Ценная бандероль стоимостью в один доллар История восьмая ч.1-3

13 ноября 2013 — Анна Магасумова
История восьмая. Гильотина на площади Революции
Ч.1. «Гроза» надвигается...
 
 
«Карающий глаз Бхайравы настигает всех, кто касается его...»
Татьяна Антонова 
 
Кажется,
       что в стороне Око Бхайравы –
Бриллиант злобный, кровавый.
Но, кто его знает –
Возможно,   ОН всё решает?!
Март 2013
 
«Если страной правит король, корона давит на голову, а если королева – корона давит на сердце».
      Мария Лещинская, французская королева, жена Людовика XV
 
     Голубой бриллиант Око Бхайравы   представляет огромную ценность   с исторической точки зрения, вмешиваясь в ход истории,   он изменял события, направляя людей, прикоснувшихся к нему   на сторону зла, и вот наступило смутное время, время великих потрясений.
   Людовик XVоставил своему наследнику огромные государственные долги, множество нерешенных проблем и королевство, находившееся на грани разорения. Первые годы царствования Людовика XVI ознаменовались, однако, такими реформами, которые могли бы способствовать развитию капитализма во Франции, если бы их вскоре не отменили.
    Людовик XVI – юный и неопытный в государственных делах, как говорится, не видел дальше своего носа, оказался под влиянием своей жены, Марии – Антуанетты и не только.  Болезненный и слабовольный, он даже не ведал, что его разумом овладел  Око Бхайравы.
    Голубой бриллиант привлёк внимание Людовика ещё в раннем детстве. Он увидел эту драгоценность у деда и был очарован игрой граней. В какое-то мгновение луч света, упавший на бриллиант окрасил его радужными красками, но внезапно на глазах мальчика  камень приобрёл цвет красный, кровавый.  Маленький Людовик в удивлении воскликнул:
– Сир, а почему  Diamond(бриллиант)  стал красным?
–Monange! Мой ангел! Тебе показалось!
– Но я видел, видел! Вы мне не верите?
– Это только твоё воображение!
   Для короля бриллиант светился холодным светом, а Людовику игра граней бриллианта показалась необычайным, но он был ещё мал, чтобы задуматься, почему это происходит. Позже, увлёкшись исследованиями физических явлений, он пытался разузнать всё о главной драгоценности французской короны.  Для самого камня это стало неожиданностью, если    Людовик смог увидеть красный цвет, цвет смерти, то сможет и распознать его истинную сущность, ведь никто раньше не видел подобных изменений камня.
   Мальчика тянуло к бриллианту, как магнитом, ему хотелось погладить его, любоваться им, но присутствие деда сковывало его.
– Я вырасту, и  Diamond будет моим! – думал десятилетний Людовик. – Я разгадаю все тайны!
    Если бы он только знал, что это будет ему стоить! Не ступай туда, куда не ступала нога ангела. Никто ему не посмел сказать этих слов.  Посягать на неизведанное чревато страшными последствиями. Есть такие тайны, которых следует опасаться.
    Вскоре скончался отец Людовика Луи-Фердинанд, потом его мать Мария Жозефа. Людовику было двенадцать лет, но смерти родителей он встретил стойко, не проронив ни одной слезинки. Око Бхайравы  понял, что в будущем короле, а он не сомневался в этом, что Людовик  станет королём,  затаилась часть заблудшего сознания Невозмутимого Бхайравы. 
А Людовик  повторял про себя:
– Настоящие мужчины не плачут, настоящие мужчины не плачут!
Возможно, если бы не Око Бхайравы, из этого маленького мужчины мог вырасти настоящий и сильный правитель, и многое в истории могло бы не произойти.  Но, затаив злобу на мальчика, голубой бриллиант стал мешать его возмужанию, призвав на помощь силу Бхайравы Владыки страсти.
      Людовик  рос необычным ребёнком. Основными чертами его характера стали робость, застенчивость и скрытность.  От родителей Людовик получил хорошее образование и строгое воспитание, уж в этом Око Бхайравы не смог помешать, но ни особыми способностями, ни крепким здоровьем, не отличался,  рос  хилым, хотя в младенчестве был вынослив к болезням. Людовик всегда ходил,  словно тень  с несчастным выражением лица. И как ни старались  «Госпожи Тётки» (фр. Mesdames les Tantes), они  не могли ничем развлечь его. Не создав свои семьи, у них была одна забота о племяннике.
– И чем ты всегда недоволен? – спрашивала его  Tante Аделаида.
–Что вы ко мне пристали! – отвечал Людовик. – Я думаю! А в такие моменты как можно улыбаться!
– Но как я ни посмотрю, ты всегда думаешь, –  это вмешивалась в разговор Tante Виктория.
– Много думать вредно! – вторила ей Tante София.
– Mesdames les Tantes! Могу я побыть наедине и не слушать ваших нравоучений! – ворчал Людовик  и убегал в свои покои к книгам и картам.
– Ах, какой он странный! – соглашались Mesdames les Tantes.
    Все члены королевской семьи  были разочарованы нелюдимостью Дофина  Людовика, он был сдержан в общении с ними, но легко общался со своими подчиненными. Часто Людовик разговаривал  с рабочими, трудившимися во дворе или в саду. Ему доставляло радость помогать им, таскать бревна и камни, что говорило о его физических  возможностях. Была в нём какая-то внутренняя сила, сила Невозмутимого Бхайравы.  
   Да и увлечения у Людовика были необычными. Он достиг больших успехов в кузнечном и слесарном ремёслах. В отдельном помещении, скрытом от глаз придворных, находилось любимое убежище Людовика – мастерская с небольшой кузницей,  двумя наковальнями и множеством железных инструментов. Доступ туда имел только один слуга – верный Дюрė, который помогал ему в уборке помещения и чистке инструментов.
     Кроме того, Людовик любил охоту, конные состязания и увлекался географией.
Обстановка его покоев очень много говорила о характере короля. В вызолоченной зале были развешены чертежи каналов, прорытых по его распоряжению. В соседней комнате висели географические карты, в том числе, искусно вычерченные самим Людовиком, иглавная достопримечательность – большой глобус, который он часто рассматривал.
– Как хочется мне побывать в Новом свете. Переплыть Атлантический океан по пути Колумба. Как Магеллан совершить кругосветное путешествие, побывать в Индии, – мечтал Людовик. – Но больше всего я бы хотел поехать в Россию. Это более реально.
   Людовик был не только мечтателем, но и очень начитанным. В библиотеке среди книг, изданных во время правления Людовика XV,  можно было встретить и старинные рукописи, анналы, средневековые хроники и старославянские летописи. Людовику казалось, что он родился не в своё время. Его время – время рыцарей и рыцарских турниров. Он был рыцарем Ордена Золотого Руна и носил голубой бриллиант на ленте ордена. И повторял про себя:
– Из глубины веков
Смотрит на меня,
 Не мигая,
Глаз Рода. (1)
    Потом долго сидел в задумчивости, всматриваясь в игру голубого бриллианта, пытаясь вновь увидеть красный отсвет его граней. Око Бхайравы будто заглядывал ему в душу. В такие минуты молодой король был угрюм и неразговорчив. Казалось, Людовик  предчувствовал свой печальный конец.
    С большим успехом он занимался математикой, физикой и экономическими науками. Мышление его всегда отличалось последовательностью: все, написанное было изложено чётко и ясно, по плану.
     На женщин Людовик не обращал ни малейшего внимания. Женившись в 1770 году на пятнадцатилетней   австрийской эрцгерцогине Марии-Антуанетте, шестнадцатилетний король долгое время пренебрегал супружескими обязанностями. Дело было в небольшом физическом недостатке, не позволявшем Людовику жить половой жизнью. Никто не догадывался, что в это оказался замешанным Око Бхайравы. Так что королеве, у которой с годами чувственность только пробуждалась, пришлось настоять на том, чтобы Людовику была сделана несложная операция, вернувшая ему мужские способности.  После этого король, осознав все прелести семейной жизни, целиком и полностью попадает под власть красавицы жены. Всю жизнь он искренне любил только её. Голубой бриллиант не мог этому противостоять. Грозное Око Бхайравы невозмутимо наблюдал за Людовиком. Время для мести ещё не пришло. Но месть оказалась ужасной.
 Людовика не привлекали шумные сборища,  он безмерно скучал в театре, не любил балов, которые порой затягивались до поздней ночи.
 Людовик ложился спать в одиннадцать вечера и вставал в шесть утра. День его в основном был заполнен молитвой и работой. Одевшись без помощи камердинера, выпив с утра лимонного соку и съев сухой хлебец, он совершал короткую прогулку, иногда пешком, но в основном конную в дворцовом манеже на доброй и великодушной кобылке Маркизе.
      В конюшне был один иноходец, жеребец чёрного, почти смоляного цвета. Жеребец был ещё не объезжен и Людовик старался приручить его к себе.  Каждое утро он приносил ему пару кусочков сахара, но подносить сам не решался, оставлял рядом с поилкой и говорил:
– Мустанг, – так Людовик назвал коня, – придёт время, и ты привыкнешь ко мне. Мы понесёмся с тобой, как ветер в поле, по лугу, по лесу навстречу восходящему солнцу. Не будет никого счастливее нас!
Жеребец косился на него карим глазом и ржал, будто соглашаясь.
     В восемь утра Людовик поднимал всех придворных. Затем направлялся в кабинет и работал со своими министрами. В час дня он слушал мессу, повторяя про себя:
Seigneur, ayezpitiė denous! Господь, смилуйся над нами!
 После мессы Людовик шел обедать. Как правило, блюда были самые простые. Пил король обычную воду, вина не признавал, только по праздникам мог позволить фужер шампанского. Отдохнув немного, Людовик вновь возвращался к делам и работал до семи вечера. Затем до девяти проходило заседание Государственного совета. Поужинав, Людовик около одиннадцати ложился спать. Спал он обычно без сновидений, но иногда просыпался, повторяя слова:
–Он Мани падме хум.
Заинтересовавшись, король узнал, что это буддийская мантра означает: Драгоценный камень в сердце лотоса. Людовик понимал, что эта мантра связана с голубым бриллиантом.  Так Око Бхайравы навязывал ему свои мысли, но не мог изменить образ жизни короля. Вот наблюдать за королевой было интересно.
       Между привычным образом жизни супругов  существовала огромная разница. В отличие от мужа Мария-Антуанетта – была жизнерадостна, энергична, очень любила  общество, театр, балы и особенно маскарады, так как можно было носить маску,  под которой, как ей казалось, она была неузнаваема.  Порой Аннет, так называл её Людовик, веселилась до самого утра, и спала несколько часов в сутки. Ложилась под утро  и вставала поздно.  
   На Людовика такое времяпровождение  навевало скуку, он не любил громкую музыку, танцы. Когда жена развлекалась, он  оставался в своей мастерской и что-нибудь мастерил. Общим у них было только увлечение лошадьми и конными маскарадами, когда на дворцовом манеже устраивались «карусели» (бег по кругу) наездников и наездниц. Людовик и  Антуанетта порой тоже принимали участие в подобных шествиях.
    Когда Людовик работал, Мария Антуанетта проводила время в обществе своих любимых подруг: мадам де Полиньяк и мадам Ламбаль. Зимой по вечерам они развлекались, катаясь на коньках на залитом в Версальском парке катке. В то время это было самое модное для высшего общества развлечение – катание на коньках, а с королевой Франции в этом деле не могла сравниться ни одна женщина.
   Мария-Антуанетта увлеклась ролью законодательницы мод. Король увеличил её содержание, но средств на оплату нарядов и украшений всё равно не хватало. Людовик потакал всем капризам жены, и Антуанетта не знала отказа в деньгах, не зря её прозвали "госпожой дефицит".  Презрев королевский запрет, она обратилась к азартным играм. В салон королевы допускались все, кто был в состоянии вести крупную игру, в том числе люди с дурной репутацией. В один из вечеров  проиграла 171 344 франка.
    Несмотря на бедственное экономическое положение страны, роскошь ее дворца Трианон, подаренного Людовиком, была вызывающей. Мария-Антуанетта сделала его своей резиденцией, куда удалилась от стесняющего её версальского этикета с немногими избранными. И  вызвала ненависть тех придворных, которые не были допущены в её общество.  Здесь королева устраивала  пышные приёмы с маскарадами,  карточными играми и с обильным застольем.  
  
