пошевелить. Ветер продувал даже через плотно завязанный шарф. Вдруг мужик снова начал говорить:

- Вон видишь там, за теми сопками идет человек? – спросил он меня, указав на холмы за заледенелым озером в километрах пяти от нас. Я помотал отрицательно головой.

- Он очень устал, - продолжал он кричать сквозь громкую вьюгу, прищуривая глаза от летящего в них снега, - он ошибся и идет не туда, куда надо, ему едва хватит сил, чтобы добраться до города, если даже он пойдет в правильном направлении. У него нет даже спичек, чтобы отогреться на костре. Скорей всего он обречен, понимаешь?

Вьюга сильно заглушала его голос, и сквозь толстую шапку было еле-еле слышно, что он говорит. Перед глазами было белым бело: снег кружил и кружил, будто вместо воздуха были одни только снежинки. Заметив, что я его не понимаю, и что стою перед ним как столб, он продолжил:

- У меня мало времени, я должен быть совсем не в этом месте. Хочу туда, - он опять указал на сопки. Там тепло и там у меня есть дом. Только я не знаю, как мне туда вернуться.

Мужик замолчал. После долгой паузы он спросил меня:

- Сынок, ты не мог бы мне помочь?

Я все стоял не шевельнувшись.

- Возьми это письмо и брось его в почтовый ящик, сделаешь это для меня?

Мужик, сунув руку в тулуп, вынул оттуда конверт:

- На, держи, - он протянул мне его.

Я взял письмо и положил в карман. Мужик сунул руки обратно в рукава и закутался поглубже в тулуп. Я, постояв еще минуту, побрел дальше. Читать я уже умел, поэтому перед тем как бросить конверт в ящик я быстренько прочитал, что на нем написано. Отчего-то я четко запомнил на всю свою жизнь, что там написано. А написано там было немного:

Кому: БОГ

От кого: Бенджамин Лайнус.

Больше на конверте я ничего не обнаружил, даже марок никаких не было. Я бросил его в почтовый ящик в этот же день.

***

Я ступал на порог широкой гостиной, от которой разветвлялись проходы в другие части дома, и с которой уходила вверх дряхлая деревянная лестница. Когда я был снаружи, дом мне показался не таким большим, каким он показался внутри. Почти вся мебель была накрыта простынями. Видимо здесь давно никто не жил. Пыли было не видно, скорей всего хозяин чистюля и периодически здесь убирается. Посреди гостиной стоял диван и низенький журнальный столик. У стен стояли тумбы и комоды, заставленные всякими рамками и разной мелочевкой. Свет с улицы не мог проникнуть внутрь дома из-за штор, плотно закрывающих окна, не оставляя ни малейшего шанса солнечным лучам ворваться в дом. Будто свет был вреден для дома, и хозяин берег его от солнца.

Воздух был неподвижен. Время, казалось, застыло здесь навечно, и вроде бы я пытался его расшевелить и тронуть вспять своим присутствием, но оно упорно боролось с реальностью и не давало себя разбудить. Оно не желало покидать свой затяжной сон. Я попал в эту временную дыру, в эту конуру, где спало время, я попал в безжизненную пустоту. Или я вернулся в прошлое? Тишина заглушала мой разум и накрывала меня своим пледом неведения. Я был уверен, что со мной происходит что-то нереальное, и всего этого вообще в мире не существует и не происходит. Я застрял здесь, а где именно не могу понять. Меня затянуло в эту трещину временного полотна, лежащего в пространстве. Значит, я все-таки материален, а времени просто уже не существует? Мысли уходили куда-то, но точно не в прошлое и не в будущее. Желания растворялись. Я терял себя. Маленькая, совсем малюсенькая, частичка моего сознания, оставшегося где-то за пределами этого дома, боролась изо всех сил с этой гигантской пучиной несуществующего и нереального. Словно маленькая лодочка пыталась выжить в бушующем океане.

Раздался стук в дверь, сначала спокойный и убаюкивающий, будто размеренное тиканье часов. Удары кулаком разбудили меня окончательно. Я резко встрепенулся, будто меня облили холодной водой из ведра. Стоял я до сих пор у двери, и поэтому мне хватило развернуться и протянуть руку, чтобы открыть дверь. Это был Итан.

- Ты чего? – спросил он сразу, как я отворил дверь.

Свет сверкнул мне в глаза, я прищурился и поднял руку, чтобы закрыть рукой солнце.

- Все нормально, - отозвался я, - потихоньку изучаю дом.

Я все еще не мог понять: вернулся ли я обратно в реальный мир или нет? Мои мысли уже были заняты именно этим вопросом, и речь Итана была для меня каким-то фоновым звучанием.

- Просто я стучал минут пять, а то и все десять. Вроде видел, что ты никуда еще не успел уйти и был уверен, что ты тут. Хотел спросить, не надо ли чего. Что-то случилось?

- Все нормально, - без интонации произнес я.

Итан подозрительно покосился на меня, но потом видимо решил, что я очень устал и уже ласковым голосом сказал:

- Ну ладно, располагайся, отдыхай. Зайду вечерком, а до этого не буду тебя беспокоить.

- Хорошо, буду ждать, - уже совсем трезвым голосом ответил я.

Я вышел из этого странного гипноза окончательно. Итан побрел к своему дому. Я закрыл дверь и развернулся опять лицом к гостиной. Я опять ничего не слышу. Нет! Не хочу снова поддаться этому гипнозу. Я не дам ему затянуть меня вспять. Встряхнув головой, я протер глаза. Лоб мой был мокрый. Я вытер его рукавом рубашки и двинулся к ближайшему окну. Подошел, сдернул шторы в сторону.

Свет жадно ворвался в дом, озаряя почти все помещение. Я открыл также еще четыре ближайших ко мне окна. Дом преобразился. Я решил еще открыть пару форточек, чтобы проветрить помещение, пустить немного свежего, живого воздуха. Тишина и покой были нарушены звуками наступающего на улице вечера: шелест деревьев от усиливавшегося ветра, далекие голоса с улицы, звон посуды в чужих домах – все готовились к ужину. Я победил этот упрямый дух, живущий в этом доме. Я показал ему, кто здесь хозяин. Теперь я бегал по дому и сдирал отовсюду белые простыни, пытаясь кардинально изменить нагнетающую обстановку – я оживлял дом, разгонял застывшее здесь время. Стол, диван, тумба, полка с книгами, сервант, граммофон. Каждая открытая мною вещь добавляла по капле к моей уверенности в том, что теперь я хозяин обстановки. Теперь я хозяин дома. И дом покорно поддался мне.

Я сел на диван в гостиной и с довольной улыбкой на лице осмотрелся вокруг. Теперь каждый уголок этого помещения казался мне милым и уютным. Дом теперь был моим, моим собственным. И это не могло меня не радовать, ведь раньше я жил в маленькой тесной однокомнатной хрущевке и никогда не мечтал о таком большом шикарном доме.

Я оглядел стоящий рядом комод, и мое внимание привлекла одна фотография. Я встал, подошел и взял ее в руки. На фотографии был изображен мужчина, но лица его не было видно, оно было затерто. Одет он был в костюм военно-морского флота. Человек этот стоял на палубе корабля, наверное, также военного. Я автоматически, не задумываясь, скорее по привычке, перевернул рамку и вытащил фото из нее. На обратной стороне фотокарточки было написано печатным шрифтом:

U.S. Army

А ниже уже ручкой было приписано:

Benjamin Linus

Я был поражен. Это имя я знал! Бенджамин Лайнус, конверт, мужик, сидящий в мороз на бульваре Стрижева – я все это помню! Я был тогда маленьким. Это было так давно, но я помню! Откуда здесь эта фотография? Каковы шансы, чтобы я увидел ее здесь? Это совпадение или… скорее судьба? – мысли переполняли мой разум. Я крутил фотографию и рассматривал ее: то с одной, то с другой стороны. Лица этого человека я не помнил. Я запомнил только эту странную надпись на конверте. Я много размышлял об этих словах: «БОГ. Бенджамин Лайнус». Но потом и забыл про это. А сейчас я вижу это же имя и фамилию на фотографии в доме города Кинаепри в стране Сан-Томе, которую мало даже кто знает. И как же это можно назвать, как не судьба?

На остальных фотографиях были изображены только различные пейзажи без присутствия на них изображения людей: природа и города. Они не были уже мне интересны, но одну я все-таки приметил: на ней была изображена какая-то пирамида, но точно не египетская, так как вокруг нее была не пустыня, а наоборот густая растительность.

Вещей с собой у меня не было, кроме сумки на поясе, в которой были деньги и документы. Начиная новую жизнь надо начинать ее с нуля – так я считал. Теперь, наконец, можно приступить к обустройству моего нового жилья. Я изучил кухню, а затем три остальных комнаты: одну внизу, а две другие на втором этаже. Выбрал себе спальню на втором этаже. Опробовал кровать – повалялся на ней. Настроение было лучше некуда. У меня ведь никогда не было такой большой спальни. Я рассмотрел несколько картин, вообще их было много в доме, и я оставил это занятие на потом.

Затем я пошел на кухню и попытался найти что-нибудь съедобное. Желудок мой был абсолютно пуст, и мне хотелось уже съесть чего угодно, хоть даже несъедобное, лишь бы утолить голод и восстановить силы. Нашел хлопья, но молока естественно не было. Мне было все равно, я съем их и так. Пока я хрустел, наверное, очень старыми, хлопьями и бродил по дому, на улице уже стемнело, и в дверь раздался стук.

Итан был с большим чемоданом и корзиной.

- Я принес немного нужных тебе вещей и еды. Сейчас приготовим что-нибудь поесть тебе. Ты, наверное, уже очень голоден, прости, я совсем не подумал тогда об этом?

- Все нормально, не беспокойся. Я нашел хлопья на кухне и не дал себе умереть с голоду.

- Да этим хлопьям, наверное, уже лет сорок, - заулыбался он.

- Да? Мне показалось, что им лет эдак десять всего, - пошутил я, и мы оба засмеялись.

- Ну ладно. Пошли сразу на кухню, - сказал Итан и, поставив чемодан у дивана в гостиной, пошел с корзиной на кухню. – Сейчас сделаем омлет и пожарим свежего свиного мяса. Ты ведь ешь мясо?

Я не был вегетарианцем, а даже наоборот очень любил мясо. Всегда ел борщ с мясом и картошку с бефстроганами.

- Да. Я даже очень люблю мясо, а сейчас съел бы и целую свинью, - сказал я.

- Наверное, даже вегетарианец, будь он голодным как ты сейчас, съел бы это мясо непременно, ведь так? – спросил Итан.

- Да. Я абсолютно ничего и в рот не брал со вчерашнего вечера, кроме хлопьев.

Итан очень быстро управился с приготовлением ужина, и мы славно поужинали. Наверное, он живет один, раз так хорошо и легко готовит, - подумал я.

Стол стоял там же на кухне. Я не разговаривал, когда ел. Я думал исключительно о еде. Я был занят пищей. Моим мозгом стал желудок. Только после того, как я наелся вдоволь, я поднял голову и отложил приборы в сторону. Итан сидел напротив меня. Он улыбался и внимательно следил за тем, как я жадно уплетаю ужин.

- Ну что, теперь чаю? - спросил он.

- Да, пожалуй, - ответил я, вытирая салфеткой рот.

Итан встал и, взяв с другого стола заварной чайник, поставил его на наш вместе с двумя красивыми чашками. Они были расписные и к ним прилагались блюдца, которые мне очень понравились, скорее тем, что изображенный на них домик был очень похож на мой новый особняк.

- А с какой целью ты приехал сюда? Туризм? – спросил он, разливая чай.

- Начинаю новую жизнь, - уже пробуя горячий чай, ответил я. – Хочу забыть прошлое и начать жизнь снова, с чистого листа. Когда я искал, куда мне податься, мне казалось, что это место очень подходит для этого, и, кажется, я не ошибся. Вот сейчас, например, я как заново родился, когда отведал этот ужин. Ты замечательно готовишь, Итан.

- Спасибо. Обычно я готовлю только себе, и ко мне редко заходят гости.

- Так ты живешь здесь один?

- Да. Теперь да. После революции я остался здесь один с этими двумя огромными особняками.

- А ты здесь родился?

- Нет. Меня привезли в эту страну родители, когда мне было пять лет. До этого мы жили в Португалии. А ты откуда?

- Я из России.

- Я слышал, там назревает война?

- Не знаю, что они там затевают, но явно это ничем хорошим не кончиться, - пояснил я.

Затянулась небольшая пауза. И мы с Итаном сидели, задумавшись каждый о своем и уткнувшись каждый в свою точку. Я смотрел на чашку чая. Вдруг Итан заговорил:

- Слушай, я тогда не стал тебе объяснять кто такой Ремайндер. Думаю, тебе стоит об этом знать.

Я вспомнил свой сон в рестбуке, и мне стало очень интересно узнать, кто же такой этот человек.

- Ремайндер. Хьюм Ремайндер – он приехал к нам недавно, года два назад. Его всегда считали сумасшедшим. Он все сулил конец света и грозил, что мы еще не знаем и не представляем себе, что будет через два года. Самое удивительное, что Анголарес придерживаются его точки зрения и также считают, что через два года наступит конец света. С тех пор как он приехал, с первого же дня, все жители его опасаются. А теперь он видимо надоел им окончательно и они изловили его. Теперь вот судят. Хотят приговорить его к смертной казни за такие глупые пророчества, мол, нечего так пугать людей и устраивать панику. Почему так сурово – спросишь ты, но все просто: у здешнего народа нет власти, точнее народ здесь сильнее власти, и они сами решают, что им делать, а чего нет. А этот Ремайндер все также стоит на своем - глупец. Неужели он не понимает, что воля народа сильнее его и всех этих предсказаний?

- Он, получается, приверженец народа Анголарес? – вдруг я перебил Итана.

- Да, - удивленно ответил тот. – Но скорее Анголарес приверженцы Ремайндера.

- Тогда, наверное, ваши люди не верят Ремайндеру, именно потому, что он из Анголарес. А кто же будет верить врагам? Никто никогда не верит своим врагам, даже если это очевидная правда. Но Анголарес в свою очередь могут придумывать эти предсказания и передавать их посредством Ремайндера вашим людям, чтобы запугать вас. Так что тут остается только угадывать.

Итан был удивлен этим моим высказыванием. Он поспешил поспорить со мной:

- Анголарес не могли принять к себе, и тем более использовать Хьюма, так как они никогда не причисляли к своему роду чужаков, кроме тех, кто реально был их кровным родственником. А Ремайндер, как известно, приехал недавно, и очевидно в нем не течет кровь Анголарес, – Итан говорил, будто защищал Ремайндера.

- Ну а где же доказательства того, что Ремайндер не был представлен вам специально в виде чужака, приехавшего сюда?

- Нет. Исключено. Анголарес не стали бы так специально и продуманно мухлевать и играть в эти шпионские игры, - отрицал Итан.

- Ну что ж. Вам лучше знать. Вы ведь лучше знаете здешний народ в отличие от меня. Я просто сделал свое предположение. Итан, у меня есть к тебе вопрос. А что за улица Байок у вас в городе?

Итан ошарашено поглядел на меня.

- Откуда ты про нее знаешь?

- А что, я не могу знать этой улицы? Она секретная?

- Нет. Просто…

Итан немного растерялся.

- Просто название у нее совсем другое, а это старое, и его знают только те, кто давно здесь живет, и обычно все молчат об этом. Сейчас она называется «улица восьми домов».

- А что такого в этой улице?

- Я расскажу тебе, и то только потому, что уверен в твоем будущем молчании об этом, иначе я лишу тебя того, чего дал: дома и работы. И это не угроза, а просто предупреждение, а точнее условие. То, что я тебе расскажу велено нам не рассказывать никому из чужаков.

- Ладно, - сказал я, в очередной раз жаждя услышать новую тайну этого городка.

- Тогда слушай. На этой улице жил один человек, точнее тогда это была не улица еще. Города тогда не было. Он жил в большом доме в лесу у подножия горы. Место было хорошее: рядом текла горная речка, а дремучий лес, окружавший дом, защищал дом от врагов и диких зверей. Этот человек, одиночка, ничего не делал. Абсолютно ничего не делал! Сидел себе, да сидел постоянно. Потом к этому одиночке пришел человек с гор. А было это ой как давно. Человек этот попросил дать ему место рядом с его домом, чтобы построить и себе жилье. Одиночка дал согласие. Человек с гор строил себе дом, и все время поражался, как тот одиночка ничего не делает, а просто сидит целыми днями и ночами. Ни ест, ни пьет, а просто сидит. Человек с гор достроил свой дом и затем ушел в горы и через месяц вернулся обратно, но с еще четырьмя людьми: тремя женщинами разных возрастов и одним молодым парнем. Человек с гор спросил разрешения у одиночки, чтобы те жили все здесь. Одиночка дал согласие. Они построили еще два дома. Потом у них родились дети, а у тех потом родились свои дети. Человек с гор и его жена были уже очень стары. А одиночка не изменился ни капли – он не старел. Его стали страшиться и избегать, потому что боялись, что он какой-нибудь колдун. Потом строились дома, сменялись поколения. Так появился наш город. Одиночка так и не старел, и сейчас он жив!

- Да ладно? – я был ужасно удивлен и не верил.

- Да! И он живет все в том же доме и также все сидит и ничего не делает.

- А может он вообще не человек, а кукла какая-нибудь? Или уже умер давно, просто все думают, что он живой? – я отказывался верить.

- Нет. Точно тебе говорю – человек это. Сам удостоверился, - сказал почти шепотом Итан.

- И как же ты удостоверился?

- Я разговаривал с ним! Но это было очень страшно и вообще об этом никто не должен знать. У нас есть закон, запрещающий с ним разговаривать. Только Анголарес могут свободно посещать его дом и говорить с ним. Они считают его своим лидером. Помните, я говорил вам об их предводителе? Так вот это он и есть. Он диктует им что делать и как жить. Я ведь тоже сначала отказывался верить в эти бредни о бессмертном человеке, который ни ест, ни пьет и вообще ничего не делает. Да и соврал тогда я тебе про то, что не верю в это. Теперь я точно говорю – он есть на самом деле!

- И о чем же ты с ним говорил? – спросил я.

Я сделал вид, что поверил Итану, но на самом деле все это походило на сказку или легенду. Итан видимо обрадовался, что я ему, наконец, поверил и решил укрепить свои позиции:

- Однажды я пришел туда случайно. Я был еще молод и очень любопытен и всюду совал свой нос. Я даже не знал еще эту историю про бессмертного человека. Меня привлек этот старинный дом, который напоминал заброшенную крепость. Я пробрался в него и вдруг увидел мужика, сидящего в кресле-качалке. Он заметил меня, и мне уже нечего было делать, как сдаваться и идти к нему с повинной. Я подошел, он спросил, как меня зовут и откуда я. Я все ответил честно, но задавать встречный вопрос отчего-то побоялся. Он рассказал мне одну историю. Сейчас я ее тебе рассказывать не буду, в ней нет ничего интересного. Главное, что я с ним разговаривал, с этим человеком-легендой! Только потом я узнал, кто он такой, и я даже не верил сам себе, что был там и разговаривал с ним.

Итан вдруг замолчал. Пауза затянулась надолго. После такого ужина и интересной беседы, я очень захотел спать. Глаза сами закрывались. Итан заметил это и сказал:

- Ладно, я, наверное, пойду уже. Ты очень устал. У тебя сегодня был насыщенный день и тебе стоит хорошо отдохнуть после него. Я зайду завтра утром, и мы пойдем на твою новую работу.

Я глянул на стрелочные настенные часы, которые висели над дверью на кухне: они показывали пол одиннадцатого.

- Эти часы правильные? – спросил я.

- Да. Уже очень поздно. Я пошел. Спокойной ночи.

Итан встал и пошел к выходу. Я догнал его, пожал руку, поблагодарил еще раз за ужин и за все, что он сделал для меня и тоже пожелал доброй ночи. Итан ушел.

Я лениво побрел обратно на кухню и заставил себя убрать за собой стол и помыть посуду, хотя меня уже ужасно клонило в сон. В одиннадцать я уже лежал в кровати и засыпал. В голове крутилось много разных мыслей: и про Ремайндера, и про бессмертного одиночку, и про Анголарес. Я думал о завтрашней работе, думал о своем будущем. Вспомнилось мне и про моего недавнего знакомого Стэпа, который очень странно исчез после вчерашних посиделок в рестбуке. Много нового я узнал сегодня и очень устал. Завтра предстоял тоже сложный день, но очень интересный. Я ушел в пучину сновидений, я заснул.

---

Глава №4 "Пропуская ход"

- Все за мно…

- Беги!..

- Сюда, ко мне… Я не хочу…

- Нет! Сэнди, Даниель!

- Уходи оттуда! Быстро! Я те…

- Чего сто…?!

- …на. Мы все…

Сквозь грохот и страшный скрежет, взрывы и всплески чего-то я услышал крик, который был ближе всех ко мне:

- Вставай! Чего лежишь? Бери…

- Не ви…

Голоса и остальные звуки, которых было довольно много, прерывались. Крик усиливался, не успевало окончательно восстановиться сознание, как уши вновь закладывало. Тишина разбивалась вдребезги странными и страшными звуками, которые были еле слышны, но они постепенно усиливались и все реже прерывались. Теперь я слышал все происходящее, но будто сквозь толстую стену – наверное, меня оглушило чем-то.

Сначала удар металла обо что-то тяжелое и бетонное. Невыносимый скрежет. Глухие удары, вибрация. Будто, заткнув уши, забивают в стену гвоздь – звук похожий. Дальше человеческие крики, стоны. Хруст ломающегося дерева. Мое сознание еще спит. Все эти звуки прерываются глухой тишиной снова и снова.

- Алекс, вставай! Поднимайся! – кто-то упорно кричал мне.

Я очень хотел прийти в себя, но пока не мог.

- Мы не бросим тебя здесь! Давай же вставай! – я все отчетливей и отчетливей слышал голоса.

Первая мысль, и она появилась уже, кажется, давно: «Что случилось? Где я?» Меня подняли за руки двое мужчин. Я еще не открыл даже глаза, но когда сделал это, я был поражен. Удивления я выразить не мог, так как все мое тело еще еле двигалось, а мне нужно уже было бежать отсюда, да поскорей, поэтому я все свои силы тратил на передвижение.

Я бежал через руины города, казалось, что идет война. Все было разрушено, улица была разбита. Под ногами на асфальте трещины с полтора метра в ширину.

- Я сплю? – подумал я про себя.

Человек, бегущий впереди меня, напоминал мне Итана, но я до сих пор не мог в этом убедиться: он смотрел только вперед и не оглядывался. Я видел людей. Все они искали помощи. Их стоны не давали мне окончательно прийти в себя, проснуться.

- Неужели это все взаправду? – все думал я.

Я посмотрел на небо, но увидел только толщу пыли и черного дыма, покрывающую его. Дома были разрушены. Столбы, вывески, мусор, обломки разных строений – все это преграждало нам путь. После того как я посмотрел на небо, у меня закружилась голова, и я споткнулся об ящик с апельсинами и упал. Апельсины рассыпались по сторонам и попадали в огромные трещины на асфальте.

- Подожди, стой! – крикнул я вслед моему спутнику.

У меня не было сил встать. Я просто лег и смотрел в небо.

- Вставай! Нельзя останавливаться, еще немного и мы спасены! – он крикнул мне, остановившись.

Мой спутник подбежал ко мне и встал прямо надо мной – это был Итан, теперь я убедился в этом. Он тяжело дышал и, задыхаясь, еле выговаривал одно слово за другим:

- Давай, нам нужно двигаться дальше. Нельзя останавливаться. Потом еще поваляешься.

Звуки взрывов и скрежета не прекращались. Удары чего-то о землю становились только сильней. Все рушилось. Земля немного потряслась, и прямо рядом со мной стала образовываться большая трещина на дороге. Я испуганно отполз от нее подальше.

- Ты в порядке? Давай руку, - сказал Итан.

Я протянул ему руку и вдруг почувствовал невыносимую боль у себя в боку. Я взглянул на себя: майка была вся в крови.

- Ты немного ранен, но все обойдется, я уже посмотрел – рана не глубокая, - говорил Итан успокаивающим голосом, - Все обойдется.

Мы встали и двинулись дальше. Теперь бежать было труднее: легкая анестезия, которую обеспечивала потеря сознания, уже исчезала, и я всем телом стал чувствовать рану в боку. Было очень больно бежать. Туман из пыли становился сильнее. Мы пробежали через охваченную огнем часть улицы, и на меня чуть не свалился горящий столб – я чудом успел увернуться. Справа у одного из домов обвалилась крыша, и послышались крики, которые потом резко прервались. Параллельно нам, слева в метрах двадцати, плелись, хромая, две фигуры. Передвигались они очень медленно, похоже, один тащил другого. Я их не мог хорошо разглядеть. Мы обогнали их, и я крикнул Итану:

- Может им помочь?

Несмотря на свою слабость, я почему-то очень хотел помочь этим, казалось, беспомощным людям.

- Нет! Они сами справятся. Все в порядке. Здесь каждый сам за себя. Не беспокойся за них, - отвечал Итан на бегу.

Я еще раз оглянулся назад, но их уже не было видно. Только пылающий огонь виднелся вдалеке. Все крики и грохот остались уже позади. Мы выходили в безопасное место. Пыль рассеивалась, только дым в небе оставался на месте. Рядом слышен был только звук огня, трескающегося дерева. Догорали разрушенные хибары, рядом стоящие столбы и телефонная будка. Итан перешел на шаг, а я совсем остановился. Я очень устал. Отдышался и попытался догнать Итана.

- Что это было? – крикнул я вслед Итану.

- Ты про что? – отозвался он, не оборачиваясь.

- Как про что? Про все это, что происходит здесь.

- А, про это... Ну, это наша большая ошибка. За все тридцать лет ни разу такого не было, - говорил Итан, почти не подавая признаки жизни. Он также очень устал и, остановившись, упал на колени, а затем лег на землю. Перевернулся на спину и, глядя в уже почти чистое небо, тихо сказал, чуть не плача:

- Спасен… Я - спасен. Я думал, что мне уже не выжить.

- Это замечательно, но может, ты расскажешь мне, что же, черт возьми, здесь происходит? – спросил я, сев рядом с ним на бордюр.

Итан лежал, закрыв глаза, и молчал, а я продолжил:

- Последнее, что я помню, это то, что мы с тобой попрощались после беседы за ужином, затем ты ушел, а я лег спать в своем новом доме уже поздно вечером. А потом случилось вот это! Я вообще не помню, что со мной было после того вечера! – уже почти кричал я, но потом, почувствовав сильную боль в боку, умолк.

После небольшой паузы Итан вдруг заговорил, смеясь:

- Ну, ты даешь, дружище! Да тебе, кажись, отшибло память совсем.

Я морщился от боли и не мог ничего ответить. Бок болел уже очень сильно, и я, подняв майку, увидел, что рана все-таки очень большая, и немедленно требуется направляться в больницу. Я терял много крови, и в теле наступала необычайная легкость – я ослабевал. В глазах начало понемногу темнеть. Я лег на асфальт.

- Мы с тобой уже как месяц знакомы, - сказал Итан.

Я с трудом понимал, что он говорил. В глазах моих стало совсем темно. Последнее, что я услышал:

- Эй, ты чего? Не засыпай, стой, тебе нельзя! Как я тебя…

***

Пип, пип, пип… Тихий, размеренный звук – пиканье аппарата. Наверное, аппарата медицинского. Свет из окна, в палате пусто – никого. Тиканье настенных часов выделялось на фоне звука аппарата. Все громче, громче. От нагнетающей тишины в ушах слышались стуки моего сердца.

Не шевельнуться. Я не могу двигаться. На койке в больнице. Я парализован? Нет, врядли. Помню разбитую улицу, Итана и… двух людей, медленно волочащих свои тела к спасению. К спасению, к которому мы с Итаном тогда бежали. Мы сделали это – мы спаслись. Но разве это спасение? Я в больнице – я не могу двигаться. Вдобавок еще болит голова. Да и знать бы мне от чего же я спасся? От чего мы так упорно бежали? Пережить землетрясение можно было, не уходя с центра улицы, прямо не уходя с эпицентра землетрясения – оно было не таким уж и сильным, чтобы бежать оттуда сломя голову. Да и разваливающиеся дома были в метрах тридцати от нас. Никакой опасности от них не могло быть. Неужели могло что-то случиться с нами, оставшись мы там, где я очнулся? Или нас нагоняло что-то страшное, похуже землетрясения и пожара? Я могу только гадать. Нужен Итан – он все разъяснит. А сейчас спать, спать… Темнота.

- Вы в порядке, сэр? – я услышал чей-то женский голос.

- Как вы? Уже лучше? – продолжала говорить, наверное, молоденькая девушка.

Я, приложив немалые усилия, разлепил глаза. Это была Ева, та самая официантка из рестбука, – я узнал ее даже через тонкую мутную пелену на моих глазах после сна. Резкость почти настроилась, и я уже четко видел Еву, сидящую рядом с моей койкой на маленьком стульчике. В руках у нее был пакет с апельсинами и еще какими-то фруктами, а рядом на тумбе стоял стакан с торчащей из него ложкой. Из стакана шел пар, и исходил приятный аромат горячего шоколадного напитка.

- Вот, я принесла вам немного фруктов и сделала какао. Очень вкусное, кстати, какао. Правда оно еще очень горячее, но как остынет чуть, сразу попробуете, - говорила она своим тоненьким ласковым голоском.

Я хотел было сказать ей спасибо, но как только попытался сделать это, понял, что губы сильно обсохли, и я не могу раскрыть рот. Сглотнув, я разлепил их, наконец, и слабым хриплым голосом сказал:

- Спасибо, Ева.

Сделав паузу, я добавил:

- Мне бы узнать еще, что со мной случилось и вспомнить, что вообще происходило здесь в течение последнего месяца. Я, кажется, потерял память, так как последнее, что я помню, я проснулся в рестбуке и, поговорив с тобой, направился искать себе жилье. Затем я встретил Итана, и он дал мне дом. Мы поужинали, он пообещал мне работу на следующий день в его рестбуке, и затем, когда он ушел, я лег спать. После я очутился посреди разгромленной кем-то или чем-то улицы, а дальше здесь.

- Мне сказали, что у вас, сэр, потеря памяти, но она восстановиться со временем, и вы вспомните почти все, - сказала Ева.

- Я очень на это надеюсь, - говорил я, - но может, ты мне поможешь в этом? Расскажи, что я успел натворить за этот месяц пребывания здесь.

- Ну… Вы устроились барменом в наш рестбук, точнее Итан вас устроил. Работали там, к вам постоянно приходил ваш друг, Стэп.

- Стэп? – повторил я.

- Да, именно он, - продолжила Ева,- он часто заходил и беседовал с вами. У вас с ним были какие-то странные дела, и, наверное, очень секретные, потому что вы все время меняли тему разговора, когда я спрашивала об этом. Вы не помните этого?

- Нет, - удивленно ответил я.

- Думаю, Стэп вам все напомнит. Но главное не это, а то, что вы стали часто уходить с работы в последнее время, и хозяин очень волновался по этому поводу.

- А хозяин – это Итан? – перебил я ее.

- Да, это он. Но хоть он ваш почти лучший друг, то все равно к работе он относится очень серьезно и спуску ни в чем не даст, поэтому уже хотел вас уволить и лишить жилья, когда вы попросили его заменить вас на работе раз в десятый уже.

- А что было потом? – с большим интересом спросил я.

- Потом вы вдруг объявились среди бела дня в рестбук и устроили там переполох, все кричали, что вот якобы всем нам грозит опасность. Мы вам не верили, но вы, однако, оказались правы, как видите.

- Устроил переполох? – смеясь, спросил я Еву.

- Ну да, вы ворвались в рестбук и начали орать во весь голос, что, мол, надо срочно уходить оттуда, иначе мы все погибнем. Началась паника, но многие просто посчитали вас сумасшедшим.

- Как хорошо, наверное, что я ничего этого не помню, - сказал я, и мы вместе засмеялись.

Через небольшую паузу я заговорил:

- Ева, слушай, я к тебе уже давно обращаюсь на ты, а вот ты ко мне до сих пор еще на вы. Может уже пора стать друзьями? Или скорей мы уже друзья, не так ли?

Ева отвернулась и, опустив глаза, тихонько сказала:

- Может…

Я смотрел на нее внимательно, а она все не отрывала взгляда от пола и нервно постукивала ногтями о край стула.

- Какао уже, наверное, холодное, пора пить, а я пойду, мне пора, - вдруг она встала и пошла к выходу и, остановившись у двери, добавила:

- Выздоравливайте. Я зайду сегодня вечером или уже завтра. До свидания.

Последние слова ее звучали совсем растерянным голосом. Она вышла и закрыла дверь.

В палате опять наступила тишина, будто в больнице, кроме меня никого не было. Спать не хотелось. Я попытался поднять тяжелую онемевшую руку. Она с трудом поддалась мне, я схватился за ручку стакана с какао, поднес его ко рту. Аромат был потрясающим. Отпив глоток, я уже ни о чем не думал. Забыл обо всем, что произошло. Забывать много не пришлось, так как я ни о чем и не помнил почти. Но ощущения свободы от лишних, да еще и бредовых мыслей – это самое лучшее состояние человека. Ты просто будто летаешь в невесомости. Лежишь, пьешь какао, наслаждаешься каждым глотком, а мыслей будто бы и нет вообще. Может потеря памяти – это к лучшему?

Допив какао, я поставил стакан на стол и укутался под одеяло. За окном еще было светло. Шторы прятали яркое солнце. Тишина палаты стала уютной и приятной: мне самому не хотелось ее нарушать. Обстановка тоже очень радовала. Палата была хорошо оформлена: пара картин с изображением природы, приятные коричневатые обои на стенах, вместо обычного больничного кафеля и настенные старинные часы. На полу лежал пушистый ковер с изображением древнего, наверное, римского сооружения: массивная длинная лестница, составленная из гигантских каменных глыб, и большой парадный вход. Пока я рассматривал палату, меня потянуло в сон. Но неожиданный стук в дверь не дал мне закрыть глаза.

- Да, да, войдите, - сказал я.

В палату вошел Стэп.

---

Глава 5 Это судьба

- Алекс, как ты? – спросил Стэп, остановившись у порога.

Стэпа последний раз я видел только в рестбуке в тот день, когда приехал сюда, если не считать того месяца, что я не помню.

- Все хорошо, как видишь, - ответил я.

- Я думал, ты погибнешь там... Я пытался тебя уговорить, я ведь пытался не дать тебе пойти туда, - Стэп говорил с прослезившимися глазами, - Ты хотел их всех спасти, но уже было поздно, мы поздно об этом узнали! Я умоляю, прости меня, если что не так! Я знаю... Я был не прав.

- Стэп, - вдруг я прервал его исповедь, - Я ничего не помню, Стэп. Я потерял память. Я не помню ничего, что происходило в последний месяц.

- К-как? – заикаясь, спросил он и, шмыгая, вытер рукой нос. – Как ты ничего не помнишь? Ведь так не должно быть, нет! – он почти кричал, - Тебе нельзя ничего забывать, мы ведь столько с тобой узнали, мы столько всего разгадали!

- Что мы разгадали? – неожиданно прервал я агонию Стэпа.

- Н-ну... Эт-это… мы встретились с Джейкобом, и он все рассказал нам, рассказал про улицу, про наше предназначение и про... Ну, ты помнишь? – с надеждой спросил меня Стэп.

- Нет, - я спокойно ответил ему.

- О, Боже, нет! Ты ведь ничего, наверное, уже не вспомнишь! А если ты не вспомнишь, то придется начинать все сначала, а значит, мы теряем время, а его, ведь у нас очень мало! – снова завелся Стэп.

- Чего ты так волнуешься-то? Объяснил бы лучше мне кто такой этот твой Джейкоб для начала, а потом может и вспомню все, - спросил я, создавая вид, что спешить некуда.

***

Перед глазами замелькали быстро картинки. Щелк, щелк, яркие вспышки. Грань между реальностью и иллюзией почти отсутствовала или была очень тонкой пеленой, что не давала понять с какой стороны реальность, а с какой сон.

Я стоял перед большим старинным домом. Вокруг стояла тишина и покой, только слабенький ветерок чуть колыхал ветви рядом стоящих деревьев. Был день, но солнце скрывалось за облаками. Окна у этого дома были все вынесены и разбиты, но дверь была на месте.

Отчего-то меня потянуло внутрь дома. Все клетки моего тела так и хотели затащить меня туда. Но какая-то часть меня боялась зайти в дом. Наконец, я решился. Дверь была приоткрыта, и ее колыхал ветерок, отчего она чуть поскрипывала. Внутри было темно и вообще ничего не было видно. Я смотрел в щелку и пытался что-нибудь разглядеть, но безуспешно – только густая темнота. Стало немного страшновато, и от дома веяло чем-то зловонным.

Рука, дрожа, потянулась к ручке, но, не дойдя до нее, замерла рядом. Но вдруг дверь неожиданно отшатнулась назад от ветра, и дверная ручка попала прямо мне в руку. Я оцепенел. Теперь я в ловушке, я пойман самим собой. Я одновременно хотел и не хотел туда входить. Выбора уже не было – дом ждал меня. Тучи на небе сгустились, и на улице резко потемнело. От этого мне стало не по себе, и показалось, что внутри будет безопасней, чем снаружи. Недолго думая, я потянул ручку на себя. Дверь со скрипом подалась назад. Я вошел в дом.

Свет, которого было не так много на улице, кое-как осветил помещение, и оно стало светлее, но все равно оставалось мрачным. Дом был, похоже, давно заброшен. Я стоял в просторной гостиной, подобной той, что была в моем новом доме. С остальных комнат веяло гнилой древесиной и застоявшейся пылью. Все скрипело и трещало – дом был будто живой. Ему было, наверное, лет двести, на мой взгляд, а то и больше.

Интерес и любопытство перебивали страх, и я делал шаг за шагом все глубже в дом. Заходя в то место, где, похоже, располагалась раньше кухня, я услышал шорох позади себя. Быстро обернувшись, я замер и прислушался. Тишина. Только сквозняк гудел, продувая щели в стенах дома. Теперь я попытался перебраться наверх, так как внизу ничего примечательного я не заметил: пара разбитой древней мягкой мебели, сломанный стол, беспорядочно валяющиеся по всему полу доски и куча разного неинтересного мусора. Тянуло наверх, я чувствовал, там должно быть то, что меня ждет. Лестница на второй этаж стонала под моими ногами. Часть ступенек отсутствовала, а те, что были на месте, еле держались, и я боялся, что вот-вот доски обломятся под моим весом, и я провалюсь вниз. Все обошлось – я успешно преодолел препятствие.

Через минуту я был уже наверху. Здесь чувствовалось чье-то присутствие. Мне стало по-настоящему страшно. Оглядываясь вокруг, я подумал, что не стоит стоять так долго на одном месте, и побрел осматривать комнаты. Сильный удар по потолку второго этажа напугал меня до смерти. Я отскочил назад и сначала замер на месте, а потом, услышав еще пару таких стуков, будто что-то угловатое каталось по всему чердаку, я ринулся бежать. Но вдруг я заметил, что лестницы уже нет. Где она? Я запаниковал, не знал, что делать. Еще пара таких ударов прокатилась по потолку, и окна в доме, которых, казалось, и не было вовсе, с грохотом захлопнулись. Я остановился и встал как вкопанный, говоря сам себе:

- Нельзя паниковать, не стоит. Так... Успокоиться и подумать, что делать дальше. Успокоиться и подумать.

Я стоял и глядел испуганно по сторонам. Потом я крепко накрепко закрыл глаза и говорил себе шепотом:

- Я сплю, это все сон, я сплю, я сплю...

Раздался громкий, режущий слух, скрип справа от меня. Резко открыв глаза и повернув голову вправо, я увидел, как отворилась дверь в конце коридора. Никто не показался из нее. По спине у меня пробежались мурашки. Меня немного передернуло, и в горле стал ком – я еле сглотнул.

- Что же это происходит, черт возьми? – пронеслось в голове.

Я не сделал ни шагу. Так и стоял на месте как столб. Дом был широким, и до конца коридора, где открылась дверь, было около двадцати пяти метров. Я стоял в противоположном конце. Вдруг из двери вышел человек в костюме и стремительно двинулся на меня. Я оцепенел: как такое может быть? Ноги меня не слушались. Он быстро шагал ко мне и говорил:

- Мистер, вы понимаете, что это плохо может кончиться? Зря вы это затеяли.

Двадцать пять метров.

- Вы должны уже понять, что ничего не изменить, и судьба достанет вас где угодно, - говорил он спокойно, но быстро.

Двадцать метров. Я не мог сдвинуться с места. Он шел все быстрее и быстрее.

- Это должно ведь когда-нибудь случиться, четыре тысячи лет – это уже достаточно много.

Пятнадцать метров. Его голос становился громче. Я просто смотрел и ждал пока…

- Вы не тот за кого вы себя выдаете, и вы это знаете. Так зачем же вы приехали сюда?

Десять метров.

- Вы обречены на неудачу.

Семь метров.

- Это судьба.

Пять.

- Не пытайтесь…

***

Пип, пип, пип… Тихое и спокойное пиканье аппарата. Я снова в палате. За окном было темно, а в палате горела настольная лампа. Стэп сидел на стульчике рядом с моей койкой, облокотившись на тумбу, спал крепким сном. Я огляделся и ущипнул себя за руку, дабы убедиться, что я уже не сплю. Так и есть – я в реальном мире.

В дверь раздался стук, и в палату вошла Ева.

- Ой, я вам не помешала, - остановившись у порога, спросила испуганно она.

Стэп проснулся и с трудом разлепил веки, протер глаза, зачесал рукой растрепанные волосы, потер нос и уселся поприличней, пытаясь изобразить бодрый вид.

- Уже нет, наверное, - сказал я, сначала посмотрев на Степа, затем на Еву.

У Евы в руках был термос. Видимо, она опять принесла какао.

- Здравствуйте, Эпо. Я вот опять принесла... Ну, какао, - тихо и стеснительно говорила она.

Я улыбался и очень внимательно наблюдал за Евой. Она, заметив это, начала суетиться и не выдержав, спросила:

- Как у вас дела, память не возвращается?

- Нет, пока, - ответил я, но сам про себя засомневался в этом.

Ева подошла к тумбе, Степ отодвинулся от койки, чтобы не мешать ей. Ева налила какао в стакан, и я снова увидел этот пар и почувствовал самый, наверное, приятный аромат в мире. Мое состояние менялось в лучшую сторону. Я нетерпеливо схватил кружку и начал пить.

- Осторожно, не обожгитесь, - предупредила Ева.

Мысли опять начали испаряться и улетать в никуда, и я только сидел и наслаждался напитком. Ева и Стэп наблюдали за мной с улыбкой. Оторвавшись на секунду от кружки, я сказал:

- Может, и вы попробуете?

-Нет, нет, - быстро отказался Стэп.

- Давайте и вам налью, - уговаривала Ева.

- Ну…

Ева налила и Стэпу и себе. Мы все сидели и пили какао, постоянно переглядываясь друг с другом. Вечер был замечательный. После того, как закончилось какао, мы приступили к милой беседе. Но говорили мы не о разбитой улице и не о том, что было в последний месяц, а так, о разной ерунде.

---

Глава №6 Сказка и разоблачение

В этот день я проснулся рано, часов в шесть утра. Мне очень хотелось кушать, видимо процесс восстановления требует слишком много энергии. Свет с окна с трудом пробирался сквозь жалюзи. К звуку аппарата я, видимо, уже очень привык, ведь его пиканье для меня сравнялось со звуком часов. За дверью палаты было совсем тихо. Я никого не ждал, значит, по всей видимости, впереди еще как минимум день одиночества. К нему я привык еще, когда жил в Москве. Там для меня сидеть дома одному в маленькой кухоньке маленькой квартирки и пить чай с молоком и с простыми печенками вприкуску, было обычным и не очень-то скучным делом. Я также мог часами лежать на кровати и глядеть в потолок. И это не от безделья, а от безысходности. Это все что мне оставалось делать. Остальное я тогда потерял.

А вот здесь… Здесь я почему-то не могу лежать спокойно, не могу лежать просто ничего не делая. Что-то тянет меня встать и творить дела! Какие-то воспоминания крутятся у меня в голове и пытаются заставить встать меня с койки и куда-то идти. Я пытаюсь сопротивляться и говорить себе, что это все бред, но все это только усугубляет ситуацию.

Пока я вот так лежал и боролся с самим собой, в дверь палаты раздался стук.

- Да, да, войдите, - сказал я достаточно громко.

Дверь отворилась, и в палату вошел Итан. Он, очевидно, был чем-то расстроен. Молча и не поднимая головы, он подошел к моей койке.

- Что такое? – не выдержал я. Это тяжелое давление тишины даже немного взбесило меня.

- Я… Я вот… Прости, Алекс, что не поверил тогда тебе. Я должен был послушать тебя, но я как всегда поступил неправильно. Вечно я все делаю неправильно!

- Да брось ты! Нечего так расстраиваться по пустякам! Ты жив, я жив, Ева и Стэп тоже живы – и это главное!

Итан поднял медленно голову, на лице была явная растерянность. Губы его затряслись и из обоих глаз одновременно покатились слезы. Он развернулся, сделал пару шагов к окну, там он встал и зарыдал как ребенок.

- Нет, нет, нет… Неужели ты не понимаешь? – шмыгая через слово, говорил он, - Нашего рестбука больше нет! Ты понимаешь, это все, что у меня было вообще! Мой родной рестбук! Я всю свою чертову жизнь содержал его!

- Итан, Итан, стой, не горячись так! Я ведь не знал, я ведь ничего не помню… У меня потеря памяти.

Мы оба замолчали на минуту, но потом я продолжил:

- Но я прекрасно понимаю сейчас твои чувства. Я знаю, что такое потерять самое дорогое в жизни. Я недавно потерял Родину и всех кого я там знал – это тоже большая потеря для меня.

- Как ты можешь сравнивать такие вещи? – завелся Итан, - Ты просто уехал оттуда по своему желанию!

- Нет, не по своему, - перебил я Итана, - меня заставили обстоятельства. Как и в твоем случае! Все не так просто как ты думаешь…

- Нет! – ворвался в мою речь Итан, - Это не то! Ты можешь туда вернуться в любой момент, хоть сейчас! А рестбук нам уже не вернуть! Никак!

Закончив кричать Итан замер и смотрел на меня глазами надежды. Он ждал от меня чего-нибудь ободряющего, будто я волшебник из сказки и сейчас отвечу ему, что все еще возможно, что можно вернуть! Но все было совсем не так. Я был не из сказки, хотя самому мне все казалось сном. Его взгляд клонил меня к тому, чтобы я все воспринимал волшебно и не по-настоящему. В голову подкрадывались странные, и, казалось, глупые мысли. И я проронил одну:

- А если я скажу, что я могу вернуть твой рестбук? – с энтузиазмом в глазах выдал я.

- Как? – зачарованный как ребенок спросил тут же Итан.

- У меня есть парочка мыслей по этому поводу. Надежда ведь умирает последней, не так ли, Итан?

В голове пронеслось: «Ключевое слово – умирает». И я улыбнулся. Итан воспринял улыбку совсем иначе. Он схватил стул в конце палаты, подбежал с ним к койке и уселся поудобней:

- Ну! Какие варианты?

Его наивность ввела меня на минуту в ступор. Благо на минуту, иначе бы я выдал себя. Неужели он не понимал, что все то, что я говорю сейчас – бред и выдумки? Может он притворяется и иронизирует ситуацию? Явно что-то здесь не так!

- Я слушаю! – с еще большим интересом загорелся Итан.

Кое-какие мысли по поводу волшебного возрождения рестбука у меня все-таки крутились в голове, но я их сам считал чересчур наивными и детскими и боялся пролить их в свет. Правда, утешить Итана все же нужно было чем-нибудь, хотя этот метод мне казался не менее наивным. Зато это лучше чем сидеть и молчать! Пришлось идти на риск:

- Я тут вспомнил… Я общался ведь с Джейкобом.

- Вспомнил? К тебе возвращается память? И кто такой Джейкоб? – перебил Итан.

- Ну… Скорей всего… Правда совсем немного, отрывками. Джейкоб – это тот одиночка, помнишь, ты рассказывал?

Итан посмотрел подозрительно на меня и, пододвинувшись поближе, громко воскликнул так, что я аж вздрогнул:

- Замечательно! Я помню, конечно, так это тот бессмертный вождь местных жителей, ты с ним разговаривал? Так что там насчет него?

- Да, разговаривал. Он предупредил тогда меня о том, что будет с улицей, но сказал напоследок, что если я все же что-то не успею сделать, то мне достаточно будет придти к нему и попросить его о помощи. Он обещал помочь в чем угодно! Так вот как я, так и ты, естественно, мы оба знаем, что этот Джейкоб непростой человек. Понимаешь о чем я? – тут я стал понимать, что я давно не врал так прямо, глядя в глаза, и немного засомневался – получается у меня или нет.

- Понимаю! Он ведь непростой! Чего тут понимать-то! Он сможет вернуть рестбук, так?

- Ну, думаю, попытка – не пытка! Нам надо ведь всего лишь пойти и спросить у него об этом, - уверенно сочинял я собственную сказку.

- А ты знаешь, как его искать?

- А, Джейкоба… Да, я… Я знаю, как его искать, и ты знаешь, что он в старом доме на улице восьми домов, - придумывал я, опираясь на то, что помнил.

- Правильно, но ведь не все же его там могут увидеть и тем более заговорить с ним, поэтому я и спрашиваю как?

- Я, думаю, раз я его видел тогда, значит, увижу еще раз, уверен он примет меня.

- Но ты же сейчас в койке, - немного с грустью произнес Итан.

- Да… Что правда, то правда! Ну, ничего страшного, я поправлюсь, и мы обязательно к нему сходим!

Наконец-то я все сделал по уму, придумал даже как мне отсрочить момент разоблачения, момент похода к волшебному Джейкобу, хотя чего тут придумывать – я и вправду в койке! А что будет потом – то будет потом, у меня еще есть время придумать новый ход.

- Слушай, надо выбираться отсюда! – неожиданно шепотом заговорил Итан, - давай я тебе помогу встать, держись за мое плечо.

Я был немного в шоке, я и не думал, что уже придется начинать придумывать тот самый новый ход в моей сказке, новую страницу. Ну что ж, я всегда был горазд на этом в юности, и сейчас, надеюсь, все сработает, буду придумывать на ходу! Я попытался сдвинуться с места и встать с койки. К моим рукам и груди были прилеплены разные медицинские приспособления и аппараты. Я их все по очереди отлепил. На поясничной части спереди у меня была повязка. Боль еще чувствовалась, но очень слабо. Я вроде бы уже встал с койки, как вдруг в палату, постучавшись, вошла Ева. Итан помогал мне встать, держа меня под руку, в таком положении мы оба и застыли. Ева тоже замерла в районе двери и, удивленно посмотрев на нас, тут же спросила:

- Что это вы делаете?

Мы с Итаном, не меняя этого глупого положения, одновременно посмотрели друг на друга, затем на Еву.

- Ну… Мы тут собирались прогуляться… - бормотал я, - не так ли, Итан?

- Да, д-да… Мы собирались прогуляться совсем чуть-чуть.

- Но доктор ведь сказал, что с кровати нельзя вставать еще неделю, - серьезным голосом говорила Ева.

- Да, но… Но я ведь должен немного двигаться, ведь так? – робко говорил я.

- Должны, но вот мне все-таки кажется, что вы куда-то собрались, - с подозрением говорила Ева.

- Собрались прогуляться по палате, - тут же вставил свое слово Итан.

- По палате?

- Да, пару кружочков вокруг вон той пирамиды на ковре и обратно в кроватку, можно? – детским голосом заговорил я.

- Можно, я принесла апельсинов и какао, надеюсь, вам оно еще не надоело? – совсем изменив интонацию, ответила Ева.

- Ох, как хорошо, конечно мне еще не надоело какао, апельсины я все также люблю, так что сейчас мы сделаем пару кружков и сядем пить какао вместе, я подмигнул Итану, мы встали, и он под руку меня повел нарезать круги по палате.

Я был очень рад появлению Евы, все-таки все идет по плану, по моему первоначальному плану, будет время подумать и придумать, что же сказать Итану по поводу Джейкоба. Пришлось бы труднее, если бы мы сейчас выбрались из больницы, и я это прекрасно понимал, поэтому был доволен как никогда, а тут еще и какао с апельсинами – вечер удался!

Сделав два круга вокруг той загадочной пирамиды, изображенной на ковре, я лег обратно в койку, а Итан уселся рядом с Евой. Очень было приятно смотреть на Еву, она была мне довольно симпатична, и меня очень интересовал вопрос, какие отношения у нас были в течение прошлого месяца, ушедшего в небытие. Она обращается ко мне до сих пор на «Вы» и стесняется меня, будто видит в первый раз, хотя работала она со мной в рестбуке весь этот месяц точно. А может она делает это специально, зная, что я потерял память и все равно не помню. Вот бы знать ответ! Все это натолкнуло меня на одну замечательную мысль, и я, отхлебнув какао из кружки, взялся за дело:

- Ева, знаешь, ко мне уже постепенно возвращается память, я вспоминаю некоторые моменты, это бывает обычно, когда я сплю.

- Да? И что же вы вспомнили? – Ева нервно застучала пальцами по тумбе.

- Много чего… Все по кусочкам. И я тут вспомнил такое, ты не представляешь! – я изобразил из себя что-то необычное и волнующее, что стало самому смешно, но я сдержался ради случая.

Ева заметно разволновалась, она была как ребенок, которого раскрывают в содеянном поступке, далеко не заслуживающем похвалы. Она стала отворачиваться и опускать глаза, а пальцы ее все быстрей и быстрей перебирали по тумбе. Я уже подумал, что я сумел раскрыть ее  самовольный заговор, и вот-вот оно сейчас случиться, и она признается во всем, расскажет все, что было между нами. Но не тут-то было!

- Я рада, что к вам возвращается память, и, конечно же, я не представляю, что вы могли вспомнить, ведь я сама мало знаю о вас. – Твердо и совсем не робко говорила Ева.

Казалось, мои планы разоблачить Еву, были провалены, но у меня была пара запасных ходов.

- Как это ты мало обо мне знаешь, мы же с тобой работали в одном рестбуке целый месяц, я разве не прав?

Итан смотрел на это все со стороны и не вмешивался, попивал себе спокойно какао, закусывал кусочками апельсина и молчал, не подавая никаких эмоций, давая нам с Евой разобраться самим.

- Давай поговорим с тобой об этом позже, - быстро проговорила Ева, посмотрев мне прямо в глаза.

- Давай, - заколдовано и одурманено сказал я, даже не заметив сразу, что Ева обратилась ко мне на «ты», а не на «Вы»

Итан замер с кружкой в руках и прислушался повнимательней, посмотрев сначала на меня, потом на Еву, будто знал о ее заговоре и был удивлен, что она сломалась и поддалась мне. Я радостно улыбнулся и глотнул еще какао, будто ничего и не было. Я был рад результатам, рад тому, что я оказался прав, по крайней мере, я так думал, и этого мне хватало, чтобы быть счастливым в этот вечер. Мы сидели долго, не произнося ни слова, все молчали, и каждый думал о своем. Потом Итан завел тему разговора про недавний бунт горожан, и через минуту мы уже спорили, перебивая друг друга. Я мельком глянул на часы:

18:00

«Как быстро же все-таки здесь идет время» - подумал я. Вечер был обычный вроде, но в то же время не похожий на предыдущие, впервые я смотрел на Еву совсем по-другому, смотрел на нее глазами любви, я влюбился в нее. Я был в этом уверен. Хотя, может быть, я просто вспомнил об этом.

---

Глава №7 Нет людей

Я просыпаюсь третий раз в одном и том же месте – в палате, в койке и совсем один. Ощущал я себя как-то непривычно. Значит, раньше могло быть по-другому, и моя память все-таки собирает по осколкам мое прошлое, точнее прошедший за мгновение месяц до того случая с улицей? «Наверное, да» - сделал я вывод и почувствовал самоудовлетворение. Посмотрев на часы, я заметил, что я проснулся очень рано:

5:14

Ева придет часов в семь или, скорей даже, в восемь, значит, у меня есть еще почти два часа, чтобы чем-нибудь заняться. Спать я не хотел, поэтому решил просто над чем-нибудь поразмыслить. А конкретно, как мне пришло на тот момент в голову, я захотел подвести итоги процесса восстановления моей памяти. Собрать осколки воспоминаний самостоятельно, как мозаику и разглядеть в собранном рисунке, что-нибудь по-настоящему понятное для моей, и так всегда забитой всякой чушью, головы.

Первое с чего начались мои гонки за ответами на загадочные вопросы, было то, что я услышал во сне, когда уснул пьяный в рестбуке. Я слышал, что два человека меня хотели перетащить наверх, в офис рестбука. Слышал про Хьюма Ремайндера, о том, что его будут судить, а может даже и казнить. Не знаю до сих пор, а точнее не помню, как решился этот суд, а прошел уже месяц. Слышал о том, что нельзя было находится в тот день на улице Байок или как еще ее называют, улица восьми домов. Почему же на ней нельзя находиться и тем более в определенный день? Знаю, что там живет, если так можно сказать, тот самый Джейкоб, бессмертный предводитель Анголарес, которые, кстати, захватили зачем-то гостиницу в центре Кинаепри.

Также я слышал о конце света, о котором еприйцы знают, что ждать его осталось четыре года. А вот Ремайндер и его приверженцы считают, что ждать в два раза меньше. Еще же на улице Байок произошло убийство, как рассказывала Ева, но кого могли там убить, если там никто не живет? Случайного прохожего, который шел за ценной водой? Тогда чего тут секретного и таинственного, чтобы нас убили за разглашение этого факта? Обычная заброшенная улица, на каких обычно любят ошиваться маньяки, ничего особенного.

Столько вопросов и ни одного ответа! – меня начало немного выворачивать от таких размышлений в одиночестве. Ведь ответа из ниоткуда я не получу точно. И чем дольше я думал об этом, тем медленней шло время до прихода Евы. Мне нужен был хоть кто-то умеющий думать и говорить, чтобы попробовать дать мне приблизительные ответы, да и хотя бы один ответ на один вопрос, правда, лучше на все. А сейчас еще оставался час до этого моего маленького счастья, и мне надо было его пережить. Я решил уснуть. У меня получилось, чего я, на самом деле, не ожидал.

***

Помещение со столами и диванами, передо мной бар, я стою за ним, а не перед. Да – я на работе. Только рестбук пуст, людей нет, абсолютная тишина. Оборачиваюсь от звука открывающейся входной двери, звенит колокольчик. Заходит Ева.

- Привет, – быстро и с улыбкой произнесла она, не останавливаясь.

- Привет, - я ответил.

- Ты сегодня рано.

- Просто мне плохо спалось, и я встал очень рано, решил пойти сразу на работу.

- Что так? От чего это плохо спалось моему сладкому? – она подошла ко мне вплотную, ее губы были в сантиметре от моих.

- Просто плохо спалось, - сухо ответил я и, отвернувшись от нее, продолжил протирать фужеры.

- Эй, Алекс, ты обиделся что ли на меня? – обходя бар, говорила Ева.

- Может и так.

- Ты меня ревнуешь? – улыбаясь, она облокотилась на барную стойку и пыталась словить мой взгляд.

- Уже нет. Делай что хочешь, – внимательно вглядываясь в фужер на свет, говорил я.

- Я всего лишь…

- Нет! Не надо мне оправданий! – перебил я криком Еву, - Я уже наелся твоими оправданиями, да так, что уже наружу все лезет! Стэп мой друг и я ревную тебя к нему, потому что ты открыто с ним флиртуешь! Но не надейся, что я пойду и набью ему морду за то, что он не сопротивляется, не надейся!

- Я и не хочу этого совсем, - тихо и виновато говорила Ева.

- Тогда перестань этим заниматься, - совсем спокойно ответил я.

- Хорошо, не буду, я просто хотела, чтобы ты показал свою ревность, а то ты так равнодушно ко мне в последнее время относишься…

- Теперь ты довольна?

- Теперь да, - радостно улыбнувшись, она поцеловала меня и обняла.

***

Разбудил меня не стук в дверь, ни что-то другое, я просто открыл глаза и слышал всю ту же тишину с этим «пип-пип» и тиканьем часов. На часах полдень, никто так и не пришел. Где же Ева? Теперь я уже полноценно осознал, что Ева очень дорога мне и нужна как никто другой. Хватит лежать, пора идти и что-то делать, заниматься чем-нибудь, открывать тайны моего нового дома, городка, в котором твориться что-то непонятное.

Я пытаюсь подняться с кровати, причем чувствую, что боли то в боку больше и нет совсем. Странно, все зажило слишком быстро. И вообще, я заметил, здесь все происходит как-то быстро, и время течет непонятным образом. Ладно, разберусь и с этим, пора двигать.

Встаю, надеваю больничные тапочки. Я одет в халат. Покопавшись в ящиках, в которых по моим предположениям, должна была быть моя одежда, я понял, что одежды то скорей всего и вовсе у меня нет, по крайней мере, в больнице точно, ведь та, что была на мне в день случая с улицей порвана и в крови. Ладно, придется идти, в чем есть.

- Надо выбраться отсюда незаметно, - подумал я.

Приоткрываю дверь, потихоньку, отпускаю плавно ручку, чтобы она не щелкнула громко. Через щелку я увидел коридор, там пусто, никого нет. Тихо выхожу, закрываю за собой дверь. Через пару поворотов по коридорам я понял, что в больнице пусто. «Где же все?» Я решил заглянуть в другие палаты. В них я тоже никого не нашел, больница полностью пуста. Побродив по пустым помещениям еще две минуты, я пошел на выход, который я нашел быстро – больница маленькая, одноэтажная.

Никого на входе не было. Это все-таки странно, ведь не может целое здание, да тем более больница, находится без присмотра.

На улице светло, так как было около часа дня. Пустынно. Солнце почти в зените. Звук ветра. Вы когда-нибудь слышали ветер? Это необычный звук, если его можно так назвать, ведь сам звук получается от соприкосновения движущегося воздуха с вашими ушами. Он возбуждает в тебе желание поразмыслить над миром со стороны природы и всего неодушевленного. И это очень необычно.

«Мы стены зданий. И видели много всего интересного, страшного, загадочного за все время своего существования…»

«А я асфальт, и хоть я под тобой, но я пережил больше страданий, чем ты, и это факт, ты и сам знаешь».

«Я воздух. Хватит глотать меня! Я устал от людей, они никогда не жалели меня…»

Когда ты находишься один в огромном пространстве среди неодушевленных предметов, когда ты один живой среди них, начинаешь воображать себе свой новый мир, где они совсем не такие, как их видят обычно. Они становятся для тебя живыми, способными думать, говорить и даже что-то делать. Но это все в твоей голове, ты скажешь «И, слава Богу!» Ощущения в этом мире меняются, они бесконечно непонятны тебе самому и бесконечно разные у разных людей.

Описать их я могу, но не уверен, что вы поймете, а если и поймете, то ведь не почувствуете точно, поэтому пока смысла в этом нет.

Улица была не очень широкой, и особенно привлекло мое внимание большое количество мусорных баков, металлических, высотой немного ниже среднестатистического человека, мусорных баков, стоявших чуть ли не через каждый метр по всей длине этой улицы. Баков было очень много, некоторые были полные, некоторые и вовсе пустые. Казалось, что весь город ходит сюда выбрасывать мусор.

Ветер гонял разные отходы по асфальту. Все звуки мешались в голове, создавая целый оркестр, в общем похожий на гул, не больше.

Людей нет, дома погружены в тишину, в сон. «Куда идти? Лево? Право?» Было абсолютно идентично, что там, что там. «Пойду направо». Выбрал, потому что слово «право» от слова «правильно», ну или наоборот, не знаю, просто понравилось это сочетание.

В тапках и халате уютно и совсем не жарко, обдувает ветерком, даже приятно. Но по коже мурашки от странной обстановки, либо страшновато, либо даже получаю удовольствие от безумия, тоже не определился. До пересечения с другой улочкой, а точнее до поворота налево я прошагал метров сто, заметив пару надписей на вывесках, которые редко висели на зданиях этой странной улицы.

«рестбук Пункт Назначения» («restbook FD – Final Destination»)

Рестбук был закрыт и не работал по его виду уже несколько лет. Вообще, казалось, на этой улице все было заброшено, хотя чего врать, так и было, никаких признаков жизни в последние несколько лет.

«Книжная лавка Tander H.E.»

Чья-то именная лавка скорей всего. Также заброшена, ни книг, ничего, только пустые прилавки, пыль, грязь, мусор и осколки стекол.

На повороте я понял, что улица упирается в крутой участок горы, поэтому и сворачивает налево. Сразу после поворота я резко остановился. Я увидел впереди себя одновременно несколько вещей, которые меня удивили и заставили остановиться и подумать немного. Я видел длинную, очень длинную улицу впереди себя, она была вся разрушена, и, естественно, безлюдна, никаких признаков жизни на ней не наблюдалось.

- Неужели это та самая улица, с которой что-то случилось? – подумал я, - Тогда тут находится рестбук, разрушенный рестбук, надо его найти.

Второе, что меня сильно поразило, это была автостоянка, размеченные места для автомобилей. Стоянка на машин двадцать минимум. И это в городе, где вообще нет машин, разве что парочка развалюх и то давно не работающих. «Зачем эта стоянка здесь нужна?» Рядом стояло здание с надписью «Кинотеатр. В тени». Видимо стоянка принадлежала этому кинотеатру, но ее предназначение оставалось для меня загадочным.

Афиш никаких не было, а может они разрушились, и валяются в куче хлама? Возможно, но я не стал тогда их искать, хотя мне было жутко интересно, какие фильмы тут были последними. О существовании кинотеатра в этом городке я и не подозревал даже. Я поспешил дальше.

Меня стали преследовать мысли, что я остался один в этом городе и, что он совсем заброшен. Поэтому я хотел найти кого-нибудь еще живого, чтобы разрушить это предположение, мне совсем не хотелось остаться одному в таком жутковатом месте.

А в детстве меня всегда интересовали заброшенные места, здания, недостроенные сооружения. Они манили меня своей загадочностью и мистикой, и это побуждало к их обследованию, которое я представлял для себя своеобразным приключением. Одновременно и страшно и любопытно, это незабываемые ощущения.

Но сейчас было больше страшно, чем любопытно, ведь интересностей и без этого здесь хватало, да и ценности уже не те, что в детстве.

Пройдя дальше, я увидел знакомые ящики из-под апельсинов, только самих апельсинов в них не было. Ящики лежали опрокинутые набок возле совсем не маленьких трещин в асфальте. «Знакомое место» - подумал я. Сразу вспомнился день трагедии с улицей.

- Здесь я упал, я лежал здесь! – вспоминал я, - Значит, рестбук должен быть дальше.

Хоть я и понимал, что на этой улочке я не найду ни одного человека, живого точно, и мне нужно скорей с нее сворачивать, но все же хотелось прежде повидать сам рестбук, точнее то, что от него осталось. Да и сворачивать пока некуда было.

Пройдя еще метров пятьдесят, я увидел поворот налево, туда меня тянуло, и что-то подсказывало, что там есть живые люди. Но я отвернулся и посмотрел дальше вдоль улицы, поборол желание и побрел дальше. Скоро был еще поворот налево, еще улочка. Напротив стояло странное сооружение, кирпичное, круглое по форме, что-то вроде банки из-под сгущенки. Окна были тоже круглые, типа отверстий. Высотой это здание было около четырех этажей, довольно высокое для этого городка. Вход был заколочен досками. А над входом вывеска:

«Home», что переводилось как «Дом».

Через еще одно обычное жилое здание, я наконец-то увидел знакомый рестбук. Стоит себе спокойно, тихо, вполне целый, не сильно разрушенный, правда стены в некоторых местах пришлось бы подлатать. Я сразу узнал его, хоть он и выглядел немного уныло и мрачно, в общем, не так, как раньше. Я поспешил внутрь, но успел заметить вывеску, новую вывеску:

«New life» («Новая жизнь»)

- Даааа… - подумал я, - название, похоже, сглазило своего хозяина.

Внутри все было мне знакомо, хоть и помнил я его по видениям да воспоминаниям. Колокольчик над дверью, только двери самой на петлях нет, она валяется рядом. Мне захотелось услышать этот знакомый звук колокольчика, и я, остановившись у порога, протянул руку и ударил по нему, чтобы он издал звук открывающейся, как и раньше, двери рестбука.

- Я вошел, - сказал я про себя.

Пройдясь между столами, я попытался окунуться в прошлое, но меня против желания начало затягивать в пучину видений, я остановился и…

***

Звук, шипение, щелчки. Кофемашинка у меня за спиной. Очередная порция кофе. Эспрессо. Я оборачиваюсь и беру чашку, ставлю на барную стойку.

- Тебе как обычно сливки? – спросил я.

- Да. Только немного. И сахара два, - быстро ответил Стэп.

Он сидел за баром на высоком стуле. Я налил ему сливок и подал на блюдце два кусочка рафинада.

- Ну что у нас сегодня? – поинтересовался я, наливая джин с тоником по заказу на стол.

- А ты как думаешь? Нам уже пора идти к нему. Ты помнишь срок? – отвечал Стэп.

- Нет, не помню, - шутил я, улыбаясь.

- Хах, смешно. Сегодня последний день.

- Ты видишь - я работаю, - иронизировал я.

- До скольки? Тянуть нельзя, - Стэп был полон серьезности.

- До семи. Успеем.

- Хорошо, я подойду к семи и мы тут же рванем туда, окей?

- Окей, - ответил я и улыбнулся.

- Слушай, как думаешь, что насчет нас самих? – спросил Стэп, сделав паузу и глотнув кофе.

- Не знаю, - отвечал я отрешенно, суетясь в заказах, - Он даст нам особенное предназначение, или уже дал.

Затем я замер на секунду и посмотрел на Стэпа. Он поставил чашку и, опустив глаза, задумался.

- Иначе бы, - продолжил я, - он вообще нас не информировал. Мы не пешки, мы серьезнее, как минимум ладьи, охраняющие короля.

Стэп посмотрел на меня, подумав немного, и, нахмурившись, сказал:

- Он далеко не король.

- Ну, значит, эта игра намного интереснее шахмат, - усмехнулся я.

 Стэп допил кофе, встал из-за стойки и, посмотрев на часы, сказал:

- Ладно. Я зайду к семи часам, поспеши переодеться заранее, чтобы быть готовым.

- Хорошо, - ответил я и махнул ему рукой на прощание.

Официантка Ева бегала по залу. Посетителей было не много, но заказывали они довольно часто. В основном, кофе и чай, ведь еще было утро. Но некоторые посетители предпочитали с утра напитки покрепче и, видимо, книжки побезумней.

Ева подбежала в очередной раз к бару и, поставив поднос на стойку, недовольным тоном сказала:

- Ну что, ушел твой Стэп? Теперь поговоришь со мной?

- Как? Ты ведь бегаешь от стойки до столов и обратно.

- Хм, но можно же пока я расставляю заказы на поднос сказать хоть пару слов, а?

Ева медленно ставила на поднос поочередно кофе, чай и виски со льдом.

- И на третий стол срочно еще джин с тоником сто на сто! – проговорив скорым темпом, Ева удалилась в зал.

Пока она там бегала, а я делал очередной джин-тоник, из служебных помещений вышел Итан.

- Ну что, как сегодня, не сильно мучают? – сказал он, подойдя ко мне.

- Нет, но заказов достаточно, чтобы не успевать подумать, прежде чем отвечать на вопросы подобного рода.

Итан посмеялся. Я тоже улыбнулся и продолжил работу.

- Не устал, мой милый? – подбежав вновь, спросила, иронизируя, Ева, - Еще два двойных эспрессо на шестой.

- Я смотрю, это ты устала и чем-то озлоблена.

- Да, я устала и озлоблена, - сдув челку с глаз, ответила она.

- И чем же?

- Что чем же?

- Озлоблена чем?

- Твоим равнодушием ко мне. Тебе меня не жалко?

- Ты сама выбрала эту работу.

- Я только хотела свалить в другое место, а тут появился ты, мой дорогой.

- Я виноват еще?

- Еще как виноват.

- Тогда в качестве наказания можешь быть равнодушной ко мне сегодня, - сказал я улыбаясь.

- Быть как ты?! Ни за что!

- А я не равнодушен, я просто работаю.

- Ах так… Ну работай! – забрав очередной заказ, Ева убежала снова в зал, видимо обидевшись на меня.

В семь вечера, я уже достаточно уставший, смотря на часы каждую минуту, продолжал делать заказы. Итан, который должен был меня сменить, еще не пришел. Колокольчик. В рестбук зашел Стэп.

- Ну что, ты все? – не садясь, спросил в спешке он.

- Итана еще нет. Можешь присесть за стул.

- А где он? – садясь за стул, спросил Стэп.

- Уходил куда-то по своим делам, не знаю.

 - Но он обещал сменить тебя?

- Да. Тебе сделать кофе?

- Нет. Лучше налей соку. Апельсинового.

Я налил ему сок, отжав четыре половинки апельсинов в соковыжималке и поставив стакан на стойку, сказал:

- Может, ты один сходишь?

- Нет, без тебя не пойду.

 - Ладно, ждем Итана.

Спустя полчаса Итан все-таки пришел. Вбежав в рестбук и чуть не сбив Еву с полным подносом, он десять раз извинился и передо мной и перед Евой и сказал, что я могу уже бежать по своим делам. Я забежал в служебную комнату, быстро переоделся. Через пять минут мы уже были в пути.

Улица восьми домов, улица Байок, туда мы направлялись со Стэпом. Чтобы добраться до нее, нужно было пройти до конца улицы, где находится рестбук, она, кстати, называлась Мелут Чезор (Meloot Chesor st.). Затем свернуть направо на Сталплэйс (Stalplace st.). Эта улочка славилась своей захламленностью и вообще была заброшена восемь лет назад. Вдоль нее было очень много мусорных баков, очень много. Напротив высоченного здания, которое виднелось из-за одноэтажного дома, кстати, это была гостиница, та самая единственная в городе, находилась заброшенная больница. Она была заброшена вследствие ненадобности, ведь построили новую, на другой улице.

Нам нужно было свернуть в проход между больницей и жилым домом налево и после подняться вверх по лестнице, расположенной на крутом участке горы. Наверху и находилась та самая улица Байок. С нее виднелся весь город, она огибала его по периметру на пол длины и пол ширины. На этой улице находилось всего восемь домов, оттого она так и называлась. Дома были огромными и совсем разными. Один трехэтажный, другой двухэтажный. У одного есть балконы, у другого вырезные фигуры на крыше. Различны они были во всем, абсолютно ничем друг на друга не похожи, ну только совсем чуть-чуть похожи размерами – все огромные. Они стояли все по одну сторону улицы, с другой был обрыв, внизу которого и был сам город.

Пройдя четыре дома, которые от начала улицы были нумерованы: 1, 2, 3, 4, 5… Между четвертым и пятым, которые находились на изгибе улицы стоял памятник. До него мы не дошли, нам нужен был четвертый дом, но памятник я постарался разглядеть.

Это было что-то вроде колеса с ручкой. Колесо было с шестью спицами.  На каждой из этих спиц сидело по одному человеку, но на самом верху был отличный от других герой, он сидел с разведенными руками. И в той, и в той руке у него было по кувшину. А за ручкой было кресло, будто кто-то должен сесть и крутить это колесо, но там никого не было. Кресло было без хозяина.

Стэп стремительно шел ко входу в дом. Я еле успевал за ним.

- Скорей давай. На что ты там засмотрелся? – спросил Стэп, увидев, что я всматриваюсь на что-то слева от нас.

- Да… Этот памятник, интересный просто, - ответил я, не отрывая взгляда от него.

- Он тут уже давно. Наверное, появился здесь раньше, чем весь этот город.

Стэп подбежал к двери, не дожидаясь пока я доплетусь за ним, и постучал в дверь железным кольцом висящим на ней. Я не понимал, почему тут нет звонка, ведь дом большой и стук можно не услышать. Хоть электричества здесь не было, но все же колокольчик бы тут не помешал, да побольше. Спустя минуту мы все также стояли у входа в этот огромный дом. Дом был мрачным. Окна были заколочены досками, будто тот, кто там живет, боится солнечного света или боится чего-то страшного, обитающего вне дома.

Прошла еще минута и Стэп решил еще раз постучать. Схватившись за кольцо, он только было хотел потянуть его на себя, чтобы ударить, как дверь отворилась. За дверью никого не было.

- Он ждет нас, - сказал Стэп и зашел внутрь первым.

 

---

Глава №8 Точки и запятые

Я вошел в дом вслед за Стэпом. Он входил, ничего не боясь, смело. Мы стояли на пороге огромных размеров гостиной. Она не просто огромна, она пуста и просторна для того, чтобы там поместился какой-нибудь самолет, не большой, ну частный самолетик туда бы точно влез. Казалось, что весь дом был этой гостиной. Высота тоже поражала, на стенах было очень много разных картин, также не маленьких размеров. По периметру гостиной, на высоте одного этажа были небольшие балкончики, выступающие с двух сторон: справа и слева. Самым удивительным было отсутствие задней стены дома, по крайней мере, стены гостиной, принадлежащей к задней части дома, точно не было. То есть мы видели перед собой некий холл, за которым простиралась тропа, уходящая в лес. Сам лес уходил вверх, в гору. Этот дом можно было назвать воротами в какой-то другой мир, или просто воротами в лес. Выглядело это все очень захватывающе, и мы со Стэпом стояли, открыв рты, и глазели на все это, молча и не отрываясь.

- Куда дальше? – сказал я, закрыв рот и сглотнув слюну.

- Не… Не знаю, - отвечал Стэп, продолжая смотреть на потолок, на балкончики.

- Мне кажется, нам прямо, - указывал я на тропинку в лес.

- Ага…

- Стэп, пошли уже, хватит глазеть! – крикнул я, двинувшись стремительно вперед.

Лес был густым и труднопроходимым, и тропа казалась неким коридором. Поверхность пола, который был в доме, резко оборвалась и перешла в обычный грунт. Тропа была хорошо утоптана, будто здесь ходят люди каждый день толпами. Через сотню метров мы вышли на опушку, где стояла беседка в форме полумесяца. В беседке сидел человек. Это был Джейкоб. Он был одет в черные брюки и белую рубашку и сидел на середине лавочки, положив ногу на ногу. Выглядел он лет на сорок. Мы подошли к нему со Стэпом.

- Садитесь, - сказал Джейкоб и указал нам на места рядом с ним справа и слева от него.

Мы сели медленно и не суетясь. Я сел слева от Джейкоба.

- Видите, во что я одет? – продолжил Джейкоб, заметив, что мы готовы его слушать, - Человек не может быть чист как белый лист полностью, у человека всегда есть долги и пятна. Принято делить на две стороны этот мир, на добро и зло, или по-другому на свет и тьму. Каждый из вас представляет собой целый мир, отдельный и не похожий на остальные. В этом мире, то есть в вас, есть две стороны, светлая и темная.

Джейкоб замолчал, повернул голову сначала ко мне, потом к Стэпу, а потом вернулся в исходное положение и смотрел перед собой. Он не продолжал, а будто ждал чего-то от нас. Я не выдержал такой долгой паузы и спросил, спросил о том, что меня волновало больше всего, не обращая внимания на его философствования:

- Какая улица будет следующей?

- Если знаешь что-либо и используешь это для своей выгоды, можно сделать кому-то этим плохо. Мир уравновешен во всех его проявлениях.

Он сделал паузу и добавил:

- Следующая будет Мелут Чезор.

- Что?! – в один голос со Стэпом прокричали мы.

- Это будет завтра, - спокойно отвечал Джейкоб.

Я подорвался со скамейки и начал нервно ходить вдоль беседки туда и обратно, приговаривая:

- К-как это? Следующая же должна быть Байок, вот эта улица, улица восьми домов.

Джейкоб покачал головой и с улыбкой начал говорить:

- Нет… Улица Байок не будет следующей. Она великая. С нее начался город. На ней он и закончится.

- Но почему именно Мелут Чезор? Почему не другая? – подорвался и Стэп.

- Потому что так написано судьбой.

- Судьбой? Да кто она такая? – я возражал, резво жестикулируя. – Я могу сам писать свою жизнь, могу сейчас решить, чему быть, а чему нет. Да кто вы вообще такой, чтобы говорить, что со мной будет и что будет с…

Я замолчал. Задумался. Я думал только о ней, ведь она была в опасности и я не смогу ей объяснить всю эту ситуацию, ведь она не в курсе этих наших нелепых похождений в поисках разгадок мистического города. Все. Я решил. Я решил, что я способен быть главным героем этой истории, писать свою судьбу я могу сам, я буду спасать людей, которые, по словам этого неизвестного мне до конца человека, Джейкоба, обречены. Я не дам ей погибнуть. Этого не произойдет.

Пока я размышлял об этом всем, Стэп нервно кусал свои пальцы и тряс ногой, да так, что это раздражало меня больше, чем непонимание всего происходящего здесь со мной.

- Что ты-то? Что ты молчишь? – почти кричал я на Стэпа, - Ты смирился уже с этим? Ты сказал, что мы сумеем найти лазейку, и пока у нас есть на это время. Где время? Где оно? Уже завтра!

Стэп виновато отвел глаза, убрал руки ото рта на колени и будто зажался, не желая отвечать ни на один из этих вопросов. Видимо ответов на них у него не нашлось. Джейкоб сидел и молчал. Я переключился на него от безысходности:

- Скажите, зачем вы нам вообще сообщаете об этом, зачем нам знать, когда мы умрем?

- Мне совсем это не нужно. Вы сами пришли ко мне и спросили. Я вам ответил.

- То есть вы ответите мне на любой мой вопрос, так?

- Я могу ответить только на те вопросы, ответы на которые я знаю.

- Значит, те, кто будут на этой улице завтра, не обречены на смерть? Ведь мы теперь об этом знаем. Они могут…

- Вы знаете, что такое смерть? – перебил вопросом Джейкоб.

Через некоторую паузу, я робко ответил:

- Нет… Не знаю.

- А вы-то знаете, что такое смерть? – нагло вошел в разговор Стэп.

- Это завершение вашей судьбы. Большая точка в некой рукописи. В мире все уравновешено, и если смерть отнимает что-либо у вас, то она даст вам что-то взамен.

- Что мне может дать моя смерть, а? – усмехнувшись, тут же кинул я вопрос.

- Ты узнаешь это только после нее.

- Ладно. От вас не добьешься полных и понятных ответов о смысле жизни и о всякой всячине, о которой вы нам рассказываете уже почти целый месяц. Стэп, пойдем, нам надо всех предупредить, чтобы все ушли с этой улицы и завтра там не находились, – сказал я и изобразил в воздухе жест, что-то вроде того, как если бы сказал «Джейкоб, мне на тебя наплевать».

Стэп медленно поднялся со скамейки, и мы оба пошли на выход по тропе. Не успев отойти и на десять метров, мы услышали снова голос Джейкоба:

- Ремайндер, Хьюм Ремайндер, он тоже пытался изменить судьбу, но у него ничего не вышло, как видишь. И где он теперь? Его нет. Если точка поставлена, значит, поставлена, продолжения нет.

Я решил съязвить и ответил:

- Я умею точки превращать в запятые, крючок подрисую, и продолжение уже есть, - ответил я со злостью, а точнее сказать: от злости.

Мы удалились в гущу леса. Вышли через дом и двинулись обратно к рестбуку. Пока мы шли, я заговорил со Стэпом:

- Вот бы всегда знать заранее, что будет потом, - начал я.

- Это невозможно, - вздохнув, ответил Стэп.

- Да… Но ведь Джейкоб откуда-то знает, какая улица будет следующей. Он знает будущее.

- А мне кажется, что он ничего не знает, а просто разыгрывает нас. Ведь до этого почти все знали, что Байок будет следующей, так как там убили девушку. А на Мелут Чезор никого еще не убивали.

- Может просто мы об этом не знаем или это произойдет в последний момент? – спросил Стэп, замедляя ход.

Я вообще остановился. Стэп тоже. Мы переглянулись и оба поняли друг друга.

- Пора бежать к Ларри, - сказал я.

Стэп кивнул, и мы быстрым шагом двинулись вперед.

***

В глазах мутновато. В ушах слабый писк, окружающий звук приглушен. Столы, стулья - все опрокинуто, я там же где и был, я в разрушенном рестбуке. Изображение восстанавливается, уже вижу четче. Все вокруг погружено во мрак и тишину. Ну хоть бы звук, я и без того с трудом слышу, ведь писк еще в ушах стоит, нет, все-таки тишина. Ничего не желает двигаться, даже сквозняка нет. Рестбук мертв.

Мои видения помогают мне много чего понять, они становятся длиннее, и отчетливей вливаются в мое сознание, заполняя пустой сосуд. Еще больше начинаю понимать, что моей главной целью сейчас является найти ее, найти Еву. И кто такой Ларри? Как обычно история остановилась на самом интересном и даже, наверное, опасном моменте.

Пора искать людей. Выхожу из рестбука, стукнув еще раз по колокольчику. Выхожу и оборачиваюсь, хочу еще раз посмотреть на него. Может это последний раз, когда я его вижу. А может быть нет? Я даже не знаю, почему он для меня так много значит, а особенно если учесть отсутствие моего сознания в этом городе за последний месяц моей жизни, то это можно назвать ложным чувством. Но все-таки, хоть и не помню, но я провел здесь все это время. Ощущения несколько завышены, кажется, что я тут прожил всю жизнь, но так бывает. Часто какое-либо место становится таким родным в твоей жизни, что тебе кажется, ты здесь пробыл всю жизнь, а на самом деле ты тут всего…

Я побрел в сторону того здания, в форме банки от сгущенки. Там я свернул направо, туда, где мне казалось должны быть люди. Пройдя еще пару поворотов, я начал понимать, что случилось что-то страшное. Нигде нет ни одной живой души, все улицы заброшены. «Что мне делать? Где Ева? Куда идти?» - вопросы крутились в голове вихрем. От безысходности я сел на какой-то ящик посреди дороги и облокотил голову на руки.

- Думай, думай, думай! – говорил я сам себе громко вслух.

Но голос отдавался лишь эхом от стен домов, возвращая лишь те же самые слова «Думай, думай…» Я вцепился в свои волосы на голове и, крепко стиснув зубы, начал выть. Затем резко вскочил с ящика и, разбежавшись, пнул бутылку, одиноко валяющуюся посреди улицы. Потом упал на колени, лег на спину, распластавшись на нагретом солнцем асфальте, и просто смотрел в небо. Смотрел в голубую бесконечную даль. Я не знал, где я, в каком времени нахожусь. Не знал, что произошло. Летели мысли через облака, которые я обрисовывал взглядом тонкой линией, черной линией. Солнце заходило медленно за одно из зданий. Я лежал на перекрестке.

Я начал вспоминать, вспоминать далекое прошлое. Вспоминал я зиму и свою родную страну. Уверенность в том, что я начинаю сходить с ума, завладевала мной.

Когда падаешь в сугроб и потом гребешь руками, вместо того чтобы просто встать на ноги, требуется очень много терпения, прежде чем ты выплывешь на место, где меньше снежинок. Что может дать тебе сил и больше надежды в такие моменты? Разве что только желтый свет фонаря и безмятежно прыгающие тени от прохожих, они спасут тебя и твой разум. Ведь можно сойти с ума, если долго плыть по снегу.

И, кстати, терпения не достать из кармана, где помещаются только пачка сигарет и ключи от квартиры. Если только придумать себе новый карман, а потом придумать в нем терпение, которое будет похоже на реальное.

А наигранные куплеты из слов воображаемого счастья и наигранная улыбка - это... Это именно они заставляют других думать, что ты еще жив. Наигранные куплеты, ведь они придуманы кем-то, кто не нашел больше слов, кроме тех, что били его больней, чем бьет кулак. А больней и хуже уже не бывает, не бывает, когда улыбаешься через воображаемые стенки гроба. И лишь иногда представляешь, что ты перестал уметь пускать кольца дыма и научился, наконец, продолжаться без потерь. Но чаще это всего лишь иллюзии вызываемые морозом, когда ты стоишь на пустынной станции и последняя сигарета превращается в последнюю надежду на согреться. И когда делаешь последнюю затяжку, тебя начинает колотить дрожь, а после ты нервно стучишь ногой об ногу, утешая себя, что последняя электричка просто задерживается. И ты ловишь себя на мысли, что если все-таки ты прав и скоро-скоро ты будешь отогревать руки, сидя в вагоне, то значит можно сделать одолжение этому миру и даже дать ему шанс искупить свою вину перед тобой и исправиться. Но если все-таки твои надежды обманули тебя самого и поезд просто проезжал здесь, как положено по расписанию, а тебя здесь еще не было, то можно вспомнить, что терпение свое ты придумал сам. А после пройтись по рельсам и шпалам в последний раз и успеть словить тысячу снежинок руками, успеть посчитать звезды, успеть придумать себе оправдание, почему эти шпалы для тебя в один миг просто кончились.

Мысли кончались воображаемой смертью, моей смертью, смертью сознания и окончанием мыслей. Я уже не знал, зачем мне жить, если кроме меня никого больше нет. Раньше всегда было интересно, какое будет продолжение после смерти, а сейчас мне хотелось, чтобы его не было, просто ничего не было, только пустота, тишина и темнота. Я устал от загадок и смятения.

Мое состояние полета в небе прервал звук, подкатывающейся бутылки, той самой, которую я пнул. Я повернул голову и увидел надпись на этикетке:

«New life» («Новая жизнь»)

Название, в точности, как и у рестбука, это наша вода. Я поднялся и взял бутылку в руки, рассмотрел ее со всех сторон, она была пуста. Приглядевшись, я увидел в ней маленького паучка, бутылка была закрыта. Чтобы лучше его рассмотреть я поднял бутылку повыше и посмотрел на свет. Налюбовавшись паучком, я решил его выпустить на волю, и только я хотел опустить бутылку на землю, как фокус поменялся, и я увидел через нее дом вдалеке. Это был тот самый дом из моих видений, дом, который был входом в лес, где мы разговаривали с Джейкобом. Он виднелся через щель между зданиями.

- Может, стоит сходить туда? Поговорить с Джейкобом? Если конечно там не то же самое, - думал я, но надежды улетали куда-то намного дальше того дома. Я открутил крышку и выпустил паучка-малютку, и, сказав ему пару слов на прощание, пошел в сторону улицы Байок.

Через какое-то время, а какое точно я не знаю, время - очень сложное определение в этом городке, я уже был у того самого дома, четвертого дома. Как до него добраться я уже прекрасно знал, а точнее вспомнил. По пути я так никого и не встретил, я вообще шел, задумавшись, и происходящее вокруг меня не волновало, тем более, вокруг ничего и не происходило.

Памятник стоял все там же, естественно, но там было что-то не так. Я пригляделся, вроде ничего, еще внимательней, хм… «Лучше подойду» - подумал я и двинулся к нему. Подойдя вплотную, я сначала был отвлечен тем, что на нем образовался мох, и вообще ему было уже будто тысяча лет, затем я заметил то самое, что жаждало меня удивить. Колесо было повернуто, немного накренено и все смотрелось уже не совсем симметрично. Может так и было, это трудно вспомнить. Но ощущения были странными. Я полюбовался им еще пару минут и пошел быстрее к дому.

Улица Байок была всегда заброшенной, поэтому заметить различие между тем, что я видел в своих воспоминаниях, и тем, что сейчас, было трудно. Стучаться я не стал. Я, не останавливаясь, открыл дверь, дернув за ручку. Дверь легко поддалась мне. За ней я увидел ту же картину, что и в прошлом. Я не стал рассматривать все вокруг и ринулся по тропе к предполагаемой беседке в лесу. Достигнув беседки, я увидел, что Джейкоба там не было.

- Эй! Ээээй! – кричал я, - Кто-нибудь есть здесь? Джейкоб! Я знаю, что ты здесь, покажись!

В ответ тишина, даже эхом не посмаковать, густой лес жадно глотал все звуки.

- Мне нужна твоя помощь! – продолжал я, бродя вокруг беседки и направляя свое обращение в лес, - Ты не можешь меня бросить здесь одного! Я почти ничего не помню!

Ничего. Тишина. Ветерок, слабенький ветерок, уносил мои крики о помощи вглубь леса, в никуда. И, совсем отчаявшись, я начал рыдать, продолжая кричать:

- Помоги мне, Джейкоб! Я не знаю, что мне делааать! – мой крик завершился ревом, и я рухнул на колени, склонил голову на землю и уткнулся лбом в землю. Слезы редкими каплями скатывались по лицу на грунт. Затаил дыхание, тишина, глаза закрыты, я снова там – в прошлом.

***

- Какая разница, кто? – спрашивал меня мужчина, сидящий напротив меня за столом, - Важно только, когда и где. Именно это имеет значение для дальнейшего развития событий.

- А если это очень дорогой мне человек или тот, чью смерть я бы хотел предотвратить? – спрашивал я, - Я могу что-нибудь сделать, чтобы этого не случилось?

- Если написано, что будет эта улица, значит, так должно быть, а предупреждением, когда это будет, является смерть любого человека на ней. Это просто явление и его нельзя предотвратить. Если у тебя есть возможность предупредить человека, то ты можешь это сделать, но он все равно обречен, не в этот раз умрет, так в следующий.

- Эх, зря ты мне это сказал, Ларри. Мог бы дать мне хоть какую-нибудь надежду на будущее.

- Я лишь отвечаю за эвакуацию и предупреждение, моя задача и заключается в том, чтобы дать шанс пожить еще немного, но я не люблю врать – Ларри улыбнулся.

- Ладно. Я пойду. Я не так давно устроился на работу, всего неделю назад, поэтому надо скорей туда бежать, скоро начало рабочего дня. Ты, если что, предупреди меня, хорошо? Я хочу еще пожить. Я на тебя надеюсь, Ларри.

- Хорошо, - он улыбнулся, и мы пожали друг другу руку.

Через пару минут я уже был на работе. Ларри жил на той же улице, где был рестбук. На работе я оказался вовремя. Я должен был приходить раньше Итана. Открыв ключом дверь, я толкнул ее и почувствовал сзади хлопок по спине. Это была Ева.

- Приветик,- сказала она милым голосом, улыбаясь.

- Привет, - ответил я, удивившись неожиданной встрече, - Ты меня напугала.

- Я увидела тебя и догнала, - сказала Ева и, отпихнув меня, проскочила вперед.

Рабочий день был волне обычным. Ева заигрывала со мной, я отвечал ей своими заинтересованными взглядами. Итан обучал меня работать в баре. Мы весело проводили время. После работы я вернулся домой, проводив перед этим Еву. Я пришел, переоделся, приготовил ужин. Хотел только сесть за стол, в дверь раздался стук. Я вроде никого не ждал. Я открыл, на пороге стоял Стэп.

- Я зайду ненадолго? – спросил он сразу.

- Да, конечно. Я, правда, сел поужинать, не хочешь есть?

- Нет, спасибо. Но от чая бы не отказался.

Я налил в чайник воды и поставил его на плиту. Стэп прошел за стол и сел напротив меня.

- Вот, держи, сахар, - сказал я и поставил на стол сахарницу, затем чашки на двоих и заварник.

- Я пришел по делу, - начал Стэп.

 - И по какому же? – с забитым ртом говорил я, наворачивая овощное рагу.

- Не хочешь узнать лично Джейкоба?

- Это того предводителя Анголарес? – остановившись спросил я.

- Да, именно его. Он будет ждать нас в парке, возле фонтана сегодня в двенадцать.

- Ночью? – удивился я.

- Да, это приватная встреча.

- Мне завтра на работу, и рано вставать.

- И что? Я думаю, то, что он хочет нам сказать, очень важно для нас, - настаивал Стэп.

- Как что? – возражал я, вставая со стола, чтобы убрать чайник с плиты, - Я не высплюсь. Тем более не думаю, что это очень важно именно для нас.

Стэп подвинул к себе чашку и, взяв заварник, налил себе и мне заварки:

- Тебе столько хватит? – спросил он, долив до половины чашки.

- Да, спасибо.

- Понимаешь, может потом не будет возможности его увидеть, еще будешь жалеть.

Так как я люблю сладкий чай, я положил три ложки сахара и, убрав посуду из-под горячего в раковину, я полез в шкаф за сладким. Найдя там банку с песочным печеньем, я подумал, что неплохо было бы иметь сейчас в холодильнике баночку сгущенки, она так хорошо подошла бы к этим печенкам. Но сгущенки у меня не было, здесь в Сан-Томе она вообще была редкостью, а жаль, ведь в России без нее я и дня прожить не мог.

- Вот печенье, больше к чаю ничего нет, - сказал я, высыпав их в тарелку.

- Ничего, спасибо, - сказал Стэп, быстро продолжив, - я тебя уверяю, Джейкоб обычно не зовет на встречу просто так, мы обязаны пойти.

- Нет, я устал и не в настроении слушать даже твои уговоры, а уж Джейкоба слушать сейчас я тем более не хочу, - сказал я как отрезал.

- А если я найду, чем тебя сдобрить и чем поднять тебе сейчас настроение? – с загадочной улыбкой произнес тихим голосом Стэп.

- Скажешь, что я завтра не работаю? – отшучивался я.

- Нет, смотри.

Стэп встал из-за стола, пошел в гостиную и принес оттуда пакет. Уж чего я не ожидал, что он может из него достать, так это именно этого. Это было четыре банки сгущенки, самой настоящей сгущенки. Я не видел ее с тех пор, как приехал сюда. Я не верил, не верил своим глазам, и радости моей не было предела. Как Стэп мог прочитать мои мысли сейчас? Нет, конечно, он знал, что я мечтал о ней, но, что в данный момент я ее желал больше всего и даже произнес ее название у себя в уме пару минут назад, он знать не мог, он, наверное, это только мог угадать или почувствовать.

