Трубка монаха

(Из хроники города Шнойберга, Северная Германия, середина XIV века)

В окрестностях города Шнойберга завёлся злой колдун. Он подчинил себе местных ведьм и занялся чёрными делами. Слуги дьявола начали губить посевы, красть младенцев, раскапывать могилы и срезать жир с мертвецов, портить скот и окрестных девок, летать на шабаш и творить прочие мерзости, о которых честным христианам даже думать грешно. 

А однажды колдун сотворил нечто такое, что просто не укладывается в голове и попирает все нормы морали и приличного поведения - он навалил кучу под дверью кирхи!

            Мерзости колдуна Ульриха Уншлихтнойзена были столь велики, а власть его столь огромна, что после захода солнца местные крестьяне, да и большинство горожан тоже, боялись высунуть нос на улицу. Они сидели в своих домах потушив свет, закрыв ставни и заперев двери на все засовы, но и там не чувствовали себя в безопасности.

            Римский папа, услышав о творящихся в Шнойберге безобразиях, послал туда сперва своего легата, потом кардинала, потом инквизиторов. Но никто из них обратно в Рим не вернулся, ибо всех их одного за другим извёл и сжил со света проклятый колдун.

Хотя, люди говорили про легата, что он отнюдь не помер, а спутался с местной ведьмой и, сложив с себя сан, сбежал с нею к татарскому хану, к коему поступил на службу в качестве цирюльника.

            Увидев, что слуги божии ничего не могут сделать с колдуном и его присными, а беспорядки, мерзости и богохульства в Шнойберге множатся и принимают угрожающие размеры, папа обратился к императору. Он сказал, что если сила Слова Господня вкупе со Святой Инквизицией не может прекратить сатанинские беззакония, пусть это сделает сталь рыцарских мечей и доблесть их владельцев.

            Император почесал в затылке и велел герольдам объявить по всей Священной Римской Империи, что буде отыщется такой рыцарь, который прикончит колдуна Ульриха Уншлихтнойзена Шнойбергского, тот получит новые доспехи, графский титул, столько-то моргенов  земли и, может быть, какую-нибудь принцессу в жёны.

            Поскольку крестовые походы уже закончились, а реформация ещё не началась, в рыцарях недостатка не было и многие из них, польстившись на объявленное императором вознаграждение, а иные просто томясь от безделья, попытались выполнить поручение. Увы, всех их постигла неудача. Сии доблестные воины рассчитывали встретить злобного разбойника или ветхого старикашку, и сразится с первым в бесчестном бою или прикончить второго как стоящего вне закона безбожника. Только колдун не был ни тем, ни другим. Он был хитромудрым мужчиной в самом расцвете сил и не носил оружия. Во всяком случае, обычного оружия. Зато магия его была столь велика, что рыцарь Шницель фон Котлеттен, бросившийся на Ульриха Уншлихтнойзена с мечом, был свален наземь неведомой силой (это был бесёнок, сделавший ему подножку), а меч незадачливого воина расплавился под взглядом колдуна. Ну, ещё доспехи там погнулись, со щита исчез герб, и конь захромал на заднюю левую ногу.

            Это ещё ничего, фон Котлеттен хоть успел помахать мечом. А вот рыцарь Эклер де Зефир вовсе не попал на приём к колдуну, ибо, протомившись два часа в его приёмной, от скуки увлёкся секретаршей злодея и, соблазнив её, уехал восвояси, так и не дождавшись аудиенции. Говорят, они с секретаршей жили долго и счастливо, и жили бы ещё счастливее, если бы молодая супруга рыцаря периодически не летала по ночам на метле.

Немного больше повезло храброму сеньору Примусу де Керогазу из города Протоплаза. Колдун принял его вызов на дуэль, и в качестве оружия назначил игру в крестики-нолики. 

Из семисот сыгранных партий рыцарь продул шестьсот двадцать четыре и семьдесят шесть свёл к ничьей, после чего, опозоренный, разочаровался в мирской суете и ушёл в монастырь.

