Долгие проводы, лишние слёзы ч. 1 гл.9. Никто не забыт

5 января 2019 — Владимир Винников

В пятницу, Виноградова, Васинёва и Пливанта пригласили на творческую встречу во второе Профессиональное училище. В связи с тем, что Наум Пливант вынужден был срочно выехать в командировку, на встречу с читателями пошла его жена Галина.

В фойе трёхэтажного здания из силикатного кирпича, по громкой связи транслировали песню Васинёва на слова Виноградова. Олег Васинёв, снимая пальто в кабинете директора училища, стал подпевать.

Невысокого роста, с многочисленными морщинками на лице и выступающим в районе пояса животом, он словно прибавил в росте:

Так много я хочу ещё успеть,

Построить дом, с любимой песню спеть,

Хочу я посадить огромный сад,

Чтоб каждый на земле ему был рад.

Припев:

Хочу с тобой встречать рассвет,

На все твои вопросы дать ответ,

И посвятить тебе сонет,

А старости ответить нет!

Большой актовый зал был полон. Когда соавторы вошли, подростки поднялись с кресел и захлопали в ладоши. В области этих людей хорошо знали.

Владимир Виноградов стал вглядываться в лица будущих трактористов, строителей, шоферов, поваров и швей-мотористок. Все они, будущее России, как могли забыть «гегемон» - рабочий класс? Тотальный капитализм практически уничтожил рабочий класс, по данным ВЦИОМ, большинство предпринимателей считают самой острой проблемой дефицит квалифицированных токарей, слесарей, строителей, трактористов.

Первому слово представили самому старшему, Васинёву, который в шутливом тоне, как с собственными внуками, стал общаться с ребятами и девчатами. Заканчивая своё выступление, Олег пожелал присутствующим успехов в жизни, закончил своё выступление четверостишием:

Пройдёт пора любви, останутся мгновенья,

Которые углями будут тлеть.

Мечты, мечты свободные как ветер,

Готовые вспорхнуть и улететь.

Галина Пливант, рассказала ребятам о творчестве мужа, Наума Пливанта, почётного гражданина города Биробиджана, поэта и композитора, прочитала его стихотворение:

Когда не любишь и достоинства не сладки,

ни ум, ни красота и не наряды,

Зато, как мы морщинке каждой рады,

Когда несёмся в бездну без оглядки,

Что бы пленить любви большой услады.

Виноградов, глядя на заведующую библиотекой Веру Николаевну, которая организовала встречу с членами литературно- музыкального клуба «Ровена – минора», вспомнил, как Надя Васинёва поделилась «радостной» новостью - библиотекарям повысили зарплату. Аж, на один рубль двадцать семь копеек! Но все библиотеки, даже в отдаленных селах области, остались центрами интеллектуального воспитания населения!

Володя не собирался рассказывать молодым людям, что из одной тысячи, ста восьми вузов имеющихся в России, всего лишь шестьсот пятьдесят шесть являются учреждениями профессионального образования. Из-за дефицита рабочих рук, Россия двадцать пять лет вынуждена использовать труд мигрантов, число которых, по некоторым данным, превысило десять миллионов человек.

Когда-то красный день календаря - седьмого ноября, который в последние годы стал «рабочим», назвали «День примирения и согласия», а ведь этот праздник считался пролетарским праздником. Именно к этому дню всегда приурочивали всевозможные трудовые свершения. Вся страна знала имена Героев Социалистического Труда - Стаханова, Голубевой, Ангелиной, Злобина, Травкина.

Их прославляли, на них равнялись, награждали в Кремле и избирали в парламент. Во всех республиках СССР были «трудовые династии». Сегодня сами понятия «рабочий класс», «крестьянство» практически исчезли из лексикона.

Виноградов вспомнил своё стихотворение, которое он написал в 2003 году:

Пример мы раньше брали ведь с других,

Рабочих, лиц крестьянского труда.

Полярников, профессоров седых,

Такие на Руси были всегда.

И вот прошло лишь только двадцать лет,

Наша страна так сильно изменилась.

Крестьян – рабочих, их союза нет,

И «благодать» на наш народ пролилась.

Где вы герои прошлых дней?

И те годами, что о них писали?

А Родина? Теперь что будет с ней?

Лишь о богатых мы теперь узнали.

Они все хвалятся поместьями, деньгами,

Мы не заметили, как стали их рабами.

