Новые
МенюРазведбат-2ч.
«Паша, не трогай!»
Ксюха повисла на руке. Час ночи, провожаю девчонку, нам по пути, живет в соседней пятиэтажке.
«Ты, профура!»
Мужик под фонарем подругу трясет, голова дергается.
«Да я тебя… сука конченная!»
«Сука» вырывается. Шмяк! Сумочкой по голове - посыпалось помада, ручка шариковая, копейки на асфальте звенят. Мужик свирепеет.
«Убью зараза!»
Замах на метр …
«Паша, не трогай, пошли!»
«Стоять, герой!
- руку перехватил.
«Ты что!? Малолетка!»
Перегар на гектар, дикие глаза.
«Бах!»
Резкий удар в «солнечное сплетение». Ох!… мужик присел, руки на животе.
«Бандиты!»
Баба в крик. Шмяк! Та же сумочка… голова не та.
……………
«Хи-хи! Ха-ха!»
Ксюха никак не может успокоится – пол часа прошло, все тащится.
«Я тебе говорила - пошли!»
Так всегда … за добрые дела, еще и наказывают.
«Хи-хи! Ха-ха!»
Тем более, не забывайте их делать.
……………………………………………………………………………………………….
«Строиться!»
Вася-замполит на разводе.
«Идем в сопровождении!»
Колонна ползет на Кандагар - боеприпасы, продукты. Парочка «Уралов»-наливников везут соляру. Всего машин сорок–пятьдесят. Вперед! Утро раннее. Как говорится - раньше встанешь – раньше кончишь! В прямом смысле.
В «голове» колонны рычит танк - черная копоть из-под брони, за ним «Камазы», «Камазы», потом зенитка на «Урале» - два ствола торчат над общим потоком, далее «Камазы», «Камазы», потом Паша на «БТР», опять «Камазы», «Камазы». Хвост колонны прикрывает зенитка и «БМП-1».
«Маугли!»
Леха-водила подал голос. Руки волосатые, крепкие, масло под ногтями.
«Прикури сигарету!»
Впереди «Черная горка» - скала к скале, вершины – солнца не видно. Между ними узкий проход – это и есть дорога… тень вековая. Место идеальное для отстрела - не объедешь, мины кругом, - и наши, и не наши. Саперы через день территорию зачищали. Безрезультатно! Ставили и будут ставить. Туда лучше не ходить - закрытая зона, опасно.
Интервал между машинами метров пятнадцать. Колонна медленно-уверенно уходит в горы. Перед нами идет «Камаз». За бортом авиабомбы в упаковках, деревянные рейки зеленого цвета маячат перед глазами.
«Ромашка!»
Иван «Бурый» в десанте устроился с пулеметом под ногами.
«Ты мне адресок дай… та рыжая!»
«Какая рыжая?»
Полпачки «светлячков» на фотографиях.
«Та… вчерашняя!»
Вот дурень! Не вслух конечно, «дедушка»! Как ни как уважаем.
«Ну… та!»
«Грудастая, что ли!?»
Леха не выдержал.
«Хи-хи! Ха-ха!»
«БТР» трясется.
«Ну, ты, Ваня губу раскатал!»
Саня-снайпер с винтовкой у ноги, приклад не одни руки шлифовали.
«Стоять!»
«БТР», как вкопанный.
«Твою мать…!»
Леха занервничал.
«Во, козлина! Нашел место!»
«Камаз» заглох, приехали…
«Ромашка» с пальцем на гашетке крутит башню по кругу. Толку… стена справа, стена слева, позади «пробка». Никто не глушит, никто не сигналит. Главное – спокойствие!
Пацаны, кто не впервой, в курсе – «секреты духовские» раскиданы в скалам – оптика у «духов» в руках, радиостанции… совещаются – долбить или не долбить!
Время не ждет, время дорого!
«Саня, прикрой!»
Иван бегом к «Камазу, Саня пристроился у борта со снайперкой в руке.
«Вам что!?»
Автобатовцы подняли кабину, ковыряются в движке.
«Жить надоело!?»
У солдатика мордочка в масле, рядом лейтенант «зеленый». Ванька кабину -
«Хлоп!»
И за руль.
«Леха, давай!»
«БТР» сзади подъехал аккуратно, и поехали два километра в час. «Бурый» рулит, Леха –
«Еще не много, еще чуть-чуть…»
Нога на педали, газует внатяжку. Да - это мишень! Не промажешь! Если и есть такая мысль дурная, и та на подсознании. Двадцать неполных лет! Мне… умереть?! Этого не может быть - это где-то, это с кем-то… только не Я! Я! Я! - родители дома ждут.
……………
«Есть!»
Вдоль «тоннеля», через энные метры, расположены, так называемые, «карманы» - площадка-обочина. Где, при необходимости, можно пропустить встречную машину.
«Мужики, прыгай!»
Лейтенант, водила, Ванька, и Саня по скобам поднялись на броню и вниз. Фу ты, ну ты! Гони! Бронегруппа «Камаз» и без нас вытащит.
«Маугли», дай закурить!»
«Хэбэ» потное, хоть выжимай… полчаса под прицелом судьбу испытывали..
…………….
Вечер, лампочка мигает, дверь настежь.
«Держи Иван!»
«Ромашка» кидает пачку фоток.
«Выбирай любую!»
Рома не шутит, не сегодня.
«Не любую! Ту… рыжую!»
«Хи-хи! Ха-ха!
………………………………………………………………………………………………
Сырость до костей, комары, и те пропали. Бумаги – ноль.
«Карты давай!»
Волоха трусится… колотун. «Дамы», «короли», ветки сырые.
«Чирк! Чирк!»
Слабый дымок нехотя пробивается на свободу. Вчера классно… портвейн, пиво, сигареты.
«Комиссионку решили брать!»
- «Зверек» под гитару разрывается.
«Наливай!»
- между куплетами прием допинга и очередной припевчик. Волоха Ксюшку потащил в ближайшие кусты, поговорить. Проблемы с совместимостью - не то духовной, не то физической… не мое дело.
«Наливай!»
Гулять, так гулять. Дрова, так дрова… дрова не заготовили! Среди ночи «отходняк», кайф улетучился. Вокруг пустые бутылки банки консервные валяются и ни души. Да и откуда им взяться в три часа ночи!
…………………
«Островок» - парк культуры и отдыха трудящихся. Название соответствует действительности. Территория - метров триста в длину, метров сто пятьдесят в ширину. Ивы, березки, тополя, камыши вдоль берега. Вода, кругом вода - мост металлический понтонный ведет в город. До центра пять минут «рысью».
Культурная зона - советский стандарт: «чертовое» колесо, лодочки, паровозик на электроприводе - деткам в радость, качели на цепях, заасфальтированные дорожки, плафоны дневного света на высоких бетонных столбах. За небольшим сеточным заграждением находится танцплощадка - тридцать на двадцать метров - бетонные плиты под ногами, швы залитые раствором, на сцене «лабухи» с гитарами.
«Вот! Новый поворот и мотор ревет!»
Ближе к центру, пацаны прыгают, вокруг огоньки – курят все подряд.
«Ты, козел!»
- в темном уголке выясняют отношения.
«Да сам ты… козел!»
«Гимнюк! По асфальту размажу!»
Нет асфальта – бетон кругом.
………………..
Толян, славный парень, одолжил палатку двухместную, не новье, но жить можно. Забились в самые непроходимые «джунгли» - крапива выше головы, в двадцати шагах речка, где, что воды, что или – по пояс. Вбили колышки, натянули палатку. Хаты, то нет! Отдохнуть по-человечески негде! Куда ни плюнь – родительские уши торчат. Да и общественность на страже нравственности и порядка. О, дайте! Дайте нам свободу! Поселились, дети природы! Танцы рядом, магазин рядом, а цивилизации - никакой!
………………………
Десять часов утра. Наконец-то!
«Девчонки! Пропадаем!»
Сквозь заросли пробираются Светка, Ксюша. В руках сумки, в сумках кастрюльки, в кастрюльках, так скажем, закусь.
«Кормилицы! Люблю!»
Волоха, на радостях, Ксюшу в засос. Тепло, светло. Комарики понемногу достают. Стакан «вишняка» пошел по кругу - домашняя наливка. Классная вещь!
Девчонки у нас хитрые. Подурковали до часа ночи и к маме в теплую постель. На утро пришли - чистенькие, аккуратные, волосики на месте.
«Играем? Чем? Карт, то нет!»
Спалили в трудную минуту.
«Наливай!»
Неунывающий «шатком»!
…………….
«Менты!»
Толян продирается через крапиву.
«Шутишь!?»
Волоха недоверчиво из кустов.
«Какая-то сволочь сдала!
Накрылась «хата».
«Уходите!»
Подруг в сторону, нечего рисоваться. Палатку в чехле спрятали в дальних кустах, но кто ищет, тот всегда найдет! Нашли… Кто!? Кто ищет…
…………………………………………………………………………………………..
«Подъем!»
Днем на пост заступали только на один час - жарко. Ночью на три часа по два бойца на расчет. Сегодня очередь Белоруса - дембель по сроку службы, в натуре – «чмошник», гоняли все кому не лень. Неумытый, неушитый. В напарники дали неплохого парня из «молодых». Далекий север - дом родной.
Рядом с постом стоит склад с боеприпасами. Обыкновенная землянка.
«Поспи! Ты - «молодой», отдыхай! Надо будет, подниму!»
Для «молодого» слово дембеля, даже не уважаемого своим призывом, закон.
…………………
Для подстраховки по периметру гарнизона по окопам ходил патруль. Всякое бывает. Лишний раз проверить не помешает, от «передовой» жизнь гарнизона зависит - раз на раз не приходится. Бывало и патруль «вкуривался».
«Да ну его на фиг! Не впервой!»
- дальше «чарс» долбить.
При смене называли пароль: пароль - Два! Отзыв - три! Общая сумма – пять. Правильно, все в порядке. На ночь назначали шесть человек - ходили по двое, не давая спать постовым. Никаких:
«Стой! Буду стрелять!»
Только пароль. В руках автомат на боевом взводе - на предохранителе редко.
………………………….
Ночью патруль подходит к расчету. Вокруг тишина, никого.
«Вырезали!»
Очередь вверх.
«Тра–та–та!»
Из блиндажа выскакивает «молодой» с перепуганными глазами.
«Пост бросил, «душара»!
Сразу парочку копняков по заднице.
Так, мол и так, оправдывается, от «дедушки» указание поступило. По армейским «понятиям» вины нет.
«Где Белорус!?»
Уже спокойнее спрашивают.
«Не знаю!»
«Молодой» от волнения начал заикается. «Ложись, отдыхай!» - последние слова дембеля.
В ночь выходить на поиски бесполезно, наоборот, смертельно опасно - вокруг мины. Проходы знали, но в суматохе можно и нарваться. Ближайшие камни и окопы обшмонали – чисто. Ни Белоруса, ни оружия!
Утром выходит два «БТР», две «БМП» и Пашина «броня» - резервный. Обыскали ближайшие сопки, безрезультатно. Второй день… грязные, злые под вечер вернулись на гарнизон. Это «ЧП»! Дембель с автоматом ушел к «духам»! «Молодой» - еще можно объяснить, но, когда дом не за горами. Теперь жди неприятностей.
«Строиться!»
Комбат перед строем, злой -
«Не хочу брать грех на душу!»
Стальной взгляд.
«По-моему, нас предали!»
Дезертир все входы, выходы знает, порядок, смену патрулей, как сильные, так и слабые стороны гарнизона.
«Спать, как не спишь! Глаза открыты!»
Точка и так в обнимку с автоматом, всегда по боевому. Здесь - предательство! Восемьдесят жизней под прицелом, откуда удар – что «иголка в стогу сена», и не гадай!
……………
Третья ночь. Под утро, как и положено, «сладкий» сон.
«Бах! Бах!»
Два взрыва, вой осколков. Гранатомет! Попали точно в цель. Блиндаж, где обычно бойцы отдыхали – вдребезги! Благодаря Господу и толковому комбату, (все в окопах на боевых позициях), легко отделались – только два солдата получили осколочные ранения. В ответ… море огня! Из всех видов оружия. Станковые пулеметы, башенные орудия, минометы, автоматы. «Духи» не идиоты, дальше не сунулись. Гарнизон не спит! Идти в лоб на пулеметы!? Самоубийство! Провели разведку боем, отошли.
