Там бежала река, иван-чай расцветал...

     Дрогнуло сердце Павла Ивановича, вспомнилось событие тридцатилетней давности. Сорок ему в тот год исполнилось. Тесть путёвки подарил на юга. Перед юбилеем приехал матушку навестить. Взял гитару и полилась песня, слова сами приходили, гитара дарила мелодию. Вот и сейчас слова той песни полились без запинки:

"Подарю тебе дом, где родился и жил, про который забыл, сиротою оставил.
Пролетели года, он старел, но любил, и вернуться к нему на закате заставил.
В мои сны приходил, и манил в родной край, детских лет кружева расплетая.
И манила меня голубая река, там всегда обнимала сторонка родная."

     Пропел. Замолкла гитара. Все сидели ошеломлённые великолепным голосом. Не ждали от всегда тихо улыбающегося Павла Ивановича такого таланта. Славка, коллега Павла, молчаливый паренёк, срывающимся голосом произнёс:

     - Не говорил нам Павел о вашем таланте! Ни один бард так не поёт! А вы, ребята, чего застыли? Чего молчите?

     Все громко захлопали. Сашка и Серёга подошли к деду и стояли рядом с ним молча. Павла Ивановича попросили спеть ещё что-нибудь, он пел, вспоминая молодость, глядя на внуков повлажневшими глазами. От песни к песне голос его крепчал, послушная в руках гитара дарила такие аккорды, от которых сжимались сердца слушателей.

     - Истосковалась родимая по рукам хозяйским, - тихо произнесла Елизавета, вытирая кончиком повязанного платка бегущие слёзы. - Видать, давненько вы с ней не встречались, Павел Иванович. А встретились и она в ваших руках ожила, затрепетала.

     - Давно, Елизаветушка! Промелькнуло тридцать годков. Работал, дом строил, чужих детей растил, так меня и не признавших, а про дом родной и то, что в нём хранилось и не вспоминал. Боялся умереть от воспоминаний нахлынувших. Я бы и сейчас про неё не вспомнил, если бы не Михаил. Уронил её в год своего сорокалетия, она и сломалась. Сильно матушка тогда испугалась, не дала её выбросить. Запеленала в старую простыню и отнесла в кладовку со словами:

     - Она ещё послужит тебе, Павлуша, попомни мои слова. Вернёшься ты в дом прадеда, сын, и сыграешь на ней, выводя песни своим чудным голосом, меня вспомнишь...

     Павел Иванович замолчал, в волнении встал и пошёл из дома к реке. Михаил хотел идти следом, но Елизавета остановила его словами:

     - Не тронь его, Мишенька. Ему сейчас край как надо побыть одному. Повспоминать, поразмышлять о годах прожитых. Не просто там было.

     Текла река, уходило солнце за горизонт. Павел Иванович присел на скамейку, сооружённую накануне Михаилом, и потекли мысли, от которых сжималось сердце. Казалось, только здесь, у этой реки, в этом доме и была у него жизнь, а другой не было. Глаза лучистые Катеньки перед глазами, не той, тридцать лет тому назад, а сегодняшней, с седыми висками и голосом родным, спокойным.

     Я плыл по течению, страшась перемен. Из-за своей пассивности упустил единственный шанс, подарок от судьбы, когда пламенем вспыхнула любовь к Катеньке, первая, осознанная, - размышлял Павел Иванович, вглядываясь в бегущие воды. - Хотел и раньше изменить свою жизнь, но ничего не менял, живя во лжи и хитросплетениях, живущих рядом, чужих по духу людей. Растил чужого сына и, узнав об этом, плыл по течению, живя серой гнетущей жизнью. И надо было случайно встретить свою единственную любовь, с идущим рядом с ней сыном, чтобы понять, как паскудна та жизнь, которой я живу. Она шла с моим сыном, выросшим без меня, таким родным и таким похожим. Я давно понял - платить нужно за все: за действие и бездействие. Что скажу я сыну на его вопрос о передаче ему всего своего имущества? Как он поймёт, что только в конце жизни, почти на предсмертном одре, я пришёл в его жизнь, человека достойного и счастливого? Мы приходим в жизнь, пытаясь обрести её смысл. В чём был смысл моей жизни? Жить с нелюбимой женщиной? Кормить её детей, от разных мужчин. Она и я знали о разных отцах у её дочерей, но она до последнего продолжала лгать, изворачиваться.

     Вспомнилась встреча с первым мужем Натальи. Тот  был вдрызг пьян, накануне от него ушла молодая жена и он напился.

     - О, кого я вижу! Досточтимый второй муж моей бывшей. Мы, брат, оба рогатые олени! Да-да! С ветвистыми рогами! Мне она принесла в подле вторую доченьку с курорта. Но продолжает настаивать на моём отцовстве. Не верю, что пацан твой сын. Куда ты? Я ещё не всё сказал. Найди своего...

     Не дослушал и пошёл прочь, а через несколько месяцев произошёл разговор с таксистом и он узнал истину. