Долгие проводы, лишние слёзы ч. 2 гл. 23. Прощальные вечера

                                                               Honores mutant mores -                

                                                               почести портят человека.

Сделав заказы, Виноградова, выходящего из кафе, чуть не сбил с ног одетый в кожаные штаны и куртку велосипедист. Надвинутый по самые глаза пластиковый шлем был ездоку великоват и уменьшал обзор. Володя придержал за локоть падающего на асфальт наездника, тот не поднимая головы, произнёс:

- Таки да! Пять минут назад мне один пьяный кричит:

- Бей евреев и велосипедистов!

Другой пьяный кричит:

- А велосипедистов за что?

Это был бывший прокурор-криминалист Драпин Александр, член союза писателей и давний знакомый Володи.

Они познакомились, когда журналист Драпин после пресечения массовых беспорядков, брал интервью у Виноградова во второй день его работы в должности начальника детской колонии. В 1983 году в СССР, в двенадцати детских колониях разных союзных республик, несовершеннолетними осуждёнными были совершены массовые беспорядки.

С того дня, они поддерживали приятельские отношения, и при каждой встрече Александр обязательно рассказывал Виноградову новый анекдот. Драпин тоже писал сонеты и прозу, печатался в местных газетах, было издано несколько его книг, которые он дарил Володе, получая встречные подарки новыми книгами Виноградова.

После окончания юридического института, Драпин стал работать в прокуратуре и когда Володя возглавил районный суд, Александра назначили прокурором района.

Володя вспомнил, как ему отмечали юбилей, были приглашены судьи и сотрудники районного суда, председатели судов области, начальник отдела милиции, прокурор района, председатель и заместители председателя областного суда.

А как же хорошо играя на баяне, Александр пел песни. Гости танцевали, присаживались за стол, произнеся тосты, посвященные юбиляру, снова танцевали на улице у кафе.

Днём двадцать второго июля было жарко, прибывающие к семнадцати часам гости изнывали от жары, но после двадцати часов, стало прохладнее, многочисленных комаров отгонял легкий ветерок и тамада Драпин, без больших перерывов, представлял время для поздравления очередному гостю, а затем, взяв свой белый баян, приглашал на улицу:

- Белое танго, - улыбаясь, объявлял он.

К Виноградову подходила его Лида и, сделав реверанс, протягивала руки. Володя вспомнил свой сонет, который прочитал гостям после танца:

Вновь в этом танце рядом её тело,

Оно от нетерпения дрожит,

И сердце вместе с музыкой взлетело,

Моя рука на её талии лежит.

Уже мои глаза её находят,

Вот шаг вперёд, ну, а потом назад,

Со мною точно, что-то происходит,

И, безусловно, этому я рад.

Она так молода и так красива,

Рука так удивительно тепла,

И с каждым тактом прибывают силы,

Затихла музыка, но сказка не прошла.

Мы вновь с любимой танго танцевали,

И, будто, клятву верности давали.

На следующий день после юбилея, Виноградов, не спавший всю ночь, поделился с Лидой своими мыслями о том, что больше он не будет отмечать свои дни рождения. Вчерашние поздравления, награды, подарки, все эти почести, не добавили ему радости, а совсем наоборот. Слушать объективную оценку своих действий приятно сразу после их совершения, а потом…

 Оказанные ему почести принесли боль, оказав обратный результат. Да, коллеги его ценили, уважали, но это до отставки.  После отставки все эти слова только портят настроение. Кроме того, излишние почести портят жизнь не только тому, кому их преподносят, но и многим окружающим.

Разговор с Драпиным был недолгим, Александр рассказал, что он недавно перенёс инсульт, был три раза в коме, видел коридор и белый свет в конце. А сейчас ежедневно катается на велосипеде, восстанавливает силы, очень хочется пожить ещё, увидеть победу над американцами и закончить новую повесть.

Александр напомнил Володе, что из Чечни, прибыл поезд дружбы, заведующая областной библиотекой просит их подойти и принести в качестве подарков свои книги.

Наклонившись к самому уху Виноградова, Александр, словно по секрету, рассказал анекдот:

- Англосаксы, эмигрировавшие в семнадцатом веке в Америку, ничего не знали о русских, и все неприятности своей жизни относили за счет тёмных сил.

