Долгие проводы, лишние слёзы ч. 2 гл. 22. Лишние слёзы

Виноградов прошел мимо ящиков, уложенных в шесть рядов, наполненных одеждой, обувью, посудой. Отдельно, у самой стены зала, юридически уже не их квартиры, стояли многочисленные картины, это были пейзажи родного Дальнего Востока.

С левой стороны комнаты, почти до самого потолка, лежали связанные в стопки книги. Посередине зала, обёрнутая полиэтиленом, стояла мягкая мебель и платяной шкаф из спальни.

Вчера Ирина, подруга Лиды, вывезла к себе трёх секционный шкаф для посуды, который пятнадцать лет стоял у вот этой стены. Осталось разобрать свою кровать и ждать двадцати  тонный контейнер, который должны доставить через три дня к девяти утра.

Володя достал из нагрудного кармана рубашки «визитку» на которой крупными золотыми буквами было напечатано: «Всегда трезвые грузчики». Набрав номер, договорился с бригадиром, что грузчики подойдут к восьми часам, чтобы вынести с пятого этажа мебель и вещи до приезда автомашины с контейнером. Он оплатил два часа, а сверх этого времени тариф был в два раза дороже.

Протиснувшись мимо ящиков, Виноградов вышел на большую лоджию, одну из трёх в их бывшей квартире, подошёл к окнам, только вчера вымытых женой. Сегодня двадцатое апреля 2015 года, в городе они будут ещё пять дней.

Небо чистое, нежно голубое и ни одного облачка!  Солнечные лучи, поникая через стёкла, грели лицо и шею. Прямо перед глазами Владимира, на ветках огромных тополей, вершины которых были выше дома, на почках проклюнулись кончики листьев.

Володя глянул в сторону остановки у сберегательного банка, отъезжал автобус шестнадцатого маршрута. Вот он подъехал к перекрестку, светофор переключился – зелёный. На перекрёстке ПАЗик  медленно повернул к улице имени Шалом - Алейхема.

 Виноградов мысленно прощался с городом, в котором было много светлых и счастливых дней. Хотя бывали и весьма тяжёлые времена. Массовые беспорядки в детской колонии, работа в уголовной розыске, областном УВД, городском отделе внутренних дел. Потом восемнадцать лет он работал судьей, из них семнадцать возглавлял районный суд.

Виноградов оглянулся, посмотрел на стопку книг, автором которых был он. Полтора года назад его приняли в Российский союз писателей. Володя прекрасно понимал, что его вклад в российскую литературу слишком мал. Он никогда не представлялся читателям как писатель, хотя когда торжественный вечер, посвященный восьмидесятилетию области, открывался песней на его слова, его назвали поэтом, но он так и не привык к этому. Если бы не композитор Васинёв, то…

…И что меня так мучит? - Думал Виноградов, почему так тяжело прощаться с городом, в котором прожил тридцать один год? Здесь остаются его друзья, а в Хабаровске племянник, двоюродная сестра, осталось два друга, с которыми он тесно связан незримыми нитями уже пятьдесят лет.

В Краснодарский край переехали сослуживцы по Будукану Крыковы. Кажется совсем недавно они гостили в этой семье на Байкале, где в память об ушедших близких, неподалеку от Дацана, поставили «бурханы». Такое чувство, что близкие, которые умерли, всегда рядом, а вот бы ещё они нам ответили. 

Володя этой ночью будто разговаривал с сестрой и Михаилом, сослуживцем, подполковником Черкасовым, убитым преступником в далёком 1982 году. На краевом кладбище, он попрощался с родителями, сестрой, Черкасовым, Мишей.

Будет ли встреча с родными? Виноградов не сомневался в правильности своего и Лидиного решения о переезде. Хотя на новом месте будет так не хватать встреч со старыми, проверенными десятилетиями друзьями. Смогут ли дети и внуки понять их, подарить им своё внимание,  уважение? Чем себя занять там, рядом со столицей? Хотя мир является и должен быть взаимозависимым, он найдёт для себя темы для новых книг, будет время для работы в молодом фруктовом саду.

