Турция.

    Она открыла глаза. Мир утонул в свежевыжатом свете, как в миксере закружился в водовороте образов ещё не высохшего сна. Затем появился остальной мир: мебель, окно, солнце. Заливающий комнату свет точно угас. Всё вокруг погрузилось в мрачную серость. 
- Эй, очнись, соня! - прозвучал звонкий голос молодого человека. Она протёрла глаза. 
- Знаешь, этот свет будто из сна моего. Ты замечаешь, как летают бабочки, как с вечера качают ветками берёзки. А мне довольно и того, что я замечаю, как ты просыпаешься. Вот такие дела. 
     Она скинула с себя одеяло, поднялась на ноги и посмотрелась в зеркало. Голос продолжил: 
- Когда заболеваешь, всегда кажется, будто ты частично умер. Будто для тебя закрываются все двери и все дороги. Думаешь о мрачном, усиленно давясь ядовито горячим чая. С тобой такое бывало? А со мной частенько. Я, вообще, частенько болею. Закончатся осенние сумерки, сменясь непроглядной теменью, я встану с мостовой, закурю. А в груди хрип. Может, это из-за холодных ветров с моря? Или из-за некачественной сигареты... 
     Ты была в Турции? Загорелые турки снуют туда-сюда. Кто-то предлагает тее чего-нибудь купить, кто-то развлекается от души, кто-то тычет в тебя пальцем: "Русский! Русский!". А затем вы идёте в бар, напиваетесь. Да-а. Бесплатная выпивка, шведский стол... я там никогда не был. От друзей слышал кое-что. Странно? По моему, неочень. Нам всегда лучше там, где не здесь. 
     Она оделась, поправила волосы и пошла на кухню. Там одиноко стояли холодильник, стол. Включив плиту, она приготовилась жарить яишницу. 
- Я встаю всегда в восемь. Представляешь? Каждое утро, по выходным, в рабочие дни. Вот такие дела. Даже будильник не нужен. Открываю глаза - потолок. Аж до смешного. Каждое утро. Преставляешь? 
     Извини, что так быстро меняю темы. Солнце припекает голову, мысли путаются. Знаешь, а я неплохо пишу письма. Вот так. Люди всегда подмечают это. Как-то развёрнуто пишу, темы выбираю... с тобой всё не так. А ведь я даже имени твоего не знаю. Только то, что ты меня слышишь. Вроде, немного, а слова на язык приходят неохотно, несу всякий бред. Вот так вот. 
    Она перевернула гренку, кладя очередную порцию хлеба в матовый желток. Облизнула обожённый палец. 
- Сегодня восьмой день недели. У всех среда, а у меня восьмой. Вот так. Как бы ты назвала восьмой день недели? Восемье? Извени, у меня всегда было плохо с воображением. Ну, как ещё? Понедельник, вторник, среда... 
     Ты была в Турции? Знаешь, я тебе соврал. Я там был разок. Не отдыхал, по работе. Не было ни халявной выпивки, ни шведского стола. Нет, там совсем не плохо! Хоть и лил всю неделю проливной дождь... Я, однажды, когда возвращался из отеля в свою каморку, видел девушку. У неё были длинные прямые каштановые волосы. И глаза. Чёрные, ясные, пронзительные. Я их хорошо запомнил, они словно бритвой прошлись по мне, сожгли мои зрачки. Может, это была ты? 
     А вообще, это неважно. Даже если ты не была в Турции. Нет, правда. Я бы мог просто сказать тебе: "Езжай в Турцию по горячей путёвке", но я же не говорю. Потому что я - это я. А ты - это ты. 
     Она открыла пищащую микроволновку и вытащила подогретые сосиски. Положила их на стол к гренкам. Рядом поставила яркие жёлтые цветы. 
- Тебе не кажется это странным? Вот ты - это ты. А я - это я. Кто кто ты - я не знаю. И кто я - я не знаю. Так в чём же смысл? Зачем это знать каждое утро, глядя в потолок? И так с каждым. Пока не спросишь, кто ты, ты и не задумаешься об этом. И это неважно. Какая разница, как тебя зовут, замужем ли ты, какой размер твоей груди, какая у тебя работа, какая у тебя любимая поза в сексе? Мне достаточно знать, что ты меня слышишь. Только и всего. 
     Она подготовила тарелку, вилку, прибрала со стола, встряхнула сидилище стула. 
- Ты была в Турции? Прости, я повторяюсь. Ха-ха. Нет, серьёзно, была? А хочешь, я отведу тебя туда? Мы будем ходить рука в руку, смотреть на закат. Знаешь, прямо перед глазами картина встаёт: ты и я. Я не знаю, кто ты, я не знаю, кто я... 
   Хотя нет. Каштановые волосы, пронзительный взгляд... Мне это неважно. А тебе? Надеюсь, тоже. 
   Голос замолчал на секунду, но затем продолжил совершенно с другим тоном: 
- Благодарим Юрия Г. за столь проникновенное письмо в нашу студию. Именно им мы и встречаем вас, дорогие дамы, в сегодняшнее утро восьмого марта на нашем радио... 
     Щёлкнул выключатель. Она взяла сумку и вышла в подъезд, закрыв за собой дверь. На столе стояли остывающие гренки и сосиски и медленно гнили цветы.

Другие произведения автора:

Вам.

Памятник.

Вечерело