Мария-Антуантетта была душой и организатором не только дворцовых развлечений. Зная о главных недостатках Людовика, как робость и отсутствие желания заниматься государственными делами, она всё взяла в свои хрупкие руки. Как женщина умная, она понимала, что своим правлением Людовик XV приблизил Францию и абсолютизм к катастрофе.  Кризис, в котором оказалась Франция, требовал решительных мер. Людовик осознавал бедственное положение народа, однако на кардинальные реформы решиться не мог. Главной бедой французского государства были расстроенные финансы, а Марии –Антуанетте нужны были деньги для нарядов и украшений, именно она подтолкнула короля к проведению реформ, направленных на восстановление порядка в стране.
   – Сир! Вам не кажется, что настало время созвать  Парламент для решения вопроса о введении новых налогов,  – ненавязчиво поделилась мыслью с Людовиком Мария –Антуанетта. – Казна пуста.
– Mon ange Anette! МойангелАннетт! Ты права!
Король нашёл новое увлечение, переоборудовав слесарную мастерскую в физическую лабораторию. Теперь он занимался физическими опытами, а они требовали больших денежных средств. Он хорошо помнил игру граней голубого бриллианта и пытался объяснить это на практике. 
   На пост генерального контролёра финансов в августе 1774 года был назначен учёный – экономист Тюрго́ Анн Робер Жак(Turgot) (1727—1781), убеждённый сторонник монархической власти.  Именно ему  принадлежала инициатива реформ.
   Этим событиям предшествовала аудиенция Тюрго в Версале. Мария – Антуанетта была наслышана о его успешной деятельности в качестве коменданта города Лимузена, ведь именно она  решала вопросы о назначении на любой государственный пост, стоило только настроить короля в нужное русло.
   Перед королём предстал пожилой, Тюрго исполнилось уже 47 лет, невысокого роста человек с ясными глазами и лучезарной улыбкой.
– Я много наслышан о вас, – встретил его Людовик  XVI, – как вы будете решать вопросы с финансами?
– Сир! – обратился он к королю.  – Мною разработана professiondefoi – программа будущих действий и реформ, полностью построенная на экономической и политической теории.
– Изложите кратко и понятно основные моменты преобразований, – заинтересовался король.
– Во-первых, необходимо способствовать развитию земледелия. Земля – это главнейший источник богатства нации. Во-вторых – создавать благоприятные условия производителям сельскохозяйственных продуктов. Предлагаю ввести в употребление новую культуру – картофель. В - третьих – нужно предоставить свободу экономической деятельности.
Кроме того Тюрго сформулировал идею общественного прогресса:
– Человеческая масса  всегда шествует, хотя медленными шагами, ко все большему совершенству.
–Это понятно. А как вы предполагаете увеличить богатства Франции?
– Свобода — вот главнейшее условие развития богатства: она должна быть предоставлена всем и каждому и в области труда, и в сфере торговли. Дайте мне пять минут деспотизма— и Франция будет свободной.
Последняя фраза разлетелась не только по дворцу, но и повторялась каждым французом, кто с восхищением, кто с вызовом а кто  и с недовольством. Тюрго продолжал:
– Нужно облегчить для всех возможность труда, чтобы тем самым создать конкуренцию, ведущую к улучшению производства и установлению цен, наиболее выгодных для покупателей.
–Я надеюсь, – Тюрго посмотрел на Людовика заискивающе, – что при вашей поддержке я смогу провести свои идеи в жизнь.
 – Я вас не подведу, – ответил ему король.
Но это оказались только слова.
     Хотя память у короля была замечательная. Он хранил в своей голове бесчисленное множество имен и названий местностей. Цифры и их значения будто отпечатывались в его памяти с удивительной четкостью. Однажды Тюрго предложил ему отчет, в котором был помещен по настоянию королевы предмет, уже оплаченный в предыдущем году.
—Это написано во второй раз, — сказал Людовик, — принесите мне прошлогодний отчет, я вам докажу.
Отчет был представлен, и король без затруднений отыскал желаемое. Тюрго не посмел противоречить королю, но приобрёл злейшего врага в лице королевы.
     Справедливость и честность составляли неотъемлемые достоинства Людовика. Он становился строг до грубости, если имел дело с кем-нибудь, подозреваемым в обмане. Тогда он сердился, кричал, топал ногами и требовал повиновения.
    Тюрго  надеялся оправдать своё назначение и немедленно приступил к работе. Прежде всего,  он выпустил эдикт о свободе торговли зерном. В дополнение был издан ряд распоряжений, уничтоживших монополию торговцев хлебом в Руане, булочников в Лионе, все монополии, обходившиеся Парижу только за их исполнением в 4 миллиона ливров ежегодно.  
    Тюрго настаивал  на отмене монополии и привилегий в важной для Франции торговле вином.  Некоторые города – Бордо, Марсель, являвшиеся главными пунктами вывоза, – пользовались особыми преимуществами во вред всем производителям во Франции.
     К 1776 году он подготовил серию эдиктов, направленных на реорганизацию управления и улучшения сельского быта.
    Французские историки иногда называют XVIII столетие «веком дорог», временем широкого дорожного строительства. Но построенные, так называемые «королевские» дороги содержались плохо. Экипажи пассажирского транспорта были неудобны и двигались медленно. Путь из Парижа в Бордо длился шесть дней, из Парижа в Марсель — одиннадцать. Перевозка грузов производилась еще медленнее. Плохое состояние дорог было одной из причин, задерживавших развитие внутренней торговли. Еще более тормозило торговлю наличие большого числа внутренних таможен, а также отсутствие единства мер и весов.
    Была создана система регулярной почтовой связи, установлена безостановочная перевозка товаров и пассажиров на 8-ми местных каретах, получивших название тюрготиз. И расходы по перевозке, и время перевозки были значительно сокращены.
     По поводу одного дела, возникшего на почве перехваченных писем, Тюрго убедил Людовика публично осудить так называемый «чёрный кабинет», в который стекались вскрытые письма, казавшиеся неблагонадёжными. Их оказывалось так много, что практически контролировалась вся переписка по стране.  В письме, дошедшем до короля, Тюрго писал:
«Тайна переписки граждан должна стать одним из священнейших предметов, от которых суды и частные лица обязаны отвращать свои взоры».
   Вопрос о реформировании почтовой связи лично контролировался королём. Людовик  XVI с юности увлекался разведением почтовых голубей, которые доставляли письма. Эти письма  мог прочитать только получатель. Никому чужому почтовый голубь в руки не давался, если только его не настигала пуля, а такое порой случалось, чтобы перехватить секретное послание, особенно на фронте боевых действий. Именно в таких случаях, в минуты серьёзной нужды, использовались почтовые голуби.
   Под куполом дворцовой конюшни располагалась голубятня. Вот куда не мог проникнуть Око Бхайравы и тем более повлиять на голубей. Ведь это были любимые птицы Невозмутимого  Бхайравы.  
 На голубятне было много красивых, широкогрудых птиц, среди которых особую ценность представляли   почтовые голуби.  От них требовалась привязанность к родному месту, к хозяину и способность без промаха отыскать их.
  
Одним из самых любимых голубей Людовика XVI был молодой, белый голубь Арно. Он мало отличался от других голубей, хотя  на его лапке было не серебряное, а золотое кольцо. В воздухе Арно был самым лучшим, самым быстрым. Как только Арно поднимался на необходимую высоту, сразу угадывал путь и безошибочно мчался, не останавливаясь ни для еды, ни для питья. Однажды он преодолел расстояние в двести миль над морем, в тумане за четыре часа и сорок минут.   Арно кормился из рук Людовика и это значительно позже   пригодится королю, хотя он конечно ещё ни о чём не догадывался.   
   Привилегированные сословия по указанию Тюрго и при поддержке короля были обложены дорожной и почтовой пошлинами, часть средств должны были использовать на расширение числа почтовых голубей. А вот государственная крестьянская повинность — дорожная барщина — была упразднена.   Перечисленные реформы Тюрго были лишь первым шагом к намечавшимся им дальнейшим, не менее серьезным преобразованиям. Судебная аристократия знала, что Тюрго не сочувствовал восстановлению парламентов, ликвидированных в предшествовавшее царствование канцлером Мопу. Вскоре после коронации Людовика XVI Тюрго вручил королю свой «Мемуар о веротерпимости», но, часть французской буржуазии извлекала выгоды из монополий. Особенно сильно были возмущены так называемые шесть гильдий города Парижа (меховщики, торговцы колониальными товарами, галантерейщики и др.).
   Уничтожение цехов, слухи о муниципальной реформе и почти одновременное появление смелой брошюры «О неудобстве феодальных прав», написанной Бонсерфом, другом и единомышленником Тюрго, умножили число врагов реформатора, объединили против него церковь, сеньоров, дворянство и финансистов. Брошюра Бонсерфа была сожжена палачом по приговору парламента. Враги Тюрго воспользовались продовольственными затруднениями 1775 года и народными волнениями (так называемой мучной войной), чтобы свалить ненавистного министра.   Тюрго ликвидировал цеха, объединения ремесленников, сковывавшие развитие производства, одновременно запретив  союзы подмастерьев и рабочих. Он думал и о нормировании зарплаты рабочим, чем вызвал недовольство владельцев мастерских.
    Кроме того он  планировал ввести взамен старых налогов всеобщий поземельный налог. Вся тяжесть налога, по Тюрго, должна была падать на собственника, а не на земледельца.  Для распределения налогов на местах Тюрго  собирался создать систему выборных провинциальных собраний. Он не думал ограничиться отдельными реформами. У него был обширный план, который он надеялся осуществить постепенно во Франции и тем оживить государственный строй. Привилегированная городская магистратура с тревогой ожидала административных преобразований Тюрго, который разработал план единого общинного и городского самоуправления. Органам самоуправления предполагалось передать распределение налогов и руководство местными общественными работами, в первую очередь дорожным строительством. Все нововведения вызвали против Тюрго сильнейшее недовольство,  новшества затрагивали интересы всех сословий Франции. Их не приняли дворянство и духовенство.
   Придворные были раздражены скупостью Тюрго, особенно королева.   Беднота, пострадавшая от спекуляций и подорожания хлеба тоже не поддержала реформы Тюрго. Картофель народ назвал заморским продуктом и  сначала не был принят так, как хотелось Тюрго. Сажать крестьяне не решались, ведь даже многие не знали, что есть нужно клубни картофеля.  Это в XIX и  XX веке он становится вторым хлебом.
Около 1765 года Дюкло писал: «Если бы люди, умершие 60 лет назад, воскресли, они не узнали бы Париж в том, что кается стола, одежды и нравов.
   Голод вызвал настоящую «мучную войну». Толпы бедняков захватывали обозы с зерном и взламывали хлебные склады, организовали «голодный поход в Париж».
   В один из пасмурных дней Людовик XVI увидел с балкона толпу разъярённых, оборванных подданных, прослезился и обещал ограничить цены на хлеб.
–Человек достойный должен обладать великодушием и сильной волей, – думал король, всматриваясь в бледные лица голодных людей.
Людовик  стал тяготиться энергией и настойчивостью своего министра. Положение в стране не изменилось, становилось всё напряженнее и напряжённее.  Даже старый аббат Терье  уверял короля:
–Тюрго – безбожник.
– Тюрго погубит королевство и корону, – нашёптывала Людовику королева. – Сир, заключите его в Бастилию!
     Тюрго, не добившись личной встречи с королём, пришлось написать Людовику письмо, в котором с необыкновенной смелостью выразил своё недовольство:
«Сир! Ваше молчание таит неизбежные последствия для всей Франции. Я одинок и не понят в министерстве, но это вредно отзовётся  на дальнейшем ведении дел, будьте уверены. Вы   так молоды и нуждаетесь в энергичном и просвещённом руководителе. В министерстве нет единства, в умах – брожение и смута, парламентарии, объединившиеся с придворными, постоянно интригуют и стремятся нажиться за счёт казны, и без того разорённой. Для вас это может иметь опасные последствия».
И конец письма был пророческим:
«Вся та буря, которая будет вызвана моей отставкой, обрушится на вас, и вы падёте в свою очередь, увлекая  в своём падении и королевскую власть. Вспомните судьбу Карла IX во Франции и Карла I в Англии».
Око Бхайравы, наблюдая за действиями Тюрго, был просто взбешён, и поэтому письмо с помощью интриг Марии-Антуанетты не дошло до короля, затерявшись в непрочитанных бумагах. Королева даже не предполагала, чем может закончиться это невнимание к реформам и словам Тюрго.   Именно она  содействовала его падению.
 Кроме того, отставки Тюрго требовал народ. На стенах чёрных от копоти парижских домов появились рукописные афиши:
«Если хлеб не подешевеет, а министра не сменят, мы истребим короля и весь род Бурбонов».
    12 мая 1776 Тюрго был отправлен в отставку по личному указу короля, а реформы отменены.  Началась реакция. Это стало ударом для Тюрго, страдавшего подагрой. Болезнь ещё больше прогрессировала. Врачи не определили причину обострения. Никто не мог противостоять магии Невозмутимого Ока Бхайравы!
 Единственным утешением для Тюрго стали беседы с друзьями, не менее его угнетёнными и мрачно смотревшими на будущее Франции и королевства. 18 марта 1781 года Тюрго не стало. Око Бхайравы не прощает вмешательство в государственные дела, минуя его влияние.
    Идеи  Тюрго реализовались 15 лет спустя, во время Великой французской революции.
 
    Антуанетта торжествовала. Она не признавала людей, которые не попадали под её очарование, а контролировать Тюрго, тем более  использовать его для своих целей  ей не удалось.
    Образ жизни молодой королевы, часто нарушавшей церемониал версальского двора и с самого начала, в качестве «австриячки», имевшей против себя общественное мнение, давал повод к многочисленным клеветническим измышлениям. Но ей было всё равно.
– Мне не нужно копаться в самых сокровенных уголках души, чтобы найти там причины недовольства своей судьбой, – размышляла Мария – Антуанетта. – Я даже могла бы противостоять этому чувству неизменно хорошее здоровье, душевную ясность, совершенно не зависящую от моей воли, и вытекающие отсюда тысячи радостей, которые мне доставляет каждый день. Я просыпаюсь всегда весёлой, засыпаю быстро, сплю спокойно. Я довольна жизнью. Да и как иначе? Моё сердце заполнено живыми, счастливыми и истинными чувствами, приятными интересами, сосредоточенными на светской жизни, они скрашивают существование.
До чего беспечна была королева! Её интересы,  чувства и даже мысли были известны голубому Бриллианту Око Бхайравы. Ему доставляло настоящее наслаждение следить за  увлечениями Марии - Антуанетты, весело танцующей на балах в то время, когда в Париже и по всей Франции продолжались беспорядки.
 Возможности мирного регулирования нарастающего недовольства внутри страны были утрачены, не без помощи голубого бриллианта.  
И вскоре
Людское море всколыхнулось,
Взволнованно до дна! (2)
 Всё контролировал Око Бхайравы, даже положение в стране, хотя  далёкое будущее пока ещё ему было неизвестно. Так что, будь что будет!
 
 
 (1) Стихи-хокку Александра Николаева
(2) Стихи Валерия Брюсова 
 
Ч.2. Ideefixe–Навязчивая идея (лат.)  Не буди спящую собаку.
 