…………………
На пятые сутки «релейка», машина связи, засекла «духовское» предложение.
«Нам – главарь банды! Вам – «шурави!»
…………………………………………
За две недели... радист докладывает.
«Разведчика в штаб вызывают!»
Псевдоним нашего старлея.
«Заводи! Бандера со мной!»
Два шага - нога на колесе, легкий, как пушинка - толчок! Сто килограммов мышцы на броне.
«Вперед!»
«БТР» дернулся, пыль за кормой, через пять минут на бетонке. Ветер в лицо, сигарета в руке, как же, без сигареты. Сопка справа, сопка слева. Солнышко на подъеме, а солнышко ласковым не бывает - здесь вам не Карпаты.
……………
Свои люди в любом кишлаке есть. Штабная разведка вычислила день, когда семью навестит местный руководитель сопротивления. Деньги, они кругом деньги - сдали вожака.
………………
«Подъем!»
Полчаса на сборы.
«Строиться!»
Комбат выгуливает уверенно перед строем.
«Попрыгали!»
Прыг, скок …
«Порядок!»
Старлей, как пружина в сапожках.
«Вопросы?»
Для протокола… какие вопросы!? Все ясно.
«Заводи!»
Выходили ночью. Три «БТР», две «БМП». Фары потушены - нормальные люди по ночам не ездят. Да и разведка не спит, и у кого лучше – это не вопрос. Конечно у местных! Деды, прадеды тропы прокладывали, веками ходили за сотни километров без компаса.
«Стоять!»
Комбат у аппарата, вся техника на одной волне. Машины замерли.
«Выходим!»
Водитель-механик, стрелок остаются, остальные в колонну по одному, спокойно без суеты. Это война! Кто не готов умереть, тому там делать нечего. Умрет! Еще и за собой потянет… в вечность.
Впереди дозор - три бойца с пулеметом, затем комбат с радистом в наушниках, далее основная группа и три бойца прикрывают тыл. Редкий случай – луна за облаками. Это ненадолго, это надо ценить.
Саня-снайпер с вещмешок на спине с винтовкой в руках голову пригнул. Метр за метром вглубь от дороги по тропе афганской, галька под ногами и …
«Тише!»
Комбат поднял руку, присели. Шуршит вода в реке, значит кишлак близко. Где вода, там и жизнь. Шум усиливается, напряжение растет. Тени, тени, тени. Луна … вот зараза!
Во всей красе. Да, посади одного, двух с «калашами» - только искры полетят от скал во все стороны. Пашка не думает, Пашка идет – не первый раз. Может, кто и потеет, только не Пашка.
«Стоять!»
Старлей руку поднял. Впереди, какое-то подобие мостика - метр шириной, десять длинной - какие-то палки, доски. Вдоль берега у воды кусты разбросаны, а что там!? Видимость нулевая, но назад дороги нет. По одному, без слов, на полусогнутых, перебежками. Пронесло…
Впереди небольшой кишлак. Спят и не ведают... Дома, как крепости - сплошные каменные стены, глиной обмазанные. Не окна – амбразуры, тихо, зловеще смотрящие в упор. Крыши-купола, как в «Сказках Шехерезады», вокруг плодовые деревья, виноградник.
«Стоять!»
Мы у цели. Постройка в два этажа - не из бедноты. Калитка-ворота, глухая стена.
«Разбежались!»
Комбат без слов, развел руки в стороны. Оцепили, глаза из орбит. Что-то видишь, что-то нет. Мы чужие на этом «празднике». Два бойца скрестили руки, через секунду старлей-пружина на стене, прыжок бесшумный. Стоны приглушенные, тишина.
«Пошли!»
Вася-замполит махнул рукой. Смоленский парень с рыжими усами. Подтянутый, аккуратный – холостяк, молодой еще, недавно двадцать два года исполнилось - отмечали. Веселый, неунывающий мужик. Искры в глазах.
«Пошли!»
Команда без слов. Парочка секунд и пятеро бойцов за стеной.
«Твою мать!»
Пашка споткнулся, упал.
«Твою мать…»
Еще один у самых дверей – горло… от ушей до ушей, борода торчит – комбата работа, профессионально.
«Пошли!»
Старлей стоит без автомата, ножичек в руке уже не блестит. Плечиком на двери надавил, только заскрипели. Заходи …
У стены лежит солидный мужик с густой бородой, на голове кучерявые темные волосы.
«Тихо!»
Глаза не успел открыть.
«Бах!»
Кулак-кувалда… даже не крякнул! Руки раскинул в стороны на шелковые одеяла.
«Вяжи!»
Первые слова за ночь.
«Уходим!»
Тихо, спокойно, не дай бог, бабье проснется, крику на весь кишлак, а крови! По пол вещмешка патронов у каждого.
Шум в углу комнаты… стоит в луче фонарном парнишка с черными зрачками, ресницами хлопает, рубашка до колен, ноги босые - лет пятнадцать. Молчит… это хорошо – жить будет, пока молчит.
«Забрать!»
Как отрезал, комбат на выходе. Открыли калитку, рядом «душара» валяется мордой в пыль. Уходим! Рассвет за горами - через час, как мухи на стекле. Только покинули кишлак, команда:
«Бегом!»
Особо не прятались. Какой смысл!? Отряд на вражеской территории, да еще и с «прицепом», вернее с двумя. Тяжелый гад!
За четыре угла четыре бойца тащат вожака на палатке, Пашка выдыхается -
«Помоги!»
Саня-снайпер сопит под боком.
«Держи!»
Винтовку передал, мешает. Последние пять километров шли без остановок – те же камни под ногами, те же скалы, тени. Как пришли, так и ушли - незвано.
……………..
Пацанчик оказывается – сынок «духовский», штабные потом по рации передали. ……………..
Какой обмен!? Чмошника на хозяина! Смешно! Режьте на куски, жарьте на кострике! Что знал – рассказал, на большее предательство неспособен! Так-то пацаны, к армии готовиться надо. И морально, и физически.
………………………………………………………………………………………….
«Ой-е-ей! Ай-я-яй!»
Лезет Петруха на настенный ковер «Три богатыря». «Шатком» гуляет! Инквизиция - отдыхает. Без преувеличения - школа мужества. В тыл забрасывай, товарища «фашистам» не сдаст!