Мысли Виноградова прервала очередная реклама о «национальном» достояние России - Газпроме. А ведь не смотря на то, что по территории Еврейской автономной области и Хабаровского края был проложен трубопровод к границам Китая, многие населенные пункты так и остались без природного газа. Получается, своим продавать не выгодно?

На Дальнем Востоке и в Сибири живут и работают люди, которые добывают нефть, газ, чтобы было тепло в доме, чтобы на дачу на Рублёвке мог проехать всё богатеющий олигарх, а повышения достояния всего  населения на Дальнем Востоке, пока не видно. Спросить бы детей этих «новых» русских: «Ты хочешь быть уборщиком? В чём различие твоего отношения к БОМЖАМ, двадцати процентам населения, поживающим ниже черты бедности и правителям западных стран, в которых твой папа скупает виллы, спортивные клубы, держит свои деньги, заработанные не всегда праведными способами.

Что тебе дороже, родная страна Россия, или та, в которой ты сегодня учишься? У тебя есть душевный друг?»

Делать деньги при любой ситуации, вот главная цель гражданина США и отдельных российских олигархов. А как живут другие дети в своей стране, будут ли убиты женщины и дети в других странах, их не интересует.

Страшно, когда начинают забывать историю своей страны. Виноградов вспомнил укрепрайоны Владивостока, пороховые погреба, бетонные укрепления на острове святой Елены.

Мародёры срезали весь металл, не получилось у них с шести дюймовыми пушками, замурованными в стенах. Не сумели выломать из бетона части дизель генератора, который работал с 1904 года, качая воду с глубины в сто пятьдесят метров.

По телевизору сообщают, что за последние три года привлекли к уголовной ответственности руководителей разных уровней. Кого за взятки, кого за злоупотребление служебным положением. Миллиарды бюджетных денег ушло в неизвестном направлении. Тот же  бывший губернатор Сахалина, у которого при обыске было изъято денег и ценностей на миллиарды рублей.

А менеджеры «народного» достояния - «Газпрома», получающие миллионы рублей в качестве бонусов. А «Роснано» – приносящие только миллионные убытки. Или вот строители космодрома «Восточный», месяцами не получающие зарплату.

А если ближе, бывший мэр областного центра Болтов, который отсидел семь лет, сейчас проживает в Краснодаре, занимается строительством домов для дальневосточников, переезжающих в Краснодарский край.

Бывший мэр Пахоменко, который продал «Родину» - единственный кинотеатр за полцены.

Количество граждан России проживающих ниже черты бедности увеличивается с каждым годом. Увеличивается и число российских миллионеров, что и следовало ожидать в капиталистическом государстве.

Завтра с утра, Виноградов планировал пойти в кафе «Струны дождя», чтобы на три вечера подряд заказать столы, для организации прощальных вечеров с коллегами, родственниками и друзьями.

Серов раскладывал на полу второго этажа строящегося шестнадцатиэтажного жилого дома куски утеплителя, на которых собирался переночевать. Сергей второй месяц работал монтажником в строительной организации «Пятницкие кварталы».

Посмотрев на часы – двадцать часов, тридцать минут. Сергей вынул из пакета полутора литровую бутылку пива, бутылку водки, булку хлеба «Геркулес», триста грамм докторской колбасы, присел на свою «постель», разложив ужин рядом.

Серов вспомнил свой разговор с бывшим одноклассником Ивановым, с которым случайно столкнулся у Ростовского областного военкомата, где вставал на учёт после сверхсрочной службы в ВДВ. Иван куда-то торопился, но нашёл время поговорить с приятелем.

- «Серый», ты в каком звании уволился? – спросил Иванов.

- Сержант, у меня только среднее образование, я хочу в этом году поступить на юридический факультет.

- Жаль, а то я хотел предложить тебе работу. А почему не продлил контракт?

- На последних учениях, на купол моего парашюта у самой земли, приземлился один… - Сергей выругался, - я повредил позвоночник, долго лечился, а потом врачи запретили мне «прыгать».

Иванов оглядел плотную фигуру Сергея, его рельефные бицепсы, грудные мышцы, татуировку ВДВ на правом плече.

- Какие у тебя планы? – спросил Иван.

