Твист

 

На улице стемнело. В деревне темнеет раньше, чем в городе. В городе фонари, а тут только солнышко за горизонт и … хоть глаз выколи. Идешь, словно на ощупь «ловишь» тропинку. А днём был дождичек, так что стоит только сойти с тропинки и … тут же попадаешь в месиво из липкой грязи. А это весьма некстати – молодёжь идет на танцы. Да, собственно, и не деревня это вовсе, а крупная железнодорожная станция с довольно неплохо развитой структурой. Но … была! В том то и дело, что была, а сейчас, после знаменитой Горбачовской перестройки – это самая настоящая деревня, ибо большинство государственных строений разрушено под … «корень», даже железнодорожного вокзала не стало – прямо со станционных путей через разрушенные, когда-то жилые, усадьбы просматривается голая степь. Когда такое было то? Это раньше тут повсюду были фонари, а сейчас … да, да – та самая настоящая деревня, где по ночам царит почти абсолютная темнота. Единственный плюс населению от этого – наличие возможности наблюдать звёздное небо без световых помех. Вот где астрономам разгуляться – звёзды аж с кулак величиной в небе висят, млечный путь своё название начинает «оправдывать» - на молоко похож, спутники, бороздящие небо во всех направлениях, видны невооруженным глазом - не то, что в городе - смотри не смотри, не увидишь. Ну а молодежь, как и в былые времена, когда улицы ещё освещали фонари, «тянется» по темноте редкими «цепочками» по натоптанным к вечеру тропинкам, в клуб на танцы. И только иногда мелькнёт в темноте фонарик «лазерная указка» – примета современного времени. А что молодым людям ещё делать по вечерам в деревне – пить, да курить? Многие из тех, кто пил и кололся уж давно «почили» и пребывают на постоянном месте «жительства» - кладбище. Ну а «выжившие» тянутся к храму «культуры» - клубу. Кино здесь больше не крутят, по праздникам концерты не устраивают, телевизор уже всем надоел … по «ящику» – убийства, драки, разбой … жуть, а не передачи - «голимые» сводки с … фронта. Вот и тянет молодежь в единственное оставшееся культурное место в деревне.

 

Долго ли, коротко ли, но всё ж добрались многие до клуба – кто без потерь, а кто и туфли в грязи оставил. В обширном фойе – бывшем ранее актовом зале, а нынче, после пристройки нового просмотрового зала, ставшем чем-то вроде танцплощадки под крышей, собралось уже десятка три молодёжи. Тут и сцена оказалась как нельзя кстати – на ней разместился небольшой местный вокально-инструментальный ансамбль. Правда, городскому жителю уж больно «режет» глаза видавший виды, огромный контрабас, но зато патлатый саксофонист по кличке «Шутя» и современный электронно-музыкальный клавишный инструмент с огромными колонками, хоть как-то, хоть слегка, но всё же оставляли надежду на … возможность услышать что-либо стоящее. И только один потолок, полностью покрытый разрисованными стеклянными плитками, сверкал как новенький, не только создавая иллюзию высоты, но и своей нарядностью прямо таки обещал приближение музыкального праздника.

 

Зафонил микрофон, прошлись по клавишам ЭМИ ручонки молодого невзрачного парнишки – зазвучала электронная музыка. Хм … неплохо, что-то современное! Кажется из репертуара «Ногу свело». Но … это была только проба сил, прелюдия к концерту, вдруг, всё стихло и … тут же вперёд выскочил Шутя с саксофоном наперевес, патлы ударили по его надутым щекам … ту, ту, ту – заголосил в его руках сакс, словно пулемёт Калашникова дал очередь. Парни лениво засеменили к местным дамам, приглашая их на первый за сегодняшний вечер танец. Разбились на парочки, стали … плясать (если можно так выразиться, дабы не обидеть искусство танцевать) кто во что горазд. Да … да … да! Полное убожество!