Есть тонкие властительные связи
Меж контуром и запахом цветка.
Так бриллиант невидим нам, пока
Он гранями не оживет в алмазе.
Валерий Брюсов   
 
 «Алмаз – это свет солнца, сгустившийся в земле и охлажденный временем, он играет
всеми цветами радуги,  но сам остается прозрачным, как капля".
А.И. Куприн
 
Всё видеть, всё понять,
Всё знать, всё пережить
Все формы, все цвета
Вобрать в себя глазами.
Максимилиан Волошин (1877-1932)
 
      Людовик XVI, с детства очарованный блеском голубого бриллианта, помнил свою детскую мечту разгадать тайну главной драгоценности французской короны, которая стала навязчивой идеей  – idéefixe: отчего бриллиант приобретает багрово - красный цвет, цвет крови.
      Око Бхайравы внимательно следил за Людовиком, ему было интересно, что он узнает, чего  добьётся и не мешал ему. Пока не мешал.
    А Людовик, став королём, кроме слесарного дела занялся  исследованиями. Ещё Людовик XVоборудовал в Версале физическую лабораторию, где он в телескоп наблюдал звёзды. Но Людовика XVI интересовало совсем другое. Не звёздное небо над головой, где  к тому же, сгущались сумерки, и надвигалась гроза.
    В то время физики были увлечены загадкой удивительных кристаллов: отражением световых лучей от граней драгоценных камней, вызывающих их сверкание. Некоторые загадки уже  были разгаданы.
    
Экспериментальным изучением природы цвета занимался Исаак  Ньютон. Людовик   внимательно  прочитал книгу Ньютона «Оптика», изданную ещё  в 1704 году.  Согласно его теории, белый свет есть смесь всех цветов, а предметы кажутся цветными, поскольку отражают в глаз наблюдателя одни компоненты белого цвета более интенсивно, нежели другие.
Кроме того,  Исаак Ньютон в результате многолетней работы установил:
— Световым лучам свойственна определенная способность возбуждать в нас ощущение того или иного цвета.
—Цвета света объясняются  различными пропорциями между светом и тенью, взаимодействием света с веществом.
—Лучи света изгибаются при их прохождении около тел, создавая цветные каёмки с темными линиями между ними.
— Существуют лучи разной цветности и белый, обычный свет есть смесь этих лучей.
—Белый солнечный луч представляет собой смесь семи цветов,  не считая белого и черного– красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый.
Это цвета радуги, отсюда и скороговорка на запоминание: Каждый Охотник  Желает Знать, Где Сидит Фазан.
Интересным было следующее утверждение Ньютона:
 «…Я убедился, что либо не следует сообщать ничего нового, либо придется тратить все силы на защиту своего открытия».
Людовик подумал:
— Всё новое всегда принимается с недоверием.
Действительно,    иезуит, отец Игнациус Пардиз, профессор натуральной философии колледжа Клермон  в Париже написал письмо  в ответ на исследования Ньютона:
«Работа Ньютона опровергает все имеющиеся сегодня гипотезы о природе света, однако,  я не  могу понять, как все эти гипотезы могут рухнуть из-за какого-то одного эксперимента с какой-то призмой. Революции в науке, на мой взгляд, так не делаются. Теория Ньютона полностью основана на одном эксперименте, в котором лучи входят в тёмную комнату через отверстие в ставне, проходят через призму и затем падают на стену или на бумагу и там не образуют круглой фигуры, как ожидалось бы в соответствии с принятыми правилами отклонения лучей. Я не могу поверить, что с помощью столь простого эксперимента могут обрушиться те законы, которые столь просто утвердились в научных сообществах Франции, Англии, Голландии и Италии».
— Но Ньютон провёл не один опыт, чтобы сделать свои выводы, — Людовик не согласился с высказыванием отца-иезуита.
 Ярым противником взглядов на природу света, кроме Пардиза, выступил английский естествоиспытатель, физик и архитектор Роберт Гук (1635-1703).
— Свет есть колебательное или дрожательное движение среды, — говорил Гук. — Как в звуке пропорциональные колебания производят различные гармонии, также и в свете посредством смещения пропорциональных и гармоничных движений получаются различные странные и приятные цвета. Одни колебания ощущаются ухом, другие глазом.
Прочитав эти строки, Людовик произнёс:
—«Слушай музыку граней бриллианта в моих руках»(1) .Вот что всё-таки  интересно: Гук  отказался от своей теории двух основных цветов!
     Но что не менее интересное, — занятия Ньютона алхимией.  Для Людовика это стало настоящим открытием. Ньютон был убеждён, что он в своих алхимических опытах  вплотную подошёл к получению философского камня. Поисками занимался и Роберт Бойль (1621-1691), английский химик, физик, теолог. У него  была «философская глина» — необходимый  компонент для философского камня. Но Ньютон не знал, как отнесётся Бойль не только к просьбе  раскрыть секреты его тайных занятий, но и о том, что он о них знает.
  Однажды два учёных встретились. Между ними состоялся разговор.
— Что стоит за вашими экспериментами по цветам? — спросил Бойль. — Как можно было бы, по-вашему, объяснить феномен цветов? Ведь у вас как будто бы нет вообще никакой гипотезы?
— Почему же? — ответил Ньютон, слегка задетый тем, что даже Бойль толкует о гипотезах. — Свет может представлять собой сочетание движения материальных частиц с распространением волн эфира. Сейчас я пытаюсь поставить капкан на неуловимого зверя — эфир…
Бойль рассмеялся.
— Ну что же, ловите вашего зверя. Хотя в том лесу побывало уже немало других охотников. Гук, например. Да и сам Декарт притаился в кустах!
— А что его ловить, — пробурчал Ньютон, недовольный тем, что не успел расспросить про философский камень, к тому же не понимавший шуток, — эфир – единая первичная материя, заполняющая Вселенную, как уж тут её поймаешь?
И разошлись Бойль и Ньютон, так и не представленные друг другу члены тайного братства алхимиков, не поговорив о том, о чём более всего им хотелось бы поговорить.
— Да, интересно, — подумал Людовик, — философский камень, философский камень, что за Idee fixe... но я отвлёкся, — решил он и продолжил чтение:
 — Француз Пьер Бугер(2) исследовал уменьшение интенсивности света при отражении, замеченное ранее Ньютоном. В 1729 году он опубликовал «Оптический трактат о градации света».
Особенно привлекло Людовика доказанное Бугером утверждение:
—  Свет – это излучение, способное вызвать ощущение яркости при воздействии на человеческий глаз.
— Ну да, что может быть ярче блеска хрустальных люстр из чешского стекла, которые украсили Версаль ещё  по требованию Людовика XIV?  —подумал король.
Хрустальные люстры сверкали при  свете почти как бриллианты. 
— Значит, от света, солнечного или от свечи, зависит блеск и хрусталя, и   бриллианта. В тёмной комнате они остаются тусклыми и не заметными. — Сделав подобное заключение,  Людовик процитировал Шекспира:
...Одно из двух: мой глаз лукавый льстец
Иль волшебству тобой не обучён.
 (Уильям Шекспир. Сонет №14)
    Голубой бриллиант в это время был на груди короля, находясь в состоянии безмятежного покоя. Его  заинтересовало изучение физиками природы света. Око Бхайравы не вмешивался в исследования, поскольку Бхайрава — это вселенская форма Шивы — божественного сознания. Шива многорук и держит в своих руках оружие и отрубленную человеческую голову, что символизирует отсечение двойственности и выход за пределы ограничений ума.  Поэтому Око Бхайравы только приветствовал наблюдения и опыты в области оптики, и тем более увлечение Людовика физикой, но от дум о философском камне он вовремя его отвлёк, потому что  считал себя философским камнем, скорее всего философом по отношению к миру и человеческой жизни. Именно он волен судить, казнить и миловать, оказывая влияние на судьбы окружающих его людей, порой даже не вступая с ними в непосредственный контакт.
   Око Бхайравы знал, что алхимики, начиная с древности, искали философский камень. О, как они были наивны! Даже в символе можно увидеть аллегорию: лев, глотающий солнце. Разве можно проглотить солнце?
—Человечество ждёт вырождение и смерть, если не будет открыт великий магистерий, который зовут философским камнем или эликсиром бессмертия... — Философский камень даровал бы мудрым бессмертие, дабы они смогли вновь возжечь свет разума в нарождавшихся поколения. Философский камень обратил бы неблагородные металлы в золото, и все стали бы разумно богаты и сыты. Не снедаемые голодом, люди вновь обратили бы свои взоры к науке и искусствам, и наступила бы новая золотая пора человечества...
(«Лекарство против страха»)
    Философский камень в том понятии, в каком его искали алхимики, в природе не существует.   Это были поиски духовного  освобождения, дарующего  тому, кто им обладает  абсолютную свободу, духовное раскрепощение.
 Золотая пора человечества оставалась только сказкой, утопией. Допустить превращение железа или олова в золото было бы неразумно не только в XVII и XVIII веках, но и во все времена. Люди в основной своей массе корыстны, тщеславны, озлоблены. Те, кто смог до конца довести поиски философского камня,  получили бы власть над миром, тогда будущее было бы поставлено под угрозу. Этого не мог допустить   голубой бриллиант Око Бхайравы. Именно он  дарует жизнь, пусть не вечную, но долгую тому, кто улавливает его музыку, волны и настроение, следует его заповедям. Око Бхайравы отнимает жизнь у тех, кто ему мешает, мстит за обиды и огорчения, карает жестоко и самых близких, ни в чём неповинных людей.
     Алхимические опыты Ньютона не дошли до современников, его записи так и не были обнаружены.  Тайна философского камня так и осталась тайной. Idee fixe – так и осталась неразрешённой,   навязчивой идеей.  Не стоит будить спящую собаку. Но главным результатом поисков философского камня стало рождение химии как науки.
    К слову сказать, что алхимики нашли отдельные составляющие части философского камня: философскую глину – философскую серу и философскую ртуть. Не все имена сохранила история, но каждый  давал свои рецепты, из-за чего существует множество различных версий приготовления сего вещества. Ведь философский камень не камень вовсе, чаще его представляют как порошок, либо раствор порошка - тот самый эликсир жизни.
   Вот один из рецептов его приготовления:
"Чтобы сделать эликсир мудрецов, называемый философским камнем, возьми, сын мой, философскую ртуть и накаливай, пока она не превратится в зелёного льва. (???) После этого прокаливай сильнее, и она превратится в красного льва.(???)
Нагрей этого красного льва в песчаной бане с кислым виноградным спиртом, выпари полученное, и ртуть превратится в камедеобразное вещество, которое можно резать ножом. Положи его в обмазанную глиной реторту и медленно дистиллируй. Собери отдельно жидкости различного состава, которые при этом появятся. Киммерийские тени покроют реторту своим тёмным покровом, и ты найдёшь внутри неё истинного дракона, ибо он пожирает свой хвост. Возьми этого чёрного дракона, разотри на камне и коснись его раскалённым углём. Он загорится и, тотчас приняв великолепный лимонный цвет, вновь воспроизведёт зелёного льва. Заставь его пожрать свой хвост и вновь дистиллируй полученное.
Наконец, сын мой, заботливо очисти его и увидишь появление жгучей воды и человеческой крови." 
 Ну как вам такой рецепт? Сплошная белиберда! Но что интересно, в середине XX  века один голландский учёный решил воспроизвести процесс изготовления философского камня, используя похожий рецепт и вещества, которые были доступны средневековым алхимикам. И действительно, в конце всех манипуляций он получил очень красивые кристаллы ярко-рубинового цвета. Как выяснилось, это был чистейший хлораурат серебра AgAuCL4! Возможно, именно его алхимики и считали философским камнем, так как благодаря высокому процентному содержанию золота (44 %) при плавлении кристаллы могли придавать какой-либо поверхности золотую окраску.
   Но продолжим, Око Бхайравы постарался сделать так, чтобы Людовик забыл о философском камне, обратив его внимание на   работу  Эйлера«Новая теория света и цветов»(3),  особенно  на следующие утверждения:
«Различная длина волн – это причина различия цветов».
«Максимальная длина волны соответствует красным лучам, а минимальная –
фиолетовым».
    Пусть лучше Людовик тешит себя исследованиями изменения цвета голубого бриллианта. Поскольку вселенская форма божественного сознания включает в себя абсолютно все — в том числе и все ужасы мироздания, Око Бхайравы  жестоко мстил тем, кто не оправдывал его надежд, кто перед жизненными обстоятельствами оказывался слабым.   Вот тогда он расцветал багровым цветом, цветом крови. Хотя этому сейчас можно найти  научное обоснование:
   Интересной особенностью  Голубого бриллианта  является красная флюоресценция. Этим термином называют свойство бриллиантов испускать свечение под воздействием ультрафиолетовых лучей.
   Само понятие об ультрафиолетовых лучах впервые встречается у индийского философа XIII века. Атмосфера описанной им местности Bhootakasha содержала фиолетовые лучи, которые невозможно было увидеть невооружённым глазом.
   Действительно, многие минералы содержат вещества, которые при освещении ультрафиолетовым излучением начинают испускать видимый свет, загораются и светятся. В мире мёртвого камня, например, обычный бесцветный кальцит расцвечивался чудесным образом под влиянием различных источников света. В ультрафиолете он загорался то рубиново-красными, то малиново-красными тонами.
   Око Бхайравы знал, что  объяснение ультрафиолетовых лучей будет дано  лишь  в начале  XIXвека, а в  1801 году будет  доказано, что основной источник ультрафиолетового излучения на Земле — Солнце.
        Известный астроном Вильям Гершель(4) решил измерить количество энергии, которое заключено в отдельных частях солнечного спектра. Пропустив через отверстие в шторе окна узкий луч солнечного света и,  направив его на линзу и треугольную призму, он получил на столе спектр, состоящий из разноцветных полос основных цветов, образующих видимый глазом белый солнечный свет. На столе сиял яркий прямоугольник, с одной стороны окаймленный фиолетовым цветом, с другой — красным. Этот опыт делали многие ученые до Гершеля, в том числе великий Ньютон. Несмотря на всю тщательность описанного опыта и полученные очевидные результаты, Гершель двадцать лет хранил молчание и  опубликовал данные об открытии им в спектре Солнца инфракрасных лучей (более «красных», чем сами красные) лишь в 1800 и 1801годах. Мысль о каких- то невидимых лучах, падающих на нас непрерывным потоком вместе с солнечным светом, была не просто необычна, сколько   непривычна.
   Если бы Гершель  промолчал еще несколько лет, то ему уже не принадлежала бы честь первому открыть невидимые лучи в спектре Солнца: почти сразу после его публикаций немецкий физик Иоган Риттер (1776-1810) сообщил об обнаружении им слева от цветного полосатого спектра Солнца невидимых ультрафиолетовых лучей, преломлявшихся сильнее, чем фиолетовые лучи.
    Око Бхайравы знал, что в будущем большое значение будет иметь патент на изобретение или авторские права.
Людовик рассуждал:
– Итак, изменение цвета камня зависит от того, под каким углом падает луч света. Нужно найти такой прибор, с помощью которого можно проследить малейшие изменения камня в этот момент. 
 Такой прибор был найден. Людовик правдами и неправдами приобрёл микроскоп с ахроматической линзой(4).
      Ахроматическая линза – это одновременно рассеивающая и собирающая  линза. Компоненты белого цвета, имеющие различную длину волны (цвета) не попадают в один и тот же фокус, а рассеиваются, и получается искаженное изображение, окруженное цветными обводами.   Одновременно ахроматическая линза сводит все лучи разных цветов белого, зелёного, синего и красного приблизительно в один фокус.
Людовик определил, что особенностью голубого бриллианта Око Бхайравы было необычное преобладание багровых, лиловых, красных цветов. Но это происходит ничтожные доли секунды, а потом всё приходит в обычную норму, оставляя лишь сверкающий отблеск.
–Ну вот, тайна изменения цвета камня открыта, – решил Людовик.
      Но Око Бхайравы лишь усмехнулся, а на деле по одной из его граней промелькнул лучик света.  Король этого даже и не заметил.
    Всё время, пока Людовик наблюдал голубой бриллиант под микроскопом, Око Бхайравы отключил свою магию, превратился в простой  драгоценный камень, бриллиант, каких много, обычных, безмолвных.
Но, как оказалось, Людовику этого было мало. Его волновал ещё один вопрос:
–Интересно, что   происходит с драгоценными камнями при  нагревании?
 Сразу нагревать голубой бриллиант он не стал, решил проверить на других камнях. Первоначально он взял турмалин, довольно распространённый в Европе минерал. Этот  прозрачный и розовый кристалл ценился наряду с индийскими бриллиантами, рубинами и другими драгоценными камнями. Он был известен с 1717 года благодаря  Луи Лемери(5). Лемери привёз минерал   с  Цейлона и описал турмалин как особенный камень,  обладающий способностью притягивать лёгкие частицы. Именно поэтому в 1747 году  Карл  Линней (6)  называет его «электрическим камнем».
    В 1756 году Эпинус(7) доказал, что странная способность турмалина связана с электричеством и совершенно отличается от общеизвестного явления электризации трением. Турмалин электризовался при нагреве, таким образом, он объяснил связь явления пироэлектричества (явление возникновения электрического поля в некоторых кристаллах при их нагревании или охлаждении) с электрическими явлениями в кристаллах турмалина.
Исследовав турмалин, Людовик XVI решил поэкспериментировать с голубым бриллиантом. Око Бхайравы пока не стал мешать, ему было интересно, к каким выводам придёт неугомонный король.
Прежде чем перейти к экспериментам с бриллиантами, Людовика заинтересовал вопрос:
– Как образовались алмазы и откуда они берутся?
 