- Да, да, да, - говорил Стэп, - это она, твоя любимая.

- Где ты ее взял? – я удивленно рассматривал банки, держа их у себя в руках.

- А тебе все скажи! – смеялся Стэп, - Но достал я ее с большим трудом! Все ради тебя, ведь ты мой лучший друг.

- Мы знаем друг друга всего чуть больше недели.

- Все равно, здесь у меня друзей больше нет, тем более ты тоже русский, и в этом городе, таких как мы больше нет.

Мы оба посмеялись, затем довольные, а особенно я, сели обратно за стол и продолжили чаепитие. Только теперь это чаепитие было для меня более приятным, с оттенками воспоминаний прошлого. Я вспоминал свою родную квартирку, маленькую кухню, где я сидел один ночью, пил чай, сладкий чай, с сахаром, да еще и вприкуску печенье со сгущенкой, смотря на улицу, где был лишь свет фонаря и мелькающие на его фоне снежинки. Было очень сладко вспоминать такие сладкие моменты, в два раза слаще, наверное, чем просто вспоминать без чая и сгущенки. Утонув окончательно в воспоминаниях, рассказывая истории прошлого Стэпу, я будто очутился там ненадолго, хоть и не закрывал глаза, но я там был, это точно.

Что может поднять человеку настроение, когда он уставший после работы, после учебы или просто уставший от повседневной похожести событий? Вы скажете, много чего, но поднять его особенным образом, на определенный уровень, как это сделать? Это уже труднее, чем просто рассказать анекдот, шутку или веселую историю, труднее, чем скорчить рожу или станцевать смешной танец, нужно знать определенный подход к человеку, знать самого человека со всех сторон. А знать человека со всех сторон может только его лучший друг. Только твой лучший друг может знать, что нужно тебе в данный момент и сделает все что угодно, чтобы это тебе дать. А потом ты будешь удивляться «А как он узнал?», но ответ прост – твой друг знает тебя лучше, чем ты сам. Бывает, ты не видишь в упор выход из сложной ситуации, перед тобой иллюзия стены, вместо реальной двери, но не видишь ее ты, потому что не хочешь ее сам открывать. На помощь придет к тебе друг, вы откроете ее вместе и ты будешь доволен этому больше всего на свете, не потому, что он показал тебе, где дверь, а потому что он знает, чего ты хочешь, и желает пройти через трудности, через твои трудности, вместе, разделяя их на двоих.

Мы выпили по второй чашке чая, печенье закончилось. Остатки открытой банки и еще три нетронутых я поставил в холодильник, разглядывая их и до сих пор удивляясь, что они у меня здесь рядом, на кухне в холодильнике. Время уже было около половины двенадцати. Стэп поглядывал на часы.

- Теперь ты готов отдать мне долг? – сказал Стэп с еще не отошедшей от его лица улыбкой.

- Да. Теперь да, готов, - я с довольным видом ответил ему.

- Ну, тогда давай, собирайся, осталось всего полчаса, нам идти еще минут десять.

- Хорошо. А ты знаешь, чем меня можно купить, - ответил я, засмеявшись и покачав головой.

Я встал из-за стола. Затем, убрав посуду в раковину и протерев стол, я пошел в спальню на второй этаж, переоделся и спустился обратно.

- Ну, что, пошли? – бодро сказал я и начал обуваться.

- Пошли, - сказал Стэп, - я буду ждать на улице.

Мы шли по ночным улочкам Кинаепри, город был погружен в сон. Здесь рано ложатся спать. Луна на удивление была яркой, обычно она скрывалась за облаками даже ночью. Местность гористая и городок находится высоко над уровнем моря, поэтому облака, помимо того, что еще и постоянные, так еще и очень низко летят. Но есть и высокие. Минут пять мы шли до парка. В этом самом парке я впервые встретил Стэпа. Подходя к месту, я увидел ворота в парк, это было, что-то вроде арки, только не законченной или разрушенной, у нее верх был будто обвален. За воротами я сразу увидел фонтан, и справа от него была лавочка, на которой сидел человек, мужчина.

Он сидел прямо под фонарем, который был за лавкой, в руках у него была газета. Стэп подошел прямиком к нему, видимо он узнал его сразу. Я, немного сторонясь, приблизился настолько ближе, насколько я считал бесопасным.

- Мы пришли, - сказал Стэп, мужчине.

Он опустил газету на колени и посмотрел на нас.

- Садитесь, - сказал он, и Стэп тут же сел рядом с ним. Я решил постоять, но подошел ближе.

- Садись, чего ты? – сказал мне Стэп.

- Я постою, не переживай, - ответил я, показав жестом, что я себя и тут хорошо чувствую.

- Ладно. Знакомься, это Джейкоб, - показал он на мужчину с газетой, - он будет помогать нам.

Джейкоб встал и протянул руку и сказал:

- Здравствуй, Алекс.

Я аж отпрянул от него, испугавшись, что он на меня кинется. Затем я с осторожностью пожал ему руку, смотря на Стэпа, и подавая ему сигналы непонимания того, откуда Джейкоб знает мое имя. Стэп в ответ лишь пожал плечами. Джейкоб сел обратно.

- У меня есть для вас две новости, - начал он говорить, - также есть выбор из двух вариантов, из которых вам предстоит выбрать только один. Две новости, они плохие. Выбирать придется сразу.

Я не понимал, о чем говорит Джейкоб, я вообще первый раз его вижу, а он говорит мне о каком-то выборе, который я должен сделать, да еще и сразу. Мне все это казалось бредом, я подустал и хотел домой. Это было похоже на общение с сумасшедшим, он нес полную ахинею, на мой взгляд. Но ради Стэпа, я решил все смирно выслушать. В отличие от меня Стэп был полон внимания и смотрел только на Джейкоба.

- Какой выбор? Что за новости? – с нетерпением спрашивал Стэп.

- Все по порядку. Новость первая для тебя, Алекс. Это даже не совсем новость, это то, что я тебе обязан передать. Лично передать.

Я заинтересовался, правда, совсем немного, но этого было достаточно, чтобы я уже вникал во все происходящее, а не засыпал под чей-то голос. Джейкоб залез в карман пиджака и вытащил оттуда конверт, простой белый конверт. Я замер, сглотнул. Он протянул его мне. Я взял его уже трясущимися руками и увидел на нем следующее:

Кому: БОГ

От кого: Бенджамин Лайнус.

---

Глава №9 Письмо

Больше на конверте ничего не было, ни марок, ничего. Я понял, что это тот самый конверт. А почувствовал я это еще тогда, когда он доставал его из кармана. Теперь я держал его у себя в руках, и моему удивлению не было предела. Как он мог здесь оказаться? И почему он должен быть передан именно мне? Вопросов было много, но видимо ответ был внутри. Столько лет прошло, и что там могло вообще быть внутри? Тот мужик на севере, я был совсем маленький еще, как это могло вообще получиться? У меня было безумное желание открыть его, и одновременно я боялся увидеть внутри что-то, что может меня удивить еще больше, чем перемещение этого конверта сквозь время.

- Что это? – спросил я у Джейкоба, не отрывая глаз от конверта.

- Это письмо. И я обязан был передать его именно тебе.

- А кто такой Бенджамин Лайнус?

- Ответа на этот вопрос я не знаю. Может, ты должен это знать?

- А откуда тогда конверт? Откуда он взялся у вас? – мой тон стал слегка угрожающим.

- Так сложилось, что он у меня. Видимо, это так суждено, - ответил он абсолютно спокойным голосом.

- А что за вторая новость? – поинтересовался Стэп.

- Вторая новость важнее первой. Бенджамин Лайнус мертв. Все, это все что я должен был донести до вас.

- А как же насчет выбора? – спросил Стэп. В это время я стоял и рассматривал конверт, страх открывать его овладевал мной все больше и больше.

- Выбор находится внутри конверта.

Стэп посмотрел на меня, стоящего в стороне. Я тоже, услышав последние слова Джейкоба, посмотрел на Стэпа. Мы оба поняли, что там и правда, что-то важное. С этого момента я полностью был погружен в раздумья. Я медленно начал шагать в сторону выхода с парка, не обращая внимания на Стэпа, продолжающего беседу с Джейкобом.

Я опять думал о совпадениях в моей жизни, о случайностях и о возможности существования судьбы. Чувства были сильно-захватывающими и будто погружали меня в отдельную капсулу, изолирующую меня от всего-всего вокруг. Я не видел и не чувствовал даже того, что я иду куда-то, это было как на автомате. Желание открыть, желание не открывать, страх, любопытство, ночь, свет фонарей и духота воздуха. Что делать?

Стэп продолжал о чем-то разговаривать с Джейкобом, даже тогда, когда я уже отдалился от них на довольно большое расстояние. Видимо, он был увлечен так, что не заметил моего ухода. Да и я не обратил внимания, что бросил Стэпа в парке. Выйдя из парка, я стоял на т-образном перекрестке. Начинаю отрывать конверт справа по краю. Очень медленно, затаив дыхание. Выкидываю оторванный клочок и, подняв голову к небу, погруженному во тьму, пытаюсь словить в себе чувство особенности этого момента. Будто взмолившись, я еще раз вздохнул, и уже схватившись за край письма в конверте, я услышал голос позади себя:

- Подожди.

Я обернулся и увидел Стэпа.

- Ты уверен, что хочешь прочитать это? – продолжил он.

- Если оно адресовано мне, значит, мне нужно его прочитать, - сказал я и посмотрел на Стэпа.

- Ну ладно, дело твое.

Я, уже немедля, достал из конверта письмо.

«Алекс, поверь тому, что здесь написано. Делай все как тут написано и не задумывайся, зачем так нужно. Завтра, ХХ.ХХ.ХХХХ г., пригласи Еву к себе домой на ужин. Сделай это утром, как придешь на работу. Она не будет соглашаться. Но нужно, чтобы она обязательно пришла после работы к тебе домой. Ты должен сделать для этого все возможное, чтобы потом не пожалеть об этом, как в прошлый раз. Бенджамин Лайнус»

Стэп стоял рядом и наблюдал за тем, как я читаю письмо. Он стоял молча. Дочитав, я отвел глаза в сторону и задумался. Мне казалось, что все происходящее мне сниться, и я решил проверить, сплю ли я или на самом деле существую. Ущипнув себя за руку, я почувствовал боль. «Значит, я не сплю. Тогда как такое возможно, что письмо пришло ко мне через года, и в нем написано мое будущее? Это реально? Или я во сне, где можно чувствовать боль? Может это чья-то злая шутка?» Мысли сводили меня с ума, я уже совсем забыл про усталость, и то, что было уже почти два часа ночи, меня уже не волновало. В шесть утра вставать на работу. А мне было плевать на все. Я теперь озабочен этим письмом.

Стэп не выдержал моего долгого молчания и спросил:

- Ну что там?

- Я… Эмм… Я не знаю, как тебе объяснить, - ответил я и побрел в сторону дома.

- Стой, ты куда? – догоняя меня, спросил он, - Объясни как есть.

- Я сам не знаю. Но, думаю, ты был прав.

- Насчет чего?

- Насчет того, что это очень важно для нас.

- Для нас? Там есть что-то про меня? – он схватил меня за руку и остановил.

- Нет, про тебя нет, но…

Я не знал, что сказать, ведь помощь Стэпа мне бы не помешала, а точнее она мне была необходима. Самого Стэпа письмо никак не касалось, и я решил просто попросить у него той самой помощи, чтобы разобраться во всем.

- На, прочитай, - сказал я и протянул ему письмо.

Стэп взял письмо, остановился и начал изучать его. Я не остановился, я медленно шел дальше. Стэп, поняв, что я уже далеко от него ушел, решил читать на ходу. Потом, дочитав, он догнал меня бегом и тут же спросил:

- Кто такой этот Бенджамин?

- Я сам не знаю, - вздохнув, ответил я.

- Ты никогда о нем не слышал?

- Нет, - покачал я головой и, немного подумав, продолжил, - Почти нет.

- Почти?

- У меня дома есть фотография с человеком, у которого затерто лицо, а сзади этого фото есть надпись с его именем и фамилией, и еще приписано что-то вроде «армия США». Я не знаю, кто он и откуда там эта фотография, она была там еще до моего приезда.

- Да… Очень сложно все получается.

Мы подходили к дому. Маленький пруд возле него переливался отражениями окон соседних домов. Мы замолчали. Каждый думал о своем, но все об одном и том же, о загадках, которые нам обоим предстояло разгадать.

Остановившись возле дома, Стэп попрощался со мной и пошел дальше, к себе домой. Я не хотел ему рассказывать о том, что письмо это я видел, когда еще был очень маленький в России в своем родном городе. Мне казалось, что это не обязательно ему знать, тем более, слишком сложно было бы ему понять, как оно здесь оказалось. Мне было, конечно, тоже далеко не понятно это явление, но это касалось лично меня, и запутывать Стэпа окончательно я не хотел.

***

Онемевшие руки. Сырая земля. Холодно. Идет дождь, не просто дождь, а сильный ливень. Я у беседки, где искал Джейкоба, стою на коленях, склонив голову к земле. Руки стоят в грязи, в луже. Вода бьет сильно, льет как из ведра. Зрение приходит в порядок. Писк в ушах слабый, но еще стоит.

Я встал, осмотрел все вокруг себя. Никого нет. «Что делать Дальше? Куда идти?» Мне хотелось вернуться в свои воспоминания, там хотя бы есть люди, есть с кем поговорить, там есть дела. Мои ощущения были приближены к тому, что мне казалось, я перемещаюсь во времени с будущего в прошлое и наоборот. Оставаться здесь у беседки не было смысла, я весь промок, и нужно найти место, чтобы переждать дождь.

Я двинулся по тропе к дому, к выходу из леса. Когда я ступил на деревянный пол, я полюбовался следами, оставленными мной на тропинке позади меня, и зашел поглубже в холл, чтобы вода на меня не попадала. Сесть было не на что, помещение было пустым. Я не понимал, как можно забраться на балкончики сверху меня, ведь никаких ходов и вообще дверных проемов, кроме выхода и отсутствующей стены, здесь не было. Я снял футболку, отжал ее и одел обратно. Решил присесть на пол. Стала пробивать дрожь, сильный ветер задувал сюда частички воды. Я прислонился к стене, поджал ноги руками и ждал.

Через минут двадцать ливень перешел в слабый дождь, а затем и вообще прекратился. Наступила тишина, ветер стих, вышло солнце. Все это произошло очень быстро, прямо как в сказке. Я встал, подошел сначала к тропе, посмотрел на небо, через щель между деревьями и крышей. Затем, я решил выйти отсюда. Подойдя к двери, я потянул ее на себя за ручку. Закрыто. «Как это? Дверь ведь была открыта, я через нее заходил» - мне стало страшно. Я посмотрел на нее, замков вроде не видно, почему не открывается?

Побродив по холлу, я искал другой выход, но протиснуться через деревья было почти нереально, через такой густой лес можно было пробраться, только если начать рубить эти деревья. Четыре окна, два из которых были внизу, были заколочены досками с обеих сторон: и снаружи, и внутри. Отчаявшись, я сел обратно на пол к стене. Мою голову стали окутывать новые паутины мыслей. Уже почти уйдя в себя, я внезапно услышал громкий звук. Это было похоже на гром. Но на улице светит солнце, а звук совсем рядом. Затем - скрежет, и земля начала трястись, уходить у меня из-под ног, балкончики и крыша дома, казалось, сейчас рухнут. Я пытался встать на ноги, но меня валило обратно на пол. Дом сыпался понемногу. Я был сильно напуган. Хотелось бежать. Но куда? Обратно в лес? Земля там тоже трясется – это точно.

Вдруг все неожиданно стихло. Очень быстро. И стало намного светлее.

- Надо выбираться отсюда, сидеть здесь и ждать новых толчков точно не вариант, - подумал я и принялся пристально рассматривать помещение.

Единственным выходом мне показалось, это залезть по деревьям снаружи дома и вылезти на его крышу. «Так и сделаю» - с энтузиазмом пронеслось в голове. Выбрав более подходящее дерево для восхождения, я начал карабкаться, обняв его ногами и руками. Метр за метром тянулись долго, снизу казалось, что лезть немного, но на деле оказалось тяжелее предполагаемого. Наконец я добрался до крыши, еще чуть-чуть и я увижу город с высоты…

Вот он. Большой и в то же время маленький, красивый и в то же время, ужасающий. Мой, да, теперь он мой. Город. Весь был частями разрушен и серый, как развалины после дождя. В принципе, так и было. Загадкой оставалось для меня и то, что же случилось с ним или со мной, и то, что же мне делать дальше. Куда идти? Где Ева? Стэп, Итан?

Первое, что пришло в голову после созерцания города с высоты, это то, что землетрясение – это скорей всего признак разрушения улицы, так же как и Мелут Чезор с рестбуком. Ведь по словам Джейкоба, та улица, на которой я сейчас нахожусь, Байок, самая старая и первая из всех, а значит, она разрушится последней. Смотря на город, я начинаю понимать, что все уже разрушено, и, значит, я уже в финале этой загадочной истории. Выдуманной кем? Кто пишет нашу судьбу? Мы сами? Тогда почему не происходит того, чего я хочу. Я хочу увидеть Еву! Мне захотелось плакать…

Сжав глаза сильно-сильно, я не смог выдавить из себя ни капли соленой воды, лечебной воды, называемой, слезами. Было ощущение, что я высох изнутри. Но когда все произошло?! Ведь вчера ко мне приходили Ева и Итан, все произошло уж слишком быстро! Не мог за одну ночь исчезнуть весь город вместе с моими друзьями. Или это было не вчера? Я опять потерял память?

***

Запыхавшиеся и с бешеным взглядом мы со Степом вбежали в маленькую квартирку с узкими коридорчиками.

- Ларри! – крикнул я.

- Алекс, сюда. Он там. - Стэп схватил меня за руку и потащил направо по коридору.

- Ларри! – я повторно крикнул еще сильней.

- Да тихо ты! Он, наверное, вышел. Садись, подождем его тут.

Мы зашли в маленькую гостиную, с двумя красными старыми креслами. Сели. Прождав пять минут в полном молчании, я стал нервничать, и мне хотелось о чем-нибудь заговорить, неважно о чем.

- Ты тоже думаешь, что это будет Ева? – начал я, смотря в одну точку на стене.

Я почувствовал, как Стэп повернулся и посмотрел на меня:

- Я надеюсь, что это не так…

- Ты надеешься? Но ты же так подумал, признайся, - я был спокоен и не отрывал взгляда от цветочка, нарисованного на обоях.

- Да, подумал, ведь Джейкоб сказал, что если ты спасешь человека в этот раз, то он все равно умрет потом, ведь ему суждено умереть. А Еву мы однажды уже спасли, помнишь то письмо?

- «Джейкоб сказал…», «Джейкоб сказал…»! Да какая разница, что он сказал! – я вскочил с кресла и начал кричать Стэпу прямо в лицо, разъяренно, приблизившись к нему в упор:

- Ты понимаешь, что нас водят вокруг пальца?! Ты, черт возьми, был прав, мы пешки! Никому нет дела до нас! Джейкоб вообще никто! Мы спасли ее тогда, она жива. Спасем еще раз, она будет жить! Она не умрет, ты слышишь?! Она не умрет!

Я закончил кричать, но мой короткий монолог удачно завершил всхлип отчаянья, прорывающийся через учащенное дыхание и шипение воздуха сквозь зубы. Послевкусие фразы «она не умрет» было противным, я ощутил себя обманутым, причем самим собой. У Стэпа на лице была жалость, жалость ко мне, ему было очень непривычно видеть во мне такое разочарование, как сейчас. Он почти заплакал. Нашу минутную бессловесную переглядку прервал Ларри:

- Что у вас тут происходит, друзья?

- Ничего, - ответил Стэп, а я со стыдом отвернулся в угол.

- Похоже, вы разругались?

Я молчал, Стэп тоже. Но должен же кто-то ответить. Наверное, я.

- Нет, мы просто активно спорили, - начал я с веселой, но лживой нотки.

- Ясно. Что вас привело ко мне? Новые вопросы?

Ларри убрал свой чемодан, с которым пришел, в ящик и сел в то кресло, откуда я вскочил минуты две назад.

- Следующая Мелут Чезор.

- Как Мелут Чезор?! Такого быть не может? С чего вы взяли?

У Ларри на лице сразу появились моменты недоумения и возражения. Он был просто – ошарашен.

- Джейкоб так сказал. Хоть там и было убийство, но на то оно и убийство, я тоже могу убить кого хочешь, это не аргумент того, что улица обречена! Тем более Байок и вправду не может быть следующей, она самая старая, с нее начинался город.

- Да кто ваш Джейкоб такой? – Ларри возмутился еще больше. – У нас есть статистика, а она будет поважней вашего Джейкоба и статистика, заметьте, никогда еще не ошибалась.

- Похоже, настало время ей ошибиться, - пробурчал себе под нос Стэп.

- Но как вариант, что Джейкоб прав, возможно? -  я спрашивал просто так, ведь я уже, ни в чем не был уверен.

- Как вариант, да… - Ларри задумался. – Но ведь это означает, что очень скоро кто-то умрет на этой улице.

Ларри взглянул на нас со Стэпом. Мы с ним переглянулись тоже.

- Да. И мы думаем это будет Ева.

***

Я все там же, на крыше. Почти сразу как я очнулся от этого сна, я задумался. А сон ли это был? Может я наоборот уснул, и вот, я на крыше дома в городе без людей. Ощущения были странными, между реальностью и сном я переставал различать грани, переставал верить, лишь потому, что уже не знал, во что верить. Где моя реальность? Где я могу принимать решения и менять ту самую судьбу, которую уже кто-то, оказывается, написал. Здесь? Тогда почему тут ничего не происходит, ничего абсолютно. Почему я так часто оказываюсь в другой реальности или если это сон, то почему я так часто сплю? Может это вообще все сон? Нет. Во сне я не могу так размышлять. Да и во сне никогда нельзя вспомнить с чего он начался и как ты тут оказался. А я ведь все помню. И помню все, что меня сюда привело. Или почти все?..

 Уже темнеет. Становиться мрачнее, но, казалось бы, куда мрачнее? Но так и было. Стало совсем страшно. Я никогда не боялся темноты, а сейчас мне было жутко страшно, будто меня что-то ждет, ждет что-то страшное. Ночь будет для меня решающей, было такое чувство. И оно нагрянуло внезапно.

---

Глава №10 Красные занавески

Всему причина - ветер. Невозможно описать что-то не опираясь на то, что уже существует. Ветер живет уже давно с нами. Он никому не подчиняется. Даже природе, не верьте ученым, поверьте мне. И все что ветер с нами делает, все это можно оправдать только его желанием нас нести вперед. Слышали, как кто-то говорил: "Да так, ветром занесло..." Хорошее оправдание, не правда ли? Я бы точнее сказал алиби того, что это точно не твое желание.

- Сегодня? Нет, сегодня холодно. Полно снегу, - говорил он.

- Зато можно делать все что угодно и не нужно будет объяснять, почему так, - отвечал ему другой.

- Как это?

- Очень просто. Сегодня сильный ветер, ты можешь оправдаться его желанием при любом раскладе событий.

- А если он прекратится в неподходящий момент?

- Ну... Значит так должно быть, тем более остановиться никогда не поздно.

- Почему он делает, так как ему хочется? Им нельзя управлять?

- А зачем? Так интересней. Он будет удивлять тебя каждый раз, когда ты сам что-то будешь делать, не подозревая, что это совсем не твое желание.

- Хм... А если он решит меня подставить?

- Это будет наказанием.

- За что?!

- Не говори, что ты чист, как белый лист. У тебя есть долги.

- А если я хочу остаться безнаказанным?

- Тогда сиди дома. Я пошел один...

- А ты не боишься?

- Чего не боюсь?

- Наказания.

- Нет, оно не будет строгим, я ведь знаю, что я натворил. И наказание всегда полезно. В мире все должно уравновешиваться. Я хочу привести обратно на точку отсчета свое сознание, чтобы начать новый, правильный путь.

- Эх... Жаль, что я не с тобой.

- Почему?

- Я боюсь. Я ведь знаю, что я сделал. И предполагаю, какое будет наказание.

- Но тогда ты никогда не вернешься в точку отсчета, и значит, не сможешь попасть на правильный путь.

- А кто сказал, что мой путь неправильный?

- Ты должен сам это понимать.

- Я считаю, что то, через что я уже прошел, это мой верный путь к тому, к чему мне суждено придти. Правильный путь не обязательно должен быть легкий, безопасный и без грехов.

- Не обязательно, но есть и такой. Я его найду, уверен.

- А разве в поисках ты не можешь набрать большее количество проступков, чем я на своем одном пути?

- Но ведь я их искуплю, и они уже таковыми не будут являться.

- Ты и вправду так считаешь?

- Да.

- В этом мы и разные.

- А ты вообще свои грехи не искупишь.

- Я их просто признаю для себя, мне этого достаточно. А некоторые может я, и искуплю, не все конечно, но некоторые точно.

- Мне пора... Я пойду.

- Стой. Я открою тебе секрет.

- Он будет мне советом?

- Понимай, как хочешь. Ветром можешь управлять ты, попробуй ему поначалу сопротивляться, а потом сможешь и управлять.

- А если он просто кончиться?

- Тогда создай его сам.

- Как?

- Мысленно.

- Я побежал уже, опаздываю.

- Прощай.

- До встречи.

Так я расстался с самим собой. Остался ли я дома или пошел гулять по сильному ветру - это оставим секретом. Но мое предубеждение о том, что всем заправлял ветер, было сильным, и я не мог в этом не поверить самому себе. Также я начал задумываться: «А не создать ли мне самому ветер? Мысленно!» И этот ветер понесет меня вперед, к действиям, к разрешению проблем, к той, что мне очень дорога. К Еве. И эта мысль возникла не от того, что я заскучал на фоне страха, лежа на крыше. Просто на крыше ветер сильней, чем не на крыше.

Я тут же встал. Нашел трубу на углу. Начал спускаться, в последний раз взглянув с высоты на тонущий во тьме город.

- Пойду, изведаю город, может, наткнусь на подсказки в своей голове.

Первым делом, я спокойным шагом побрел обратно на Мелут Чезор. Я спустился вниз и вышел на улицу, где была больница, с которой я вышел. Я повернул направо. Но задул сильный ветер, и пыль ударила в глаза. Это заставило меня обернуться. И обернувшись, я увидел вдалеке маленький огонек. Что это? Мой пульс участился так заметно, что стало больно в районе кадыка, а дыхание просто сперло так, что я закашлялся.

Вот уже бегу в сторону огонька. Нет, это не просто огонек, это костерок! Костер, который кто-то развел! Там есть люди! Быстрее. Стоп.

Я резко остановился, пробежав полпути, очень резко, что чуть не упал назад. Мысль. Вот что меня остановило.

Я почувствовал неосторожность со своей стороны. А вдруг там что-то опасное? Ловушка, например, а костер это приманка! Нет. Я просто схожу с ума. Какая ловушка? Зачем меня ловить? Может затем, чтобы убить последнего выжившего – то есть… Меня?!

Недолго думая я попятился назад. Внимательно смотря на костерок. Но ведь это глупо. Глупо бояться, не зная чего. Сначала надо узнать, кто там или что там, а потом начать бояться! Остановившись вновь, я решил прежде отдышаться, а потом все-таки проверить, что меня там ждет у костра. Спустя две минуты, мое дыхание восстановилось, я полностью успокоился, лишь только чувство страха оставляло за собой последнее слово, которое могло проронить его очень неожиданно.

У костра никого не было. Но его явно разжег человек, а раз он еще горит так ярко, значит, это было не так уж давно. Где он? Может он тоже боится меня и прячется?

- Ээээй, кто-нибудь, отзовитесь! – я слабо крикнул в сторону, не изведанную мной.

Эхо подало сигнал, и повторило за мной последнее слово.

- Меня зовут Алекс! Здесь есть кто живой?

- Алекс?! – кто-то вскрикнул неожиданно из разваленного дома напротив костра.

- Кто это?! – мое сердце остановилось, чтобы дать мне быть начеку.

- Это я, Стэп. – голос был слабым и немощным. – Я тут.

Я подошел к вековым руинам, размоченным последними дождями, и за выбитым окном я увидел силуэт лежащего человека.

- Это я, Стэп, подходи, не бойся, – повторял силуэт умирающим голосом.

Рискнув, я сделал три больших шага к силуэту и четко разглядел в нем Стэпа. Он беспомощно лежал на старом матрасе и, похоже, ему было очень плохо.

- Что с тобой? Ты умираешь?

- Нет, Алекс, - он улыбнулся, - Я уже умер.

- Что?! – я отпрянул от Стэпа.

Если это была его шутка, то она была неудачной. Он продолжил:

- Мне стало плохо, я решил спрятаться от дождя здесь. Потом как дождь кончился, было землетрясение. Я упал и поранился. Поранился очень сильно. Вот смотри.

Стэп убрал руку, за которой у него был распорот живот, крови было много.  При таких ранениях выживают разве что только в фильмах.

- О боже. Тебе надо в больницу.

Очень смешно, дружище, - Стэп засмеялся, но закашлялся, - Вызывай скорую.

- Ты не умрешь, я что-нибудь обязательно придумаю! – я начал суетиться. – Тут где-то должна быть аптечка.

- Наверное, она должна быть в заброшенной больнице, которая совсем рядом.

- Да, точно, я сейчас! – крикнув, я выбежал наружу и полетел к больнице.

До больницы я добежал быстро. А вот с поиском аптечки были проблемы. Ведь, как оказалось, она уже была заброшена даже до того, как я приехал в этот город, а значит, ее давно разграбили жители. Но я не сдавался и надеялся найти ее. Раз палата. Два. Три. Ящик белый. Выдвижной. Операционный стол. Просто стул. Горшок. Это все на месте. Где лекарства? Бинты? Непонятные шкафы. Один пуст. Второй закрыт. Выламывать? Чем? Пожарный топор! Вот он! Шкаф открыт. Бумажки, таблетки, шприцы, кукла. Откуда тут кукла?! Спирт. Так, спирт тоже нужен. Бинты, бинты, бинты, где бинты? Вот, вот они! Бинты нашел. Надо обезболивающее и антибиотики. Где? Здесь нет. Подумать. Антибиотики без рецепта не продаются, значит, они не в свободном доступе, значит, они тоже где-то закрыты. А раз бинты тут тоже прятали на замок, то надо искать бронированный сейф с антибиотиками. Смешно. Но надо искать. Еще палата. Пусто. Еще одна. Ничего, кроме инвалидного кресла. Странно, что его не стащили, я бы стащил. Следующая комната. Тоже пусто. Кабинет со столом и сейфом. Пусто. Так, стоп. Сейф! Назад! Черт, неужели антибиотики тут, но какой код? Подумать. Вряд ли код знали наизусть, его по-любому где-то записали. Но где? На обратной стороне стола? Нет. Тот, кто сидел за таким столом, не будет лазить под стол. В ящиках слишком банально. Картины. Их тут нет. Календарь. Вот он, есть! Смотрю на обороте. «15.16.23». Это сто процентов не дата рождения друга или мамы, о котором можно забыть, это вообще не дата! Это код! 15. 16. 23. Открылся. Капсулы с жидкостью. Это что такое? Прочитать. Да, это антибиотики! Но как их употреблять? Пить? Нет, черт, их надо колоть. Нужны шприцы. Где? Где? Где? Подумать. Точно! Они были там, где и кукла! Хорошо, что там была кукла, иначе я бы не запомнил. Бегу. Все. Стоп. Ковшик. Такой чистый, будто новый. Надо взять. Теперь все вроде есть, кроме обезболивающего. Ну, ничего – потерпит. Мужик все-таки. Теперь обратно к Стэпу. Быстрей!

Вернувшись к Стэпу, я сначала испугался, ведь он лежал с закрытыми глазами и не шевелился. Он уснул.

- Как можно спать, когда ты умираешь? – подумал я и тут же дал ему слегка пощечину. – Очнись! Лечить тебя буду!

Он медленно открыл глаза и улыбнулся мне. Но ничего не сказал.

Я достал шприц, вставил иголку. Достал антибиотики, постучал по верху капсулы. Всему этому меня научила мама, она была медиком. Я никогда не боялся уколов, и больница была моим вторым домом в детстве. Отколол верх капсулы, набрал жидкости в шприц. Спирт. Бинты. Обработал. Уколол. Все, теперь обработаем рану. Надо ее промыть. Воды было полно, ведь на улице был дождь, но где взять чистую? Вспомнить, чему учил отец? Если ты в городе, надо набрать там, где она сильней всего течет с крыши. Там она течет всегда, когда идет дождь и поэтому вся грязь, ну, большая ее часть, уже смылась давно. Набрал воды в ковшик, не зря его подобрал. Рану промыл. Обработал спиртом. Забинтовал.