            Кроме христианских рыцарей, пытался ликвидировать колдуна хитроумный раввин Форшмак Азохенвей из Бердичева, но и его знаний каббалыи прочих еврейских фиглей-миглей не хватило для того, чтобы одолеть Ульриха Уншлихтнойзена. Трёхдневный диспут в области теологии и космогонии закончился полной победой колдуна. Тогда посрамлённый рави Форшмак слепил голема и, вложив ему в голову мезузу, велел глиняному слуге нести себя обратно в Бердичев. Но оба они почему-то оказались в Лиссабоне, где и обрели постоянное место жительства.

            Ещё многим и многим достойным рыцарям, кавалерам, шевалье и отважным донам с сеньорами не повезло в схватках с колдуном. Слишком сильной магией он владел. К тому же, злодей умел читать в сердцах людей, а его ассистентки были столь милы и соблазнительны, что являлись самым надёжным заслоном на пути к своему хозяину.  Не зря ведь сказано ведь в Писании, что забор из стройных женских ножек хранит злодея лучше любой каменной крепости.

            Решил тогда взяться за дело храбрый германский рыцарь Адальберт фон Клоппендорф, тридцати двух лет от роду, истинный ариец, холостой, в порочащих его связях ранее не замеченный.

Проведя предварительные изыскания в монастырях, и сделав выписки в городских архивах, рыцарь понял, что любое современное оружие бессильно против чар колдуна. Магия, доступная как христианам, так и иудеям тоже не поможет справиться с ним, а выйти драться с колдуном на кулаках может лишь простолюдин, поскольку такой способ сведения счётов недостоин благородного человека.

            Тогда Адальберт фон Клоппендорф, вооружённый знанием, отправился в город Майнц, где во францисканском монастыре проживал один прославленный своей святостью монах и без его помощи, значившей в данном случае больше, чем благословение самого папы, нельзя было одолеть супостата.   

И приехал Адальберт фон Клоппендорф к францисканцам, у которых испросил разрешения встретиться с искомым монахом.

            - Иди с миром, сын мой. – выслушав, благословил его почтенный настоятель обители, - только заклинаю, не снимай своих доспехов, допрежь не покинешь келью брата Бертольда. Забрало тоже не поднимай, так оно вернее будет.

            - Почему, падре? – изумился рыцарь. - Ведь не было доселе такого обычая, чтобы входить в святой дом при оружии. К тому же не пристало рыцарю закрывать лицо при разговоре со святым отцом.

            В ответ настоятель потёр покалеченную руку, погладил повреждённую коленку, ощупал подбитый глаз и сказал:

            - Потому, сын мой, что брат Бертольд занимается хоть и богоугодными, но слишком членовредительскими делами. Так что если ты оставишь свои латы на вахте, то рискуешь уподобиться мне, а то и лишиться некоторых членов, если не самой головы. Прецеденты уже были.

            - А… - сказал рыцарь и отправился к мудрому монаху.

            Войдя в весьма просторную келью брата Бертольда, увидел Адальберт множество странных предметов. Это были, ступы с пестами, горны с мехами, всевозможные тигли, толстые фолианты, перегонные кубы, куски свинца и рулоны войлока. Ещё там имелись железные трубы разных форм и размеров, клещи, свёрла, токарный станок и всякая прочая хрень, названия которой рыцарь не знал и надеялся никогда не узнать.

Учёный монах сидел за дубовым столом и писал что-то гусиным пером на пергаменте. Присмотревшись, заметил рыцарь, что ряса изобретателя прожжена во многих местах, левая рука забинтована и висит на перевязи, а тонзура в двух местах заклеена пластырем. Тогда преисполнился он трепетом уважения к его учёности и изрёк:

            - Брат Бертольд, да продлит Господь твои дни, прибегаю к твоей милости в надежде одолеть врага города Шнойберга и всей округи. Коли будет на то твоя милость, помоги бедному рыцарю советом и своими чудесными дарами.

            - А, кто здесь!? – подскочив, воскликнул учёный монах. Потом он увидел посетителя, вынул вату из ушей и велел рыцарю повторить свои слова. Выслушав же его снова, монах сказал:

            - Тебе повезло, достойный воин, ибо имею я то, что будет способствовать одолению любого врага ныне, присно и во веки веков, аминь.