Вера Николаевна представила Виноградову слово. Поднявшись из-за стола, Володя напомнил присутствующим, что приближается важная в жизни народов России и всего мира дата – семидесятилетие Победы в Великой Отечественной войне.

Когда Виноградов стал читать отрывок из своей повести «Взводный», шепотки, которые постоянно были в зале, прекратились. А Володя, глядя в глаза мальчиков и девочек, рассказывал:

- Красная ракета с шипением врезалась в темное, низкое небо, пропала среди множества ярко алых цветов войны, вспыхнувших на всей протяженности фронта.

Взрывы снарядов, огромными яркими кустами разрисовали поле, ещё недавно заснеженное и чистое, а сейчас с глубокими воронками. Чернозем в воронках жирно блестел, а через мгновение тускнел, покрываясь осевшей пылью.

Длинная пулеметная очередь разорвала бруствер перед лицом Виноградова, вой мин, пролетающих над головой и пулеметная стрельба, слились воедино, и казалось, не остается ни сантиметра, где бы не летали смертельные куски металла. Будто все они только и ждут, когда ты вылезешь из окопа, вот тогда они отыщут только тебя и все…

Взводный стал вылезать из окопа, перекидывая через бруствер свои длинные ноги, приподнялся, но тут, оставшиеся в окопе услышали громкое металлическое чмоканье. Словно кто-то невидимый и огромный, ударом сбросил лейтенанта назад в окоп.

Взводный упал лицом в затоптанный снег, не охнув. Солдаты застыли, а сержант Платонов вздохнул, наклонился к взводному, повторяя:

- Он седьмой, седьмой…

Платонов протянул руку к лейтенанту и сразу отдернул. Взводный, складываясь вдвое, поднимался, прижимая правую руку к своему боку. Вот он встал, на грязном лице гримаса боли. Отвел руку в сторону, все увидели, что он прижимал пистолет. Но это был уже не новенький вороненый пистолет «ТТ», а с вмятиной от осколка, кусок никчемного железа. Взводный бросил пистолет себе под ноги, потрогал свои ребра. А из окопа уже выбрались ребята из соседнего взвода, но его взвод стоял и ждал.

Виноградову кто-то протянул трехлинейку, он взял, бросился грудью на бруствер, вскочил на ноги и, не оглядываясь, побежал навстречу судьбе.

Через минуту его догнали и побежали нога в ногу, его бойцы. Виноградов слышал посвист путь, ему казалось, каждая пролетала рядом с его лицом, он почувствовал, как от них веет холодом. Николай согнулся, крепко сжал губы, потом широко открыл рот и закричал, нет, зарычал как раненый зверь. И так, надрывая горло, бежал, бежал.

Вот он споткнулся о тело убитого солдата, заметил краем глаза, что тому снесло половину головы. Невольно подумал о себе, только бы сразу, чтобы не мучится. На пути его не попалось ни одной воронки, он обгонял бегущих, его обгоняли, оглядываясь на него, а он, выдыхая рычание, как-то незаметно ввалился в траншею немцев.

Против него, стояли ладно одетые люди в форме мышиного цвета, сколько, Виноградов не разобрал. Он заученным движением штыком проткнул одного, прикладом ударил стоящего сбоку от него, но тут споткнулся об убитого. Всей массой своего тела, он винтовкой со штыком уперся во вражеского автоматчика. Штык все глубже проникал в его тело и, падая, Виноградов почувствовал, что пулей сорвало с головы шапку, немного опалило лоб.

Стреляли в упор. Сверху на него навалился убитый автоматчик. Взводный разозлился, рванулся в сторону, ударился лбом о подошву сапога убитого им ранее вражеского солдата…

Некоторое мгновение в зале стояла тишина, потом раздались громкие аплодисменты, ребята без чьей либо команды встали с мест и долго аплодировали автору.

Виноградов сделал глубокий поклон, выпрямился, посмотрел на Веру Николаевну, потом на Васинева, который поднялся и встал рядом со своим соавтором.

Зазвучала вступление к песне «Светлый день Победы», Володя и Олег запели:

Я в этот день мундир отца достал,

За годы службы он майором стал,

Его награды с внуками смотрю,

И будто снова с ним я говорю.

Припев:

Много время с той поры прошло,

Но не затянулись наши раны,

Смотрят с фотографии на нас,

Вечно молодые ветераны.

Столицу нашу он оборонял,