Поначалу он обратился к истории бриллиантов. В книгах своей обширной библиотеки Людовик нашёл нужную информацию. Вот что он прочитал:
– Алма́з – необработанный бриллиант,  от арабского almās, а переводе с древнегреческого — «несокрушимый». Минерал,залегающий на глубине 120-200 километров от поверхности земли.
–Ого, вот это глубина, – подумал Людовик и продолжал чтение:
– Алмазы находятся в  слоях мантии, в недрах земли,  где давление и высокая температура достигают такого уровня, при котором углерод превращается в алмаз.
–Это какая же должна быть температура, чтобы углерод превратился в камень. Просто невообразимо! – думал Людовик.
    Если бы Око Бхайравы попытался  показать ему будущее! Ведь Людовик даже не представлял, что через 300 лет начнётся производство искусственных алмазов. В 50-х годах XX века учёные выяснят, что под давлением около 100 000 атмосфер и температуре  2000 градусов  Цельсия, при отсутствии кислорода, графит – природная разновидность чистого углерода  в течение нескольких часов превращается в мелкие алмазы.  
   Говоря об алмазах, конечно нельзя пройти мимо углеродных соединений. О графите было известно ещё со второй половины XVI века. Залежи графита были обнаружены в Британии.   
     Однажды пастухи из из Кэмберленда обратили внимание, что шерсть у овец становится черной, если они трутся о местные скалы вокруг озера Борроудейл и воспользовались графитом, чтобы метить овец. Вскоре  местные жители решили воспользоваться  залежами свинца и черного камня. Они забросили овцеводство и занялись новым делом - продажей «черного камня»,
по -тюркски «караташ» - отсюда произошло слово  «карандаш».
   Художники попробовали использовать карандаш из графита, но он долго не получал распространения из-за неприятного металлического блеска и хрупкости стержня.
     В 1790 году  французский химик Никола  Контэ(8)  сумел придать графиту необходимую твердость с помощью обжига и добавлением глины. Он предложил помещать графитовые стержни в деревянные оболочки. Такой карандаш оказался более удобным и экономичным в использовании. «Карандаш Контэ» получит своё распространение только  в  XIX веке.
  В  XX веке графит  тоже получат  искусственным путем: при нагревании антрацита без доступа воздуха. Антрацит –   ископаемый каменный уголь высшего сорта, отличающийся чёрным цветом, металлическим блеском и свойствами отдавать тепло.
      Получив искусственные алмазы, человек поймёт, как они образуются в природе.
  И  Людовика волновал вопрос:
    –   Откуда берутся алмазы?
А вот что прочитал Людовик в книгах своей Большой библиотеки:
– Первые алмазы добывались в Индии 500 лет до нашей эры, позже были найдены в Южной Африке, Намибии, Австралии и Канаде.
– Интересно, – подумал Людовик, – сколько лет моему голубому бриллианту?
Этого не знал никто. То, что камень найден в Индии, королю было известно, об этом ходили разговоры ещё при королевском дворе Людовика XIV.
   Око Бхайравы не помешал Людовику XVIне только исследовать, но и постигнуть тайны исторического пути своих «соотечественников» – бриллиантов. Король потерял счёт времени. Он забыл о том, что в Париже творятся беспорядки, народ голодает, напряжение с каждым днём всё больше и больше нагнетается. Он увлечённо занимался исследованиями и читал, читал.
   – История первых  алмазов уходят в глубокое прошлое. Один из самых древних   был обнаружен в 4 тысячелетии до нашей эры в Индии.
– Это, наверное, мой голубой бриллиант, – подумал Людовик и продолжал чтение:
–Почти два тысячелетия Индия была единственным источником алмазов, лишь небольшую часть находили на острове Калимантан (Борнео). Наиболее известны знаменитые копи Голконды в штате Андхра Прадеш к востоку от плато Декан. Сама Голконда – крепость близ Хайдарабада, была лишь рынком, где по свидетельствам и описаниям многих путешественников продавались и покупались алмазы. Недаром название города Голконда стало синонимом сказочного богатства.
   – Алмазы были также известны и очень ценились древними римлянами. Плиний Старший в своем произведении «Naturalis historia» описывает применение алмазов в качестве инструментов.
      Необычный, хитроумный способ добычи алмазов Людовик встретил в сказке о путешествиях Синдбада-морехода из «Тысячи и одна ночь»:
    – В далекой стране было  необычайно глубокое ущелье, дно которого усеяно алмазами. Доступ к сокровищам преграждали  несметные полчища огромных змей. Однако люди нашли способ извлекать драгоценные камни и отсюда. Для этого с окружающих гор они сбрасывали в  ущелье большие куски мяса. Алмазы прилипали к мясу, а огромные орлы уносили его в свои гнезда. Смелые и ловкие искатели добирались до орлиных гнезд и собирали здесь сверкающие кристаллы.
    Око Бхайравы решил – случайно или нет, но в этой сказке было два момента,  которые увязываются с фактическими данными. Одним из них является способность алмаза прилипать к жирам, а второй – роль птиц как   посредников  в поисках  алмазов.
      Вот поэтому на  раннем периоде истории алмазных разработок в Южной Африке считалось очень выгодным разводить домашнюю птицу. Птицы рылись в отвалах горных выработок и, завидев блестящие зерна, проглатывали их. Зоб каждой зарезанной птицы тщательно осматривали, надеясь найти драгоценный кристалл. Надежды иногда оправдывались. Рассказывали даже  о курице, которая однажды "снесла" алмаз.
 Голубой бриллиант Око Бхайравы раскрывает тайны.
   Алмаз — удивительный камень. Он поражает своей прозрачностью, ярким блеском, причудливой "игрой света", неожиданными переливами цветовых оттенков. Правда, для этого природный камень надо обработать, огранить — отшлифовать его поверхность так, чтобы она состояла из множества плоских граней. Такой алмаз называют бриллиантом. С древности бриллиантам приписывали магическое действие, поэтому их часто использовали,  как талисманы.     
        Око Бхайравы обратил внимание Людовика на ещё один бриллиант из сокровищницы французских королей, его «соотечественник» знаменитый желтый алмаз. Значительно позже он вошёл в историю драгоценных камней как бриллиант «Санси», но во времена Бурбонов его называли «Солнце». Стоило на него попасть лучу света, как он искрился как маленькое солнце.
   Именно этот алмаз первым  подвергся обработке и огранке.  Людовик прочитал:
– При дворе Карла Смелого, герцога Бургундии служил ювелиром Луи де Беркем, страстью которого были драгоценные камни. Однажды герцог дал ему для огранки необыкновенной красоты алмаз жёлтого цвета(5) , найденный, как и «голубой француз» в копях Голгонды в Индии.
– И  «голубой француз» был найден в окрестностях Голконды, – в этом Людовик был уверен.
–  По преданию брахманы сделали жёлтый алмаз одним из глаз идола кровожадной богини Кали, которой приносили человеческие жертвы. Кровь стекала по мозаичным плитам пола перед статуей богини, отчего алмаз сиял ещё ярче. Как рассказывает легенда, брахманы видели в глубине алмаза будущее, но не могли предотвратить его.
     В 1001 году Махмуд Газневи(9), султан и полководец,  под флагом священного джихада(10) 
подчинивший  Восточный Иран, южную часть Средней Азии и Хорезм, вторгся в Индию.  В битве под  Пешаваром индийское войско лахорского раджи Джайпала было разбито. Сам раджа покончил жизнь самоубийством. Воины Газневи начали неистово разрушать и грабить храмы. Превратили  в руины храм богини Кали. Идол был разбит, алмаз грубо вырван из глазницы. И тут два солдата-янычара поспорили, кому он достанется:
–Это мой алмаз!
– Нет, он будет моим!
Почти одновременно они выхватили из-за пазухи ятаганы (11),  и  пронзили друг друга острыми клинками. Оба  пали у идола, кровь потекла и в последний раз омыла стопы богини Кали. 
    Храм так и не был восстановлен, а жёлтый алмаз – глаз богини,  в конце концов, попал в сокровищницу султана. Однако жрецы богини Кали, истреблённые по приказу Газневи, успели наложить  проклятие на алмаз:
– Отныне жёлтый глаз будет  приносить владельцу горе.
– Так будет продолжаться  до тех пор, пока глаз  не будет возвращен богине.
   Заклятие стало претворяться в жизнь.  Как только камень попал в руки Махмуда, во дворце стали происходить странные вещи. Сын султана Мехмед  встал на сторону противников отца и подсыпал ему яд в бокал вина. Махмуд, выпив вино, упал без сознания.  Ни один придворный врач не смог найти лекарства от неизвестной болезни, мучившей султана. Он всё видел, слышал, но подняться с постели не мог. Начались боли и жжение в области желудка. Вскоре султан  скончался в ужасных конвульсиях. Впоследствии борьба за престол между  преемниками Махмуда  привела к развалу государства и захвату его кочевниками.
    След бриллианта теряется до 1473 года, когда камень оказывается у бургундского герцога Карла Смелого. Герцог сразу же увидел уникальность камня. Он считал, что бриллиант должен непременно  принести ему  счастье и обезопасить в сражениях. Поэтому после огранки Карл Смелый украсил свой шлем роковым бриллиантом.  Когда состоялся поединок с самым сильным швейцарским рыцарем, Карл выиграл сражение,  благодаря тому, что противник был ослеплен солнечным зайчиком от бриллианта.
    Но огранка не сняла проклятия. Камень  отомстил герцогу за гибель швейцарца.
     В сражении при Нанси в 1477 году наёмники-швейцарцы, сражавшиеся на стороне  французского короля Людовика ХI ворвались в палатку герцога, Один из швейцарцев пронзил  Карла мечом и сорвал бриллиант со шлема, а камень спрятал. Этого не заметили  другие наёмники. Их внимание отвлекло огромное количество бриллиантов, находившихся в шкатулке среди вещей герцога. Швейцарцы  засомневались в подлинности камней и решили проверить  с помощью молота. Когда под могучими ударами бриллианты стали крошиться, наёмники решили, что они фальшивые.
– Так что,  это заблуждение, будто алмаз невозможно разбить,   – решил Людовик.
 След жёлтого  бриллианта снова пропадает до 1570 года.  Он оказывается в руках маркиза Николаса Гарлея де Санси, в честь которого камень был позднее назван. Познавший тайны оккультных наук, маркиз сумел в полной мере воспользоваться мощью камня. С помощью алмаза он добился блестящих успехов, но это стоило крови  многих людей.
     Маркиз де Санси, стремившийся приблизиться к королевскому двору,  передал бриллиант Генриху III. Последний, как и Карл Смелый, по неведению, скорее всего, под влиянием камня, украшает  свой берет бриллиантом. Но украшение служило королю недолго — камень богини Кали потребовал очередной жертвы. Монах-фанатик Жак Клеман бросился с кинжалом на Генриха III и нанёс ему смертельный удар.
Генрих IV (Наваррский) решил, что бриллиант принадлежать ему. Слуга Жемо  отправляется с камнем к Генриху, но  по  дороге во дворец   исчезает.
     Узнав об исчезновении Жемо, де Санси спешит отыскать слугу, но находит только его труп. Маркиз добивается, чтобы тело вскрыли, — и в желудке Жемо находят бриллиант.
    По рассказам очевидца, оставшегося неизвестным, верный Жемо подвергся нападению разбойников и проглотил драгоценность, чтобы она не попала в их руки. Это была очередная жертва темным духам, повелевавших алмазом, с их помощью маркиз де Санси поддерживал свою власть над камнем. Он проводил чёрные мессы, принося в жертву не только домашних животных. Глаз богини Кали требовал крови.  Это помогло  маркизу занять высокое положение при дворе — можно сказать, что он стал некоронованным властелином Франции.
    Но алмаз, доставшийся в обмен на милости короля, снова потребовал королевской крови — 14 мая 1610 года безумец Равальяк наносит Генриху Наваррскому смертельную рану.  
Равальяк исчезает с камнем и продаёт его английскому ювелиру. А от него жёлтый бриллиант переходит к английским королям. Проклятие продолжает действовать — в 1649 году Кромвель и его «железнобокие» приговаривают Карла Стюарта к смерти и  казнят на эшафоте.  
     Бежавшая из Англии супруга Карла I продаёт  камень французам. Бриллиант  возвращается к Бурбонам, но  лишается своей магической силы. Тёмные духи остаются с душой Гарлеса, такое имя берёт себя маркиз де Санси, ставший чернокнижником и колдуном. Он прожил долго, творя зло, питаясь душевными терзаниями окружавших его людей. 
А бриллиант «Санси» занимает своё достойное место в сокровищнице французских королей.
– Интересная история, – решил Людовик, но его интересовало:
 – Как образуются алмазы?
  Сейчас на этот вопрос может ответить даже старшеклассник:
 Образование алмазов происходит в глубоких трещинах и природных скважинах (так называемых кимберлитовых трубках), в толщах горных пород под действием огромных давлений и высоких температур.
   Око Бхайравы постарался, чтобы Людовик увидел и почувствовал, что происходило с ним в момент образования алмаза. Как он мог это сделать? Естественно, показать во сне.
     Уставший не только от размышлений, но и от королевских дел, долгих бесед на финансовые вопросы, Людовик заснул. Во сне оказался  в необычном месте. Было жарко. Солнце стояло высоко и нещадно пекло. Людовик увидел, что в руках у него плётка.
– Я надсмотрщик, – решил он и  огляделся по сторонам.
Он находился  у   шахты, где велась добыча алмазов. На десяток надсмотрщиков было огромное количество измождённых людей, одетых в серые лохмотья, еле прикрывающие их тела.  Одни рыли землю, другие насыпали её в бочки, третьи выкачивали воду, четвёртые с глубины около 20 метров выносили землю в корзинах на поверхность по шатким лестницам. Землю высыпали  на утоптанное место, разравнивали ровными слоями, чтобы она быстрее  высыхала. И так продолжалось целый день. Слышались звуки плетей, так наказывали тех, кто пытался передохнуть.
 Лишь с наступлением темноты работы прекратились. Поднявшись на поверхность, напившись воды, съев кусок чёрного хлеба, уставшие люди заснули вповалку около костров, горевших на небольшом расстоянии друг от друга. Надсмотрщики расположились здесь же, в палатках. Ужин был простым, но лучше, чем пища простых работников: бутылка вина и горячие ячменные лепёшки.
— Ах, как вкусно!
Людовик никогда не пробовал такого хлеба, поэтому съел с удовольствием, запив стаканом вина, правда, не такого, как он пил в королевском дворце.
  Ночь была душной. Ни ветерка, лишь тишина нарушалась   стрекотаньем цикад. Под эти звуки Людовик  заснул. Да, во сне можно не только спать, но и прожить целую жизнь!
         На следующий  день с первыми лучами солнца работы продолжились. Высохшую землю тщательно разгребали руками, разбивая попадавшиеся камни. Потом к осмотру приступили сортировщики, тщательно просеивая землю.  Людовик видел, как один из рабочих попытался что-то поднести ко рту. Стоявший за ним надсмотрщик обрушил на его голову дубинку, алмаз размером с ноготь большого пальца упал на стол. Подошёл старший надсмотрщик, и несчастного увели. Больше никто его не видел и не пытался спрятать, тем более проглотить драгоценные камни. Через несколько часов были найдены несколько крупных и десяток мелких алмазов.       
      Одновременно продолжались работы в шахте. В этот день яма оказалась заполнена серой жижей. Рабочие стояли по колено в грязи, черпать было намного тяжелее, а потом тащить вверх по лестнице, но никто слова не мог произнести. Надсмотрщики внимательно наблюдали за работой. Нещадно пекло солнце, пот струился по лицу, спине. Людовик устал от однообразия – приходилось бить плёткой тех, кто пытался остановиться. Плётка хлестала по спине, прикрытой куском серого холста, превращая его в рубище, оставляя кровавые разводы. Кровь на солнце пахла пряно, Людовику казалось, что он превращается в дикого, сторожевого пса. С каждым ударом плети выплёскивалась накопившаяся внутри злость от того, что он попал в такие дикие условия.
   Вдруг у Людовика закружилась голова, и он мгновенно перенёсся в другое место. Вокруг было   чистое поле, а неподалёку  сидел в священной позе лотоса индийский монах. Вокруг него кружился чёрный ворон. Увидев перед собой Людовика, монах резко встал и произнёс:
– Ты не узнаёшь меня? Хотя откуда! Ты не видел меня в настоящем образе. Я – Бхайрава! У тебя моё грозное Око.
Людовик был удивлён.
– Тебе казалось, что я буду многоруким и страшным? Сейчас я в образе милосердного Шанкара – второго воплощения Шивы.
Мучительный дар даровали мне боги,
Поставив меня на таинственной грани.. (12)
Ты находишься на грани миров – посмотри вокруг – именно так создавался ваш мир. Таким и останется! Сколько бы мгновений вечности не прошло!
...И каждый день почистить черный клюв о грань
Алмазную на куб садится ворон…
Он прилежен, он тщательно трет клювом об алмаз,
И вот, когда его блестящий глаз
Заметит,
 что стерлась грань у куба из алмаза, 
(не клюв, а грань!)
Пройдет МГНОВЕНЬЕ ВЕЧНОСТИ
(Татьяна Лаин)