 

Наконец-то стихла музыка, прекратилось топтание пола. Пауза затягивалась – что-то там не ладилось у музыкантов. Из толпы в зале отделился седой дедок, он почти с трудом забрался на сцену-подиум к музыкантам. Немного поколдовал над усилителем, микрофон снова зафонил. Седовласый что-то тихо шепнул на ухо саксофонисту, тот медленно отдал деду саксофон.

 

Дед слегка повертел в руках инструмент, будто примеряясь к нему, приложил мундштук к губам, несколько секунд помолчал, словно вспоминая мелодию и, вдруг, прелестной красоты музыка залила весь зал –

 

 о … о … о … о … о … о … о, твист ту гейн …

 это танец молодых людей,

о … о … о … о … о … о … о твист ту гейн,

о …о …о … о … о … о … о твист!

А где-то там, на дальнем севере

Человек сидит на дереве,

Он корчит рожицы от холода

И кричит: «Замёрз!».

О … о … о твист ту гейн …

 

Остальные музыканты тут же на слух подхватили мотив.

 

Стоявшая у стен молодежь живо зашевелилась. «Что-то новенькое!» - послышалось из её рядов. «А, по-моему, я это уже где-то слышала!» - засомневалась дама, что была постарше других.

 

 Зажигающая музыка продолжала звучать, тела молоденьких девчонок стали извиваться в такт мелодии, но ноги оставались без движения. Никто и из парней не решался приглашать дам на танец, так как не имели ни малейшего представления, как же следует «правильно» танцевать под эту мелодию.

 

Так продолжалось некоторое время и, вдруг, из толпы, словно коза, выскочила худенькая девчушка. Она рукой за собой тащила слегка сопротивлявшегося паренька. Выскочив на середину зала, она несколько раз крутнулась, сделала что-то похожее на реверанс и пустилась в пляс. Паренёк синхронно повторял все танцевальные движения за ней. Танцуя, они заняли почти всю площадь зала. Казалось, что и его не хватает для раскрытия полного «рисунка» танца. Это было что-то! Это было нечто прекрасное! Девчушка то кружилась вокруг партнёра, то застывала в грациозных позах, а он «гоголем» выплясывал рядом. Ну а их одновременные синхронные па, просто завораживали присутствующих. Иногда красивые девичьи ноги выписывали нечто, похожее на тушение сигареты об пол. Это было так необычно, даже слегка … стыдно … за них! А саксофонист всё играл и играл. Под потолком словно звучали слова:

 

«Вся дискотека ходит вверх и вниз,
А ну, добавь-ка жару, пианист!
Пусть нас простит маэстро Ференц Лист -
Сегодня мы танцуем твист!

Я жду начала новой песни, не дышу,
Сейчас опять тебя на танец приглашу,
И если хочешь ты свести меня с ума,
На этот танец пригласи меня сама!

Вся дискотека ходит вверх и вниз,
А ну, добавь-ка жару, пианист!
Пусть нас простит маэстро Ференц Лист -
Сегодня мы танцуем твист!

Как в этом платье ты прекрасна и легка,
И мне завидует весь зал наверняка!
И если дальше так пойдет, то, может быть,
Ты разрешишь себя до дома проводить.

Вся дискотека ходит вверх и вниз,
А ну, добавь-ка жару, пианист!
Пусть нас простит маэстро Ференц Лист -
Сегодня мы танцуем твист!»

 

И, вдруг, танцующая парочка словно конькобежцы «разбежалась» вальсируя по углам зала. Девчушка выхватила из толпы первого попавшегося паренька и закружила его в танце. Так же поступил и её партнёр, закружив зазевавшуюся у стены незнакомую девушку. Тут же к ним присоединились и ещё несколько осмелевших пар. Саксофонист слегка сбавил темп, чтобы дать танцорам возможность освоить новые па.

 

А под потолком неслась и неслась завораживающая мелодия, такая новая, как думало большинство присутствующих и такая старая, каково было на самом деле – твист.

 

02.08.2011г. Рубцов В.П. UN7BV. Астана. Казахстан.