- На, держи, попей воды, - я протянул Стэпу ковшик.

Он приподнялся и, корчась от боли, он все же жадно начал глотать воду. Напившись, он лег обратно. Я снял футболку и подложил ему под голову. Он закрыл глаза и заснул.

Мне пришлось опять сидеть в одиночестве и опять без ответов. Одно радовало, что Стэп здесь со мной, и я ему не дал умереть. Мой друг вновь рядом со мной. Он проснется и все расскажет. Надо только подож…

***

- Эй, ты вообще меня слушаешь? – говорила Ева.

Я был в рестбуке. Было темно. Похоже, мы закрывались.

- Да… - отходя от задумчивости, ответил я.

- Так зачем мне сегодня нужно обязательно быть у тебя?

- Я… Я просто знаю, что так будет лучше, я опасаюсь за тебя.

- С каких это пор ты беспокоишься за меня? – улыбаясь, спросила она. – Ты влюбился в меня что ли?

- Нет. Я просто... Да, влюбился, – с трудом признался я, но был уверен, что это необходимо в данной ситуации.

- Ого, это неожиданно! – она подошла ко мне ближе и посмотрела прямо в глаза. – Ты говоришь правду?

Мне было стеснительно смотреть на нее после такого признания, но я себя пересилил и не отводил взгляда. Было трудно смотреть в ее, такие красивые, глаза. Я был стоек. А через минуту нашего обоюдного молчания, я захотел ее поцеловать, очень захотел. Но не сделал это, как полагается: молча и медленно. А сказал сначала «Я хочу тебя поцеловать… Можно?» Затем, не дожидаясь ответа, схватил ее с силой обеими руками, прижал к себе и, укусив сначала ее за верхнюю губу, затем, замерев, я закрыл глаза и окунулся в страстный поцелуй, где мы были вместе согласны на бесконечное продолжение независимо от метеоусловий нашего сознания. Она не двигалась. Либо просто не хотела двигаться. Это я чувствовал. Она замерла и поддалась. Я не мог понять, желает ли она остановиться? Что она ощущает? Где она сейчас? Может она не здесь, и просто во время поцелуя она ушла из своего тела, не желая этого ощущать? И смотрит на все со стороны? Не знаю. Дальше я помню только свое чувство страсти и то, как я желал ее в тот момент. Мы растворились в едином. Мне так казалось. И этого мне хватало. Тогда.

Через какое-то время, мы вернулись в реальность, и было ощущение, что всего этого и не было вовсе, потому, что Ева была в таком же положении и все так же смотрела мне в глаза.

- А ты объяснишь, какая опасность мне угрожает? – спросила она.

- Да, только позже. Сейчас не то место и время, чтобы объяснять что либо.

Мы закрыли рестбук. Переоделись. И пошли ко мне.

***

Меня разбудил толчок в плечо. Это был Стэп. Он видимо давно проснулся.

- Хватит спать, я пить хочу! – бодрым голосом говорил Стэп, лежа рядом со мной.

Я разлепил глаза, осмотрелся по сторонам. Было светло, наверное, был день.

- Ты как себя чувствуешь?

- Очень хорошо, но есть хочу. И пить!

- Держи, вот вода. Еще осталась.

Я протянул Стэпу ковшик. Пока он пил я встал, вышел на улицу и посмотрел вокруг.

- Костер потух? – крикнул мне Стэп.

- Да. И видимо уже давно, - поднеся руку к кострищу, я не ощутил тепла.

- Надо его разжечь!

- Зачем?

- Чтобы приготовить покушать.

- Сначала было бы неплохо найти, что приготовить, - усмехнулся я.

- У меня есть что! – довольный собою сказал Стэп.

- Да?! И что же? – удивился я.

- Две сосиски в рюкзаке.

Я засмеялся, но после слов «сосиски», мой желудок будто ударил меня изнутри, дав понять, что «и от сосисок он бы тоже не отказался».

- Пойду поищу дров, - сказал я, и побрел в соседнее здание.

Через минут десять я развел костер. Мы пожарили эти две сосиски, видимо уже давно испорченные. Но это было не так важно, ведь есть хотелось всей душой. Мы быстро их умяли, обжигаясь снова и снова. Доев и вытерев руки об штаны, я приступил к расспросам:

- Где мы сейчас?

- В смысле где? Мы в Кинаепри, впрочем, там же где и были.

- Я имею в виду, в каком времени?

- В каком? Мы находимся в сейчас. Тебя такой ответ устроит? – язвил, видимо, еще голодный Стэп.

- Было бы хорошо, если бы я знал, что было до этого сейчас…

- Ты не помнишь, что было вчера?

- Помню, что было вчера, но не понимаю, как это я проснулся в очередной раз в больнице, в той которая рядом, причем на следующий день после визита ко мне Итана с Евой. И выйдя на улицу, оказался вот в таком вот хаосе, в развалинах и вообще, черт знает, что случилось. Как такое возможно?

- Ты лежал вот в этой больнице? – Стэп подозрительно посмотрел на меня, указав пальцем куда-то поблизости.

- Да. После того как улица была разбита и мы с Итаном спаслись.

- Но ты лежал не в ней. Эта больница давно заброшена, очень давно. И сколько дней, по-твоему, ты пролежал в ней?

- Ну, около трех-четырех.

- Все ясно. У тебя опять провал в памяти. Похоже, эту травму ты заработал, еще где-то в России. Ты много чего забываешь.

- Я… помню все отрывками с момента…

Я понял, что не помню, с какого момента я помню все отрывками. Значит, возможно, что это происходит давно и, возможно, многое из жизни я не запомнил и теперь не знаю. Мне стало страшно при этой мысли. Нет! Я не мог забыть, как я приехал сюда в Кинаепри. Как я приехал? На самолете прилетел? О нет. Я не помню этого. Как я уезжал из России? Не помню. Не хочу проверять себя в остальном, все страшнее и страшнее, что же могло забыться на самом деле? Что? Я не хотел этого знать, боялся как ребенок.

- Вот видишь, ты много чего не помнишь. А я думал ты в курсе того, что у тебя с этим проблемы.

- Я хочу знать ответы на многие вопросы.

- Какие?

- Где Ева? Что случилось с городом? Где Итан? Где Джейкоб? Где…

- Стоп, - перебил Стэп, - мне пока хватит этих вопросов…

Стэп закашлялся, вздохнул и продолжил:

- Город быстро убил сам себя. Тебе трудно это понять, но…

- Где Ева?! Я задал этот вопрос первым! – перебив, я крикнул на него.

Стэп замолчал, отведя глаза в сторону. Я предчувствовал что-то нехорошее. Он пытался что-то сказать, но ему удалось это только с третьего раза:

- Евы больше нет с нами. Она погибла.

Сердце остановилось. Перестало только биться. Звук выключился. Один протяжный писк. Перед глазами экран с надписью «Нет сигнала». Смотря и пытаясь найти в нем, что-то, что даст надежду или веру, я отвлекаюсь на красные занавески. Почему они красные? Кровь? Что это? Сердце так рьяно брызгало кровью, отчаянно пытаясь этим спасти себя от мучений и быстрее перестать существовать? Но все также была надпись «Нет сигнала». Бессмысленно так напрягаться. Но хотелось закончиться быстрее, ведь боль росла. И стала выше, чем потолок. Я уже ее не чувствовал, я стал дышать этой болью. Все закончилось для меня. Абсолютно все. И начались бесконечные потоки безумия. Я, наконец, превзошел самого себя.

Неизвестно, сколько времени прошло с последней фразы Стэпа, но после того, как я вышел из неподвижного состояния, я, на самом деле, еще не пришел в себя, я только начал двигаться. Думать я еще не мог, а если смог бы на мгновение, то не поверил бы в то, что смогу когда-нибудь еще думать. Я просто начал громить. Громить все, что видел. Стены. Стены, которые уже были сломаны. Доски. Полки. Шкафы. Все, что не разрушило время, разрушал теперь я. Стекло вонзалось в кулаки. Боли физической, видимо, для меня больше не существовало. Металлическая батарея. Кирпичная стена. Опять шкаф. Стеклянная фигурка феи была безжалостно раздавлена кулаком. Картина с красивой речкой красиво разлетелась в щепки. Вой, крик, стон, шепот, молчание – все перемешалось в кучу и одновременно исходило от меня. Это мне потом рассказал Стэп. Ведь я не помнил ничего, что происходило в тот момент, кроме красных занавесок, «нет сигнала» и боли, которая была выше этажом. Ничего кроме ощущений, которые были только тогда и не повторятся точно также больше никогда.

---

Глава №11 Здесь я не был никогда

Не знаю, почему я испытывал такие чувства, и это не важно. Я не хочу знать. Не обязательно все знать. Иногда полезней быть в неведении. Вот и я в нем находился. Чувствовал через час я себя опустошенным. И уже хотелось остаться таким навсегда, потому что так я не причинял никому боль и не испытывал ее сам.

Вопросы задавать уже не было никакого желания. Стэп куда-то собирался. Делал вид, что не обращает на меня внимания и дает мне разобраться с чувствами самому. Хотя я был уверен, что его очень беспокоило мое состояние. Он собирал рюкзак. Передвигался Стэп с трудом, сгибаясь, видимо, от пульсирующей боли в боку. Я сидел неподвижно, облокотившись к стене.

- Я хочу курить, - сказал я неожиданно даже для себя самого.

- Что? – Стэп обернулся.

- Дай мне сигарету.

- Ты же не куришь, - он был в недоумении.

- Разве?

- Вообще, сколько я тебя знаю, ты не курил.

- Значит, еще не знаешь меня до конца. Дай мне сигарету.

- Откуда я ее возьму? Была бы – дал! Вот пристал… - он отвернулся и продолжил собираться.

- Зачем тебе это? – спросил я, увидев, что Стэп взял в руки металлический лом.

- Без него никак, - спокойно ответил Стэп.

- Куда мы пойдем?

- Мы пойдем туда, куда ты меня сам звал, еще до того, как городу пришел конец.

- Это куда?

- Домой.

- Куда? – не понял я.

- Ты назвал его «Дом».

Я вспомнил то здание формы банки сгущенки, на котором была надпись «Home».

- Я назвал?

- Да.

- И надпись туда я прикрепил?

- И надпись туда ты прикрепил, - Стэп отвечал, будто копировал мою интонацию.

- Давно это было?

- Месяцев пять назад.

- Я имел в виду Еву.

- Неделю назад.

Я замолчал на минуту. Затем опустив глаза в  землю, я начал водить пальцем по земле, рисуя что-то, как бывает обычно, когда думаешь. И тихо спросил:

- Я был там?

Стэп был абсолютно спокоен и уже, видимо, понял, что не надо искать какой-нибудь подход ко мне, чтобы сказать мне что-то выбивающее из колеи. Просто немного подумав, он ответил:

- Если бы ты там был, то этого бы не случилось. Но быть там ты просто не мог.

- Это как? – я еле открывал рот, чтобы произнести слова.

- Нам пора. Давай, вставай. Я что, должен тебя поднимать? Кто из нас тут ранен? – он кинул мне рюкзак, - Его тоже понесешь ты, хорошо?

Я медленно встал, подобрал рюкзак. Накинул на плечо. Стэп уже поковылял вдоль улицы. Костер догорал, а солнце уже начинало спускаться с верхушки неба. Но было еще жарко. Пот проступал сквозь грязную футболку. Щурясь от солнца, я догнал Стэпа и, поравнявшись с ним, почувствовал себя более оживленным, видимо, от пробежки:

- Что мы там будем делать, в этом здании?

- Не знаю. Ты это должен знать, - Стэп шел озабоченный своей физической болью.

- Я тоже не …

- Ты знаешь, - перебил меня тут же он, - Только не помнишь. А вспомнить… У тебя есть пока на это время. Пожалуйста, напрягись, потому что времени у нас с тобой не очень много.

- Сколько?

- До захода солнца скорей всего. Дальше я не знаю, что мы будем делать.

По дороге к сгущеночному зданию мы больше не разговаривали. Каждый думал о своем. Точнее, Стэп думал о своем. А я не думал вообще. Я ждал момента, пока я снова отключусь и увижу сон, в котором она будет опять со мной, в котором она жива. Но я не отключался.

- Здание это я уже видел, вроде вчера, если мне не изменяет память, - проговорил я про себя, когда мы к нему уже подошли.

Вход был забит досками, Стэп посмотрел на него. Подошел ко мне. Залез в рюкзак и достал лом.

- Держи, - Стэп протянул его мне.

- Зачем?

- Ну не я же, раненый, буду корячиться с этими досками! – усмехнулся он.

Я взял лом и пошел выламывать доски, которыми был забит вход. Стэп присел на бетонный выступ возле дороги поодаль от меня. Через пять минут я избавился от половины работы, еще столько же и можно будет зайти в здание широким шагом. Солнце пекло, я сильно вспотел.

Стэп что-то нашел и крикнул мне:

- Смотри-ка, что тут у нас есть!

Я отвлекся от «увлекательного» занятия и обернулся. Стэп держал в руках пачку сигарет. Она была полупустая, но все же - была. Я улыбнулся ему в ответ.

- Ты хотел курить? Вот, держи, - он протянул ее мне.

Я бросил лом, подошел к Стэпу, взял пачку. Присел рядом. Лишь ветер звучал. Слабый такой. А еще звук чирканья спички о коробок и треск горящего табака. Нельзя передать словами, что я почувствовал. Это было и больно и прекрасно одновременно.

- Типа перекур? – спросил Стэп, смотря на мою счастливую физиономию.

Я ему кивнул в ответ, улыбаясь.

- Дай мне тоже! – Стэп выхватил у меня из рук пачку и нервно замешкался, доставая себе сигарету.

- Ты же не курил? – съязвил я.

- Ты в этом уверен? Ты же ничего не помнишь толком, - затягиваясь, он натянул лыбу.

Мы молча скурили с ним по две сигареты, прежде чем я продолжил выламывать доски со входа в «сгущенку». Быстро закончив, я откинул лом в сторону и позвал Стэпа. Он медленно приподнялся, подошел ко мне и сказал:

- Заходи давай, первый.

Я дернул ручку и потянул дверь на себя. Дверь легко подалась. Мы зашли. Ничего. Ничего удивительного я там не увидел. Стэп всем своим видом со мной согласился. Все помещение, высотой с четыре этажа, было абсолютно пустым и без этажей. Внутри реально ничего не было. Ничего, кроме. Кроме люка в полу. Ручка у люка имелась. Замков не было.

- Я думаю нам туда, - сказал Стэп, указав на люк.

Мы подошли к нему. Еще раз осмотрелись вокруг, чтобы убедиться, что правда все так и есть, как есть. Я посмотрел на Стэпа. Он мне кивнул. Мы подняли крышку люка. За ним была лестница вниз, не длинная, метров десять всего. Мы спустились.

«Здесь я не был никогда» - и это было мое первое впечатление от увиденного. Но первое впечатление, оно всегда обманчиво, все это знают.

Перед нами был небольшой коридорчик, а за ним был очень яркий свет, очень-очень. Мы медленно продвигались к нему. И не зря, что медленно. Ведь пройдя до конца коридора, мы оказались на краю пропасти, в прямом смысле этого слова. Трудно описать словами, что там было. Была там и река и небо и трава. Откуда небо, ведь мы под землей? Не знаю, откуда, но оно там было, и было оно ярче и чище, чем обычное небо. Свет был необычным. Все было необычным, красивым и манящим. Под нами было метров сто свободного падения, а точкой примерного приземления была бурная река. Дальше речки было почти ничего не видно. Вся зелень скрывалась за плотным покрывалом тумана. И вообще, если нам надо продвигаться дальше, то других путей, кроме как прыгать, у нас больше не было.

- Ты тоже все это видишь? – не отводя глаз от всей этой красоты, спросил я.

- Да. Я-то это впервые вижу, мне можно удивиться, - отвечал заколдованный Стэп.

- А я что, не впервые?

- Ты точно нет. По твоим рассказам ты должен быть тут, как у себя дома.

- Я ничего не помню, - зазвучала нота разочарования.

Простояв тут минут пять с открытыми ртами, я понял, что пора взяться за планирование дальнейших действий.

- Ну что? Посмотрели, пошли обратно, – сказал я.

- Как это обратно?

- Ну а куда нам дальше? Ты знаешь?

- Нет, но ты знаешь!

- Я не знаю!

- Знаешь ты все! Тебе нужно лишь вспомнить!

- И как мне это сделать?!

Стэп развел руками, пожал плечами, скорчил непонятную рожу, возмутился три раза, еще два раза усмехнулся, видимо, над собой, почесал затылок, еще минуту поглядел вдаль. Потом подошел к краю, встал на четвереньки, высунул голову над пропастью, долго что-то там высматривал. Затем встал. Прищурившись, посмотрел еще раз вдаль и сказал:

- Я знаю, что по-любому есть путь дальше. Знаю это, потому что ты. Ты здесь был не один раз. А все, что можно сделать дальше, это только вот это.

Стэп отпрянул назад, посмотрел на меня. Подмигнул. И рванул вперед, в пропасть. Просто взял и прыгнул. Моя реакция была, как и у любого нормального человека. Я жутко испугался, крикнул что-то вроде «Эй! Ты куда?! НЕЕЕТ!», затем безумными глазами посмотрел ему вслед, выглядывая над пропастью. Через несколько секунд он стал точкой. Затем растворился в бурной реке.

Что делать? Прыгать? Идти назад? Нет, назад идти точно нельзя. Я боюсь высоты. Значит, прыгнуть я тем более боюсь. Но надо. Надо это сделать. Мне уже не важно, погибну я или нет. Ведь Евы больше нет. Я ничего не помню, кроме нее. Значит. Прыгать.

Затянув лямки на рюкзаке потуже, я сначала подошел к краю, посмотрел еще раз вниз, не знаю зачем. Зачем еще раз смотреть, если уже знаешь, что там увидишь? Просто потянуть время? Скорей всего именно для этого. Разбег. Нет. Еще чуть назад. Так. Собраться. Господи, помоги. Закрыть глаза. Вдохнуть-выдохнуть. Открыть глаза. Раз. Два…… Три.

Нереальные ощущения. Ты. Летишь. Свет. Радуга. Вон там радуга! Приземляться надо как-то. Семьдесят метров. Казалось бы, лететь секунд пять, а я уже десять дум подумал. Лучше ногами вниз. Ведь правильно? Пятьдесят метров. Что еще надо не забыть? Набрать воздуха. Двадцать метров. Десять. Входим в воду.

***

Нервная обстановка. Где-то далеко. От меня. Да. Меня там не было. Два стула, фон черно-синий, не музыкальный, не радостный, не очень приятный. Два голоса.

- Где она?

- Не знаю!

- Ты все знаешь!

- Значит, не помню!

- Нет, ты просто не хочешь этого помнить! Ты помнишь только то, что тебе надо.

- Для чего надо?

- Не притворяйся беспамятным!

- Я не знаю, о чем Вы!

- Ты сам создал эту карусель!  Для чего?! Если ты знаешь, что это не изменит самой сути!

- Я не хочу больше Вас слушать!

- Ты выбрал Еву, потому, что она была похожа на нее?

- Замолчите! Не хочу слушать Вас!!!

- Что с тобой сделала любовь… Ты умер еще тогда, когда влюбился в нее. А Ева пострадала из-за тебя. Из-за твоих безумных идей поменять весь мир, вывернуть его наизнанку! Это невозможно!

- Нет! Нет! Я Вас не слышу! Нет! Замолчите!

- Но ты молодец, еще никто такого не придумал, как ты…

***

Вода. Вода. Свет. Тьма. Вода. Свет. Вода. Свет. Фокус настроился. Я вижу. Вижу деревья, лес. Сплюнул воду. Река. Я лежу на берегу реки. Жарко. Очень. Даже вода в реке горячая. И невкусная. Поднимаюсь с трудом. Где я? Точно. Я прыгнул с обрыва. Где он, где этот обрыв? Так. А, вот он, там. Да… Далеко. Где Стэп? Он должен быть тоже где-то недалеко, и точно уж у реки. Надо поискать вдоль нее.

Мои следы на песке. Любуюсь, они смешные и прекрасные. Но смываются водой. Знаете же, как бывает жалко, когда построенный тобой из песка замок смывает внезапно волной. Зачем? Ну, зачем было ждать, пока я его дострою, и только потом его рушить? Наверное, чтобы мне было вновь, чем заняться. Да. Скорей всего. Следы, следы. Стоп. А это чьи следы? Стэп? Надо найти его!

Я побежал по его следам. Через метров сто, следы свернули в лес. «Зачем Стэп не дождавшись меня, пошел в лес? Не мог подождать? Друг еще называется!» Лес был тропический. Светлый. Влажный. Джунгли, одним словом. В лесу я потерял его следы. Ведь трава – это уже не песок.

Куда дальше? Пойду прямо. Идти по лесу прямо – это очень сложно. Всегда куда-нибудь сворачиваешь. Да и следопыт из меня был никудышный. Ориентировался я тоже плохо, в общем, через пять минут блужданий я понял, что заблудился. Но что делать? Перекурить. Вот что делать.

Да. Покурил. Сигареты все мокрые. Посмотрел. Вздохнул. И выкинул. Пойду дальше. Останавливаться буду, только отстану от Стэпа.

Спустя некоторое время я вышел на поляну и был поражен увиденным. Большая. Нет, гигантская пирамида, с лестницей. Такая же, как я видел на картине в моем доме. Просто посреди джунглей пирамида. Стоит себе. Молча. Прячется от кого-то. От меня, наверное.

Постояв, посмотрев недолго, я решил найти вход в нее. Он где-то должен был быть. Такое здоровое сооружение не может быть бесполезным. Тем более, как я знал, пирамиды – это гробницы или тайники. Никогда не понимал, зачем такой большой гроб человеку, разве что, может они себя считали Богами, тогда можно еще понять.

Сделал я два круга, присел, отдохнул. Еще круг. Потрогал ее. Залез на уровень выше. Еще кружок. Нет входов. Правильно – они должны быть тайными и не видны посторонним. Надо искать внимательней.

Где Стэп? Меня этот вопрос волновал уже меньше. Я был уверен, что он жив – я видел его следы. Этого было мне достаточно, чтобы не отвлекать себя от поисков тайн этого мира. Ищу дальше. Так. С одной стороны была лестница. Широкая, с невысокими ступеньками. Она тянулась к вершине. И как я мог не догадаться? Ведь она не просто так! Значит, вход должен быть наверху.

Высота была большой. Я устал и так, а тут еще и подниматься по лестнице. Через минуту я сделал перерыв, прошагав полпути. На такой высоте я почувствовал ветерок. Он был слабенький, но уже хоть как-то обдувал и охлаждал капельки пота на моем теле.

Солнце было… Где было солнце? Его вовсе тут не было! Я понял это только сейчас. А сколько времени? Так. Не понимаю. Они стоят. Надо послушать. Нет, точно стоят. Потрясти надо. Может от воды встали? Нет, они водонепроницаемые. Вряд ли. Тогда, что же случилось? Я опять во временной ловушке? Ладно. Надо подниматься дальше.

Через еще несколько ступенек, не важно, сколько их там было, я уже был на вершине, на которой ничего не было. Ни входов, ни выходов, ничего. Это была просто вершина. Расстроившись, я посмотрел вдаль. Ничего там не увидел. Расстроился еще больше. И сел на ступеньки, опустив голову. А когда ее поднял, я увидел. Увидел мой пункт назначения. Это был поселок.

Вроде даже живой. Там есть люди! Да! Я вижу там людей! Надо срочно бежать туда. И Стэп, наверное, уже там! Главное не сбиться с пути и не заблудиться, ведь это далековато.

Хоть сил у меня уже не осталось, но большое вдохновение, а точнее, второе дыхание, я получил свыше, когда понял, что есть куда стремиться дальше. Быстро спускаясь по лестнице, я понял, что мое направление – это ровно вперед. Надо только не сворачивать и я приду точно к цели. Спустившись, я ринулся бежать сквозь лес. Бежал я долго. Не знаю сколько, но очень долго. Через какое-то время я уже начал думать, что сбился с пути, ведь вроде не так далеко был поселок сверху. Но потом утешал себя тем, что это сверху он был недалеко, а снизу – еще надо бежать и бежать. Через еще какое-то время, я сменил бег на шаг. Потом остановился вовсе. Но не поворачивался и не оборачивался, чтобы не сбиться с направления. Отдышался немного. Пошел вновь. Быстрее. Еще быстрее.

Вот, я уже опять бегу. Прошли еще минуты, может часы, не знаю. Вот. Вот он. Не важно, что там, я вижу, что там что-то есть. Даже если там враг, мне все равно, я хочу уже увидеть что-то, отличное от этих однообразных и душных джунглей! Вот.

Я вылетел на поляну. Вылетел из кустов и, скорей всего, напугал тех, кто меня там совсем не ждал. Вылетев, я упал. Задыхаясь. От недостатка кислорода, уставшему сердцу. Зрение туманит. Я не вижу. Что? Что со мной?..

***

- Как ваше самочувствие? – спрашивал мужчина, лет пятидесяти, стоящий надо мной.

Я лежал на тротуаре. Вокруг люди. Оживленная улица. Машины. Холодно. Снег.

- Все нормально, - пытаясь встать, ответил я.

- Давайте, я вам помогу.

Мужчина взял меня под руку. Я встал. Отряхнулся от снега. Поднял свою сумку.

- Спасибо большое, - поблагодарил я мужчину.

- Не за что. Вы, наверное, сильно ушиблись? Ничего не болит?

- Вроде, нет. Разве что, только голова.

- Головой ударились?

- Нет. Просто устал очень.

- А, ну, тогда ладно. Будьте осторожны в следующий раз, - он хлопнул меня по плечу, улыбнулся и пошел дальше.

Я в Москве. Надо в метро. Я опаздываю на встречу. Суета. Все куда-то тоже спешат. У всех своя жизнь. Через метров пятьдесят по проспекту Мира я вышел к метро. Очередь за билетом. Ну, пропустите же, я спешу. Очень. Кассирша делала свое дело очень быстро, и это единственное, что заставляло поверить в неравнодушие окружающих к твоим проблемам. А на самом деле, она просто выполняла свою работу. Билет. Чек. Сдача. Мелочь. Ну и черт с ними, с упавшими двумя рублями. Может они спасут от голода какого-нибудь беднягу, когда он их найдет. Теперь бегом к турникетам и по эскалатору вниз. В вагон и за поручень рукой. Теперь обязательно прочитать всю рекламу, расклеенную повсюду. Посмотреть по схеме, как доехать до центра. Пересадка. Еще реклама. Интересно, что читает девушка? Бред какой-то. Красивая. Девушка.

Выйдя из метро на Манежную площадь, я сбавил ход и начал готовиться к встрече. Проверил внешний вид. Проверил сумку. Все документы взял. Надо покурить. Нет. Потом, после.

Возле лавочки, где мы и договаривались, меня ждала девушка. Она была одета в пальто, сапоги без каблуков, перчатки, а на голове у нее был платок. На глазах очки, очень темные. Она видимо давно меня уже ждала, потому что стучала ногой об ногу и нервно курила тонкую сигарету.

- Вы опоздали, - сказала она, еще до того, как я успел придумать оправдание.

- Я упал и потерял сознание по дороге сюда, - придумывать даже не пришлось, я просто вспомнил.

- Я уже замерзла тут стоять. Давайте документы. И вообще, это не мне надо, а вам.

- Я знаю, извините. Вот документы.

- Надеюсь, вы понимаете, что обратного пути не будет? Со всеми уже попрощались?

- В тюрьму я точно не собираюсь.

- Вам не такой уж и большой срок дали, можно было бы и отсидеть, зато остаться здесь.

- Здесь мне уже незачем оставаться.

- Ладно, дело ваше. Все. Встречаемся завтра в аэропорту, там я вам передам все необходимое. На почту я вам скину электронный билет, вы его распечатаете и приедете на такси точно за два часа до регистрации. Слышали? За два часа ровно.

- Хорошо.

- И постарайтесь, чтобы вас не поймали до завтра.

- Постараюсь.

Она выкинула окурок в сугроб, развернулась и быстро зашагала в противоположную сторону от метро. Пошел снег. Я посмотрел на небо. Затем на Кремль. Я понимал, что осталось совсем немного, и я больше никогда не увижу снега. Но назад у меня и вправду не было пути. Чиркнув зажигалкой, я поднес ее к сигарете и затянулся.

***

- Пап, смотри, он просыпается.

- Сынок, отойди, не мешай, принеси лучше воды.

- А это он?

- Хватит задавать вопросы, беги за водой.

Я очнулся, но разлепить веки я еще был не в силах. Голоса были рядом. Голосов было много, но эти два человека, мужчина и его маленький сын, были, видимо, рядом со мной. Как дать сигнал мышцам приняться за движения? Не могу. Не знаю как. Может подождать еще немного, пока… Нет, нет! Что такое?! Холодная вода!

Меня облили водой, и я тут же вскочил. Вот и проснулся… Ужас. Я в хибаре. В обычной, самодельной хибаре, какие обычно строят в джунглях. Рядом бородатый мужчина, старше меня. Он одет в обычную человеческую одежду, в моем понимании. Такая совсем не свойственна джунглям и дикарям. Значит он не местный. Около него стоял мальчик, лет семи. Это был его сын. И это я уже знал до того как открыл глаза.

- Как вы себя чувствуете? – спросил мужчина.

- Я? Прекрасно, - поняв, что я теперь не один со своими мыслями посреди джунглей или заброшенного города. – А вы кто?

- Вы не помните меня? Меня зовут Фрэнк Замани (Francis Zamani). Мы вас ждали, Алекс.

- Нет, я не помню. Вы меня ждали? – я попытался изобразить удивление, но его почему-то не было. Устал я уже удивляться.

- Да. Вы сказали нам, оставаться здесь, пока вы не вернетесь.

- Я вам сказал? Ах, да, я вам сказал…

Мне пришлось импровизировать. Это не впервой. Они меня ждали. Это прекрасно. Я им сказал, чтобы они ждали меня, пока я не вернусь. Отлично. Я не помню. Я вернулся. Теперь что? Сослаться на потерю сознания и, соответственно, потерю памяти? Постараюсь:

- Вы не можете мне рассказать, что я вам говорил? Я, кажется, потерял память.

- Вы сказали…

- Вы сказали, что спасете нас! – перебив отца, крикнул мальчик.

- Да, вы сказали, что спасете нас, - посмотрев немного с укором на сына, повторил мужчина.

Совсем круто. Я обещал их спасти. Интересно было бы теперь узнать – от чего спасти. Узнать бы, вообще, где я сейчас нахожусь! Это безумие какое-то, сказка! Мои сны куда реальней происходящего. Но происходящее требует моего решения. Будем действовать.

- Я очень хочу кушать, - сказал я первое, что после пришло мне в голову.

Мужчина улыбнулся.

- Вы можете встать? Пойдемте на улицу, там уже все накрыто.

---

Глава №12 Португалец

Мужчина с мальчишкой помогли мне встать. Мы вышли на улицу. Было темно. Рядом с хибарой горел костер. Да и хибара была не одна. И людей было много вокруг костра. Все чего-то ждали. Все были одеты в современную одежду, но она была потрепана. Они смотрели все на меня. Глазами надежды. А я на них. Глазами непонимания.

Они провели меня в центр толпы, усадили на бревно. Передо мной была еда. Теперь только о еде я и думал. Не важно, что там было. Я съел все, даже не поняв, что съел. И когда я дожевал остатки, ощутил, что народ вокруг меня ждет чего-то. Чего же? Меня? Моей речи что ли? Я не готов, я не знаю что говорить.

- Спасибо,  - сказал я.

- Пожалуйста, - ответила женщина, сидящая прямо напротив меня.

Немного собравшись, ощутив сытость и вдохнув ночного воздуха, я решил начать:

- Дело в том, что со мной случилась беда. Я был в городе.

Люди удивленно переглянулись. Кто-то начал шептаться. Я решил говорить громче.

-  Там никого не осталось. Город мертв. И что делать да…

Я запнулся, потому что в толпе увидел… Стэпа. Он сидел далеко. Смотрел на меня и улыбался.

- Стэп?!

Все обернулись. Я встал.

- Где ты был? Почему ты не подождал меня у реки? Зачем ты вообще прыгнул, не обсудив это решение со мной? Так друзья не делают!  - я очень завелся и был зол на Стэпа.

 - Друзья делают именно так, - он не переставал улыбаться, - Я привел тебя сюда, куда ты и должен был придти.

- Ты привел меня?! Да я сам сюда пришел, я мотался по джунглям, заблудился. Мог погибнуть там вообще! Ты об этом не подумал?

- Подумал. Но ты же сейчас здесь, живой и здоровый.