     Вокруг внезапно всё потемнело. Потом вспыхнули сполохами яркие разноцветные лучи, раскрашивая окружающую действительность в знакомые цвета радуги. Сначала голубой – цвет моря, потом зелёный – цвет растительности, потом коричневый и чёрный – цвет земли. Поднялось солнце, как огненный шар, окрасив небо багрянцем. Так пронеслась в считанные минуты вся история мироздания. И вот в нескольких шагах перед Людовиком разверзлась огромная воронка, заполненная расплавленной магмой и глиной голубого цвета. Воронка суживалась в глубину, где всё бурлило и переливалось. В ушах у Людовика зазвенело и не только от голоса Бхайравы.
– От высокого давления, – пронеслось в его мозгу, хотя между ним и пропастью прозрачная непроницаемая стена.
 – Алмазы формировались от 1-ого до 3-х миллиардов лет назад вместе с формированием Земли. С прекращением формирования земной коры прекратился и рост алмазов, и в настоящее время алмазы не образуются.
      Действительно, этот соблазнительный и ценнейший минерал сформировался в земле из углерода на глубине около 200 километров, при температуре свыше 10 тысяч градусов по Цельсию, и давлении в 50000 атмосфер.
 – Насколько высокая температура, если я чувствую всем телом жар, – подумал Людовик.
–  Голубой Бриллиант, который ты называешь «голубым французом»,  Око Бхайравы,   родился  глубоко под землей, когда раскаленная магма прорвала земную кору, образуя в ней своеобразную конусообразную  трубу, похожую на жерло вулкана.
Это жерло,   заполненное  глиной голубоватого цвета, и было пристанищем драгоценного кристалла. Застывая, расплавленная магма в толще породы, богатой углеродом и бором, превратилась в алмаз сапфиро-голубого цвета. Именно атомы бора на одном из этапов создания  в структуре минерала и придали бриллианту голубой цвет.  Впрочем, в структуре других алмазов  помимо бора может присутствовать и другой элемент, и тогда у камня появится добавочный оттенок. Например, азотная примесь дала  желтоватый отлив основного оттенка бриллианта, который вы назвали  «Санси». А  ярко-багровый цвет голубому бриллианту   Око Бхайравы «подарил» фосфор (13)..
– Тогда мне всё понятно, почему мой голубой бриллиант становится порой красного цвета, – выдохнул взволнованный Людовик. 
–В какой-то момент образования произошло нечто странное, внезапно резко упало давление из-за извержения на землю метеоритного дождя. В голубом алмазе появилась пустотная капелька, которую в будущем не увидят даже в микроскоп. Эту пустоту заполнила часть божественного сознания, и голубой алмаз получил новую жизнь. Он был вынесен на поверхность магмой во время вулканического извержения и  найден совершенно случайно нищим паломником, который передал голубой алмаз в храм, где он стал третьим глазом – Оком Бхайравы. Сменялись века, пока несчастный вор не вырвал третий глаз  изо лба статуи. Вот тогда впервые камень окрасился багровым цветом, цветом крови.  
 –Я всегда интересовался тайной изменения цвета моего любимого голубого бриллианта, – произнёс Людовик.
– Я не только участвовал в сотворении мира, я – хранитель тайны,  – продолжал Бхайрава.
 –  В образах, что я показал тебе – откровенья веков, и,  прикоснувшись к тайне, что осознал ты?
–Я думаю, что тайна изменения цвета для меня раскрыта, –  сказал Людовик,  и  помедлив,  проговорил:
Вы – боги, мы – люди,
Вы – бессмертны,
Вам всё подвластно!
Мы – смертны, живём в ожидании счастья.
Вы смеётесь над нами, мы плачем, страдая.
Но радость придёт, – обо всё забываем!
–Ты смел в своих словах, как и в  фантазиях, Людовик! – отвечал Бхайрава.
–Ты видел рождение Ока Бхайравы,
Добычу алмазов...
А хочешь ли славы?
Поверь, это будет не на словах –
Знай, помнить тебя будут в веках!
– Зачем мне слава? Если я и так  – король Франции! Что может быть выше? На роль Бога я не претендую, мне и моё место устраивает!
– Глупец! В твоих руках моё грозное Око, лишь в его власти изменить твою жизнь, а ты отказываешься? – улыбка сошла с лица Бхайравы, он мгновенно изменился и предстал перед Людовиком в образе двурукого человека, с телом, повсюду покрытым глазами.
– Я  Тысячеокий Индра – царь всех богов, царь звездного неба, бог грома, молнии и всех природных стихий! Ты, человек!  Посмел отказаться от дара Бхайравы? Не жди больше от него защиты!  Теперь тебе не поможет Око Бхайравы. Ты увидишь, каким оно может быть беспощадным и пожалеешь, что отказался от подарка!
Голос Индры звучал грозно.
Людовик проснулся от грома и молнии.  Над Парижем надвигалась гроза. Мощные раскаты слились в траурную мелодию, воздух был густым и плотным, Людовику дышалось трудно. 
– Mой бог! Что только не приснится! – подумал он, глубоко вздохнув.
...С рассветом исчезают сны..,
Но ненароком
Вдруг вспоминаются они...
Они - от бога!
(Фархад Саитов «Сны - от бога»)
     Людовик после этого сна не решился проводить опыты по нагреванию бриллиантов, опасаясь гнева грозного Бхайравы. Он помнил почти всё из своего сна, но последнее видение Тысячеокого Индры и его слова, словно стёрлись из памяти. Так бывает, когда, проснувшись, кажется, что что-то главное упущено, но уже ничего не вспомнишь, ведь это был сон.
   Людовик лишь прочитал, что опыты по нагреванию алмазов и рубинов проводились еще в XVII веке,   результат был неожиданным— рубины при нагревании сохранялись, а алмазы попросту сгорали.
– Этот удивительный камень – всё время преподносит сюрпризы, не стоит больше шутить с ним, – решил король, приостановив свои исследования.
   Вскоре до Людовика XVI дошло известие, что в 1772 году Лавуазье(14)провёл опыты по нагреванию различных минералов и выпустил научный труд «О разрушении алмаза», где привёл убедительные доказательства горения алмаза. Он доказал, что сжигание алмаза и угля идентично, и не выделяет ничего кроме углекислого газа, ведь при горении поглощается часть воздуха. При температуре возгорания алмаза в среде кислорода, равной 670 0С,  алмаз сгорает почти  без остатка.
     После Лавуазье другой учёный Смитсон Теннант(15)  также убедился, что алмаз – это чистый углерод и больше ничего. В 1799 году Гитон де Морво(16) провёл опыт по превращению алмаза в графит при нагревании первого при температуре свыше 1200 0С в безвоздушном пространстве.
       На рубеже XVIII – XIX  вв. было установлено, что алмаз — это не что иное, как углерод. Сверкающий драгоценный камень — и сажа, и уголь, и графит! Только атомы углерода по-разному расположены в пространстве. Этого достаточно, чтобы эти вещества были так не похожи друг на друга. И это просто удивительно!
    Ювелир превращает алмаз в бриллиант, создавая на его поверхности множество граней. Эти грани и заставляют камень сверкать и переливаться разноцветными огнями. Удивительный блеск бриллианта объясняется тем, что он возвращает назад почти все световые лучи, попавшие внутрь него.
     А голубые алмазы могут при определённых условиях стать красно-багровыми, как пламя. Так, "голубой француз" после облучения электрическим зарядом фосфоресцировал красным цветом 8,2 секунды. Оказалось,  что фосфоресценция свойственна голубым бриллиантам из-за присутствия в их структуре примесей атомов бора.
– Бор определяет голубой окрас алмаза  при дневном свете,  – сделал вывод Людовик.
 Дневной свет отражает ещё большее великолепие бриллианта, он начинает сверкать, переливаться, очаровывая окружающих.
– А как меняется блеск бриллианта, если он находится в непосредственной близости со свечой?
Людовик рискнул провести ещё один эксперимент. Он направлял под одинаковым углом свет от свечи на два зеркала и наблюдал одно изображение голубого бриллианта  непосредственно, а другое - после еще одного отражения от третьего зеркала. Свеча смещалась до тех пор, пока интенсивность обоих изображений не начинала казаться одинаковой. Оказалось, что поглощение различных цветов в воздухе идёт избирательно. В отражении в зеркале чётко был виден багровый оттенок, чего не было на самом бриллианте. Но подобное можно было наблюдать невооружённым глазом лишь небольшой промежуток времени. После этого цвет восстанавливался.
    Именно свет, солнечный, от лампы, от свечи, заставляет бриллиант сверкать. Для объяснения сверкания бриллианта Людовик вывел три понятия.
Сверкание (совр.Бриллианция) – способ отражения света, прошедшего в бриллиант и отражённого от его граней. И чем лучше огранка, тем ярче сверкание бриллианта.
Свечение (совр.Сцинтилляция) – вспышки света, возникающие при движении бриллианта, источника освещения. Сцинтилляция бывает и негативной, если в бриллианте присутствует затемнение.
Блеск или Искристость – или «игра» камня представляет радужные оттенки, возникающие в бриллианте в результате отражения света. Опять же больше цветовых оттенков зависит от огранки камня.
Оказалось, что голубой бриллиант не только сверкает, но и мерцает. Блеск его как бы затухает, как свет далёкой звезды на небосклоне.
   Око Бхайравы был и удивлён, и доволен такими выводами Людовика. Свою голубую окраску он приобрёл в недрах земли, где он подвергался высокой температуре и давлению в течение более длительного времени по сравнению с бесцветными, белыми бриллиантами. Сколько времени прошло, чтобы он стал таким, каким он был сейчас,  Око Бхайравы  не мог помнить, хотя память его насчитывает многие тысячелетия.
 – Итак, познание мира бесконечно, – к этому выводу пришёл Людовик XVIи не только он.
'' Не знаю, чем я могу казаться миру, но сам себе я кажусь только мальчиком, играющем на морском берегу, развлекающимся тем, что до поры до времени, отыскиваю камешек более цветистый, чем обыкновенно, или красивую раковину, в то время как великий океан истины расстилается передо мной неисследованным''. (Исаак Ньютон)            
     