Простая игра - «понт». Раздают по пять карт, берешь взятки. Начинают с пятнадцати, десяти, «самоубийцы» - с пяти очей и до нуля. Остался – твои проблемы. Карты тянут. Сколько выпало, столько раз и таким количеством карт получаешь по пальцам. Желательно бить по ногтям, кончикам. Со всего маха, как шашкой! Резко и точно. Больно!? Я думаю… колода пластиковая, мадэ ин Венгрия, картинки стерлись, но убойность не пострадала, сам получал. Главное запомни - все плохое и хорошее, когда-нибудь заканчивается. Терпи! Мужик везде мужиком остается.
……………………
У стариков Боба хата небольшая, но на два входа. Два козырька под бляхой, деревянные ступеньки. Клумба, цветочки, кусты роз шелковым шнурком подвязаны. Домик маленький, удобства во дворе - не привыкать. Основное, никто не дергает - убежище в темное время суток, приют «шаткомовский». Два часа ночи. Котон, прапор полковой побежал за самогонкой. Петруха в углу на диване подвывает. Пощада!? Не принято. Откупиться!? Не реально. Денег не хватит, «кайф» и так всегда находили. Снимает носки. Думает, гад, по ногам не больно. Ударов тридцать осталось. Волоха махнул – глаза на лоб.
«Ой – е - ей!»
Так дальше пойдет – носилки понадобятся. Можно и ушки подставить за компанию. Ничего страшного - покраснеют, опухнут, облезут. Слух не потеряешь, скорее наоборот – обострится. Научишься правильно сдавать, считать, пасовать вовремя. Протрезвеешь! Холодный душ – не плохо, но «понт» - сила!
«Не скули! Родителей за стенкой разбудишь, засранец!»
Руку надо четко держать, не дергаться. В каждый удар не вникай, когда-нибудь избиение закончится. Имеешь право на отдачу, злее будешь. Но карты вылетят, получишь обратку, мало не покажется.
Три часа ночи – тук, тук! Аккуратно… родители спят.
«Котон, гад противный! Сколько ждать!»
Заходят два «мента».
«По какому поводу гуляем в столь поздний час!»
Вынюхали в стакане самогонку.
«Собирайтесь, только тихо, мирно!»
За стенкой старики отдыхают, зачем волновать. На асфальте «буда ментовская» стоит. По одному - прыг! Через минуту за нами захлопнули стальную дверку.
…………….
В ста метрах забегаловку – стекляшку, десять на десять, под шифером, название поэтическое - «Затышок», грабанули. Водка, винчик, сигареты, шоколад - джентльменский набор. Эта «песня» не о нас! У «Шаткома» подход творческий – «Шатком» в авторитете! Грабежом не занимались, толпой не били.
…………..
Продержали в управлении до утра. Подойди Котон на десять минут раньше – минимум штраф за приобретение и употребление самогонки.
«Пишите объяснительные»!»
Молодой лейтенант сидит за столом в обшарпанном кабинете.
Шкряб, шкряб! Вкривь, вкось.
«Свободны!»
Что с нас возьмешь? Рассвело, город просыпается. Дворники с метлами наводят порядок. Да… весь «кайф» обломали! Эх! И не спится…
А ночь такая теплая была… с глупыми бабочками под фонарями.
……………………………………………………………………………………………….
Два часа ночи.
«Строиться! Оружие проверить!»
Комбат на переднем плане.
«Попрыгали!»
Все упаковано, перемотано. Зазвенит, получишь в голову - есть за что. Мы – исполнители! В классическом понятии, название – разведка, нам не подходила. «Языков» не брали. Авангард, всегда первые. Будь готов! Всегда готов! Если докладывали, что небольшая банда, то и рота справлялась, но при необходимости на операцию выходили целой дивизией.
……………………
Колонна в сорок машин шла из Пакистана - на борту, по данным разведки, деньги, оружие, обмундирование, радиостанции, бытовая аппаратура. Как только пересекли границу, (это условно, столбы с проволокой не реально), разделились на две группы по двадцать машин. Если одну накроют, другая проскочит. По два «духа» в кабине – итого: восемьдесят неплохо вооруженных и обученных бойцов.
Сдали колонну, предали.
…………………..
«Стоять!»
В нужной точке в нужное время вышли в заданный район. Заняли с двух сторон позиции на склонах ущелья. Установили пулеметы, гранатометы наизготовку, под рукой парочка гранат «Ф-1». Основные силы батальона на всякий случай оставили на втором кольце окружения.
«Дай закурить!»
Саня из Краснодара, снайпер от бога. Маленький, метр пятьдесят с панамой, но … шустро-спокойный. Короткая стрижка на голове, открытое светлое лицо. Взгляд, не по годам взрослый. Рядом винтовка «СВД» на камне лежит с, пока, прикрытой оптика. Да … не хотел бы я, в данный момент, в той колонне оказаться, Саня не смажет.
«Дай закурить!»
«Охотничьи», подсушенные. Накрылся бушлатом – как в газовой камера, дымок из щелей плывет.
«Санек, завязывай!»
Комбат все видит, все помнит. Хороший ты парень, Саня. Одна беда – без «чарса», как и без сигарет. Дети Кавказа, наркоты хватает… до армейская школа.
«Тихо Паша, тихо...»
Идут, вернее едут. Вычислили четко - где ждали, там и сошлись. Ночь, фары выключены, гул моторов - как призраки ползут в темноте. Замерли скалы, палец на спусковом крючке, ждешь команды. Особого страха нет – волнение, как перед дракой до первого удара.
«Пошел!»
С комбатом не спорят. Таджик спускается в ущелье. Парламентер - один язык.
«Сдавайтесь! Вы окружены! Уничтожим!»
- в мегафон. Что окружили – это точно, для большей убедительности включили фонарики.
«Тра-та-та!»
Автоматная очередь прорезала воздух. Таджик присел - ранили в бедро.
«Не стрелять!»
Комбат встает в полный рост. Старлей приказ выполняет - ценный груз на колесах.
«Вы окружены!»
Переводчик встал с мегафоном в руке - легкое ранение. Колонна застыла, только шум моторов - не глушат. Афганцы по духу – смертники, не все конечно, но большинство предпочитает героический мученический конец бесславному плену. Не в этот раз - фонарики по гребню справа, слева, спереди, сзади. Против лома…...! Настолько все четко организовано – не успели оказать сопротивление, а могли. Впоследствии выяснили, старший колонны известный наемник, черный пояс по карате – это и есть ценный «груз».