Я больше не знал, как спорить. Да и спорить уже не хотелось. Все-таки я был рад, что Стэп нашелся. Я подошел к нему, обнял. В мыслях было лишь одно: «Дурак ты, Стэп, но все же, мой друг». Люди вокруг о чем-то перешептывались, улыбались. Мне было радостно. И этого мне тогда хватало.

Через какое-то время мы со Стэпом пошли в хибару поговорить с глазу на глаз. Ведь только он знал и понимал, что я реально ничего не помню. Я заметил, что Стэп ходит очень даже здорово и совсем не хромает от боли.

- Как твоя рана? – спросил я.

- После прыжка в реку она моментально зажила.

Мы посмеялись оба. «Еще бы не зажить, после такого полета» - пронеслось у меня в голове.

- Что делать дальше? Кто эти люди? Что я им обещал? От кого мы спасаемся? Вообще где мы? - посыпал я вопросами на Стэпа.

- Так погоди. Все по порядку. Начнем сначала. Наш город, уничтожал сам себя. Уничтожая при этом людей, живущих в нем. Это происходило очень медленно. По одной улице раз в десять лет. Почти никто не боялся особо попасть под это событие. Все смирились. Здесь вообще уже все и со всем смирились, кроме коренных жителей Анголарес, которые ждали конца света, и дождались, он наступил только для них. Так вот. Знаком того, какая улица должна была быть следующей, была смерть любого жителя улицы. Как только это происходило, а было это раз в десять лет, как я сказал, то это означало лишь одно. Эта улица, будет следующей и все, кто на ней живет в данный момент, умрет вместе с остальными жителями улицы. Таковы законы этого города. Когда ты приехал сюда, тебя очень заинтересовала эта ситуация со смертями и прочими безумными тайнами города. Ты втянулся сам и втянул меня во все это. Мы нашли Джейкоба, того самого одиночку, который зародил этот город. Он принял нас, рассказывал нам секреты и тайны, говоря при этом еще большими секретами и тайнами. Мы ввязались в это безумное дело, которое уже нельзя было прерывать. Ты влюбился в Еву. Потом это письмо. Ты спас Еву тем, что пригласил ее к себе в ту ночь, когда вся ее улица была разбита и все, кто на ней были – погибли. Затем нам Джейкоб сказал, что Еве все равно суждено умереть и она не тогда, так в другой раз – погибнет.

- Так. Стой. Не надо мне про Еву, пожалуйста.

Стэп замолчал. Я посмотрел на него внимательно. Он глядел мне в ответ абсолютно понимающими глазами. Он продолжил:

- После ты занялся всеми этими вопросами еще серьезней. То, что Джейкоб нам все рассказывал, тебе давало уверенность, что мы с тобой – особенные. И у нас есть какое-то предназначение. Мы чаще виделись с Джейкобом. Но у тебя были с ним какие-то отдельные дела. Ты общался с ним наедине. Потом вот это вот здание с одним лишь люком. Я сам узнал о нем только перед тем, как город погиб совсем. Так что тут, я не знаю подробностей, но немного догадываюсь, что было. Самое главное, что я забыл тебе сказать. Так это то, что после спасения…. Эээм..хм… После письма все стало очень нестабильным. Случались странные истории. Все пошло не так, как мы ожидали. Все стало гораздо быстрее после Мелут Чезор, после улицы на которой был рестбук. После нее, улицы стали уничтожаться одна за одной. Почти каждую неделю. Ты вышел из больницы. Один, без меня, встретился с Джейкобом. Потом все стало еще быстрей. Каждый день. А потом… Все закончилось. Ты лишь бегал последние дни и собирал выживших людей. Я помогал тебе, но потом, после очередного землетрясения мы потеряли друг друга и следующий раз, когда я тебя увидел, был тот, что был последним. Это все.

Я молчал. Задумался. От чего же я ничего не помню? Неужели болезнь такая? Надо подумать. Подумать, что делать дальше. Ведь дальше Стэп не знает, что делать. Или знает?

- А дальше что? Что сейчас делать? – спросил я.

- Этот маленький мирок, под люком в твоем секретном здании, видимо спас кучку народа, которую ты привел сюда, после конца света в этом городе. Мне кажется, ты им обещал нечто большее, чем строить хибары в джунглях.

- Да, видимо тогда я точно знал, что делать, когда привел их сюда, - разочарованно заключил я.

Но я сомневался в том, что и на тот момент я был осведомлен лучшим образом, чем сейчас. Ведь и потом, я могу не вспомнить этого момента и думать, что знал, что делаю. Мое состояние было полностью стандартным. Я не знал, что делать дальше. И знания Стэпа, тоже заканчивались на этом, то ли подземном, то ли, Бог его знает, еще каком там, мирке с обрывом, рекой, джунглями, пирамидой и поселком с людьми.

Часто в жизни встречаются моменты, когда совсем не знаешь, что же делать дальше. Тогда приходится действовать по зову сердца. Ну, а когда и сердце молчит, тогда что делать? Чему следовать? Мое сердце после того, как я узнал о смерти Евы, стало обычным органом, у которого одно предназначение – перекачивать кровь в моем организме. Раньше оно служило мне компасом в моих делах. А сейчас. Сейчас оно молчало. Молчал и я. В голове мелькали лишь отрывки последних событий, что я помнил. Все перемешивалось и отражалось в виде одной большой бесполезной кучи информации. Мне стало трудно дышать. Хотелось заплакать от безысходности. Но я опять не мог. Я просто завыл.

- Ты чего это? – увидев это, встрепенулся Стэп. – Что с тобой?

- Я не знаю, что дальше делать. Что мы скажем тем людям?

- Не надо раскисать. Время не стоит на месте. Что-нибудь нам подскажет, что делать дальше.

- Ты уверен в этом?

- Да. Вот увидишь.

- Ты уверен в том, что время не стоит на месте? – показав на часы, спросил я.

Стэп удивленно посмотрел на них, ожидая увидеть, что-то необычное.

- Твои часы стоят. А мои идут! Вот смотри.

Стэп показал свои. Они и вправду шли. Секундная стрелка отмеряла миллиметровые отрезки. Я прислушался и услышал их тиканье. Тик. Тик. Тик. Этот звук меня утешал больше всего. Часы идут! Время не остановилось! Я был рад. Мне этого хватило, чтобы просто улыбнуться и перестать рыдать всухую.

- Вот видишь, - подбадривая, говорил Стэп, - Так что пора действовать!

- Да, пора! – оживленно ответил я, поверив в свои, пока неопробованные, силы.

Мы вышли из хибары и пошли к костру. Там мы сказали людям, что с утра мы двинемся на поиски чего-то, что нас спасет. Конечно, мы им не сказали, что не знаем, чего ищем. Мы сказали, что надо хорошо выспаться и набраться сил перед большим походом по джунглям.

На следующий день мы дружно позавтракали тем, что люди наловили в лесу, еще до нашего к ним прихода со Стэпом. Собрали все необходимые вещи. Припасы. Еду. И двинули вглубь джунглей. Сначала, я решил вернуться к пирамиде. Ведь она мне уже один раз помогла найти, что мне надо. И еще раз поможет. Я верил в это. У всех было прекрасное настроение. По дороге мы славно общались. Улыбались. Главное, что радовало, и в то же время меня пугало, это то, что люди очень легко доверяли мне и Стэпу, но почему-то особенно мне. Я был их вождем. Они во всем меня слушались. Не спорили. А только лишь задавали вопросы. На которые мне приходилось придумывать ответы, а иногда и просто уходить от последних.

Когда наше «племя» прибыло к пирамиде, я попросил всех остаться внизу, всех, кроме Стэпа. Он пошел со мной на вершину. Когда мы поднялись, я заметил, что стало вечереть. Видимость была все такая же плохая, как и в тот раз. Но разглядеть нам кое-что удалось.

- Ты видишь, вон там есть что-то вдалеке? – спросил меня Стэп, указав на сторону противоположную поселку с хибарами.

Я присмотрелся и увидел какой-то объект, напоминающий чем-то столб, древний столб.

- Это гигантское дерево без веток? – спросил я.

- Дохлый баобаб, - съязвил Стэп с довольной улыбкой на лице.

- Вполне возможно, - я постарался ответить серьезно, чтобы не поддаться неудачной шутке друга.

- Это столб.

- Да. Похоже на то. Пойдем к нему?

- Пойдем и что? Посмотрим столб это или все же баобаб? – не переставал шутить Стэп.

- У нас есть еще варианты? Я больше ничего не вижу, к чему мы можем сейчас стремиться, кроме этого столба.

- Пошли. Но если это будет просто баобаб, я буду долго смеяться.

- Ты же сам знаешь, что ни фига это не баобаб! Заладил он: «Баобаб, баобаб!» Это столб и он там не просто так, я это чувствую.

Мы спокойно спустились вниз к людям. И ничего не рассказывая про наш «баобаб», мы повели их к нему. Ведь если ты вождь, то можно легко отделаться фразой типа «Мы знаем, куда идти. За мной!»

Через недолгое время уже сильно стемнело. Мы решили сделать привал. Привал с ночлежкой. Расположились. Развели костер. Уселись возле него. Все о чем-то оживленно разговаривали. У большинства были улыбки на лице. Я заметил, что люди были отчего-то счастливы. Я был этому просто рад. Ведь раз это дает им надежду, то пусть так и будет продолжаться какое-то время. Ведь надежда – это то же самое счастье, только оно искусственное и всегда временное, ведь оно когда-нибудь заканчивается, либо сбывшимся желанием, либо не сбывшимся. Но главное не результат, а процесс, ведь процесс всегда занимает больше времени, чем созерцание результата. Сказав человеку, что через месяц он будет счастлив, он весь этот месяц будет в надеждах, что так оно и произойдет. И не важно, будет это так или вовсе ничего не будет, главное, что весь этот месяц человек не будет страдать и мучиться мыслями о плохом. А через месяц, не став он счастлив он разочаруется на недолгое время, а потом найдется тот, кто подарит ему новую надежду. Очень важно уметь создавать надежду самому себе. А еще лучше – уметь дарить ее другим. Ведь это прекрасно.

Мне не хотелось спать. Я сидел и смотрел на костер. Вспоминал Еву. Мне стало грустно. Я окунулся в плохие мысли. Они затянули меня. Я стал беспомощным и не мог им противостоять. Одна за другой, они стирали улыбку с моего лица. Я погрузился в раздумья.

Не мог понять, отчего я больше не вижу сны с Евой. Почему ее больше нет в этих временных отрезках прошлого? Узнав о ее смерти, мое сознание решило не травить меня ее образом? Гуманное сознание. Но я хочу ее видеть во снах! Только так я могу снова быть с ней вместе! Хотя это лишь сны… Они не вернут ее в настоящую жизнь никогда. И где вообще эта настоящая жизнь? Я уже не верю ничему происходящему вокруг. Все стало очень нереальным и странным. Мне опять стало казаться, что я просто сплю где-нибудь еще в самолете, летя из Москвы в… Куда?! Я не знаю. Мне придется верить всему, что я вижу здесь, это и только это сейчас со мной происходит. Надо лишь только верить. Верить, что будет все хорошо. Создам себе надежду. Создам.

***

Шел дождь. Серая слякоть, как положено, провожала меня в дальний путь. Денег в кошельке было достаточно для того, чтобы кошелек выкинуть, а то, что там есть, переложить в карман. Я так и сделал. Окна приоткрыты, как обычно. Документы в левом заднем кармане. Телефон должен быть в правом переднем, но с сегодняшнего дня там будет пусто. Мобильник гордо остался лежать на тумбе возле выхода. Пачка сигарет и зажигалка. Ничего не забыл? Еще конверт. Вот он. Теперь все.

Такси подъехало вовремя. Я спускался пешком, не на лифте. Звук моих шагов по лестнице звучал в голове как часы. Отмеряя последние часы до начала новой жизни. В машине я думал о прошлом, это были последние часы, когда я еще мог о нем думать.

- Спасибо, сдачи не надо.

- Пожалуйста. Удачно долететь!

- Счастливо.

Машина довезла быстро. Пробок не было. Странно.

- Надо позвонить, - срочно подумал я.

Автомат был занят. Вот неудача - и сигареты тоже кончились. Не отучусь никак от привычки класть пустую пачку в карман. Тщательно смятая при долгих раздумьях «где купить сигареты?», она красиво летела в урну, но ветер был заодно с 'ними' и пачка попала в здоровенного мужика. Взгляд сильный. Даже страшновато стало.

- Извините, - проговорил я быстро в его сторону и, тут же отвернувшись, побрел к палатке с надписью "Табак".

Спину сверлят, да, в общем, плевать. Не такие попадались. Конечно, не трудно догадаться - у палатки очередь. Пол восьмого, еще даже очень рано. У меня еще полно времени. Регистрация в пол одиннадцатого. Естесственно я сразу придумал, что мне еще надо купить, но это уже в другой палатке. Обидно.

- Дальше! - раздался хриплый крик.

- Дайте пожалуйста кент четверку.

- Закончились

- Тогда честер серый.

- Тридцать пять рублей.

- Вот. Спасибо.

- Дальше гово...

Не помню, когда я последний раз курил честер. Надо купить воды. Посмотрев на автомат, я решил поменять курс, сейчас важней позвонить. Мелочь нашлась очень кстати.

- Да.

- Алло.

- ....

- Алло. Кто это? Говорите.

- ...

- Вас не слышно, перезвоните.

Я засмотрелся на одну очень интересную семейку. Папаша очень ухоженный, с дорогими часами, но в очень дешевых джинсах и черных туфлях. Волосы ровно уложены гелем назад. Коричневая дубленка просто ни с чем не сочетается по цвету, хотя сидит на нем очень хорошо.

Мамаша во всем ярко красном и в сапогах без каблуков, сама низенькая и с короткими волосами. В очках. А если быстро пробегаешь по ней взглядом, то больше всего запоминается профиль ее лица, когда глаза немного видны из-за очков.

Дети очень спокойные, лет по шесть, оба мальчика. Одеты очень просто, с интересом молча, наблюдают за родителями.

- Мы забыли документы?

- Да, потому что ты не положил их в мою сумочку! Я тебе кричала с кухни "Положи документы в мою сумочку"

- Значит, я должен был положить их в твою сумочку?!

- Да, именно так!

- Сумочка-то твоя!

- Я же попросила тебя - положи, это было так трудно сделать? Вечно ты не делаешь того, что я тебя прошу!

- Если бы я делал все, что ты просишь, луна бы от абсурда уже свалилась на землю, и произошел бы конец света!

- Я не прошу делать все, что я прошу!

- Вот я и не сделал все, что ты просила!

- Ты козел.

- Спасибо.

Она отвернулась и глубоко вздохнула. Он посмотрел ей в спину, задумался и, тоже отвернувшись, достал пачку сигарет и закурил. Дети наблюдали за ними очень спокойно, будто это все было совсем обыденно.

Ладно. Звонок не удался.

- Я-то документы не забыл? - промелькнуло в голове.

Проверил. Вроде нет. Распечатанные билеты на месте. Двигаюсь дальше. Купил воды в палатке и встал покурить перед входом в терминал. Докурив, я пошел на то место, где мы договорились с ней встретиться. До начала регистрации оставался еще час пустого времени. Его я провел тяжело, выходя курить, каждые пять минут, думая все о том же прошлом, которое пока еще было очень близко, но возвращаться уже не хотелось.

Она прибыла точно в срок. Минута в минуту.

- Сначала деньги, - сказала она, подойдя почти в упор.

Я вытащил конверт из внутреннего кармана, и она, резко выхватив его, сунула в свой.

- Вот держите, - она протянула мне другой конверт, побольше, - Тут все, что нужно: новый паспорт, новая страховка и еще много необходимых документов.

- Как меня теперь зовут?

- Посмотрите сами. Я не буду больше тут светиться. Прощайте.

Она чуть опустила черные очки. Посмотрела на меня. Наконец-то я увидел ее глаза. Они были простыми. Деловыми. В общем, очень занятыми и суетными. Этого я и ожидал. Она ушла.

Встав в очередь на регистрацию, я достал новый паспорт. Открыл. Прочитал:

Алекс  Десперо (Alex Despero)

Я стал португальцем. Интересно это она мне выбрала имя? Не важно. Теперь я Алекс. Надо бы привыкнуть. И научиться что ли португальскому? Нет. Это сложно. И не нужно.

***

На следующее утро меня разбудил Стэп. Никто из остальных не рисковал меня будить. Ведь я для них вождь. Смешно. Но для них это было серьезно. Мы двинулись дальше. Стэп, в отличие от меня, хорошо ориентировался в джунглях и вел нас точно к цели. К концу этого дня мы, наконец, дошли до заветного столба по кличке «баобаб». Народ был в ожидании того, что же будет дальше.

Мы со Стэпом не испытывали никаких страхов разоблачения нашей неосведомленности в дальнейших планах. Видимо, потому что хорошо вжились в роли Вождя и его помощника.

Перед нами был огроменный столб, размером с небоскреб, который уходил в небо, и конца его не было видно. Он был из камня, из цельного камня. Как такое было возможно, я не знаю. Но это меня уже не удивляло. Столб был сплошным. И входов в него, как и в пирамиду, мы не нашли. Сначала не нашли. Но побродив вокруг около часа всей толпой, мы нашли дверь, но она была тоже каменной. Как ее открыть мы не знали. Очень захотелось сначала расположиться, развести костер, поесть и подумать. Мы так и сделали.

---

Глава №13 Интересная неделька

Прекрасно было ощущать себя понимающим. Знать, что делать дальше. Иметь какую-то цель. Это все вместе взятое давало сил, чтобы не киснуть изнутри, не быть равнодушным к дальнейшей судьбе и засыпать спокойно, зная, что завтра есть чем заняться.

Вспоминая свою прошлую жизнь, жизнь в России, я очень хотел, чтобы, когда я заснул, мне приснилась любая история из моего давнишнего прошлого, ведь просто вспомнить я не мог. Я забыл практически все, что там было. Забыл всех своих друзей, да так, что не знал, были ли они вообще у меня там.

Через долгие часы раздумья, я заснул. А это было уже почти утро.

***

Ступеньки. Замороженное стекло. Мусоропровод. Это подъезд, в котором есть я и кто-то еще.

«Очень хочется быть тем, кем меня считают. Хочется стать таким назло. Вроде, говорят, что это проще, чем доказывать свою невиновность в том, что ты стал плохим. Но, теперь я знаю, что все наоборот. Я не виноват. Я сожалею. Больше не хочется ничего говорить, ведь это будет слишком красиво для ушей общества. А все, что красиво, то – живет не долго.

Вы пытались когда-нибудь изменить себя очень кардинально? Ну, например, из хорошего вежливого человека превратится в жестокого убийцу и преступника, не имея на то причин. Пытались? Спросите – зачем. Но просто, допустим. Это невозможно. Нет, конечно, может вы и совершите пару преступлений,  но будете делать это специально. Не будет мотивов. Вы просто насильно себя заставите сделать это, но стать поистине плохим человеком из хорошего вы не сможете.

Это почти правда.

Для преступления нужен мотив. Для любого действия нужен мотив, в принципе. Если вы добрый, хороший человек и пытаетесь себя инвертировать, то у вас ничего не получится, но, если у вас вдруг появится мотив для этого, то в сумме с желанием это даст такой эффект, при котором обратить процесс уже будет невозможно. Вы добьетесь того, чего хотели. Но будете разочарованы. Это слабо сказано. Вы будете кричать «Я не хотел этого!!! Нет!!! Я не такой!!!» А люди уже будут видеть вас таким, каким вы хотели сами. У вас получилось. Супер. Но теперь это для вас просто ад.

Я все так и сделал. Я стал тем, кем хотел. Сделал даже больше, чем требуется. Я молодец. Теперь я готов отдать все, чтобы стать прежним. А у меня ничего нет. Я молодец».

Я не был убийцей, я никого не убил. Почти никого. Я был моральным преступником, который уничтожил несколько сердец, завоевал ненависть к себе, подкинул углей в котел равнодушия родных людей. Зачем мне это было нужно, я и сам не знал, но любовь может делать с человеком что угодно. Оставаться среди тех, кто знал меня прежним и видел настоящим, уже не хотелось. Чтобы вернуть прежнего себя, требовалось начать жизнь сначала, среди абсолютно незнакомых ранее людей. И в этот момент я окончательно для себя решил, что надо уехать из страны.

***

Утро было отчего-то прекрасным. Солнечные лучики попадали в глаза, проникая в сон и давая сигнал, что пора вставать и действовать. Были слышны голоса. Приятный запах также будил мой желудок, который, будто потягиваясь, принялся протяжно урчать. Я сам потянулся, от души зевнул и медленно встал. Стэпа я заметил за разговором с одним из наших людей вдалеке. Но больше мне хотелось именно кушать, и я двинул в сторону уже накрытого стола.

Через час, уже славно позавтракав, мы со Стэпом пошли прогуляться к нашему «баобабу».

- Ну что ты надумал? – спрашивал Стэп.

Я чуть было не упал, споткнувшись, но ухватился за плечо Стэпа.

- Эй, осторожней! Расшибешься так! – усмехнулся он.

- Я не представляю, как открыть эту штуку, но уверен нам надо именно туда.

- Чтобы подняться в небо? – улыбнувшись, спросил Стэп.

- Не знаю, может там, и подниматься не надо.

- А зачем тогда, спрашивается, наш «баобаб» такой высокий?

- Чтобы его было видно издалека.

Я остановился и поднял голову. Небоскреб был очень высокий. Какой он высоты конкретно я даже себе представить не мог, ведь конца видно не было, он просто уходил в небо – далеко-далеко. Стэп тоже посмотрел на него, прикрывая глаза рукой от солнца, и не отрывая глаз, спросил:

- Тебе это не напоминает Вавилонскую башню?

- Чем именно? Тем, что она высокая или тем, что мы должны подняться по ней к Богу?

- И тем, и тем.

- У меня другие мысли.

- И какие же?

- Мы просто должны в нее попасть, а дальше узнаем, что к чему.

У двери не было никаких ручек. Но я был уверен, что это именно дверь, и моя уверенность помогла найти ключ к невидимому замку. В зарослях возле двери мы нашли веревку, потянув за которую, мы поняли, что она идет в сторону кустов, находящихся в метрах двадцати от двери. Мы пошли к этим кустам и там нашли каменный куб размером метр на метр. На верхней стороне куба был вырезан квадрат. А на квадрате отпечаток руки. Я сразу понял, что к чему. Положив руку на отпечаток, я надавил. Поверхность под рукой провалилась внутрь куба и земля затряслась. Посмотрев на дверь, мы увидели, что она открыта.

Зайдя внутрь, я увидел стену перед собой, стену слева от себя и лестницу, уходящую вверх, справа. Из-за большого радиуса башни, лестница казалась почти прямой, но ее можно было считать винтовой, ведь она шла по краю башни и все время вверх. Шириной она была на вытянутые руки в стороны. Это было похоже на коридор. Бесконечный коридор.

- Нам туда, - указав на лестницу, уверенно сказал я.

- Да ты просто гений, - ухмыльнулся Стэп.

Мы позвали людей и сказали им хорошенько запастись едой и водой. Через часа два мы двинулись вперед. По лестнице.

Первые десять минут подъем давался легко, отставать начали только женщины и дети, все остальные одним спокойным темпом держались друг за дружкой. Через полчаса подъема вид у этой лестницы не изменился, никаких этажей мы не увидели. Зато наш вид изменился сильно: все сильно вспотели и запыхались.

- Надо сделать привал, - сказал я остановившись.

- А дальше что? Пойдем до самого верха этой, неизвестно какой высоты, башни? – спросил Стэп, облокотившись на колени и громко дыша.

 - Не знаю. Здесь должны быть этажи.

- Ты так уверен в этом?

- Нет. Но мне так кажется.

- Мало ли, что тебе кажется! А вдруг она так длится сотни километров, а этажей нет, что тогда?

- Тогда наверху должно быть такое, к чему стоит идти все эти сотни километров.

- Что же это?

Мы присели. Водой и едой мы запаслись хорошо, поэтому никуда не спешили. Попив воды и дождавшись отставших, мы двинулись дальше. Через еще час пути. Через этот мучительный час без привалов. Мы вышли на первый этаж. Это была дикая радость, только без эмоций на лице. Мы просто упали после последней ступеньки на пол. Подняв голову, мы увидели следующее.

 Огромный зал. Огромный круглый зал. Точнее полукруглый, потому что по его диаметру этот круг разрезало огромное зеркальное полотно. Смотря вперед, мы видели в отражении себя самих, видели эту же половинку зала, в которой мы стояли, поэтому он казался полноценно круглым.

- Что это такое? – спросил я сам себя вслух.

- Надо подойти поближе, - сказал кто-то из толпы.

Я решил подойти первым и осторожным медленным шагом двинулся по направлению к зеркалу. Подойдя вплотную, я все также видел себя и людей в отражении.

- Ничего особенного просто зеркало, - сказал я смелым тоном, обернувшись к людям. – Вот видите.

Я постучал по нему.

- Это лишь просто зерка…

Точнее попытался постучать. Но после неудачи, я замер от увиденного.

Зеркало было не твердым, оно пошло волнами! Я боялся еще раз потрогать его. Но любопытство взяло свое. Я медленно поднес ладонь к стеклу, и постарался плавно прикоснуться к его поверхности. Как только молекулы моей руки начали взаимодействовать с молекулами зеркала, ударил яркий свет из точек соприкосновения. Рука начала тонуть в зеркале, оно было будто жидким. Но это не главное. Передо мной уже было не отражение реальности, и не отражение вовсе, я увидел совсем другую картину. Я увидел себя, но в прошлом, недалеком прошлом.

Я стоял на краю пропасти, внизу была река. Я видел себя несколько дней назад, когда Стэп уже прыгнул в реку, а я был в раздумьях «что же делать дальше?» Я видел свое прошлое, наблюдал его со стороны, будто вот прям там стою и наблюдаю за своим двойником, будто все это реально.

- Вы это видите? – сказал я заворожено.

- Да, - ответил Стэп. – Это зеркало жидкое и твоя рука в нем тонет.

- Я имею в виду, меня видишь, вон там? – я кивнул в сторону зеркала.

- Ну да, твое отражение, вижу его конечно.

- Нет, не отражение, а меня на скале у обрыва над рекой. Видишь?

- Что? – Стэп усмехнулся.

Я отпустил руку от зеркала. Изображение исчезло, и я вновь увидел обычное отражение действительности.

- Какую скалу ты там увидел? – спросил Стэп.

Задумавшись и опустив голову, я тихо прошептал:

- Я только что видел свое прошлое.

- Как это? – громко спросил Стэп.

Я медленно отошел от зеркала, посмотрел на него, посмотрел наверх, по сторонам. Потом постоял немного, подумал.

- Нам надо идти дальше! – крикнул я и ринулся обратно к лестнице.

- Зачем? Что ты там увидел? – Стэп кричал мне вдогонку.

Я просто бежал. Меня осенило. Мне пришла в голову безумная идея. Идея? Не знаю, как назвать это, но я не мог совладать с желанием добраться скорей до следующего этажа. Там я надеялся увидеть еще зеркало, увидеть в нем более отдаленное прошлое. Может, увижу опять Еву. Это будет уже не как во сне. Это будет как наяву. Я надеюсь, что это так и будет.

Ноги устали. Да. Они устали тогда, когда я поднялся на первый этаж. Но теперь. Они больше не болели. Я не чувствовал усталости. Откуда столько энергии? Надежда? Это она открыла мне второе дыхание? Спасибо надежде.

Ступеньки. Ступеньки. Ступеньки. Ступеньки. Ступеньки. Пять минут. Дыхание тяжелое. Глаза заливает потом. Ступеньки. Ступеньки. Десять минут. Двадцать. Спотыкаюсь. Удар коленом. Черт. Как больно! Дальше. Ступеньки. Там обязательно должно быть такое же зеркало. Ступеньки. Ступеньки. Рюкзак тяжелый. Терпеть! Там еда и вода. Надо попить воды. Достаю на ходу. Какая теплая вода. Вообще тут душно. Ступеньки. Ступеньки. Полчаса. Перешел на шаг. Дыхание перешло в хрип. Такое ощущение, что лицо сейчас горит настоящим огнем. Ноги заплетаются. Еще воды. Час. Прошел час. Хочется остановиться, упасть и не двигаться больше никогда. Нет. Надо идти. Не останавливаюсь. Наконец-то, вот он! Второй этаж! О Боже, вот это радость, теперь уже с улыбкой на лице. На последние ступеньки я в прямом смысле заползаю. Падаю на спину. Нет. Надо вставать. Сразу. Давай, давай! Встаю. Подхожу к зеркалу. Все так и есть, как я ожидал. Оно здесь передо мной. Я прикасаюсь ладонью и…

***

Опять Москва, а точнее недалекое подмосковье. Я в небольшом городе иду по оживленной улице, явно по какому-то проспекту. Погода дождливая, малюсенькие капельки воды опрыскивают лицо, будто из пшикалки, из которой опрыскивают цветки. Через метров сто я свернул налево в арку высокого здания и вошел через нее в темный двор. Пройдя еще метров двести, я подошел к подъезду одного из пятиэтажных домов, стоящих в этом дворе, и набрал на домофоне 13. После нескольких секунд звучания давно надоевшей всем мелодии я услышал мужской голос:

- Слушаю.

- Это я, открывай, - сказал я грустным голосом.

Домофон запищал и я потянул дверь на себя. Через минуты две я был на четвертом этаже в квартире на пороге.

- Разувайся и проходи на кухню, - сказал мне мой старый друг, который был в курсе всех моих дел, происходящих в последнее время.

Я разулся, но прошел сначала в ванну. Посмотрел на себя в зеркало, затем открыл холодную воду и умыл лицо. Я и так был весь мокрый от дождя, но меня бросало в жар и хотелось обратно на улицу, чтобы вновь холодными каплями меня постоянно било по лицу, остужая его.

- Тебе чай черный или зеленый?

- У тебя есть молоко? – спросил я.

- Да.

- Тогда черный с молоком и три ложки сахара положи.

- Вот сахар, сам положишь, - друг был явно не в настроении, может от того, что было 5 часов утра и он был не выспавшийся?

Я сел за стол, пока он наливал кипяток в старые металлические кружки.

- Давай рассказывай, - поставив кружки с чаем на стол и печально вздохнув, сказал он.

- Что рассказывать то, - поддержав его настроение я начал, - Ничего не поменялось, все то же самое.

- И что ты собираешься делать?

- Я и пришел тебе сообщить. Я сегодня улетаю. Вчера я заказал себе новые документы и сегодня у меня самолет в 11 часов. Мне еще надо домой заскочить успеть, поэтому у меня немного времени.

- Как улетаешь? Куда? – мой друг оживился, и его настроение поменялось с безразлично-сонного на обеспокоенное.

- В другую страну. Там кстати теплее, чем тут, - я улыбнулся, но не от радости.

- Разве ничего больше нельзя придумать?

- Я уже напридумывался, - усмехнулся я.

- Так… Давай стоп, начнем все сначала, - решительно настроился он. - У тебя есть друзья…

- Друзья? – перебил я его.

- У тебя есть я, - поправился друг, - мы можем вместе что-нибудь придумать. Не уезжать же незнамо куда, да и тем более как ты там будешь жить вообще не известно! Неужели никак нельзя доказать, что ты всего лишь хотел помочь своей любимой девушке?

- Я уже не хочу никому ничего доказывать…

- Да заколебал ты! – вскрикнул он, даже привстав немного со стула. – Ты тряпка блин! Соберись. Нам надо всего лишь хорошенько все продумать.

- Ты фильмы не смотрел что-ли? Там очень часто невиновные сидят в тюрьме. И вообще, тебе не кажется, что отсюда по-любому стоит уехать? Здесь скоро будет война. Да и вообще скоро конец света.

- Какой нахрен конец света?! Ты с ума сошел что ли до сих пор верить в эту чушь?

Друг задумался на немного, и я молчал тоже. После паузы он продолжил:

- А вот война куда реальней. Но в таком случае ты поступаешь как трус, бросаешь свою родину на растерзание волкам. Воевать пойдем! Вместе будем, - мечтательно произнес друг.

- Это не та война и не та родина, за которую действительно стоит сражаться. Точнее уже не та. Сражаться надо за тех, кто тебе дорог, а у меня таких тут уже нет. Почти нет.

- Ты влюбился в девушку, прожил с ней очень долго, чувства были сильными, я знаю, так ведь бывает. А то, что с ней случилось, это очень груст…

- Стоп. Не надо, - спокойно обрезал я его слова. – Забудем про это. Она мертва, убийца тоже все равно мертв, мне даже мстить некому, это очень и очень плохой конец самой прекрасной истории в моей жизни. Я хочу начать все сначала. А это возможно только, если я уеду далеко отсюда…

Мы опять оба задумались и спустя минуту друг смотря в одну точку спросил меня:

- Знаешь что?.. Я бы сделал также на твоем месте.