     Людовик XVI постепенно раскрывал тайны бриллиантов, а в стране продолжались беспорядки. Казне нужны были деньги, но  парижские банкиры в долг не давали. Тогда Людовик на пост генерального контролёра финансов,  вновь при поддержке Марии Антуанетты, назначает богатого женевского банкира Неккера, имевшего репутацию сторонника реформ. Правительство Франции получило кредиты, деньги у короля появились, он продолжил свои исследования, иногда появляясь в Трианоне у супруги. Но на балу он сидел в задумчивости, чем расстраивал Марию Антуанетту, которой хотелось, чтобы король веселился.
– Mon cher! Неужели вам скучно? – спрашивала она у Людовика.
Он смотрел на неё невидящим взглядом, лишь Око Бхайравы сверкал у него на груди, привлекая внимание королевы.
– Mon cher! Как сверкает ваш голубой бриллиант! Он так подойдёт к моим глазам! – воскликнула Мария Антуанетта.
– Гори, гори, бриллиант!
Ты раскрыл свой  талант,
Твой сапфировый цвет,
Словно неба привет,
Красный или багровый
Я любуюсь им снова и снова!
 Прочитал Людовик   и неожиданно для самого себя, но мы - то знаем, что подталкиваемый Оком Бхайравы, который уже устал от опытов короля, произнёс:
– Сheri! Я дарю тебе этот бриллиант, пусть он украсит твою лебединую шею. Голубой бриллиант   сверкает и лучится тёплым светом, как твои глаза, когда ты счастлива.
Мария Антуанетта была в восторге от подарка. Но изменить судьбу уже было не во власти королевской четы.
 Тучи над Парижем сгущались.
 Капризом маленьких Богов тебя швырнуло в этот мир
Наполненный тщеславием до края, безумной суетой
И дикой завистью к чужому.
 (Андрей Писной)
 
 
   (1) Анастасия Тихомирова
(2)Пьер Бугер (1698- 1758) – физик и астроном, основатель фотометрии, раздела прикладной физики, занимающейся измерением света.
(3) Леонард Эйлер (1707 — 1783) – математик, механик и физик. В мае 1727 приехал в Петербург в Петербургскую Академию Наук. Исследовательская работа «Новая теория света и цветов», которая была опубликована в 1746 году.
 (4)ГЕРШЕЛЬ Вильям (Фридрих Вильгельм) (1738 — 1822) — английский астроном и оптик, член Лондонского королевского общества (с 1781 года).
В 1758 году английскому оптику Джону Доллонду (1706-1761) удалось сконструировать ахроматическую линзу, которую вскоре стали применять как в телескопах, так и в микроскопах. Схема ахроматической линзы: 1 крон, 2 флинт, 3 зелёный луч, 4 точка сведения синего и красного лучей.
   Оптические натриево-силикатные стекла носят общее название кро́нов. Стекло, изготовленное с добавлением фосфорного ангидрида, называется фосфорным кроном, борного ангидрида — боро-силикатным кроном. Оптическое стекло, в состав которого входит свинец, называется фли́нтом. Флинт имеет больший показатель преломления, чем крон. Эти два типа стекол наиболее ходовые при изготовлении оптических устройств.
(5) Луи Лемери (1677-1743)–химик и сын врача Луи XIV, профессора медицинского факультета Парижского университета и Королевской Академии превозносившего  шоколад до небес, заявляя, что это "лучшее, что пришло к нам из Америки и следует вслед за золотом и серебром". Кроме того, рекомендовал чай, как средство для лечения головной боли.
(6)Карл Линней (1707—1778) –  шведский естествоиспытатель, имел огромное влияние на развитие ботаники и зоологии, ввел двойную номенклатуру (латинские родовые и видовые названия), основал искусственную систему растений.
(7)Франц Ульрих Мария Теодор Эпинус (1724 -1802) — российский и германский физик, астроном и математик, член Петербургской Академии наук (1756).
(8) Никола Жак Контэ (1755-1805) – французский механик и живописец.
(9) Махмуд ГазневиЯмин ад-дауле Абу-ль-Касим, эмир, падишах, султан среднеазиатского государства Газневидов,  полководец и дальновидный политик. Был коварным восточным деспотом, жестоко подавлял народные движения. Совершил много завоевательных походов, в том числе 17 походов (1000—1027) в Северную Индию, сопровождавшихся повсеместным разорением страны и уводом в рабство десятков тысяч людей.
(10)джихад – священная война против неверных
(11) ятаган – короткий меч в форме полумесяца.
(12)Стихи Валерия Брюсова
(13) О фосфоре – выдумка автора
 (14) Антуан Лоран Лавуазье  (1743-1794) – французский химик, один из основоположников современной химии.
(15) Смитсон Теннант (1761-1815) – английский химик
(16)Луи Бернар Гитон де Морво (1737-1811) – французский химик и политический деятель.
 
Ч.3. Под чернью туч – всё черно
 
«Счастлив тот народ, чьи анналы отсутствуют в исторических книгах».
 Томас Карлейль
 
Под чернью туч – черным черно!
Средь роскоши и блеска
Мелькнёт багровый, красный луч
В бриллиантовой подвеске.
И пробуждая хаос душ,
Завистливость и злобу,
Грозу над Францией, прошу,
Ты оттолкнуть попробуй!
 