………………
«Вяжи, гадов! Бах!»
Старлей удары отрабатывает. «Душара» с копыт – это для профилактики.
«Забирай!»
Передали для сопровождения в полк. А здесь и наше время настало – трофеи собирать, закон войны.
«Даю полчаса!»
Комбат в настроении. Машины не «бурбухайки» разрисованные, а вполне приличные «Манны», «Мерсы». Шмонали, как душе угодно, имеем право. Кроме оружия, в основном китайского, ящики часов «Сейко», «Омакса», агитки – «Убей неверного!» - напечатаны на хорошей лаком крытой, цветной бумаге. Начинается веселье - часы по камням, только искры летят, аппаратуру вдребезги!
«Пашка!»
Саня с мешком в руке. Афгани пачками! Говорю – шустрый парень. Но в нашей пустыне сегодня здесь, а завтра уже далече… деньги теряли свою стоимость. Копить!? Для чего? Тратили сразу. Торговаться? Смешно! Набили вещмешок местной валютой и домой на точку с песней в душе. Без потерь! Сегодня на нашей улице праздник, пыль клубится за «броней».
На гарнизоне душ весенний, кашка перловая, сигарета. Потом в блиндаж на панцирную койку… расслабился, прикрыл глаза.
…………………..
Дорожка протоптанная, вдвоем не разминуться, снег искрится - глазам больно, сердцу сладостно. Домик одноэтажный из польского кирпича. На крыше-чердаке шифер, почерневший от времени, серый дым вьется из трубы, вернее, из трех труб. Дом на два входа, на две семьи - два крыльца с деревянными ступеньками, «условия» во дворе. Дверь из кожзаменителя, в коридоре дорожка ковровая. Комната справа, комната слева. В комнате справа слева под стеной тахта с цветным покрывалом. Под окном стол письменный, цветы на подоконнике, рядом магнитола - пластинка крутится, «По волнам моей памяти», Тухманова. Лорачка на покрывале - губки алые, губки пухлые. Улыбается… ангел мой в девятом классе, волосы на подушке. Отбой…
……………
Таджику парламентеру вручили орден «Красной Звезды». Шел разговор о «Звезде Героя Советского Союза», но не дотянул – надо погибнуть. Пацан шел на верную смерть. «Духи» не сдаются - редкий случай. Но перед лицом мировой общественности по законам войны сначала переговоры, так положено. Какое лицо!? Какая общественность!? Домой вернуться – вся задача! Вернуться с гордо поднятой головой, не чмошником - на дембель с тряпкой.
Простите мамы своих не вернувшихся сыновей, часто не было у них другого выхода.
Комдива за эту и другие операции представили к «Звезде Героя Советского Союза».
……………………………………………………………………………………..
«Раздевайся! Лифчик за тобой!»
Двухкомнатная «хрущевка» на третьем этаже. Стандартный набор мебели: «стенка» полированная и диван в большой комнате, двуспальная кровать, шкаф с барахлом в маленькой. Стены и пол в коврах, в коридоре висит большое зеркало.
«Let it bee! Let it bee!»
- напевают «Битлы». Магнитофон не стандартный, скорее редкий - «Ростов-стерео», классный бабиник. Японские «пищалки» … отдыхают.
«Эй-си-ди-си», давай!»
- орет пьяный Виля с редкими, светлыми, вьющимися, прилипшими ко лбу волосы.
Счас! Сначала соседи, затем «менты» прибегут - два часа ночи.
«Придурок! Руку давай! Сейчас будет тебе и «Ди-си» и Элтон Джон в
одном лице, в твоем!»
Напротив стоит, голый по пояс, Волоха с колодой карт в руке. Зверь! Махнул, люстра зашаталась …
«Ай-я-яй! Ой-е-ей!»
Восемь, девять… шлеп! Десять …
«Свободен! Руку зажми между ног – помогает!»
В соседней комнате, то есть маленькой, стоит кровать от стенки до стенки.
«Сдавай!»
Играем в «придурка» на раздевание.
«Ходи!»
Наташка, Ксюха – «шаткомовские» подруги. Девушки не глупые, девушки раскованные, очень даже симпатичные. У Наташки ноги от ушей, рысью передвигается – груди вверх, вниз. Лифчик редко носила, ей ни к чему. Ксюха - это абстракция. Мускулистые ноги, (последствия от занятий легкой атлетикой), покрученные в разные стороны, между ними щель такая сексапильная! «Кончить» можно. Груди отсутствуют, одни соски сквозь майку торчат. Если честно… каждый подкатывал к подругам. Что кому досталось? За кадром! Необученные языком трепать. Дружбы между мужчиной и женщиной быть не может. В итоге – постель! Бог так установил и не нам менять.
…………….
«Снимай!»
Эх… не везет мне в карты, повезет в любви! Играю не плохо, просто сегодня не мой день.
«Снимай!»
Снимать нечего, одно полотенце на бедрах, говорю… не мой день.
«Наливай, дурень!»
Половина банки трехлитровой стоит под кроватью - спирт медицинский, девяносто шесть градусов. Закусь? Вода из-под крана, коржики недельной давности, сигареты.
………………
Не проснулся – очнулся! Страшный «сушняк», язык не поворачивается. Где!? Что!?
Спина болит, голова болит. Подо мной лавка широкая деревянная, рукой провел по стене… шершавая. Пол бетонный. Ужасы! Не во сне, а наяву. Рядом шум железа, грубые голоса. Дверь в виде решетки из толстых прутьев, окно забито куском жести с дырочками. Дошло…
«КПЗ»!!! Камера предварительного заключения.
Глубокая ночь… как хочется пить! До утра не доживу. Недалеко голоса.
«Сержант! Сержант!»
Наугад.
«Что хочешь?»
«В туалет отведи!»
Молча открыл, молча вывел во двор. Умывальник дедовский стоит в углу, алюминиевая кружка на цепочке. Присосался…Фу-у-у! Ну и отходняк. И это надо было так нажраться! Придурок…
………………
Волоху помню, Наташку, Ксюху, местами не помню. Спирт помню, выход на стометровку – не помню! Как к подругам приставал – помню, как «посылал» кого-то, тоже помню. Как в «буду» грузили – не помню. «Дежурку» помню, как с «ментами» пытались бороться, тоже помню, а вот, как Волоха оказался в вытрезвителе на растяжках, а я в «КПЗ» на лавке - не помню!