- Хочу поехать в Москву, а то меня «достают» местные «общаковцы», помнишь Петра из нашего класса? Так он сейчас «бригадир», а я не хочу с ними связываться.

- Если ты приедешь в столицу в течение недели, я тебе помогу с общежитием и работой. - Иван написал на листочке бумаги номер своего телефона.

Крепко поджав друг другу руки, разошлись.

Сергей приехал в столицу через две недели. Телефон Ивана не отвечал. Чтобы не замёрзнуть ночью, Серов выпил сто грамм водки, закусил хлебом с колбасой, «полирнул» несколькими глотками пива. Сколько ещё придётся провести таких ночей, он не знал. Но завтра опять придётся готовить на этом месте себе ночлег, опять покупать спиртное, чтобы не замёрзнуть.

Перевязал Ивану простреленную руку Серж. Врач Галустинян, сотрудник международного «Красного креста», был захвачен косовскими боевиками на территории Сербии. Его пытались заставить делать операции по изъятию внутренних органов у вывезенных из Украины девушек.

Серж был один из шести человек, кто остался в живых после того, как группа Иванова захватила медицинский центр в бывшем сербском пограничном селе Косово. Пять молоденьких девушек, практически девочек,  готовили к операции, оперативники ГРУ успели их спасти.

Иванов, отрабатывая канал проникновения в Россию боевиков ИГИЛ, вышел на след агента ЦРУ, который обеспечивал поддельными документами этих лиц и направлял их на Украину, откуда те, под видом беженцев, переезжали на территорию России. Этот же агент, перевозил из Косово на территорию США для трансплантации человеческие органы.

Серж показал Ивану места захоронения десятков трупов людей, у которых вырезали почти все их внутренние органы.

Галустинян рассказал, что его предки армяне, бежали во Францию из Турции в 1920 году, спасаясь от геноцида.

- Ты серьезно думаешь, что во Франции может быть гражданская война? Морщась от боли, спросил нового знакомого Иван.

- Я уверен, что рано или поздно у нас начнется гражданская война. Она будет более жестокая, чем в Донбассе. На Украине люди добрее, цивилизованнее, они не потеряли какое-то конструктивное начало, у них тесные связи с родственниками, проживающими в России, они не забывают, что православные, русские. У нас же все будут воевать против всех.

Кстати, ты в курсе, что более полутора тысяч граждан Франции участвовали в гражданской войне в Сирии на стороне исламистов? И если у нас что-то такое начнется, обычные люди могут оказаться в своеобразных тисках: с одной стороны правительство, которое бросит против активистов армию и полицию, а с другой - исламисты, которые захотят отобрать наши дома и землю.

Так или иначе, нас ещё ждут проблемы. Правительство не хочет, чтобы мы были свободными и имели свою точку зрения. Оно хочет, чтобы мы оставались рабами международных корпораций, которые пытаются завладеть миром, развязывая третью мировую войну.

- А как ты думаешь, идеи о свободе и равенстве, которые ты разделяешь, когда-нибудь будут популярны во Франции?

- Они уже популярны. Каждый второй француз думает так же, как и я. На недавних выборах «Фронт Насьональ» получил двадцать три процента. Но дело не только в голосах. Многие из тех людей, которые по каким-то причинам голосовали за социалистов или коммунистов, согласны со мной по ключевым вопросам. Даже иммигранты уверены, что нас ждёт гражданская война. Вообще французское общество разделено на множество маленьких враждебных лагерей - по политическому, социальному или этническому признаку. Это будет война всех со всеми.

Сегодня Франция нестабильное и агрессивное место. Парадокс, но я в Донецке чувствовал себя в большей безопасности, чем на юге Парижа. В Донецке и Луганске люди, несмотря на войну развязанную фашистами, помогают друг другу, там есть истинное братство. Во Франции все это давно уже закончилось.

     «Правые» открыто призывают «гнать» эмигрантов. Хотя кое в чём они правы, эти «беженцы» не хотят работать, требуют увеличить пособие, а сами жгут автомашины французов и насилуют женщин. 

Другие произведения автора:

Трио «Нежность»

О дожде.

Жильё отремонтировать решил