Тепло попрощавшись с Драпиным, Володя вспомнил, что и его друг Анатолий, после перенесённого микро инсульта, каждый вечер катается на велосипеде по Амурскому бульвару, развивая, как он говорил, силу и быстроту.

Интересный он человечек, до сих пор, встречаясь в праздничные дни с семьёй своей бывшей жены Натальи, в присутствии её мужа, директора школы, в которой завхозом работает сын Анатолия и Натальи, бывший ОМОНовец, выезжавший не один раз в командировки на Кавказ, Толя называет Наталью – наша жена.

Поднявшись на пятый этаж дома, в котором они с женой прожили тридцать один год, Володя увидел перед дверями квартиры, приставленные в стене полки от платяного шкафа.

Дверь в квартиру отворилась, Лида вынесла ещё две полки.

- Куда ты торопишься? Я сам вынесу! – Обратился Володя.

- Они мне мешают пройти в кухню. Так мы оставляем Лобову кухонный гарнитур?

- Конечно, там он нам не пригодится, а у Лобова после затопления вся мебель пропала. Как твоя нога?

Вчера, когда Виноградовы разбирали шкаф, Лида не удержала дверку, которая, падая, задела её правую ногу прямо в месте перелома.

Это случилось два года назад, когда Виноградовы и Богрины, захватив внуков, поехали к Можайскому водохранилищу на рыбалку. Подъехав к крутому берегу водоёма, Володя стал доставать из машины удочки, продукты, а двоюродный брат внука Алеши, Сергей, который был старше на пять лет, побежал к воде, скатившись на попе с кручи.

Алешка последовал его примеру, но споткнулся и стал падать головой вниз, рискуя свернуть себе шею. Лида, спасая внука, сделала шаг правой ногой вперёд и, подхватывая на лету тело трехлетнего непоседы, повернулась на одной ноге. Алешка, как ни в чём не бывало, едва ноги коснулись земли, побежал следом за старшим братом, к деду Серёже, а Лида, побледнев от боли, присела на склон и потеряла сознание.

Володя, который стал спускаться с двумя большими сумками, увидел жену в неестественном виде. Левая нога была вытянута вперёд, пяткой придерживая тело женщины от сползания по склону. Стопа правой ноги была вывернута вовнутрь. Лицо у Лиды иссиня-белое, глаза закрыты. Володя, не услышав дыхания жены, закричал:

- Лида, Лида! Что с тобой!

Ответа не было. Голова Лиды стала клониться вправо, всё её тело стало словно ватным. Виноградов подхватил жену, попытался её посадить ровно, стал кричать на всю округу:

- Сергей! Наталья! Помогите мне!

Внуки на его крики не обратили внимания, а Богрины, не понимая причину криков, медленно направились в его сторону. Только увидев состояние Лиды, Наталья, опытный врач, сразу установила причину:

- У неё перелом ноги, нужно срочно в больницу.

Лида, которой туго забинтовали стопу и голень, стала приходить в себя. Она открыла глаза и, увидев бледное лицо мужа и его широко открытые глаза, стараясь улыбнуться, тихо сказала:

- Всё в порядке…

Володя и Сергей, подхватив Лиду под «мышки», карабкаясь по круче, поднесли её к заранее подогнанной Володей к самому склону автомашине, посадив её на переднее сиденье. Лида постанывала и виновато смотрела на мужа:

- Намучаешься теперь со мной…

Сев за руль, Виноградов завёл машину, которая стала задом сползать к обрыву, Володя, отпустив тормоз, нажал на газ, машина вздрогнула, раздался громкий стон страдающей от боли женщины. Будто почувствовав человеческую боль, машина медленно поползла вверх по склону.

Дорог тогда на дачных участках не было, на каждой рытвине Лида постанывала. Вот и проходная, остановив машину, Володя спросил у охранника, где находится Можайская районная больница.

Подъехав к воротам больницы, Виноградов сказал охраннику, что жена сломала ногу, машину пропустили на территорию. От стоянки автомашин до травматологического отделения, Виноградов нёс жену на руках, а та все шептала ему:

- Ты ведь надорвёшься, у тебя ведь больная спина, а я стала за эти годы такой тяжёлой.

Но главные трудности были ещё впереди. Врач–травматолог принимал на первом этаже, а рентген кабинет находился на втором. В старом знании больницы не было ни лифта, ни колясок, ни одного человека, который помог бы поднять женщину на второй этаж.