«Менты» позорные!»
Орал – помню. Как пару копняков получил - спина болит, не помню!
«Выходи!»
Утро сереет, машины катят туда-сюда, шум асфальта. Нормальный начальник попался, оформили, как мелкое хулиганство, без отягчающих, то есть - без сопротивления органам милиции и т.д. Короче – по двадцать пять рублей штрафа и.....
«Больше не попадаться!»
В принципе повезло, могло закончиться и хуже. В пьяном виде в общественном месте – это и есть отягчающие. Просто армия впереди, спасает.
«Вас там научат жизнь любить!»
Последние слова начальника.
Вытурили из «ментовки» - зла не держу. Сами виноваты! Если такая рвань с утра город захватит, нормальному человеку хлеб купить и то проблема. Да и вывод сделан – гуляй, но не попадайся.
……………………………………………………………………………………………….
«Бандера, пойдешь в сопровождении!»
Не впервой…
Пустыня. Ни кустарника чахлого, ни деревца кривого. Горы, дорога-бетонка. Идут колонны из Союза в Кандагар. На борту - боеприпасы, горючее, медикаменты, продукты, стройматериалы, техника и «молодняк» в наши редеющие, не обязательно от пули, мины или гранаты, ряды. Большинство по собственной дури, пацаны - всем интересуются, а ума мало. «Дедовщины» на точке меньше - коллектив небольшой, опасность реальная, сплачивает. Нет времени заниматься «беспределом». На гарнизоне в разведке служило примерно тридцать бойцов, плюс четыре танка, четыре гаубицы с расчетами, да отделение саперов. Вадим с рыжей бородой. Везучий! Пару раз подрывался - рядом пацана на куски, а Вадиму одни мелкие осколки. Разденется – не тело, картина из шрамов. Черновицкий пацан. Сына мечтал назвать в его честь. Геройский парень и «фартовый»! Подорвется, через месяц опять на разминировании - служба такая.
«Сапер ошибается один раз!»
Вадим при мне четыре, а служить пацану еще с полгода после моего дембеля. Спокойный мужик. Маскхалат носил зеленый в сеточку, да черные припыленные ботинки.
С наркотой на точке, как везде в Афгане – валом! Но, колоться не кололись, правда, кое-кто плотно сидел на героине. Порошок снизу грели на фольге сигаретной, через трубочку втягивая дым. А он так сладок и приятен! Последствия? Умер! Еще ходит, но уже умер. Что больше всего мучило, так постоянная тоска по Родине. Каждый в душе верил –
«Я вернусь!»
К друзьям, родителям, подругам. Возвращались - кто в «цинке» с орденами, кто в «цинке» без орденов, кто с орденами и болячками, кто с болячками без орденов. А кто и на наркоте – плотно, плотно. «Чарс» в «пятаках», героин в пакетиках заменяли и замполита, и стенгазету с трескотней об интернациональном долге. Долг один – сам погибай, товарища выручай!
Письма получал раз в месяц, пачками.
«Паша, попрыгай!»
Разогнался…
Разложишь на броне … пятое, седьмое, десятое – сортируешь по дате отправления. Выходит, что-то вроде романа в письмах, романа интересного.
Сигаретка в руке, дымок вьется - кайфуешь! Не от сигареты - дом родной в шариковых буквах.
«Дома все хорошо, отец на работе, племянник растет…»
Мама, аккуратным почерком. От бати… батя и ручка не вяжется.
«Записал новый альбом «Эй-си-ди-си…»
Виля-меломан, любитель рока.
«Пацаны влетели … массовая драка под кабаком!»
Волоха, друг «шаткомовский».
А где от любимой? Это на потом…редкое удовольствие в пыли афганской. Хранить нельзя.
«Уничтожать!»
Команда Васи-замполита, команда не от себя – сверху! Находили – наказывали. Любые сведения о Союзе в руках противника, кроме вреда, ничего не приносят. А …бандерольки? Какие, к черту, бандерольки!?
……………….
Лето. «Духи» совсем оборзели. С «КПП», (контрольно-пропускной пункт), двух бойцов сперли. Через пару дней вернули. На ремни порезанные. Где взяли, туда и подкинули… на «КПП».
……………….
Паша сам себе начальник - «БТР» стоит у входа в блиндаж, отделение бойцов под рукой - резервная группа.
«На выезд! Вперед!»
Пять минут и на бетонке. По плану, сегодня Пашина очередь водовозку сопровождать. Ближайший кишлак за сорок километров. Рядом, относительно рядом, есть колодцы, но процесс… запаришься! Бочка – пять тонн, ведрами … дня не хватит! Да и опасно. Травануть, без проблем! А в селении вода самотеком. Бочка подъезжает, староста кишлака выходит на встречу.
«Давай пацана! Пробу будем снимать!»
Староста худой, в барахло серо-белое замотанный. Чалма на голове. Сыну лет двенадцать - маленькая копия, только без бороды.
Процесс пошел … вода струится – пацан пробует.
«Хи-хи! Ха-ха!»
Заливается, не первый раз – привык. А все может быть! Аллах накажет – батальон ляжет!
«Пей!»
Час, полтора сидит под прицелом. Все нормально!
«Свободен!»
Дегустатор… Война Не до сантиментов, восемьдесят человек из одной бочки пьют.
Ветер в лицо, летим по бетонке. Домой, домой, домой. Броня зеленая под задницей.
«Вот, новый поворот! И мотор ревет!»
Доносится из трофейного «Шарпа».
«Леха! А погромче!»
Механик из Рязани, пэтэушник машинотракторный – масло в руки въелось, ногти черные.
«И мотор ревет!»
Сопка справа, сопка слева… полетел «бычок» на дорогу.
«Ба-бах!»
Пыль, камни в лицо. По ногам, как лезвием осколками полоснуло. Гранатомет!
«Саня! Газуй!»
Скорость… спасла хорошая дорога и скорость. Смазали! Заряд попал в скалу, в результате посекло ноги ниже колен и броню кровью испачкали. Осколки – мелочь стальная, со спичечную головку, месяц выковыривал, стрептоцидом присыпал. Гниет, климат неподходящий.