Он оторвал взгляд от того, на чем он сконцентрировал его до этого и посмотрел мне прямо в глаза. И я все понял. Понял, что он меня отпускает. Именно этого я и ждал. Теперь… Теперь я могу со спокойной душой собираться в дальний путь. Через час я уже был дома и вызвал такси в аэропорт.

***

Я все у того же зеркала. Стою. И вижу свое прошлое. Все именно так как я и думал! На втором этаже этого столба зеркало показывает еще более прошлое, чем на первом этаже. Здесь я видел себя на крыше дома номер четыре, на который я залез с целью выбраться из ловушки и с надеждой увидеть живой город с высоты птичьего полета.

Но это оказалось совсем не то, что я в сущности хотел увидеть. Если полагаться на логику, на мужскую конечно же, на мужскую бесстрашную и жестокую логику, то тогда временные интервалы между событиями в зеркалах на первом и втором этажах составляют около 12 часов. Учитывая то, что я бежал как угорелый от первого зеркала ко второму и потратил на это чуть больше часа, то обычным шагом, а точнее передвигаясь средней скоростью, при которой можно сохранять темп и силы, а еще прибавив перекуры на еду и сон, то среднее время передвижение от одного зеркала к следующему будет примерно… Три часа… Если верить Стэпу, что Ева погибла неделю назад, то зеркало показывающее события того времени должно быть через… четырнадцать этажей. Умножаем это на три часа и получаем, что дорога до туда займет около тридцати двух часов. Но это минимум. Но мне нужен Стэп. А значит надо его ждать. А еще я уверен, что Стэп не оставит людей, которые идут за нами, а значит тащиться придется вместе с ними, а это гораздо дольше!

Но стоп. Теперь вопрос в другом. Что мне это даст? Что мне даст то, что я доберусь до того зеркала, которое показывает события недельной давности?

Меня посетила одна мысль, но испытывать судьбу я не решился, не обсудив ее со своим лучшим другом. Пришлось ждать Стэпа.

Я решил расположиться и развести костер, потому что внутри этого столба было достаточно прохладно, а я был весь вспотевший после пробежки по лестнице. Разведя костер и сделав себе лежак из подручных вещей, я прилег и начал отогреваться. Меня сильно потянуло в сон. И я, естественно, заснул.

***

Был теплый день. Это было лето. Я просыпался от солнечных лучей восходящего с утра солнца. Эти наглые лучи пытались попасть в мои глаза, борясь с занавесками. Я был у себя дома. У нас дома. В квартирке, однокомнатной. Подмосковье. Россия. Рядом лежала она. Спала. Она любила спать и я всегда просыпался раньше нее.

Я встал. Умылся. Пошел на кухню делать чай.

Было подозрительно тихо в квартире. Будто квартирка это живое существо, которое замерло в предчувствии чего-то нехорошего. Это чувство постепенно передавалось и мне. Но я положил сахар в чай. Взял сигареты, вышел в подъезд покурить.

Я всегда с собой беру телефон, даже если иду курить. И в этот раз я его точно взял не зря.

- Алло, - я взял трубку от неизвестного мне номера.

В трубке молчали. Я еще раз спросил:

- Алло, я вас не слышу.

Через десять секунд молчания зазвучал мужской голос:

- Ты ее любишь?

- Кто это? – обеспокоенно отвечал я.

- Ты ее любишь? – как заевшая пластинка повторял мне голос.

- Люблю, конечно. Кто со мной говорит?

- Я тоже любил когда-то, - голос на той стороне трубки был явно настроен недружелюбно и не хотел отвечать на мой вопрос.

- Я думаю это прекрасное чувство и все должны испытать его в жизни. Но может, вы скажете мне, кто вы?

- Еще, в жизни каждый должен испытать боль.

Пип-пип-пип… На этом связь прервалась, либо собеседник бросил трубку. Но впечатления были не из приятных. Я посмотрел на свою сигарету, которая тлела у меня в руках уже полминуты, и стряхнул пепел на пол.

***

- Эээй, вставай, бегун на длинные дистанции, - я услышал голос, еще не открыв глаза. А когда открыл их, увидел улыбающегося Стэпа и сонно улыбнулся ему в ответ.

- Интересно долго я спал? – спросил я у Стэпа, оглядываясь по сторонам. Люди потихоньку подтягивались и располагались на этаже.

- Я не знаю, но мы дошли примерно за три часа до этого этаж…

- Это сходится с моими расчетами, - перебил я Стэпа.

- С какими еще расчетами?

- Да так, не важно… - я отвлекся на людей из нашего «племени», которые стояли у зеркала и заворожено смотрели в него, прикасаясь к нему рукой, - Что они делают?

- Ты же сам прекрасно знаешь, - сказал Стэп, помогая мне встать, - Они смотрят свое прошлое. Ведь в этом зеркале тоже самое, так? Или нет?

- Здесь на неделю раньше, - ответил я, собирая вещи в рюкзак.

- Ты куда собрался то?

- Пока никуда, просто собираю вещи, а сейчас пойдем поговорим, только, чтобы никто не слышал, - прошептал я на ухо Стэпу последние слова.

Мы отошли в сторону, где нас вряд ли бы кто услышал.

- Смотри, - начал я, - я тут подсчитал. В общем, эти зеркала показывают наше прошлое и чем выше этаж, тем дальше прошлое, интервал около 12 часов. Это печально. Дорога между этажами в среднем 3 часа. Ева, как ты сказал…

- Ты что задумал? – перебил Стэп, - Ты хочешь попасть в прошлое?

- Я не уверен, что можно попасть в прошлое, но я хочу увидеть, что было неделю назад, пока это максимум, что я смог придумать, - говорил я Стэпу, а сам думал лишь о том, как спасти Еву.

- А что дальше то?

- В смысле дальше? – не понял я вопроса или не хотел понимать.

- Дальше что будем делать? Ну, увидим мы то, что было неделю назад, а точнее ты увидишь. Я то и так все знаю. Я могу даже сэкономить твое время и просто рассказать тебе все.

- Я хочу увидеть, может это поможет мне быстрее вспомнить то, что я не помню. В том числе тот план спасения этих людей, который у меня был, и который я забыл.

- Ладно я тебя понял, - сказал Стэп, с почему то разочарованным видом.

И тут произошло нечто совсем неожиданное. Мы со Стэпом вовремя повернулись в сторону, где находились все люди и увидели как один из них проваливается в зеркало и исчезает. Это был мужчина и его видимо жена с криками «Стой! Вернись!» также нырнула в зеркало и растворилась. Люди тут же засуетились и быстро отпрянули от волшебного зеркала. Они очень перепугались. А мы со Стэпом переглянувшись дали друг другу понять, что думаем об одном и том же.

- Нам можно вернуться в прошлое… - медленно, чуть ли не по слогам, заворожено произнес Стэп.

- Это как раз то, о чем я тебе не хотел сейчас говорить, - сказал я. – Мне казалось ты посчитаешь эту идею бредовой, поэтому я хотел оттянуть этот момент, когда ты будешь смеяться надо мной. А получилось все намного лучше.

- Но нельзя быть уверенным, что они именно переместились в прошлое, может их просто сожрало зеркало, - Стэп говорил очень серьезным голосом.

- Сожрало зеркало?

- Ну да… И их просто не стало.

- Я понимаю, что ты любитель пошутить, но хватит уже. Это точно не в тему.

- Да ладно, ладно. Просто хотел разрядить обстановку, - усмехнулся Стэп и заговорил, улыбаясь, - Но уверенности никакой нет, что все именно так, как мы думаем.

- Хм, уверенности нет… У нас единственное что есть, это надежда. Давай, пошли уже, - хлопнув по плечу Стэпа, я побрел к собранному рюкзаку.

- Так я не понял, ты хочешь вернуться на неделю назад и изменить прошлое? – догнав меня, спросил Стэп.

- Почти да, - я улыбнулся и продолжил говорить уже надевая рюкзак, - Я посчитал, что нам надо подняться примерно на четырнадцать этажей. Там мы увидим то, что происходило неделю назад. Для этого нам надо еще пройти по лестнице вверх около тридцати часов, а может и больше.

- А люди что?

- Я хочу, чтобы ты пошел со мной. Поэтому надо кого-нибудь из них назначить ответственным и пусть следуют за нами с крейсерской скоростью. Поручаю тебе выбрать этого человека, мой заместитель, -  сказал я и улыбнулся, - И давай поживей! Пора выдвигаться.

- Хорошо, иди, я догоню тебя.

Я двинулся вперед. В голове было куча мыслей по поводу того, что произошло с тем мужиком и его женой, но я старался не думать об этом и настраивал себя лишь на то, что моя версия – вернее всех. Это и двигало мной в данный момент. Это была новая надежда, совсем недавно созданная мной же самим. Тот новый ветер, который нес меня к свершениям и, главное, к спасению моей любви.

Стэп догнал меня через десять минут. Он похоже был в хорошем настроении и почти догнав меня сказал:

- Получается мы идем в прошлое?

- Получается так, - ответил я ему.

- Если так, то я с полной уверенностью могу заявить, что идти в будущее намного легче.

- Смешно, - улыбнулся я ему в ответ, - Нам не помешало бы экономить силы, поэтому лучше не болтать, наговоримся еще на привале.

- А через сколько привал?

Мы шли очень долго, но достаточно быстро, и уже через два часа мы были на третьем этаже. Там было все в точности как мы и думали. В зеркале на третьем этаже отражалось наше прошлое, но уже на 12 часов раньше, чем на втором этаже. Я был доволен результатом и стремился вперед. Как бы это ни было странно, но с каждой ступенькой мне становилось все легче и легче идти, ведь я уже точно знал, что меня ждет впереди. Наверное это был первый раз в этой стране, когда я знал, чего ждать.

Мы немного сбавили темп, ведь Стэп, в отличие от меня не был окрылен надеждой и с каждым этажом уставал все больше. Хотя кто знает, какую цель ставил себе Стэп на тот момент, когда мы достигнем заветного шестнадцатого этажа.

Через сутки мы были уже на десятом этаже. Между седьмым и восьмым мы сладко поспали, разведя костер. Проблема была лишь в запасах еды и воды. Их становилось все меньше и меньше. А ведь еще надо идти назад. Но мы надеялись на то, что у людей, идущих за нами, еды и воды будет достаточно.

- Нам еще идти целый день, да? – спросил Стэп, когда мы уже собирались идти к одиннадцатому этажу.

- Примерно да, - отвечал я, понимая, что еды, а тем более воды уже вряд ли хватит, чтобы дойти до заветной цели, не говоря уже о дороге обратно.

- И что ты думаешь?

- По поводу?

- У нас кончается вода, а пить хочется постоянно, ведь мы идем по лестнице, а я, черт возьми, человек все-таки. Да и ноги уже наверное накачал как у спортсмена, - Стэп задрал штанину, чтобы посмотреть на свои икры.

- У меня есть одна идея, - сказал я, начав движение вверх по лестнице.

- Какая?

- Мы всеми усилиями идем до шестнадцатого этажа и там ныряем в зеркало. И если мы реально переместимся в прошлое, то там будет тебе и еда и вода. Ну как идея?

- Идея хорошая, если именно так все и произойдет. А как ты думаешь, мы переместимся в прошлое, и там будет два тебя и два меня, или мы вселимся в наши тела прошлого со знаниями того, что мы уже были в будущем?

- Это сложный вопрос.

- Ну какие мысли у тебя по этому поводу?

- Наверное, там станет два тебя и два меня, потому что наша жизнь это прямая линия, которую мы просто загибаем в сторону, затем линия вообще заворачивается петлей и пересекается с прошлым и мы пускаем линию параллельно прошлому. Получается некая петля, если это представить геометрически. А это значит, что тот я, к которому я приду сейчас в прошлое, будет жить как жил, главное мне с ним не пересекаться, тогда он потом попадет в тот дом с люком и найдет этот столб, по которому сможет переместиться в прошлое, что мы сейчас и делаем. А тот я, который сейчас попадет в прошлое, просто исправит его немного и спасет Еву, и дальше будет жить, не заходя в тот дом с люком и не перемещаясь больше во времени. И с тем мной, который пойдет в дом с люком, мы разойдемся раз и навсегда через неделю. Понятно?

- Ну ты вообще! Откуда такая фантазия?

- Это не фантазия. Не помнишь разве, мы в первый день нашего знакомства, сидя в рестбуке, обсуждали книжку Стивена Хокинга «Краткая история времени»?

- Что-то припоминаю.

- Ну вот там про это много написано. И я надеюсь, все будет именно так, как я сказал, иначе я очень расстроюсь.

Через десять часов пути у нас совсем закончилась еда. Мы съели последнюю банку фасоли и один банан на двоих. Воды оставалось по глотку на каждого, а мы только прошли четырнадцатый этаж.

- Пить хочу, - изнывал от усталости Стэп.

- Я тоже, но эти два глотка надо оставить на потом, - ответил с той же усталостью я Стэпу, - Необходимо оттянуть этот момент на максимально долгое время. Пока не будет совсем плохо.

За тот путь, что мы прошли, я на каждом этаже заглядывал в зеркало и таким образом изучал свое прошлое. Оказывается, город уничтожался настолько быстро, что спасти удалось лишь сотую часть всех жителей. Я привел этих людей в так называемый «Дом», где был люк, и мы все спустились в необычный и изведанный, оказывается, лишь мною мирок, находящийся под горой. Я также узнал, что после того, как отправил туда людей ждать меня, я на всякий случай заколотил дверь досками и встретился в разрушенном рестбуке со Стэпом, где рассказал ему, что делать, на случай, если со мной что-нибудь случиться. Но рассказать я успел не все. Началось очередное землетрясение и в поисках спасения мы со Стэпом разминулись, после чего я оказался в той самой больнице в палате. Оказывается, мы договорились с ним, если потеряемся, встречаться на улице Сталплейс возле старой больницы. Но Стэп при землетрясении был сильно ранен и долго шел к месту встречи и я подумал, что он не спасся. Но я все еще надеялся, что он все-таки придет, и решил поспать, пока ждал его. Лучшего места, чем койка в палате заброшенной больницы я не нашел. На удачу, одна из палат была в хорошем, почти нетронутом состоянии. Я даже нашел чистый халат и переоделся в него и лег спать на койку. Во сне когда я спал я вновь потерял память и очнулся уже, будучи уверенным, что я все еще в той палате, как несколько месяцев назад после разрушения улицы Мелут Чезор. А Стэп, провалялся в отключке пол дня, а потом медленно двинулся в сторону улицы Сталплэйс, и спустя сутки после землетрясения добрел до места встречи и развел костер, также надеясь, что я жив и где-то брожу. После того, как я реально побродил пол дня по заброшенному городу я наконец-то наткнулся на костер Стэпа. Еще также оказалось, что когда Ева погибла, я уже испытал ту боль, которая потом повторилась вновь при встрече со Стэпом. Это очень необычно два раза испытать одни и те же чувства. В реальной жизни такого, в принципе, не бывает. Вот такая вот необычная история произошла за прошедшую неделю моего беспамятства.

---

Глава 14 Еву надо убить

Нам оставалось идти еще примерно час. Ноги уже не хотели двигаться. Мы устали. Очень. Это была такая усталость, что мне было невыносимо даже тратить силы на то, чтобы дышать. Шаг наш стал очень медленным. В среднем последние этажи мы проходили за 4 часа от одного до другого. Мы совсем не разговаривали. Болтовня отнимала много сил, которых и так почти не осталось.

- Дай мне мой последний глоток, я уже не могу, - на последнем издыхании прохрипел Стэп.

- Ты слабак, - специально злил его я, чтобы он не сдавался, - Представь, как будет классно выпить его тогда, когда мы достигнем цели?

- Сам ты слабак, я сейчас сдохну, у меня ноша тяжелее, чем у тебя.

- Какая еще ноша?! Мы уже съели и выпили всю ношу, - через каждое слово, глотая воздух, говорил я.

- Дай мне ее, или я тебя догоню, убью и выпью еще твой глоток.

Я остановился. Мне самому уже жуть как хотелось выпить эту воду. Но мое терпение еще не кончилось. Я готов был терпеть дальше.

- На, держи свою воду, только мне не забудь оставить половину, - я протянул Стэпу литровую бутылку, на дне которой было грамм пятьдесят воды.

Он жадно выпил свою долю и даже, мне показалось, оставил мне большую часть. Вот, что значит настоящий друг.

Спустя полтора часа мы были на шестнадцатом этаже. Мы буквально заползали туда. Упали. Мысленно обменялись фразой типа «Все, сначала привал, а потом все дела» и одновременно вырубились в крепкий и долгий сон.

***

После утреннего звонка мой день проходил не менее странным образом. Все валилось из рук, и я не мог абстрагироваться от мыслей, что скоро что-то должно случиться.

Мне было очень страшно. И страшно больше не за себя, а за свою любимую, которая в этот день уехала к подруге в Москву. Я был сам не свой и постоянно ей звонил, чтобы убедиться, что все в порядке. Она очень злилась, что я отвлекаю ее от общения с подругой, но она даже не представляла, как мне было страшно, что с ней может что-то случиться. Звонки стали доставать ее и в какой-то момент она перестала брать трубку. Видимо отключила звук у телефона.

- Ну давай же возьми трубку! – кричал я на свой телефон, который издавал только нескончаемые длинные гудки.

Через час долгих звонков я стал реально переживать, и моя злость на нее переходила в чувство страха. Я, естественно звонил и подруге, но она также не брала трубку. Я решил ехать к ней. Адрес я знал. Я всегда, в принципе точно знал, где она находится, потому что поставил ей условие не беспокоить только в том случае, если я точно знаю ее местонахождение. И она мне всегда говорила, где она.

Но сегодня я был уверен, что случилось что-то страшное, и мне необходимо было срочно выезжать в Москву.

Я собрался, оделся. Вышел. До электрички минут двадцать. Я пробежал их за восемь минут. Расписание я заранее посмотрел в интернете с телефона. Через час я уже был почти на месте. Подруга ее жила в центре.

По дороге я продолжал звонить, но безрезультатно. Никто не брал трубку.

Выйдя из метро, я направился к дому подруги. Дорогу я смотрел по GPS с телефона. Все-таки технологии иногда реально помогают человеку. Через пять минут я заходил в темный двор в центре Москвы. Ни один фонарь в этом дворе не горел. Этот факт уже предвещал какую-то беду. Я спешил, как мог. С трудом нашел подъезд. Набираю номер квартиры. Мелодия. «Как же она меня бесит, эта мелодия!» - пронеслось в голове. Никто не отвечает. Не задумываясь, звоню в другую квартиру наобум. Не отвечают, в другую.

- Да, слушаю, - женский голос ответил из динамиков.

- Откройте, пожалуйста, я приехал забрать свою девушку из гостей, а у них по домофону никто не отвечает.

- Так может, там никого нет дома? – спросила женщина из домофона.

- Понимаете, я очень переживаю, что могло что-то случиться. Не могли бы вы мне открыть, пожалуйста, - я говорил неподдельно обеспокоенным голосом.

Домофон запищал, и я спешно открыл дверь.

- Может вызвать милицию? Они помо… - продолжала говорить женщина из домофона, но я уже убежал наверх.

Так. Четвертый этаж. Лифта нет. Это ведь пятиэтажка. Бегом. Надо быстрей. Второй. Третий. Четвертый. Вот дверь. Так. Где звонок? Черт. Где этот дурацкий звонок?! Вот он. Нажимаю. Еще и еще раз. Жму не отпуская. Никто не открывает. Черт. Дверь приоткрыта. Нет. Что-то точно случилось… Нет, нет, нет. Страшно. Надо взять что-то тяжелое, но ведь ничего нет. В подъезде? Посмотрю. Так. Тут нет ничего. Блин, темно-то как. Почему света нигде нет то? Конец света что ли? На пятом надо посмотреть. Обычно там все складируют. Вот. Точно. Есть детские санки. Что тут делают санки? Сейчас же лето! Наверное, хранить негде. Вот и вытащили в подъезд. Иду к двери. Отворяю потихоньку дверь. В квартире тоже темно. Свет точно не отключали, как я сначала подумал. Домофон же работает. Значит нужно найти выключатель и включить его. Где он. В квартире тишина. Я двигаюсь внутрь, замахнувшись детскими санками. Смешно, но сейчас не очень. Никаких звуков. Нашел выключатель. Нажимаю. Жмурюсь от яркого света. В коридоре никого, обуви и куртки моей любимой нет. Обуви вообще нет. Значит, дома никого тоже нет, либо здесь все ходят в обуви. Нет. Вряд ли.

Я осторожно обошел всю квартиру. В ней никого не было. Пошел на кухню. Поменял санки на хороший большой нож и двинулся к выходу. Их тут нет. Но явно что-то случилось, и они покинули квартиру. В квартире было все прилично. На кухне стояли бокалы вина и пустая бутылка, закуски и… телефон?! Это же ее телефон! Я почувствовал боль в сердце. Сильно кольнуло. Мне надо было срочно бежать искать ее. Я кинул телефон в карман и пошел на выход. Нож я убрал в рукав, чтобы не привлекать внимание.

Выскочив из подъезда, я сначала оббежал вокруг дом. Была уже практически ночь, и людей на улице не было. Я побежал в другой двор, просто потому, что я так чувствовал. Мне надо было туда. Я забежал в соседний двор и тут я услышал крики:

- Нет! Отпусти ее придурок! Не трогай!

- Уйди отсюда, я тебе говорю, ты свободна! Беги! Или ты будешь следующая!

- Нет, я не уйду, отпусти ее! Не надо! Нееееет!

Я бежал, как только мог. Бежал быстро. Наверное, если бы я был спортсменом, то в этом забеге на сто метров я бы превзошел всех спортсменов на земле. Я бежал, кричал и видел. Видел своими глазами. То, что я запомнил навсегда. Время останавливалось. Частицы воздуха на огромной скорости вонзались в мое лицо. Время замерло, и я последние мгновения видел ее красивые глаза. Они плакали. И я почувствовал, как из моего левого глаза начинает очень медленно проступать слеза. Я как пуля, замершая в полете, остолбенел и не хотел продолжения. Хотел только отмотать пленку назад. Но это было не возможно. И я не успел. Не успел на ноль целых две сотых секунды. Он перерезал ей горло. А я, не останавливаясь и достав нож из рукава, прямо с лета, вонзил ему его прямо в череп. И еще много раз в спину и в живот. А потом в глаза. Дальше рассказывать не стоит. Дальше только красные занавески и «нет сигнала». Длинный пиииип, и боль. Бесконечная боль, перемешанная со злостью на судьбу. А точнее на то, что называют ей. Не знаю судьба ли это или что-то еще. Но я был зол на все происходящее и произошедшее.

***

Я еле открыл глаза. У меня жутко болели ноги. И зачем я вспомнил это? Вспомнил то, что так тщательно пытался забыть. Не знаю зачем, но состояние после сна было очень отвратительным. Стэп все еще спал. Я не стал его будить, решил подождать, пока он выспится. Я подошел к зеркалу. Прислонил руку и увидел…

Я иду по разрушенному городу в сторону парка, затем сворачиваю на другую улицу и выхожу на проспект. По нему я двигаюсь в сторону гостиницы. У меня задумчивое состояние. Видимо думаю о том, что делать дальше. Это как обычно. Дойдя до гостиницы, я останавливаюсь и смотрю наверх в сторону гостиницы, прикрывая рукой глаза от солнца.  После того, как я внимательно что-то там рассмотрел, я крикнул:

- Пароль пароль!

У меня всегда паролем было слово «пароль», мне казалось это смешным и в то же время очень находчивым, ведь чем проще, тем на самом деле сложнее. Да и звучало это всегда очень забавно «Пароль пароль!», будто ты заика и повторяешь два раза.

После чего тот я, который в прошлом, сел на бордюр возле гостиницы и чего-то ждал. Через минуту из гостиницы вышла она. Это была Ева.

Моей радости не было предела. Я стоял у зеркала и не мог оторвать взгляда от этого прекрасного «фильма», который я наблюдал. Я так по ней соскучился. Ведь даже воспоминаний о моем прошлом в городе Кинаепри в последних снах уже не было.

Ева подошла ко мне, обняла и поцеловала. Хоть она и целовала меня того, который был в прошлом, но у меня на сердце стало намного теплее, когда я это увидел. Она жива и она тут, за зеркалом.

Я что-то ей говорил, звука у этого фильма, к сожалению, не было. После недолгой беседы, мы поцеловались, и она направилась в сторону, с которой пришел я. А я сам двинулся по улице Сталплэйс в сторону горы, на которой была улица Восьми домов.

На этом моменте так называемого фильма, я понял, что пора уже нырять в зеркало и менять прошлое, а то наши с Евой пути уже расходятся и сейчас в любой момент может случиться то, что уже случилось, случиться то, что нам со Стэпом нужно поменять. А точнее успеть поменять. Ведь если мы нырнем туда и не успеем спасти Еву, то придется проходить весь этот путь заново. А это очень долго. И другой вариант, подняться на этаж выше и взять запасные 12 часов, нам тоже не подходил, потому что у нас больше не было воды и еды, а сил идти дальше уже не оставалось. Нужно срочно будить Стэпа!

- Стэп, Стэп, вставай! – обеспокоенно толкал я его в плечо.

Он недовольно застонал как ребенок, который не желает просыпаться, когда его будят в школу или детский садик.

- Нет, Стэп, давай вставай! Нам срочно нужно нырять в зеркало! И пусть это звучит нелепо, но это так! Давай, просыпайся, друг! – я толкал его еще сильней в плечо, задумавшись о том, что неплохо было бы полить его холодной водой, чтобы он проснулся, но ее, естественно, не было.

- Да, что такое, - неохотно открывая глаза, прохрипел Стэп, - Отстань от меня, дай поспать.

- Стэп, надо двигаться дальше, иначе придется подняться еще на этаж выше.

- Нет, я дальше не пойду, - разлепил окончательно глаза Стэп и посмотрел на меня ошарашено, - Я не хочу идти выше.

- Ну, тогда давай собирайся и будем готовиться к прыжку в прошлое, - сказал я, протянув ему руку, чтобы помочь встать.

Стэп, стараясь изо всех сил чтобы не задерживать нас, быстро поднялся и собрал вещи. Я бегло объяснил ему, что я видел в зеркале минуту назад, и мы, переглянувшись и взявшись за руки, нырнули в то самое зеркало.

Не знаю, как описать ощущения от перемещения во времени, но это необычное чувство. На самом деле, я ожидал совсем другого. Думал, что это будет почти мгновенно, и что мы просто появимся в том самом прошлом где-то рядом с местом нахождения копии меня самого. Но это было не совсем так. Точнее совсем не так.

Сначала, я почувствовал невесомость, а в глазах потемнело точно так же, как при потере сознания. Затем я перестал чувствовать свое тело вообще, мое сознание отделилось от него. Звука не было. Была абсолютная тишина. Идеальная тишина. Где-то спустя десять секунд сквозь темноту я увидел маленький огонек. Он был вдалеке. И постепенно приближался. А точнее увеличивался. И вскоре я как бы влетал в ослепительно яркий тоннель, и темнота полностью перешла в безумно белоснежный с желтым оттенком свет. Я потихоньку приходил в чувства, и ощущение невесомости начало постепенно нарушаться законом всемирного тяготения. Я почувствовал сначала, шею, затем руки, торс и, наконец, ноги. Теперь я вновь ощущал себя человеком. Зрение приходило в порядок, и через яркий свет стал проявляться окружающий меня мир. А если точнее, то через полминуты я уже отчетливо наблюдал перед собой разрушенный город Кинаепри. Звуки окружающего мира также вернулись ко мне постепенно в течение нескольких секунд. Весь переход с настоящего в прошлое занял по моим ощущениям около минуты. Позже мы обсудили это со Стэпом, и он был абсолютно во всем со мной солидарен.

Когда я, так сказать, очнулся, я оказался на подъеме к улице Восьми домов. Стэпа рядом не было. Он как оказалось потом очнулся рядом с гостиницей. Как только я полностью пришел в себя, я побежал к гостинице, где мы со Стэпом и встретились.

- Мы перешли? – запыхавшимся голосом, подбежав к Стэпу, я спросил его.

- Думаю да, - с будто замерзшей  во льду физиономией, ответил мне он. – Ты также необычно себя чувствовал?

- Также это как?

- Ну, как в невесомости.

- Вообще, да. Но давай обсудим это позже. Нам надо искать Еву, срочно, - оглядев вокруг будто новый для меня мир, скомандовал я.

Мы очень быстрым шагом пошли в сторону парка, туда же, куда пошла Ева. Очевидно, надо было торопиться, ведь вот-вот должно что-то случиться. А нам просто необходимо это предотвратить. Хотя, на самом то деле, в случае неудачи, я, естественно, готов был вернуться в башню и снова подняться на тот же этаж, чтобы повторить попытку. Но Стэпа этот вариант бы точно не устроил. Хоть он мне и друг, но так мучить его я не был готов.

- Ты мне не рассказывал, как она умерла, - сказал я Стэпу.

- Ну, ты явно не был к этому расположен тогда.

- Сейчас мне просто необходимо это знать, чтобы понимать от чего мы будем спасать ее.

- На нее напал скорей всего местный, ну, точнее, коренной житель, один из Анголарес. После начала уничтожения города они все будто посходили с ума. Мы еле прогнали их с гостиницы…

- Ты ближе к делу. Нет времени на подробности, - оборвал я Стэпа.

Стэп совсем даже не обиделся и продолжил:

- Ну, в общем, мы нашли ее возле рестбука с пулей в груди. Пуля попала точно в сердце.

- Пулей?

- Да, это конечно удивительно…

- Не то, чтобы удивительно, это совсем даже непонятно! – возмутился я, - Как Анголарес, которые не переносят на душу технику в любом виде, взялись за оружие? Как?!

- Вот этот факт нас тоже смутил. Ты тогда предложил версию, что Анголарес далеко не те, за кого себя выдают.

- Я предложил?

- Ну, да, ты. Видимо ты забыл про это. Хотя, что там видимо, ты ведь потерял память.

- И какая была моя версия?

- В смысле, какая?

- Кто эти Анголарес на самом деле?

- Американские агенты и ученые, которые хотят изучить этот необычный город, а потом использовать эти знания в своих, скорей всего не очень благородных, целях.

- И я предложил эту версию?

- Да, - с ухмылкой ответил Стэп, и через секунду замер, схватив меня за руку, - Стой! Смотри туда.

Он указал мне на конец улицы, где был поворот к рестбуку. Там была Ева. Она пыталась забраться в дом, вход которого был завален.

- Надо подождать пока она зайдет в дом, потом побежим туда. Иначе она нас заметит, - шепотом сказал Стэп.

- Ты что, сдурел?! – тоже шепотом, но громче, я рявкнул на него, - Нам надо бежать к ней прямо сейчас! Какая разница, заметит она нас или нет? Ведь я же не призрак какой-нибудь. Давай бегом.

Я толкнул Стэпа вперед и мы побежали. Подбежав поближе, я окликнул Еву. Она оглянулась и двинулась к нам навстречу.

- Что такое? – спросила она, когда мы подбежали.

- Нам надо срочно отсюда уйти, - запыхавшимся голосом ответил я.

- Зачем? – она была явно озадачена, - Алекс, что с тобой? Ты же пошел к дому номер четыре, зачем ты вернулся?

- Сейчас нет времени объяснять, нам надо просто уйти отсюда, - опередив меня, ответил Стэп.

- Но, как же консервы и аккумуляторы? Ты же сам сказал, что без аккумуляторов ничего не получиться – возмутилась Ева.

- Это сейчас не так важно, как убраться с этого места быстрей, - сказал я, взяв Еву за руку, и потащил в сторону гостиницы.

До гостиницы мы шли практически молча. Ева пыталась задать мне очевидный вопрос «Почему же мы оттуда бежим?», но так и не смогла нарушить тишину, которую я создавал своим задумчивым и хмурым видом. А думал я именно о том, что же делать дальше. Вроде бы все замечательно, но что теперь? Ева спасена, а как же быть с нашими двойниками? Вернуться в будущее мы не можем. Для нас есть только настоящее, хотя оно и происходит в прошлом. Я думал об этом, и ни одной нормальной мысли мне не пришло в голову за все десять минут дороги до гостиницы. Кроме одной.

- В общем, - начал я, остановившись, - Ева, мы со Стэпом пришли из будущего. Стой, - поправился я, увидев, что Ева нахмурилась, - я не сошел с ума, это все чистая правда. Ты умерла Ева. Я сам это видел своими глазами, и Стэп тоже, - Стэп кивнул, когда Ева перевела взгляд на него. – Тебя убили, после этого мы собрали всех, и повели в здание с надписью «Дом», там мы спустили всех в другой, необычный мир, где мы нашли огромный, уходящий в небеса столб. Мы нашли в него вход. Там бесконечная лестница и этажи. На каждом этаже есть зеркало. В них наше прошлое. И чем выше этаж, тем дальше прошлое. Мы поднялись на этаж, где ты еще жива и нырнули в зеркало. Затем мы очутились здесь. Нашли тебя и вот. Теперь ты жива. Мы изменили прошлое. Но… - я остановился и, сделав длинную паузу, продолжил, - Мне кажется у нас большая проблема.