     Над Парижем сгущались тучи, надвигалась гроза.   А в королевских покоях гулял лишь лёгкий  и такой фривольный (1) ветерок, хотя и  чувствовалось некоторое похолодание.
    Банкир Жак Неккер, добившийся кредитов для страны вынужден был опубликовать  государственный бюджет - compte-rendu(2). Потребовали кредиторы.  Будучи честным человеком, он не думал о последствиях, прежде всего для самого себя. Он не умел плести интриги, иначе подумал, прежде чем идти на этот шаг. 
   Подобного история Франции ещё не знала!  С помощью цифр доказать можно все что угодно.
Сопоставлением цифр было искусно прикрыто настоящее положение дел, но, тем не менее, расходы превышали доходы. Все увидели, на что королевская семья тратит деньги: на роскошные наряды, драгоценности, изысканные заморские деликатесы, балы и  развлечения.  
   Финансовый отчёт Неккера,  сообщавший  об огромных суммах, полученных придворными из казны, произвёл большое впечатление, особенно в рядах 3-го сословия. Неккер приобрёл ещё большую популярность среди народа, но навлёк на себя   нападки со стороны знати, приближённой к королевской семье.  Поползли разговоры:
– Это   нововведение противоречит  всем традициям о самостоятельности короля!
– Да! Только король, никто другой – безусловный собственник государства и общественного имущества!
      Желая быть выше своих противников, Неккер написал докладную записку Людовику XVI, в которой потребовал для себя более широких полномочий – должности генерального контролера, которой  ему, как протестанту, дано не было.  Вот что он написал:
«Сир! Прошу вашего разрешения утвердить меня в звании министра, предоставить  место в совете и право делать доклады Вам  с глазу на глаз».
При дворе об этом стало  известно. Марии Антуанетте тотчас доложили:
– Это неслыханно,  невероятно, чтобы разночинец, гугенот, мог предъявлять столько требований!
Королева не выдержала подобной наглости:
– Кто бы мог подумать! Неккер, такой тихий и скромный человек,  к тому же мой протеже, решил действовать за моей спиной?   Людовик добродушен и редко может  сказать «нет».
Возмущению Марии Антуанетты не было  предела:
– Как он посмел, несчастный банкиришка! Кем он себя возомнил! Луи! Мы это вынуждены терпеть?
   Королева была  умнее короля и, наследуй она серьезный, терпеливый ум своей матери, могла бы встать у руля и влиять на положение дел в стране, если бы действовала более решительно. Но она занималась всем поверхностно и только эпизодически вмешивалась в  государственные дела и политику. Но пройти мимо подобного нахальства, каким она посчитала    обращение Неккера к Людовику, минуя её, не могла.
– Mon cher!  Я прошу Вас, отстранить этого банкиришку  с поста генерального контролёра финансов, неизвестно, что он ещё выдумает, – выпалила она в сердцах Людовику, – какие сюрпризы ещё нам преподнесёт?
     И все-таки Неккер, подобно Атласу, поддерживал здание французских финансов в течение пяти лет, отказываясь от полагающегося ему жалованья и во всем получая поддержку своей жены, благородной Сьюзи, как он её называл. 
    Мария Антуанетта не унималась:
–А  добропорядочная жёнушка  Неккера Сюзанна(3)? Тоже мне писательница!  Хозяйка салона! Именно она активно агитировала   за мужа  как  кандидата на значимые должности.
    Действительно, в салоне, где собирались по пятницам, мадам Неккер давала  торжественные обеды в честь философов, пытаясь таким образом развлечь утомившегося на службе супруга. Неккер разговаривал мало, был человеком немногословным, не привлекал к себе внимание. Но нежно и с трепетом относился к  жене.  Светское общество удивлялось их взаимоотношениям: супруги  Неккер искренне любили друг друга. Последнее особенно возмущало Марию Антуанетту, таких чувств она не испытывала, и это вызывало у королевы тайную зависть.
– А что она  удумала! Вы только послушайте:  «Недостатки даны женщине природой, чтобы упражнять достоинства мужчин. Величайшая беда женщин — и это сказывается во всём -  недостаток настойчивости». Ну,  уж нет! – рассуждала Мария Антуанетта. – Настойчивости мне всегда хватало.  А ещё Сюзанна занимается упорядочением тюрем и госпиталей. Не женское это  занятие!  Не семейка, а союз благодетелей! Неугоден нам такой распорядитель финансов.
    И Людовик по настоянию супруги тут же подписывает приказ об отставке Неккера. На что Сюзанна Неккер отозвалась афоризмами: 
·         Высшие должности походят на крутые скалы: взбираются на них только орлы и пресмыкающиеся.
·         Люди знатного происхождения расходуют свои деньги на потерю времени.
  Семейные добродетели этой благочестивой и высокогуманной женщины  нашли положительный отклик у простых французов и  разошлись в мгновение ока:
·         У кого тысяча фантазий, у того нет ни одного желания.
·         Любви необходимы глаза, так же как мысли необходима память.
·         Чувство можно заставить замолчать, но нельзя указать ему границ.
·         Скромные дарования и его тонкие оттенки могут оценить только в кругу близких знакомых.
    Последний афоризм ни в коей мере не относился к Людовику XVI. Он привык во всём прислушиваться к мнению властной супруги. Жизнерадостная, красивая, энергичная Мария Антуанета имела огромное влияние на короля. Теперь, особенно, когда на её груди красовался голубой бриллиант, подаренный Людовиком. Глаза, когда она сердилась, метали искры и молнии, что несказанно радовало Око Бхайравы.    
   Глаза – зеркало души. Как бы ни красива была женщина, глаза будут или притягательным озером, или глубоким омутом, отражать радость или тянуть в чёрную бездну. Мария Антуанетта пока ещё не знала, что их с Людовиком ожидает не только гроза и буря, но и стремительный ураган, который сметёт всё на своем пути,  прежде всего их обоих и  многих приближённых в смертельную пропасть. Они попадут в настоящий ад. Око Бхайравы лишь усмехнулся, блеснув багровым лучом.
 А Мария Антуанетта просто обожала голубой бриллиант.   Он завладел душой и сердцем королевы, её охватило бурное веселье. С ещё большей энергией Мария Антуанетта организовывала в Трианоне балы, маскарады, куда допускалось только избранное общество.   Вот бы эту энергию да в государственное русло! Тогда, возможно было, и предотвратить надвигавшийся грозовой ураган революции. Хотя, королева оттолкнула всех реформаторов, и все попытки свернуть Францию к скатыванию в пропасть под мощным потоком народного гнева сошли на нет.     
    Грозное Око наблюдало с усмешкой за событиями. После того, как время на проведение реформ было упущено, Франция оказалась в тупике. Дворцовые развлечения выглядели, как пир во время чумы.   Действительно, когда дворяне стали восстанавливать старые повинности и увеличивать налоги, крестьяне бедствовали и страдали, а по вечерам во дворце до поздней ночи звучала  музыка, слышался весёлый смех.  Народ голодал, а столы в Трианоне и Версале ломились от всевозможных яств.  
     К тому же в условиях бесправия народных масс и государственного хаоса допускались невероятные злоупотребления. Особенно ярким проявлением чудовищного произвола были lettres de cachet «летр де каше» — приказы в запечатанных конвертах, так называемые   негласные королевские указы. Они применялись для арестов. При помощи «летр де каше» министры,  придворные фавориты и фаворитки по своему произволу избавлялись от политических и личных врагов. Для этого достаточно было вписать в такой приказ, снабжённый королевской подписью и печатью, желательное имя, и этого человека без суда и следствия заключали в тюрьму на неопределенный срок. Он просто исчезал для окружающих, и вернуться назад было проблематично.  Десятки тысяч узников томились в Бастилии и Венсенской тюрьме   по королевским  "летр-де-каше".
 Так графа Оноре Мирабо(4), пользовавшегося огромной популярностью среди сторонников конституционной монархии, по «летр де каше» его отца отправляли в тюрьму 22 (!) раза.     
   Но были люди, которые сели в тюрьму, как говорится, за дело. Было достаточно одной лишь  просьбы с приложением  «летр де каше»  мадам де Монтрей, тещи не без известного всем маркиза де Сада(5), чтобы  убедить  короля  издать  указ  о  бессрочном его заключении в Бастилию – его сочли действительно  опасным. 
   Око Бхайравы проследил за судьбой человека, имя которого в будущем станет синонимом крайней жестокости и насилия над личностью.
    Впервые  в Венсенскую государственную тюрьму(6), в подвалы которой ведут  ходы из подземелий Бастилии, де Сад   угодил  еще  в 1763  году, в 23-летнем возрасте  за  то, что заставлял юную Жанну Тестар  топтать распятие. Инцидент   в   селении   Аркей, вызвал  особенное негодование властей тем, что  для своих забав  маркиз  намеренно избрал день Святой Пасхи. 
     В списке многочисленных  преступлений маркиза – глумление  над  таинством причастия, мессой, Библией. Уголовные обвинения  в колдовстве, хотя он для сексуальных утех использовал шпанскую мушку,  известный  как вредный для здоровья афродизиак,   были с де Сада сняты, но, тем не менее, он провел в заточении в общей сложности почти тридцать  лет. В тюрьме с маркизом  обходились жестоко, и он часто писал своей жене письма с просьбами помочь ему с едой, одеждой и особенно с книгами. Тогда же де Сад начал писать  пьесы, рассказы и новеллы.
В Венсенском замке  де Сад закончил работу над своим первым сборником литературных произведений. Самое известное произведение этого сборника — «Диалог между священником и умирающим» — будет неоднократно переиздан и станет первым знаменитым творением маркиза.
    29 февраля (!) 1782 года де Сада переводят в Бастилию, где де Сад  на рулоне туалетной бумаги длиной около двадцати метров всего за 37 дней написал следующий роман «120 дней Содома». Маркиз попытался спрятать его у себя в камере, но в 1789 году, когда де Сада уже не было в Бастилии, охранник нашёл эту рукопись и вынес её ещё до штурма крепости.
   Названия говорят сами за себя.  В тюрьме появился один из шедевров французской новеллистики — «Евгения де Франваль» и роман   «Жюстина, или Несчастья  добродетели».
«Люди, неис­ку­шенные в подвиге добро­де­тели, могут посчи­тать для себя выиг­рышным предаться пороку, вместо того,  чтобы оказы­вать ему сопро­тив­ление» — вот главная мысль, высказанная де Садом в романе.
— «Жюстина» де Сада — самая отвратительная из книг.
 Так в последствие выскажется о романе консул Наполеон Бонапарт и отправит автора пожизненно  в сумасшедший дом. Твердая власть умеет оберегать нравственность подданных. В философии де Сада красной нитью проходила идея о том, что убийство является благом для общества.
—Убийство и ещё раз убийство – иначе народы погибнут целиком и полностью от перенаселения и нехватки ресурсов, — был убеждён де Сад.
 Хотя  Око Бхайравы с этим был не совсем согласен. Не убийство, а жестокое наказание виновных в преступлениях против человечества, будь то простая кража или лишение человека жизни. Наказание не тюрьмой, лишь смертная казнь, а именно гильотины достоин человек, преступивший человеческие и божьи законы. Как тут не вспомнить древнегреческого архонта Дракона(7), который даже за кражу горсти винограда приговаривал человека к смерти. Когда Дракона спросили:
— Почему такая суровая мера за кражу кисти винограда? А как же убийство человека?
Древнегреческий законодатель ответил:
—За кражу чужой собственности вор должен быть предан смерти, а другого, более сурового наказания, я не придумал...
Жестокий век – жестокие законы!
Око Бхайравы заинтересовали основы философии безнравственного маркиза. Де Сад отрицал  традиционное для XVIII века  деление  общества на дворянство, духовенство и третье сословие.
—Существуют лишь сословие властителей и сословие рабов, — утверждал он. — Люди или владеют имуществом и держат в руках власть, а другие, не имея ничего – должны работать, чтобы прокормиться.
Ну, с этим Око Бхайравы мог согласиться, хотя это было приемлемо в средние века, а наступали времена иные, грозовые. Уж это Грозное Око чувствовал.
   Против чего Око Бхайравы не мог согласиться, так это отрицание Бога, хотя де Сад отрицает «своего» Бога. Но вот отказ от  всех моральных норм и правил, как предписанных церковными канонами, так и общечеловеческих принципов поведения в семье и обществе – это для рокового голубого бриллианта было непреложной истиной все века его существования.
  В качестве доказательства, как в драматургических произведениях де Сада, так и в его жизни можно привести многочисленные описания сцен инцеста, сопровождающегося особой жестокостью и заканчивающихся убийством жертвы, подвергаемой насилию. Это интерес к поведению человека, с которого сняты все ограничения, начиная от социальных, и заканчивая религиозными. Именно де Сад заложил основы нигилистической философии, отрицающей общепринятые в обществе нормы (прежде всего моральные) —  Либертинаж (фр. libertinisme, libertinage).
   Но что символично, так это завещание де Сада, в котором он, казалось, отказывается от всего того, что сотворил и натворил:
 «Когда меня засыплют землей, пусть сверху разбросают желуди, чтобы молодая поросль скрыла место моего захоронения, и след моей могилы исчез бы навсегда, как и я сам надеюсь исчезнуть из памяти людей».
  Но предсмертная воля его была нарушена: тело  вскрыто. Священник Ленорман в Шарантоне, где умер Донасьен де Сад  от астматического приступа 2 декабря 1814 года, не дожив полгода до 75 лет, не был предупреждён. Просто некому было сказать последнюю волю маркиза: жена его давно покинула и не присутствовала на похоронах. Несмотря на аморальность всей жизни и его творений, похоронили де Сада по христианскому обычаю на кладбище в Сен-Морис.
Как сказал британский публицист То́мас Ка́рлейль:
 «Правильно во всех отношениях сказано: всякого человека судят по вере его. И по неверию» (8). 
 Имя маркиза де Сада осталось в истории, как и сказка  о Синей бороде(9). 
   Существуют две традиционные версии происхождения персонажа Синей бороды, и обе они восходят к печально известным личностям из Бретани.  Согласно первой, прототипом легенды послужил Жиль де Рэ(10), живший в XV веке и казнённый по обвинению в убийстве нескольких своих жён и ритуальных убийствах от 80 до 200 мальчиков с целью вызова демонов. Согласно второй версии, легенда связана с правителем Бретани Кономором Проклятым(11) , чья жена Трифина обнаружила секретную комнату в его замке, где находились трупы всех трёх его бывших жён. Духи сообщили ей, что они были убиты во время беременности. Забеременев, Трифина сбегает, но Кономор ловит её и обезглавливает.
    К творчеству де Сада, в чём-то видя схожесть его с Синей бородой, обращался Бодлер(12) , который знал, что жизнь представляет собою мрак и боль, что она сложна, полна бездн и нет, не только выхода, но и луча света в жизни.   Но он от этого не отчаялся, напротив, словно сжал руками свое сердце и, переступая в себе человека, возвёл в культ всё извращённое, порочное, аморальное. В "Интимных дневниках" Бодлер напишет:
"Чтобы  объяснить зло, нужно всегда возвращаться к де Саду – то есть к естественному человеку".
 Уже  к Бодлеру обращается немецкий поэт Бертольт Брехт(13):
«Он живет не только за счет аморальности, но и за счет морали. Он торгует шоками».
      Русские символисты –   Мережковский, Минский, Брюсов, Бальмонт, Сологуб, Анненский, найдут  оправдание своим настроениям и презрению   к жизни и природе в  бодлеровских стихах  из сборника «Цветы зла».  Русское декадентство  примет  индивидуализм Бодлера— культ гордого, возвышающегося над миром «Я», все познавшего и всем пресытившегося, не признавшего над собой никаких нравственных норм, властно и своевольно смешивающего добро и зло. Так что влияние маркиза де Сада и Синей Бороды будет живо и в будущем мире.
Неудивительно, под чернью туч и мысли черны. Людовик рассказывал Марии Антуанетт о злодее де Саде. Узнав о нём, королева вспомнила и сказку о Синей Бороде. Удивительно, но она рассказывала её без страха, не упрекая его.
– Не нужно быть такой любопытной, – говорила она, осуждая жену Синей Бороды. – А де Саду так и нужно! Не стоит выступать против католической церкви.
    Официально во Франции признана была лишь католическая церковь. Протестанты подвергались преследованиям, Крещение и браки признавались только в тех случаях, когда они совершались католическим духовенством. Члены семьи протестанта, не подчинявшиеся этому требованию, лишались по закону всех гражданских прав и попадали в Бастилию.
    Армия рассматривалась наряду с церковью и судом как важнейшая опора трона. Она формировалась путем вербовки, срок службы устанавливался договором. При Людовике XVI в армии были проведены реформы, имевшие немаловажное военное значение. В 70—80-х годах главный инспектор артиллерии Грибоваль (14)создал по тем временам превосходную артиллерию.
    Но в то же время командный состав армии приобрел более отчетливо выраженный сословный характер. По военному регламенту 1781 года лица, желавшие получить офицерский чин в пехоте или кавалерии, обязаны были документально доказать свою принадлежность к дворянству в четырех (!) предшествующих поколениях. Исключались, следовательно, не только выходцы из третьего сословия, но и лица, дворянская родословная которых насчитывала менее 100 лет.
    Был усилен флот — гордость Франции со времени Американской войны(15).Вспомним, что говорил Людовик XV:
"У Франции никогда не будет флота".
   Но Людовик  XVI  считает это утверждение деда не верным. Доблестный морской офицер Жан Франсуа  Лаперуз(16)  по приказу Людовика снимается с якоря и отплывает в дальние моря  для блага людей и своего короля, который интересуется географией. Увы, его путешествие  кончается неудачей. Храбрый мореплаватель бесследно теряется в голубых просторах морей, и все попытки найти его  тщетны. Долго еще в умах многих людей будет жить его печальный и таинственный образ.
    В честь Лаперу́за  назван пролив  между северной оконечностью острова Хоккайдо (Япония) и южной оконечностью острова Сахалин мысом Крильон (Российская Федерация), соединяющий Японское и Охотское моря.
      В октябре 1783 года, в тот же год, когда отправилась  в кругосветное путешествие команда моряков во главе с Лаперузом, бывший интендант города Лилля, Карл Калонн(17), по указанию королевы Марии Антуанетты был призван принять участие в управлении финансовой политикой государства, и привел дела к окончательному перелому. Он пытался пополнить истощённую государственную казну с помощью займов под высокие проценты, перечеканкой золотой монеты и  повышением налогов. 
      Калонн часто спасало то, что он был  остроумен.
–С помощью цифр доказать можно все что угодно,  –  утверждал Калонн. – Если мы выдаем много, то должны получить еще больше.  Надо казаться богатым, чтобы занимать.
    Калонна хвалили за его деловую хватку:
– Теперь не прежняя ограниченная, бережливая система Неккера, можно получить деньги,  нужно только обосновать свою просьбу.
– Если желание вашего величества возможно, – говорил Калонн королеве, просившей  деньги на драгоценности для себя и для своих приближённых,  – то оно уже исполнено, если желание невозможно, то я его постараюсь  исполнить.  Разве можно отказать вашему Величеству?
   Во время этого разговора голубой бриллиант был на груди Марии Антуанетты. Удивительно, но остроумный   Калонн понравился Оку Бхайравы. Он мерцал таинственным светом. 
Каждая фраза, произнесённая Калонном, была афоризмом.  Это было достойно уважения Грозного Бхайравы, поэтому дальнейшие действия Калонна оказались действенными.
   Объявленный в декабре 1783 года  заём в 100 миллионов  имел большой успех, и Калонн  обещал королю восстановить равновесие бюджета, а парламенту — сократить налоги. За первым займом в 1784 году  последовал новый кредит, на сумму 125 миллионов. Парламент не без сопротивления зарегистрировал эдикт об этом займе.
Тем не менее, тревожное настроение в обществе усиливалось, особенно под впечатлением траты значительных сумм на покупку для королевы — Сен-Клу, для короля — Рамбулье, на увеличение пенсий, на  дорогие государственные постройки. Только 28 миллионов пошли на уплату долгов братьев короля, графа Людовика Прованского и графа Карла д'Артуа. Первый оправдывался следующим образом:
–Все брали и берут, потому и я протянул свою шляпу.
    Неурожай 1785 года  вызвал большие трудности с налогами, так что опять ппришлось прибегнуть к новому займу в 80 миллионов. Предвидя усиление кризиса, Калонн  заявил королю:
– Сир! Годовой дефицит может составить  114 миллионов. Для покрытия дефицита необходимо реформирование всего, что есть неудовлетворительного в государственном строе.
– Шарль! Что вы предлагаете? – обратился к Калонну Людовик.
– Сир! На днях я предоставлю вам проект реформ, – нашёлся, что ответить королю находчивый Калонн.
   Вскоре он представил проект. В него были  включены большая  часть реформ, ранее выдвигаемых Тюрго и Неккером.  C целью привлечь симпатии общественного мнения Калонн, несмотря на противодействие королевы, убедил короля в необходимости созвать парламент.    
        В парламенте долго обсуждали проект Каллона, не решаясь сразу же от него отказаться. Время обсуждения затянулось. На страну обрушились сильные морозы, пурга и метели, каких Франция не знала лет 100. Люди замерзали на дорогах, в сугробах, в не отапливаемых сельских домишках.
     Всё-таки расчёты  Калонна не оправдались: он не встретил ожидаемого полного согласия. Несмотря на свою ловкость не смог устоять перед оппозицией, в которой объединились и страна, и двор. 20 апреля 1787 года Калонн   был отстранён с поста генерального контролёра финансов(18).    Око Бхайравы  был недоволен и замерцал багровым цветом. Последствия отставки были непредсказуемы.
 Долг Франции  к этому времени достиг астрономических цифр.  Необходимость коренных и быстрых преобразований делалась все настойчивее. По представлению парламента новым министром финансов стал архиепископ тулузский, Ломени де Бриенн, который   попытался  провести эти реформы. В июне 1787 года были обнародованы три либеральных указа  короля:  
1.       Хлебная торговля была освобождена от ограничений.
2.       Введены особые права представителям третьего сословия.
3.       Введение нового налога на землю.
Парламент принял первые два  предложения, но воспротивился новому налогу на землю. В ответ на отказ Парламент был выслан в Труа, потом опять возвращен. 
 Когда понадобился новый заем в 420 миллионов и парламент отказался внести его в роспись, Бриенну  пришла в голову  мысль заменить членов парламента  аристократами.
   Это вызвало негодование в народных массах, многие рассчитывали войти в состав парламента. На всех дорогах встречались толпы бродячих людей, направлявшихся в Париж.
   На окраинах росло недовольство. Неурожай 1788 года довел народ до  обнищания, усилил и обострил брожение. Доверие королю и власти было подорвано, усиливались  финансовые затруднения государства. Правительство всё больше убеждалось, что с недовольными и мятежниками иначе справиться нельзя, как предоставить им законным образом право голоса и тем самым — путь к отступлению.
    В этот трагический момент королева Мария Антуанетта, не понимая последствия своего поступка, даёт поносить голубой бриллиант своей подруге принцессе Ламбаль,  Ламбалы, как её называли  самые близкие. Око Бхайравы и здесь решил сыграть на  женском самолюбии.  Графиня Жюли де Полиньяк, которая считала себя ближайшей подругой королевы, позавидовала Ламбале.
—Ну почему ей, а не  мне  дала   Антуанетта  драгоценный камень? — подумала молодая женщина с ангельским взглядом, но с чертёнком в душе. — Я сделаю всё возможное, чтобы голубой бриллиант достался мне!
   Око Бхайравы даже не предполагал, что произойдёт дальше. Тут в историю вмешался злой рок.
—Ламбала, Жюли! Я приглашаю вас на бал, который состоится сегодня в Трианоне, — обратилась Мария Антуанетта к своим подругам.
Принцесса Ламбаль и графиня Полиньяк одновременно вышли от королевы. Ламбаль ждал  конный экипаж.
—Моn cheri!  Моя дорогая! Вы не подвезёте меня до дома? — сросила графиня у принцессы.
Ламбаль и Полиньяк не любили друг друга, но не показывали виду.
—Cheri!  Дорогая! Конечно, подвезу, — вынуждена была согласиться Ламбаль.
Полиньяк не просто завидовала принцессе. Красавица Жюли  была из знатной, но обедневшей семьи. Она привыкла жить в роскоши, любила драгоценности и красивые наряды. Когда на неё обратила внимание Мария Антуанетта, она воспользовалась расположением королевы, вытягивая из неё не только большие суммы на свои удовольствия, но и добилась того, что выпросила для своих близких «тёплые» местечки на государственной службе. Мысли Полиньяк всегда были только о деньгах. Она была не только красива, но и умна, и часто повторяла:
—Главный орган человеческого тела, незыблемая основа, на которой держится душа, — это кошелек.
Женщины сели в экипаж. Лошади пустились вскачь. Жюли была взволнована.
— Как выманить  голубой бриллиант у этой выскочки Ламбалы? Придумала!
— Cheri!  Дорогая Ламбала! Можно мне посмотреть на голубой бриллиант королевы? Так хочется увидеть его блеск.
    Принцесса протянула голубой бриллиант. Полиньяк буквально  выхватила его из её рук. И произошло неожиданное: камень показался женщине таким горячим, что она не удержала его, бриллиант упал и оказался прямо под ногами принцессы. В  это время экипаж резко качнуло на повороте.  Дверь чуть приоткрылась,  и   камень выпал на тротуар, закатившись в щель между двумя булыжниками.
—Что ты наделала? — воскликнула принцесса Ламбаль.
Самая большая вина — не сознавать свою вину. Полиньяк, усмехнувшись  злорадно, ответила:
— Это ты виновата! Ты вытолкнула камень из кареты. 
—Кучер! Остановись! — громко закричала Ламбаль.
Экипаж остановился. Женщины бросились назад, но найти бриллиант не смогли.
Око Бхайравы   спокойно остался лежать на холодной мостовой.
 