……………………..
К комбату жена с визитом, не идет, а «пишет». Сарафан полупрозрачный – цветочки-лютики, короткая стрижка, волосы каштановые ветерок гоняет. Красавица! Ножки стройные, ножки загорелые. В Афгане любая - «суперстар», комбата в натуре. Уединились, блиндаж на двоих. Эх… мне б, такую! Тоска. Солнце, камни, сигареты «Донские».
«Сухую донскую, прикуренную!»
- «дедушка» желают.
«Раз, два, три!»
Не успел… по шее.
Присел на горячий камень, прикрыл глаза. Мухи, не отмахнуться, стаями… задолбали.
………………
Ночь. Фонарный столб в стороне, мороз колючий, стена кирпичная… прижались от сквозняка. Лорачка - верхние пуговки расстегнуты, глаза в темноте, ресницы длинные. Прижался, руки под шубкой, грудь высокая. Лора, Лорачка … вьюга на ветвях скрипит.
………………
Глаза открыл … высоко, высоко в небе «птица» серебряная - пассажирский в Союз. Везет же людям…
………………………………………………………………………………………………
«Упадем, Паша!»
Держусь за Светкину грудь, есть, за что.
«Не бойся! Все «камыши» знаю!»
«Форт». Крепость в пяти километрах от города. «Современная», перед первой мировой построили, в боевых действиях не участвовала - поставили не там. Солидное сооружение на возвышенности. С дороги не видно – деревьями, кустами заросло. Полуразрушена - всякая власть подрывала. Изуродовать изуродовали – не более. Строили конкретно. Стены из красного кирпича в два метра толщиной. Подземные тоннели - из одного бункера к другому можно на танке проехать. Три этажа над землей, под землей не знаю! Поговаривали - и пять, и семь. Проходы вниз или взорваны, или замурованы. Вид крепости сверху – эллипс. В центре жилые помещения, казарма, церковь. Возможно, когда-то был штаб управления. Вокруг, кольцом - трехэтажные стены-помещения. Пулеметные бункеры точно, как у Гитлера при входе в рейхканцелярию, серые, шершавые - под «шубу».
Первый этаж – тюрьма. «Двери» без дверей. Над входом краской – тридцать один, тридцать два и так далее. Темно. В камерах под потолком вентиляционные отверстия, никаких окон. Пусто, на бетонных плитах остатки ржавых цепей, кольца. Сырость… зимой и летом одним «цветом» - микроклимат, шампиньоны выращивать. Имеете желание оторваться по полной?! «Форт» идеальное место! Ни родителей, ни милиции. Искать, ловить – бесполезно. Спустился в одном месте, поднялся в другом. Не без проблем. Конкретных. За многими поворотами вентиляционные люки. Не дай Бог! Отверстие квадратное до метра.
Сверху вниз через все этажи. Полет не во сне, а наяву. Погибали, калечились. Входы заливали, замуровывали – без особого успеха.
Местная знаменитость – тридцать седьмая камера. Сплошная темень, вода под ногами. Аккуратно по доскам проходишь через первое помещение, во втором - круглый колодец метров пять в диаметре. Спускался на стропе парашютной. Ничего особенного - метров тридцать глубины, на дне обломки кирпичей… туристы набросали - раз, два, три... считают, пока камень летит. Поговаривали -
«Ножницы металлические на дне!»
Пленников бросали –
«В куски!»
Чепуха. Красивая страшилка, не более.
……………………
«Шлеп! Шлеп! Шлеп!»
«Шатком» не успел шашлыки надеть – жертва созрела.
«Руку держи! Гивнюк!»
По почерку, Волоха бьет, резко с оттяжкой… умеючи.
«Наливай!»
«Комиссионку решили брать!»
- «Зверек» заливается. Мордочка маленькая, красная, ноги в разные стороны, сутулый, зато не жмот - последнее снимет.
«Паша, не сейчас!»
Светик отбивается, достала… все не так.
«Выходи!»
На свежий воздух. Ежевика, шиповник, кусты под два метра, спрячешь - не найдешь. Дикая природа. Тропа вверх, тропа вниз, обломки стен. Какие обломки? Глыбы!
Нарвались... Наташка - руки на дереве, Виталик юбку задрал. Пристроился, массаж делает, листочки мелко трясутся. Хорошая подруга - груди тяжелые, соски с блюдце, живот плоский, и задница плоская, не люблю. Но дело молодое, да и не мое.
«Пошли!!
- шепотом.
«Да, сейчас!»
- ноет Светик.
«За собой подсматривай! «Месячные» у меня! «Динамо!»
…………………………………………………………………………………………………
«Подъем! На выход!»
Не команда - крик! Комбат полуголый выскакивает из блиндажа.
………………
Число не помню. Пятница, точно пятница. Август, 1983-й год.
Ночью шла колонна на Кандагар - наливники тонн по двенадцать каждый. Обычно старшие давали команду:
«Стоп!»
От беды подальше до рассвета отдыхали возле точки… впереди ущелье – узкая бетонка, справа-слева отвесная стена, в некоторых местах «карманы» для встречных машин. Едешь, как в тоннеле, небо, звезды афганские над головой. Колонна шла без фар, да и зачем? Луна яркая, светло, как днем.
……………
Выскочили из блиндажа… зарево на горизонте. Горизонт в двух «шагах».
«Заводи!»
Движок, как часы, Саня дело знает, спит в «броне» - дом родной.
«Вперед!»
Наш «БТР» первый, следом комбат на «БМП». Подлетаем… впереди стена огня!
Автоматные очереди, крики, вопли - факелы живые между трупами… падают, встают, падают… больше не встают, шевелятся.
«В объезд!»
- даю команду. Комбат молчит – значит комбат не против, другой дороги нет.
«Духи» из гранатометов подожгли пару машин в центре колонны - заперли в ущелье. Помочь!? А как? Стена огня! Только передние машины прорвались …
«Тра-та-та!»
Пацанов расстреливают из пулеметов, надо спасать.