- К-какая, - выдавил из себя Стэп со страхом в глазах.

- Если Ева не умрет, то наши копии в этом мире не пойдут в башню и не попадут в прошлое, то есть нас с тобой, которые здесь просто не станет, и Еву никто не спасет. И, скорей всего, Стэп, я и ты – просто исчезнем. Останутся только наши копии. Тем самым проблему мы не решим и все, что мы делали, окажется бессмысленным. Понимаете меня?

- И что ты предлагаешь? – включилась в разговор и Ева, - Убить меня?

- Нет, моя хорошая, нет, конечно.

- Погоди, - перебил Стэп, - Я, конечно, понимаю, что ты умней меня, но сейчас ты какую-то реальную ахинею наколошматил тут. С чего бы это мы исчезнем? Наше настоящее, это наше настоящее, то есть данный момент. Мы никуда не исчезнем. Просто те наши копии будут считать, что Ева пропала, и будут жить в нашем мире дальше, но без Евы.

- Вот это вот точно ахинея! – я начал злиться, - Нас будет что ли по двое в этом мире жить? Что за бред вообще? Нам надо сделать так, чтобы те наши копии подумали, что Ева умерла и пошли по тому же маршруту, что и мы с тобой тогда.

- Так, хватит! – Ева вскрикнула на нас со Стэпом, - Ева пропала, Ева умерла, Еву надо убить! Вы меня не забыли спросить? Может, стоит узнать мое мнение по этому поводу? Для меня это вообще шок, что вы тут начали нести про какое-то прошлое, будущее и необычный мир со столбом. Нам явно надо успокоиться и все хорошенько обдумать… Все варианты.

Ева договорила и выдохнула. Мы со Стэпом переглянулись и поняли друг друга, что она права и пора реально успокоиться. Мы решили пойти в то место, где я жил. В мой дом у пруда. Точнее в то, что от него осталось. Там на руинах мы молча бродили отдельно друг от друга, и каждый думал о чем то своем. Так продолжалось около получаса. После я подобрал с земли уцелевшую после разрушений консервную банку с тушенкой, и, открыв ее, мы славно поужинали. Время шло не как обычно, а намного быстрей, поэтому этот, скорей всего обед, я и обозвал ужином, ведь на улице стало совсем темно.

Мы разожгли костер. Было, конечно, страшно, что наши двойники нас заметят и придут на свет костра, но деваться было некуда, на улице холодало.

Это вообще был очень странный, особенно для меня, вечер. Ведь, исходя из моих воспоминаний, я видел Еву в реальности последний раз, когда лежал в больнице. Все остальное было будто сном. Непонятным и сказочным сном. Иначе никак не скажешь.

Это очень странное чувство быть не в своем времени, быть не там, где ты должен быть. Иногда кажется, что я не в своем теле и это не моя жизнь. Это правда очень странные ощущения.

- У меня есть только один беспроигрышный вариант наших дальнейших действий, - начал я свою речь после долгих раздумий. – Чтобы не рисковать, мы должны сделать именно так, как и было на самом деле, чтобы наши двойники абсолютно также повели себя, как и мы с тобой тогда. Для этого нужно воссоздать все события до мельчайших подробностей. То есть Еву нужно как бы убить. Но не убить, а сделать типа муляжа.

- Муляжа? – обалдело спросил Стэп.

- Ну, разыграть как бы спектакль, где Ева в главных ролях, а мы с тобой за кулисами.

- Это разве не глупая идея? – вступила Ева. – Ведь ваши двойники должны будут меня похоронить? Или вы меня тогда не хоронили?

- Хоронили, - успокоил я Еву, - Мда… Тут не поспоришь. Идея и вправду глупейшая.

- Может того, что она пропала, уже будет достаточно? – предложил Стэп.

- А ты уверен, что все будет именно так, как и тогда? Уверен, что мы пойдем в то загадочное подземелье со столбом, не найдя Еву?

- Да, вряд ли. Ты скорей обыщешь весь город, прежде, чем куда-то двигаться дальше, - вздохнул Стэп.

- Я буду искать ее очень долго, это факт… А от этого поменяется все в корне…

Я задумался, и меня вдруг осенила гениальная мысль:

- А что, если сейчас мы просто создали отдельный мир? Ну, ведь наши реальности разделяются в каждый момент, когда мы принимаем какое-либо решение, и их с каждой секундой, с каждым мгновением, становиться все больше и больше, бесчисленное множество. Грубо говоря, все варианты развития. В таком случае, сейчас мы в новом мире, где мы с тобой спасли Еву и все теперь в порядке, мы можем двигаться дальше. Тут стоит главный вопрос: есть ли тут на самом деле наши двойники? Или же мы просто переселились в их разум?

- А что, это ведь тоже вариант! – воскликнул Стэп.

- Ведь мы с тобой очутились после перемещения в разных местах.

- Тогда двойников нет. Но это пока не стопроцентный вариант. Быть осторожным точно стоит, - сделал заключение Стэп.

- Кстати, - обратился я к Еве, - ты говорила, что я зачем то послал тебя за аккумуляторами. Что я собирался с ними делать?

- Машину завести, которая стоит у Кинотеатра, ты разве не помнишь?

- Нет, не помню. Я снова потерял память, - грустно ответил я, - Машину говоришь? А я тогда был точно уверен, что не хватает для этого только аккумулятора? И куда мы на ней поедем?

- Точно, - подтвердил Стэп, - Ты ее починил дня за два, сделав из старой развалюхи новенькую развалюху. Она поедет, только с аккумулятором. На остров Принсипи ты говорил. Анголарес обосновались там.

- Тогда нам надо найти аккумулятор и ехать на Принсипи.

- Это твой план? – поморщился Стэп.

- А что?

- Ты опять, что ли потерял память? А как же люди, которые шли за нами по этому долбанному столбу, а? Как быть с ними?

- Мы съездим на Принсипи. Анголарес скорей всего замешаны во всем, что тут происходит. Если я тогда хотел туда поехать, значит, это было важно. Мы ведь все равно не знаем, что нам делать дальше, так?

- Да, все именно так, - погрустнел Стэп, - Это практически единственный шанс продвинуться вперед.

Ева посмотрела на нас как на двух шизиков, которые убеждают сами себя, что все в порядке, хотя, на самом деле, все было совершенно иначе. Я почувствовал облегчение от мыслей о том, что мы знаем, как нам действовать дальше. Это давало какую-то надежду. И придавало терпения, которое мы придумали себе сами, чтобы дать себе очередной шанс. После этих приятных мыслей, мне захотелось побыть с Евой.

Мы побрели в сторону того места, где мы встретились с Евой, чтобы найти аккумулятор. Она шла рядом и изредка поглядывала на меня с легкой улыбкой. Это было очень необычно. Я ведь столько времени искал ее, и вот, она рядом. Мы спасли ее, она этого, скорей всего, не понимает, но чувствует. Она очень красивая, даже лучше, чем в моих снах-реальностях моего беспамятного прошлого.

Стэп нес факел, и свет от огня создавал очень приятную и уютную обстановку. Я приобнял Еву, она ответила взаимностью и мы брели по ночным руинам прижавшись друг к другу. Как всегда - здесь все необычно. Даже чувство любви всегда разное. Сейчас я испытывал к Еве родственную любовь, я любил ее как сестру. Мне хотелось ее защитить, пригреть, поддержать, а целовать совсем не хотелось. Это я оставил на потом. Это было классно.

Через какое-то время мы добрались до того места, где Еву должны были убить. Нашли там аккумулятор и потащили его к Кинотеатру. Там мы развели костер и приготовились к ночлежке. Утром мы неплохо позавтракали найденными вместе с аккумулятором консервами и даже приготовили чай. После завтрака я тут же приступил к сборке машины. Я сам от себя не ожидал, но машина завелась через пол часа моих танцов с бубном, и, самое главное, с первой попытки, что скорей всего, означало, что машина была в хорошем состоянии, а не у меня руки золотые.

- Вот это звук! Хорошо завелась, даже регулировать не нужно, - оценил Стэп.

- Ты мой гений! – присоединилась Ева.

Она добавила «мой». Это было очень приятно, осознавать, что она также привязана ко мне, как и я к ней. И мы никуда друг от друга больше не денемся. По крайней мере, я дал себе такую установку. Больше ни на шаг не отпущу ее от себя. Ни за что. Если мы умрем, то лучше вместе.

- Поехали, - сказал я, закрывая капот.

- Я соберу консервы и накидаю дров в багажник, - отрапортовал Стэп.

Машина у нас была очень даже подходящая – пикап. Старенький правда. Но подвеска у него была высоченная, а значит, проходимость хорошая, что очень кстати при таких дорогах, как в Сан-Томе. Ехать нам надо было примерно около часа. Это только в одну сторону. Еще неизвестно как там пойдет. Кстати, бензина по моим расчетам должно было хватить только туда и наполовину обратно. Это меня не расстраивало. Я был даже готов к тому, что его вообще может не хватить и на полдороги.

- Езжай размеренно, не газуй сильно, - спустя пять минут учил меня Стэп.

- Я нормально еду, никто не газует.

- Вот только что ты опять дал газу, когда мы попали на кочку. Мы так истратим весь бензин не доехав даже до берега.

- Ничего я не газовал, тебе уже кажется, - я стал злиться на Стэпа.

- Я же не глухой, даже Ева подтвердит, что ты газанул только что, да Ева?

- Прекратите вы уже, наконец. Детский сад… - возмутилась она.

- Он просто не умеет ездить, - оправдался Стэп.

- Раз такой умный, давай садись и рули сам! – психанул я, стукнув по тормозам так, что Ева, сидевшая сзади, ударилась головой о сиденье.

- Да прекратите вы уже, наконец! – скорчившись от боли, крикнула она, - Я вообще-то ударилась, Алекс! Вы можете ехать нормально, не ругаясь? И нормально он ведет машину, Стэп, ничего он не газует, а если и газует, то это не важно. Важно, чтобы вы не орали друг на друга.

Мы со Стэпом молча переглянулись, и поехали дальше, только теперь молча.

Через полчаса дороги Стэп нарушил нашу тишину:

- Я все время вспоминаю то время, когда все было хорошо. Первые три месяца, как ты приехал. Это было лучшее время. Мы тогда были все очень счастливы…

- Ты хочешь вернуться? – перебил я его, - Ты ведь можешь вернуться. Во времени. Через тот самый столб. И прожить эти моменты еще раз.

Я улыбнулся и оглянулся на Еву, она также улыбнулась мне в ответ. А вот на Стэпа мои слова не произвели положительного впечатления. Он погрустнел еще больше и ответил:

- Если бы я вернулся, я бы уже знал о том, что случиться и не был бы так счастлив. Жить в неведении всегда лучше.

- Может наоборот, ты стал бы ценить те счастливые моменты еще больше?

- Это все равно было бы уже не то.

- Как знать, как знать…

- Вот смотри, Итан ведь сказал, что знает свое будущее, точнее узнал от Джейкоба, и ты помнишь, как он среагировал, и что с ним случилось?

Как только Стэп договорил, я повернулся к нему, чтобы сказать «Нет, не помню, а что?». Но эта мысль успела только зародиться в моей голове. Сказать я это просто не успел. В тот момент мы ехали по склону горы, справа – стена, слева – обрыв. Боковым зрением, я увидел, как на дороге из ниоткуда появился гигантский булыжник. Он был очень большим, именно поэтому я его заметил боковым зрением. Жизнь не пронеслась перед глазами, но этот момент плыл перед глазами настолько медленно, что я успел разглядеть все в деталях. Руль я вывернуть бы не успел. Машина въехала на всей скорости ровно в булыжник, но перевес был в правую сторону, и машину перевернуло через левый бок, и мы полетели с обрыва. Осколки лобового стекла после столкновения с булыжником медленно вонзались мне в кожу лица. Я ударился головой. Сложно было не удариться. Я отключился. Темнота.

---

Глава 15 Не в этом мире

Обычный зимний день, такой, какой бывает в середине каждого февраля. На улице холодно, но снег подтаивает от жары большого и нашпигованного людьми города. Это Москва. Возле станции метро Третьяковская, быстрым шагом сворачивая на Большую Ордынку, в сторону центра, движется молодой человек. Это я. Меня зовут Георгий Романов. В конце прошлого года я получил неплохое звание в Федеральной службе охраны. Теперь я специальный агент особого назначения. Моя задача оставаться живым изо дня в день и при этом сохранять жизнь какому-нибудь объекту. Обычно объекты – это люди. Но иногда, бывает, попадаются и нелюди какие-нибудь, которые готовы заплатить кучу бабла за то, чтобы спастись от народного правосудия. Они плохие люди, но приходиться их защищать, потому что приказ – есть приказ. Они платят много, но людьми от этого не становятся.

Вот и сегодня мне предстояло выполнить новое задание. Новый, очередной объект. Кто он, интересно? Чаще мне не доводилось узнать даже имени, но это вполне ожидаемо при такой секретности. Но вот лица то я всегда знал, ведь миссия проходила напрямую в контакте с этим объектом.

Зазвонил телефон. Номер неопределен. Значит это мой начальник.

- Да, слушаю, - не останавливаясь, прохрипел я в трубку.

- Ты в курсе, что сегодня аншлаг? – голос начальника был не спокойным. Кодовое слово «аншлаг» означало, что сегодня будет очень «весело». Это значило, что за объектом, который мне сегодня необходимо защищать, будут охотиться все кому не лень. А это не есть хорошо. При этом секретность на самом высоком уровне, и поэтому, что за объект я сам пока знать не могу, а узнаю лишь в момент встречи.

- Да… Но я как всегда, готов, - сглотнув подступивший к горлу ком, ответил я.

- Будь начеку. Наши люди будут по возможности помогать тебе. Но сам понимаешь – по возможности.

Начальник видно сам переживал не меньше меня. Для меня это был второй «аншлаг» в моей жизни. Первый, слава богу, я пережил, но повторять желания не было.

- Я понял, - ответил я ему, - Место встречи не поменялось?

- Нет, все там же. Большая Ордынка на повороте на Второй Кадашевский переулок. Включай секретку.

- Ок, - кинул я и вырубил телефон совсем.

Секретка – это секретная линия, то есть микронаушник и микрофон на воротник. Все прям, как у агентов в фильмах. Именно за это я любил свою работу. Но бояться от этого не переставал. Опыта было мало у меня.

Я достал наушник и микрофон, остановился и все аккуратно прикрепил. Меня научили это делать, привлекая при этом как можно меньше внимания окружающих. В общем, не заметно. Все работало отлично, связь хорошая. Все-таки почти центр Москвы, куда деваться.

Я не знал, что это за объект, не знал даже какого он пола, какого роста и возраста. Ничего не знал. На месте встречи я должен был остановиться, закурить сигарету и расстегнуть пальто. После того, как объект заметит меня и поймет, что это именно тот, кто его защитит, должен идя по другой стороне дороги и не оглядываясь на меня, достать из левого кармана сложенный белый пакет, развернуть его, свернуть обратно и положить обратно в карман. Так я пойму, кто является моим объектом.

Но до этого момента оставалось еще минут десять, и я очень переживал, меня не покидало чувство, что что-то пойдет не так.

Сегодня было четырнадцатое февраля. День всех влюбленных. Нестандартный день для такой операции. Но выбирать не приходилось. Тем более никаких планов у меня на этот день не было, ведь я был один, и девушки у меня давно не было. Наверное, это был побочный эффект от моей работы.  Скучать мне, конечно, не приходилось с такой работой, но одиночество души я испытывал постоянно. А в этот день мне особенно вздумалось погрустить по этому поводу.

Я достал из кармана сигарету и закурил. Времени оставалось немного, поэтому делал я это прямо на ходу. И вот, задумавшись о том, что мне давно пора бы обзавестись второй половинкой, заодно абстрагируясь от мыслей о задании, я замедлил шаг. Затягиваясь через каждые десять секунд, я шел, смотря только себе под ноги. И не заметил, как влетел в идущего навстречу мне человека. Это была девушка.

- Ой, извините, пожалуйста! – я засуетился, помогая подняться упавшей прямо на снег девушке, - Давайте, я вам помогу.

Она была запыхавшейся и явно куда-то спешила. Она была… Неведомой красоты. Я остолбенел. И наблюдал все в замедленном действии. Наблюдал, как ее волосы развивались на ветру и как ее длинные ресницы хорошо подчеркивали ее большие красивые глаза. Может меня ударило по голове, или мне вообще показалось, но идеальней ее я никого раньше не встречал. Теперь мне было трудно сосредоточиться на своем задании, а времени оставалось очень мало.

Я помог ей подняться, не спуская с нее глаз.

- Ой, спасибо, спасибо, ничего страшного, - быстро проговорила она.

- Вы не ушиблись? – помогая оттряхнуть ее пальто, спросил я.

- Нет, нет, все хорошо. Я просто задумалась, видимо, как и вы, вот и не заметила вас.

- Вы куда-то спешите? – заглядывая в ее суетливые глаза, спросил я.

- Ну, честно, немного да.

С каждой секундой общения с ней я все больше отвлекался и забывал о своем задании. Я взглянул на часы и понял, что спешить теперь пора мне, причем очень сильно. Как только я собрался с мыслями, мне в ухо загремел мужской голос. Это был наушник:

- Романов, ты меня слышишь? Прием! Романов! Срочно выйди на связь!

Я быстро отошел от незнакомки, которая уже, видимо, сама собралась двигаться дальше по своим делам, и ответил:

- Да, я здесь. Агент Романов. Слушаю!

- Ты что творишь то?! Ты где вообще есть? Какого черта ты еще не на месте?! Поче…

- База, я почти на месте, непредвиденная ситуация, - прервал я орущего начальника.

- Объект исчез! Место встречи было оккупировано врагом. Тебя там не было!

- Что?! – я был в полном шоке.

- По нашим данным врагу поступила наводка на тебя. Теперь ищут тебя, Романов! Они думают, что это ты спрятал объект и его местонахождение известно только тебе. Романов, тебя уже ищут! А ты должен срочно найти объект! Понял? Это особое задание! Речи о провале операции быть не может!

- Да, понял, - окончательно остолбенев, сказал я, - Но как мне искать объект?!

- Есть второе место встречи. Возможно он там. Это кафе. Опознавательные знаки соответствующие. Все, бегом давай. Конец связи.

Динамик замолчал. Я оглянулся, со страхом в глазах оглядывая все вокруг. Теперь ищут меня и под таким давлением я еще должен продолжать операцию. Но готов я был реально всегда. Не зря же меня взяли на место агента. И оружие в кобуре сбоку за пальто придавало мне уверенности. Но сейчас ее явно было недостаточно.

 Задумавшись всего на несколько секунд и убедившись, что «хвоста» вроде нет, я огляделся вокруг в поисках такси. Ведь я и так уже лоханулся, не попав вовремя на первое место встречи, и нужно было оказаться на втором как можно быстрее. Слава богу, я увидел поблизости машину с шашечкой. Заскочив на заднее сиденье черного «митсубиши лансер», я строгим голосом сообщил водиле о месте назначения: «Очень домашнее кафе на Пятницкой. И очень быстро. Доплачиваю за скорость». Водила был в костюме Дарт Вейдера из «Звездных Войн». Я сначала очень испугался.

- Сегодня маскарад что ли? – ухмыльнувшись, спросил я водителя. Но он никак не среагировал. Через три минуты я уже был на месте и мельком, почти незаметно, перебрался с машины прямо в кафе, которое было особенно уютным, от чего в нем можно было чувствовать себя в большей безопасности, нежели в другом месте.

Я присел за столик подальше от панорамных окон. Это обычная безопасность. Кафе было хорошим местом встречи, можно было легко наблюдать за теми, кто входит еще до того, как они вошли. А сидя далеко от окон можно оставаться незаметным для тех, кто мог наблюдать за тобой снаружи.

Ко мне подошла официантка, и я заказал американо с молоком. Молоко отдельно и подогреть. И сахар. Обязательно.

Теперь мне оставалось лишь ждать и внимательно наблюдать за всеми входящими в кафе и проходящими мимо него. На этом месте встречи объект должен был тоже подать сигнал, но немного по-другому. Этот человек должен сесть за столик и заказать себе что-нибудь. Как только официант уйдет, объект должен достать белый сложенный пакет и положить его на стол в стороне от себя.

Я сидел уже полчаса. Никто не приходил. Начальник не выходил на связь, а мне самому не хотелось его вызывать. Я задумался о девушке, с которой я столкнулся на улице, возможно из-за нее я не успел на место встречи. Но она была такой красивой. Мои мысли о четырнадцатом февраля материализовались и воплотились в ней? Да, возможно это так. Ну, тогда я должен ее найти. Ведь это… Я замер. Когда увидел, что в кафе входит она. Я о ней задумался и она появилась! Как такое возможно? Опять мои мысли материализуются? Может, стоит подумать о Канарских островах и вилле на берегу океана?

Она вошла в кафе и села за столик возле окна. Я, недолго думая, встал и подошел к ней.

- Здравствуйте, еще раз! – улыбаясь, поздоровался я.

- Ой, здравствуйте, - посмотрев на меня вопросительным взглядом, ответила девушка.

- Может это судьба? – я как всегда неумело пытался креативно познакомиться.

- Возможно, - она опустила глаза.

- Я присяду?

- Конечно.

Я присел за стол. У меня как у настоящего агента в голове проскочило сразу несколько правильных мыслей. Я сел за стол у окна – это плохо, здесь опасно. Я знакомлюсь с девушкой на четырнадцатое февраля – это очень круто. Меня ищут – и свидание это плохая затея. Стоп!.. Или хорошая? Может это отличное прикрытие? Точно! Было бы неплохо сейчас наполнить стол всякой ерундой, чтобы создать видимость долгого пребывания в кафе. Поэтому я тут же махнул официантке и спросил мою незнакомку:

- Давайте что-нибудь закажем?

Она была явно в растерянности. Может стеснительная? Или просто я слишком нагло знакомлюсь?

- Да, можно что-нибудь.

- Так… Вот я сидел там, перенесите этот счет на этот столик и туда же запишите: два салата – самых вкусных, чай, вам какой? – кивнул я незнакомке вопросительно.

- Зеленый, - она наконец-то улыбнулась.

- Значит, зеленый чай, только в чайнике…

- С жасмином, - добавила незнакомка.

- Да, с жасмином. И хлеба еще. И все это как можно быстрее. Спасибо.

Официантка ушла, и я понял, что пора завести тему разговора. При этом я ни на секунду не терял бдительность и следил третьим глазом за происходящим вокруг. Пока было все спокойно. Я наблюдал за всеми посетителями в кафе, ведь их было всего четверо, не считая нас. И я решил дальше развивать тему прикрытия.

- Может, мы познакомимся? Меня зовут Георгий, - я протянул ей руку.

Она огляделась по сторонам, улыбнулась и тоже протянула мне руку:

- Анастасия, - она сделала паузу и добавила: - Редкое у вас имя.

- Да… Такое вот имя, что поделать. А давай сразу перейдем на ты. Так ведь проще, не правда ли?

- Давай.

- Чем ты занимаешься, Настя? - спросил я, наливая нам из чайника чай.

- Я фотограф, - тут же ответила она, - люблю фотографировать все, что вижу вокруг.

- Обычно фотографы все время носят с собой фотоаппарат, - сказал я, указав на то место, где обычно фотографы носят свое устройство.

Она немного растерялась, но тут же спохватилась:

- У фотографов тоже бывают плохие дни, и депрессии бывают.

- Неужели? – с иронией спросил я.

- Да, - ответила она и положила в рот вилку с большой кучкой салата.

Мы сидели и разговаривали уже целых пять минут. Мне казалось, я очень наигранно веду беседу. Хотя на самом деле я всей душой хотел искренне с ней познакомиться. Но видимо, при исполнении своего долга я не раскрываюсь полностью. Очередной побочный эффект. Так и до психушки недалеко.

Моя бдительность помогла мне в тот момент, когда я боковым зрением заметил человека в черном пальто по ту сторону окна. Он явно был не офисным клерком. Как говориться, рыбак рыбака… Это явно была слежка. Но насколько я понял, меня так и не вычислили, видимо, прикрытие хорошо работало. Кто-то выискивал меня. Объекта так и не было. А время ожидания объекта не должно превышать то время, за которое меня могут убить или похитить, а потом пытать. Причем пытать меня реально бесполезно, я ведь и, правда, не знаю, где объект.

Пора было уходить. Но как уйти незаметным? Точно! Опять прикрытие. Надо выйти отсюда под ручку с моей новой знакомой, с Настей. Делать надо все очень, очень аккуратно. И я приступил к делу:

- Слушай, а не хочешь прогуляться?

- Прогуляться? – очень непонятной интонацией повторила она.

- Да. Я люблю гулять по центру. А в компании такой красивой девушки вдвойне. Сейчас сядем в такси, доедем быстро до самого центра, а там прогуляемся.

- Но… - она явно растерялась, - Но я просто люблю это кафе и… Когда у меня депрессия, я люблю сидеть подолгу здесь и… Никуда не выходить.

- Мы можем немного прогуляться и вернуться сюда обратно, - начал в непонятках уговаривать я Настю.

Она осмотрелась вокруг и кивнула мне положительно. Я достал кошелек, все также, не спуская внимания со слежки на той стороне окна. Достал тысячную купюру, положил ее на край стола и поставил на нее чашку.

- Давай, я помогу надеть пальто, - вставая, предложил я Еве.

Надо было, как можно реалистичнее играть влюбленную парочку, чтобы не привлекать внимания. И Настя будто включилась в эту игру сама:

- Давай, - она надела шарф и улыбнулась.

До выхода было недалеко. Еще через окна я приметил машину с шашечкой, и нам необходимо было как можно быстрее очутиться в ней. Я выставил локоть, подавая знак своей спутнице, что она может взять меня под руку. Она правильно среагировала и мы, улыбаясь, и смотря друг на друга, вышли из кафе, то ли поддельно, то ли искренне счастливые. Третьим глазом я успел заметить как тот «рыбак» в черном пальто замешкался, видимо, уточнял у начальства, как ему поступить с подозрительной парочкой, вышедшей из кафе. Пока он занимался этой ерундой, я открыл дверь, посадил Еву, залез сам и быстро, почти спалившись , кинул водиле «Давай, трогай шустрей! Нам в самый центр».

Таксист, видно, был очень понятлив и тронулся очень быстро. Машина сорвалась с места. Настя засуетилась. Я тоже понял, что что-то идет точно не по плану. Моя рука была в любой момент готова схватить пистолет из кобуры и обезвредить любую опасность. На мое большое удивление за рулем был тот самый Дарт Вейдер, как и в прошлый раз. Представьте, какое удивление было у моей спутницы.

- Что это такое? – указывая пальцем на водителя в костюме, спросила она с реальным испугом на лице.

- Да, это у них, видно маскарад сегодня, или стиль такой, - махнув рукой, ответил я, - Просто не первый раз вижу его сегодня. Эй, потише едь! - крикнул я водиле, когда тот вошел в поворот с заносом и нас с Настей сильно шатнуло о дверь.

- Мне надо срочно позвонить, - засуетившись, Настя начала искать по карманам пальто телефон.

- Кому? Что случило… - я замер. Когда увидел, что из кармана у Насти выпал… Белый пакет.

Она этого не заметила, лишь панически набирала какой-то номер на мобильном. Мой объект – Настя. Как же так получилось? Вот это поворот! Мы нашли друг друга случайно, и теперь нас двоих ищут. Мы в такси, это уже хорошо. Хорошо было до тех пор, пока я не заметил, что мы едем совсем не в центр.

- Эй, куда мы едем? Я же сказал в центр, - спросил я водилу Дарт Вейдера, схватив левой рукой за плечо, правой при этом потянувшись к пистолету.

Машина резко дала по тормозам, так, что я практически вылетел в переднюю часть салона. Я успел схватить пистолет из кобуры. Водила был пристегнут, и, слава богу, ведь пока он был обездвижен ремнем, я накинулся на него и зажал ему горло локтем, направив пистолет в голову. Он не растерялся и, видимо, вследствие того, что был намного здоровее меня, откинул меня в сторону. Быстро отстегнул ремень и навалился на меня всем весом.

Настя в панике пыталась открыть заблокированные водилой двери машины. Водила выбил у меня из рук пистолет и обездвижил меня, прижав к сиденью, затем он резким движением поднял, упавший на пол пистолет и направил его на меня.

Борьба была нечестной. Он был намного сильнее меня и, возможно, лучше подготовлен.

- Стой! Не стреляй! – закричал я.

- И не буду, - прозвучал грозный голос из-под шлема.

Он снял шлем Дарт Вейдера и, не спуская меня с прицела, сказал:

- Я свой. Все нормально, не паникуйте. Романов, все дело в шляпе. Я агент Соколов.

«Все дело в шляпе» - это очередная кодовая фраза, которая реально означала, что передо мной свой человек. Я успокоился и, выдохнув, отшутился:

- Я бы сказал все дело в шлеме.

Настя поначалу не успокоилась, как я, она сидела, прижавшись к двери, которую так и не смогла открыть и очень сильно сжимала в руке телефон, видимо, от страха.

- Кому ты звонила? – спросил я ее.

- Папе, - ответила она очень тихо, почти шепотом.

- Ты мой объект, Насть, я должен был встретить тебя на первом месте встречи, но я туда опоздал, как сначала я думал из-за того, что столкнулся с какой-то очень красивой девушкой по пути. Но, как видишь, волею судьбы мы все равно встретились. И все получилось очень даже удачно.

Настя молчала и с осторожностью глядела на двух агентов, один из которых вообще Дарт Вейдер. Я сам понимал, что все чудом чудесным получилось. Пока мы так непонимающе глядели друг на друга, агент Соколов вдруг схватился за ухо и заговорил:

- Да, слушаю база. Агент Романов здесь. Объект тоже с ним. Нет. Нет. Они оба в порядке. Да, все понял. Везу к Полянке.

Агент Соколов закончил разговор с базой и обратился к нам:

- Ну, что, несчастные мои, все утряслось. Папаша твой под защитой у нас, - обратился он к Насте, - Те, кто его и тебя искали, уже обезврежены. Можно отдыхать. Мне приказали вас отвезти на нашу точку, - договорив, он завел машину и тронулся вперед.

По дороге Настя мне рассказала всю ее историю, и что с ней случилось на первом месте встречи. Оказалось, Настя дочка некоего ученого, который сам не подозревая этого, изобрел очень мощное химическое оружие. После чего к нему пришла местная мафия, первые претенденты на обладание этим оружием, и объяснили ему в «мягкой» форме, что он обязан изготовить для них большую партию этого химического вещества. Он, естественно, попытался отказать им, но они пригрозили ему убить его дочь. После чего он, каким-то образом, успел ей сообщить об опасности и назвал фамилию одного его знакомого ФСОшника. Дочка, Настя, была совсем не простофилей, и тут же отыскала полковника и рассказала ему обо всем, что произошло и что может произойти. Таким образом, я получил сегодняшнее задание. На первом месте встречи Настю уже поджидали те самые мафиози. Она это сразу заметила и поэтому пошла на второе место встречи, но обходным путем, где она как раз столкнулась со мной. Ну а дальше… Дальше вы все знаете. Единственный вопрос, который меня интересовал еще, это какого черта она не подала мне знак в кафе. Оказалось, она просто забыла. Ну, девушка же, что еще сказать. А разрешила мне присесть к себе за столик она лишь с той же целью, как и я, чтобы отвлечь внимание тех, кто ее искал.

Через полчаса нас высадили у метро Полянка. Я не растерялся и решил продолжить наше, совсем необычное, свидание. Ведь все-таки четырнадцатое февраля же.

Мы стояли у метро. И молча, смотрели друг на друга.

- Может в очередное кафе? – улыбнулся я, смотря ей прям в глаза.

- Конечно, - она улыбнулась мне в ответ.

Через полчаса мы сидели в кафешке в центре на Мясницкой. Она смотрела мне в глаза. А я смотрел в ее. И тут я разглядел в них что-то необычное. Что-то, что я уже видел когда-то. Это было точно не здесь. Совсем не здесь. Но точно со мной. Наступило полное дежавю. Я ощущал всем телом и сознанием. Она здесь рядом. Это, правда, она.

Мне нравилось это. И, спустя минуту, когда я уже бесконечно тонул в ее глазах, я был на все сто процентов уверен, что ее я знаю очень давно. Как минимум всю жизнь, хотя… Наверное, даже больше.

Продолжение следует...

Будет выкладываться тут:

http://francescomontana.ru/category/between-h-a-e/