    На Францию надвигалась гроза. Где-то вдалеке раздавались первые раскаты грома.
Прозвучат раскаты грома
И вызовут народный гнев.
Бастилия падёт
              и полетит корона,
Бхайравы Ока
                 приглушая блеск.
 
 (1) Фривольный - легкомысленный
(2) сompte-rendu (фр.) – отчёт
(3) Сюзанна Неккер (1739-1794) французская писательница, жена финансиста Жака Неккера, мать Жермены де Сталь, писательницы.
(4) Оноре Габриель Рикети де Мирабо (1749-1791) - депутат и лидер Генеральных штатов и Учредительного собрания от третьего сословия, сторонник конституционной монархии, незадолго до смерти тайно перешел на сторону короля; в представительных собраниях времен Революции пользовался огромной популярностью, стяжал себе славу превосходного оратора.
(5) Донасье́н Альфо́нс Франсу́а де Са́д (1740—1814), вошедший в историю как марки́з де Са́д — французский аристократ, писатель и философ. Он был проповедником абсолютной свободы, которая не была бы ограничена ни нравственностью, ни религией, ни правом. Основной ценностью жизни считал утоление стремлений личности. По его имени сексуальное удовлетворение, получаемое путём причинения другому человеку боли и  унижений, получило (в работах сексолога Рихарда фон Крафт-Эбинга) название «садизм» (впоследствии слова «садизм», «садист» стали употребляться и в более широком смысле).
(6) Венсенский замок построен в XIV веке, находится в окрестностях  Парижа, в  настоящее время— в черте города; первоначально был одной из королевских резиденций,  в XVII в. стал государственной тюрьмой.
(7) Архонт – самое высшее должностное лицо в древнегреческих полисах (городах-государствах).
 Дракон – афинский архонт, он обобщил и записал в 621 г. до н.э. действующее право, восходящее к древним временам. За посягательство на частную собственность вводилась смертная казнь. Афинский оратор IV в. до н.э. Демад назвал законы Дракона «написанными кровью». Эти законы, за исключением закона об убийстве, отменил Солон, а "драконовы законы" стали синонимом жестокости.
(8) То́мас Ка́рлейль  (1795—1881) – британский писатель, публицист, историк и философ шотландского происхождения, автор многотомных сочинений «Французская революция» (1837).
 (9) Синяя борода (фр. La Barbe bleue) — французская народная сказка, легенда о коварном муже — убийце многих женщин, литературно обработана и записана Шарлем Перро. 
 (10) Жиль де Монморанси́-Лава́ль, баро́н де Рэ, граф де Брие́н 1404 — 26 октября1440), известен как Жиль де Рэ или Жиль де Рец — французский барон из рода Монморанси-Лавалей, маршал Франции и алхимик, участник Столетней войны, сподвижник Жанны д’Арк. Был арестован и казнён по обвинению в серийных убийствах. Послужил прототипом для фольклорного персонажа «Синяя борода».
Стоит отметить, что данные обвинения были сфальсифицированы. Возможно, барона оговорили по заказу короля Карла VII, бывшего другом де Рэ, а впоследствии — его врагом. В 1992 году французские учёные добились исторической справедливости — организовали новый «посмертный суд» в сенате Французской Республики. Тщательно изучив документы из архивов инквизиции, трибунал из нескольких парламентариев, политиков и историков-экспертов полностью оправдал маршала де Рэ.
 (11)  Марк Кономор  король Бретани, правивший в VI веке.
 (12)Шарль Пьер Бодле́р (1821 — 1867) — поэт и критик, классик французской и мировой литературы. Бодлеру принадлежит одно из наиболее внятных описаний воздействия гашиша на человеческий организм, которое на долгие годы стало эталоном для всех, кто писал о психотропных продуктах из конопли.
 (13)Бертольд Брехт (1898-1956), один из самых популярных немецких драматургов, поэт, теоретик искусства, режиссер. Восхищается Наполеоном, сочиняет музыку на слова Вийона и читает друзьям стихи Бодлера, Верлена, Рембо.
 (14)Жан Бати́ст Ваке́т де Грибова́ль  (1715 –1789) — французский артиллерийский офицер, который разработал многочисленные усовершенствования различных отраслей артиллерийского дела..
 Система Грибоваля была в то время самой эффективной в Европе. Просуществовала она, с некоторыми изменениями, до 1830 года и имела огромное влияние на развитие артиллерии в большинстве стран мира.
 (15)С начала XVI века в Северной Америке стали селиться колонисты из разных европейских стран, Во время Семилетней войны(1756-1763) британцы и французы воевали за американские территории. Победила Британия, и под её управление перешли огромные территории континента. В последние годы британское правительство обложило колонистов множеством налогов, что вызвало резкие протесты. Первые вооружённые столкновения между британскими войсками и колонистами произошли 19 апреля 1773 года в Лексингтоне (штат Массачусетс), затем была принята Декларация Независимости, что явилось созданием Соединённых Штатов Америки(США). Война закончилась подписанием Парижского договора в 1783 году, когда британские войска сдались в Йорктауне (штат Виргиния).
 (16) Лаперуз Жан Франсуа де Гало (1741— 1788?),  французский  мореплаватель,  морской офицер. В 1785—1788 возглавлял исследовательскую тихоокеанскую кругосветную  экспедицию на фрегатах "Буссоль" и "Астролябия"— погиб со всем составом морской экспедиции у острова Ваникоро группы Санта-Крус.
 (17)Калонн  Шарль Александр (1734—1802), французский государственный деятель. В 1783—87 генеральный контролёр финансов. Пытался пополнить истощённую государственную казну с помощью займов и повышением налогов.
(18)Во время революции Калонн жил в Англии, поддерживал и деньгами, и пером врагов республиканской Франции. В эпоху консульства он вернулся во Францию, где вскоре умер.
© «Стихи и Проза России»
Рег.№ 0144825 от 13 ноября 2013 в 23:39


Другие произведения автора:

Blue Hope Голубая Надежда. Камни Добра и Зла ч.11

Ночь

Верника. Мир наизнанку. Глава 4 Xame – Hame

Это произведение понравилось:
***********
Alexander Ivanov
Рейтинг: +2Голосов: 21680 просмотров
Комментарии (5)
*********** # 14 ноября 2013 в 12:29 0
Эти части исследования у тебя очень насыщены фактами и событиями. Столько информации! Узнала очень много нового!
Сны ЛГ, как всегда, поражают. Фантазия у тебя неистощима и глубока.

...С рассветом исчезают сны..,
Но ненароком
Вдруг вспоминаются они...
Они — от бога!(с)-----вот это точно! Такое иногда снится- только Бог и знает...
  Анечка,спасибо за использование моего верлибра. Приятно.

Много интересных исторических фактов о Де Саде, и о Каллоне, и о путешественнике Лаперузе... Кладезь познаний твои работы!
Понятно, что найдут голубой бриллиант  и он снова и снова будет губить судьбы людские...
Анна Магасумова # 14 ноября 2013 в 19:49 +1
Спасибо, Танюша! Даже, входя на гильотину Людовик XVI спросил о Лаперузе.
*********** # 14 ноября 2013 в 19:54 0
Да, я помню. Спасибо тебе.
Alexander Ivanov # 19 ноября 2013 в 02:28 0
Действительно, - очень впечатляющий экскурс в историю! С удовольствием ждем продолжения!  vb115  arb08  sm11
С уважением, Александр.
Анна Магасумова # 19 ноября 2013 в 18:36 0
Спасибо, Александр! Ты осилил все мои написанные истории. Пишу 14 часть...