……………
Наша задача не только охрана доверенного участка, но и сопровождение техники до следующего гарнизона - так и шли машины по этапу к пункту назначения. Каждая колонна имела собственную охрану, как правило - пара «БТРов» и спаренные зенитки, установленные на прицепе «Камаза» или «Урала». Зенитчики… смертники! Защита примитивная – бронелисты, спасающие от осколков и пуль, не более. Шли в голове и конце колонны, первые и попадали под обстрел. Не обязательно гранатомет, снайпера достаточно. В дальнейшем появились машины, вместо стекла – броня. Смотровые щели-окна. Рыцари средневековые. Помогало!? Не уверен! Слишком большая цель, лишенная маневра на узкой дороге под перекрестным огнем.
………………
«Бах! Бах!»
- впереди глухие взрывы, факелы огня.
«Вперед, на «Черную горку»!
Все отделение под броней, Паша на броне. Впереди объезд. Съехали с бетонки, прошли метров пятьдесят, машину бросает вправо-влево, вцепился в стальные поручни.
«Гони!»
Пацаны горят…
«Ба-бах!»
Рвануло под механиком-водителем. Взрывной волной смело, как пылинку - отлетел метров на десять, грохнулся в камни...
………………
Открываю глаза – белый потолок, белые стены, капельница, игла в вене. Шум, свист в мозгах.
………………
До «Черной горки» вертолет не долетал, сбивали даже с «бура»- винтовка дальнобойная, пуля конусообразная. Поэтому раненых перевозили за пятьдесят километров на соседнюю точку, затем грузили на «вертушку» и в Шиндантский госпиталь.
………………
«Где мои пацаны? Где отделении?!»
Шепотом, на самом деле – ору!
«Тише, тише… в соседней палате!»
- медсестра стоит в халате. Лежу - дурак дураком, все тело в бинтах - руки, ноги, живот. Жив!? Мертв!? Пошевелил пальцами – скорее жив. Рядом медбрат суетится - супчик, кашка на подносе.
«Сигарету дай!»
Не положено… дал. Жадно сделал три затяжки, голова пошла кругом, тошно мне.
По соседстве бойцы страдают на панцирных койках – постоянно матрац сползает, скрученная простыня валяется в ногах.
Прошло пару дней - супчик, кашка… просвет в голове, задумался.
«Почему в соседней палате? В отделении шесть человек и ни одного рядом!?»
Встал с трудом. В первой палате никого, во второй лежит лейтенант с нашей точки. «Здравия желаю …»
- без особой радости. Осколки покалывают – как лежал, так ничего, встал и они «встали».
«Присядь, сержант!»
Лицо бледное, осунувшееся, не бритое, под глазами мешки, царапины.
………………
Лейтенант запрыгнул на наш «БТР» почти на ходу. Паша находился на передней броне… шум мотора - два движка, ничего не видел, ничего не слышал. Для удобства одну ногу офицер опустил в десантный люк.
«Ба-бах!»
- фугас на дороге. Четырех пацанов размазало по броне. Пашу, двух бойцов и лейтенанта отправили в госпиталь. Один парень умер по дороге, второй на операционном столе.
«От травм не совместимых с жизнью…...»
- казенные слова.
Какая боль! Передернуло.
«Сержант, спокойно!»
Лейтенант лежит под простыней, одни руки сверху.
Все отделение! Дрались, смеялись, службу тянули. Всегда и везде вместе… в одно мгновение отправились на небеса.
Лейтенант ногу в десантном отделении оставил, отвоевался…
………………
На душе паскудно. Капитан покидает корабль последним! По любому, ответственность, пусть моральная на мне. Два дня страдаю. Какой сон!? В башке «тараканы» бегают. Леха, «Ромашка», Саня, «Маугли», Юрик, Ванька «Бурый» …... по кругу. Супчик, кашка не идет.
На следующее утро срываюсь в больничной пижаме и на бетонку.
«Стоять!»
Голосую. Ноги держат, а глаза дурные. На попутках доехал на точку. Соображение – ноль - тяжелая контузия. В повязках, пижаме залетаю в комбатовский блиндаж. Он, как отец родной, за все в ответе, дал бы команду: Стоп!!! Пацаны остались бы, живы. В голове калейдоскоп… Леха, «Ромашка», Саня, «Маугли», Юрик, Ванька «Бурый» … по кругу. Паша – больной, воображение больное, вину чувствовал, пытался с кем-то разделить.
«Паша!»
- комбат тихим, спокойным, не свойственному ему голосом.
«И ты, и я, и они – все хотят жить!
Выпадет нам, и мы поедем на Родину к папе, маме в цинке!»
«Туман» рассеивается, отпускает. Никогда раньше старшего лейтенанта таким не видел. Обычно – боевая машина смерти … не понимающая, не прощающая глупостей, ошибок. Для него пленные «духи» те же труппы, только ходят, стоят, сидят - дело времени.
«Отделение сам набери, кого хочешь!
Один совет, выбирай по гороскопу - «Козерогов», «Овенов»!
Пауза…
«Со «Скорпионами» предварительно переговори, эти не бросят!»
Закурил.
Я человек верующий, гороскопы не по мне, но совет есть совет.
………………….
Колонну раздолбали почти полностью, только несколько головных машин проскочило. Целый день на «БМПе» и «БТРах» растаскивали, освобождая проход. Куча обгоревшего, покореженного метала. Бетонка в масленых пятнах, тряпье пропаленное валяется. Паша, Паша… неудержимое желание. Как там мой «БТР!?
Преступника тянет на место преступления. Здесь не преступники – могила в пробоинах от осколков. На месте водителя-механика дыра полметра в диаметре - рваная «розочка» лепестками внутрь. Что могло сгореть - сгорело! Машина шла, как и положено «резервному» с полным боекомплектом - тысячи патронов, десятки гранат, одноразовые гранатометы «Муха». Взрывалось, стреляло, добивало все, что осталось после «духовского» фугаса. Братская могила моего отделения. Пацаны сгорели – души улетели высоко, высоко…
Поставили памятник - боец-художник выбил на камне имена, фамилии.
Саша, Юра, Ваня, Леша, Витя Скворцов, Ромка… «Ромашка» - да никого он не любил, не успел! Один мужик на группу в кооперативном техникуме.
«Куда уходит детство...»
В оградку из гаубичных гильз
……………………………………………………………………………………………..
Рег.№ 0122614 от 9 июня 2013 в 13:40
Другие произведения автора:
Нет комментариев. Ваш будет первым!