Сказав это, брат Бертольд взял с полки и подал Адальберту фон Клоппендорфу железную трубку, запаянную с одного конца.

- Трут и огниво у тебя есть? – поинтересовался он при этом.

            - Натюрлихь. – кивнул рыцарь и по-немецки спросил про трубку: - Вас ист дас?    

- Это новое секретное оружие, придуманное мною. – смиренно ответствовал ему служитель Господень.

            - Как им пользоваться? – удивился рыцарь, рассматривая трубку и так, и эдак и даже на просвет.

            - Так и так. – объяснил монах и добавил: - запомни, штука эта одноразовая и если ты промахнёшься, то второго шанса у тебя не будет. А я как раз пишу сейчас инструкцию по её применению.

            - Ты сказал, я услышал. – поклонился ему герр Адальберт и, забрав подарок, поскакал прямиком к жилищу злодея в окрестности города Шнойберга.  

            Прискакав, он записался на аудиенцию к колдуну, через посыльного отправил ему  вызов и стал ходить под дверью башни. Тогда вышел к нему из той двери злой колдун Ульрих Уншлихтнойзен и, засмеявшись, вопрошал:

            - Неужели ты, рыцарь, хочешь сразить меня? Ведь это не удалось даже известному знатоку Торы и каббалы равви Форшмаку Азохенвею. Куда уж тебе, неграмотному!

            - Это мы ещё посмотрим, кто из нас неграмотный, - ответствовал ему Адальберт фон Клоппендорф, соскребая воск с маленького отверстия возле глухого торца железной трубки, в то время как его оруженосец, имя которого осталось неизвестным, разжигал трут огнивом.

            - Доставай же свой меч и попробуй сразить меня. Тогда ты увидишь, как я могу плавить взглядом железо и силой колдовства гнуть доспехи, ломать копья и разбивать щиты. – похвастался колдун.

            - Попробуй сделать что-то с этой штукой. – отвечал ему рыцарь, с пяти шагов наводя свою трубку прямо на лоб богомерзкого колдуна.

            - Что-то сделать с этой штукой? – прекратив смеяться, несколько озадачился колдун. Он стал вспоминать заклинания против непонятной железной трубки, однако не смог, ибо нельзя вспомнить то, чего никогда не знал.

Тогда Ульрих Уншлихтнойзен воздел руки к небу и стал сочинять новое заклинание, а его ассистентки собрались вокруг него и по привычке стали строить рыцарю глазки. Но Адальберт фон Клоппендорф не смотрел на их ухищрения, а сотворив молитву Господу нашему Иисусу Христу, поднёс огонь к очищенному от воска отверстию.

            Тогда полыхнуло огнём с другого конца трубки, и вылетевший из неё круглый кусок свинца весом в четверть фунта в мгновение ока долетел до колдуна, попал ему в лоб и вышиб из головы все злодейские мозги заодно с изрядным куском задней части черепа. В общем, колдун упал замертво и ни какая магия ему не помогла. Рыцаря же сила, освобождённая из трубки монаха, отбросила далеко назад и обожгла его руки.

            Ведьмы, видевшие сие удивительное событие, мигом сообразили, что дело плохо. Они схватили и оседлали свои мётлы, которые вдруг отказались взлетать и не летали больше уже никогда. Пришлось ассистенткам покойного колдуна спасаться в пешем порядке. Оруженосец же бросился к упавшему рыцарю и помог ему встать на ноги.

            Так был повержен и уничтожен злой колдун Ульрих Уншлихтнойзен, многие годы терроризировавший город Шнойберг и его окрестности, а свита его рассеялась.

Рыцарь Адальберт фон Клоппендорф прославившийся этим своим подвигом и, получивший обещанный надел земли, с милостивого позволения императора женился на принцессе Маргарите  Клофелине Луизе Вассер-Дормштадской, позарившись не столько на её красоту и благонравие, сколько на солидное приданое.

            Что же касается смиренного брата Бертольда, то он до самой смерти продолжал свои опыты с божественной силой. Кстати, прозвище у него было Шварц. Монах Бертольд Шварц.

Другие произведения автора:

Пин

Корм для рыбок

Альпийская жуть