Лида повисла на спине мужа, обхватив его плечи, так Володя отнёс её на снимок, а потом вниз, к врачу.

- У вас трещина, - за секунду посмотрев снимок, констатировал врач. Он наложил «лангетку» и просил приехать на перевязку через сутки.

Володя за это время оббегал три аптеки, расположенных неподалёку от больницы и, наконец, купил в одной костыли. Лида, опираясь на них, медленно двинулась к машине.

Ночевали в доме Богриных. Утром, Наталья увидела, что нога Лиды очень сильно опухла, отправила Володю с женой в Москву.

Виноградов впервые ехал по Москве за рулём сам, и злился от наглости и некорректного вождения некоторых водителей, которые, ежесекундно перестраиваясь на МКАДе, не включая «поворотники», «подрезали» его и другие автомашины.

Вот и травматология в Митино, вот и врачи, которые принимали на первом этаже, осмотрев больную, врач покачал головой и отправил больную сделать новый снимок. Рентген кабинет находился на пятом этаже, но в здании был лифт.

Долго рассматривая снимок, врач всё покачивал головой, потом, глядя на Лиду и Володю, поднял трубку телефона и вызвал машину скорой помощи.

- У вас перелом обеих костей голени со смещением, как этого не заметили в Можайске? Вам необходимо провести операцию.

В шестьдесят седьмой клинической больнице Лида лежала десять дней. Вначале, просверлив обычной дрелью пятку, ей вставили спицу и повесили груз – вытяжка. Когда спала опухоль, сделали операцию, поставили на поломанные кости три титановых пластины и закрепили их болтами.

Когда Володя привёз жену в квартиру к дочери Валентине, подбежавший первым внук Алеша спросил:

- Бабушка, это я тебе сделал, прости меня! Тебе было больно?

- Нет, Лёшенька, - улыбаясь, отвечала бабушка, - теперь не очень больно.

Отогнав болезненные воспоминания, Виноградов, бережно отстранил жену в сторону, стал укладывать на пол прихожей детали шкафа.

- Давай сегодня упакуем компьютер, а завтра с утра разберём кровать, - предложила Лида.

Володя в последний раз в этой квартире включил компьютер и напечатал последнюю страницу нового романа: «Сохранить секретность удалось в полной мере - информация об операции «Архив» стала достоянием общественности лишь в девяностых годах прошлого века.

Дальновидный глава КГБ СССР Юрий Андропов сыграл на опережение, не дав поклонникам бесноватого фюрера ни единого шанса обрести «арийские мощи».

Выключив компьютер, Володя вытащил из соединений все провода, Лида обернула монитор и блок одеялом, уложила всё в ящик.

Этим вечером предстояла первая из трех - прощание с бывшими коллегами Виноградова по районному суду.

Следующим утром Виноградовы поднялись в шесть, разбудил их шум дождя.

- Не хочет нас отпускать Биробиджан, тихо произнесла Лида.

Виноградовы разобрали кровать, обернули матрас целлофановой плёнкой, остатки которой Володя вынес на улицу. К этому времени дождь закончился. Виноградов расстелил на асфальте пленку, чтобы книги и мебель не намокла.

В семь пятьдесят, подъехал КАМаз, на прицепе стоял новый, голубого цвета двадцатитонный контейнер. Водитель открыл широкие створки, и помог Володе застелить низ плёнкой.

Бригадир грузчиков прибыл к восьми, но первый грузчик только в восьми тридцати, он был с глубокого похмелья. Потом, через каждые пятнадцать минут, стали подходить остальные члены бригады, все с сильным перегаром.

Не уронив ни одной вещи, все они, удивлялись большому количеству книг, столько книг у одной семьи они никогда не видели.

За сохранностью вещей у контейнера следила подруга Лиды – Ирина. Другая подруга, Тамара, принесла со своей дачи, упакованные в мокрые опилки корзины с пятью сортами клубники и шестью сортами смородины. Всё это вместе с двумя двадцатилитровыми ёмкостями с солёным папоротником «орляком», загрузили последними.

Погрузку контейнера закончили к десяти часам.

Другие произведения автора:

Всё больше музыкантов и артистов

Он штангу поднимал, сто двадцать

Её я полюбил с первого взгляда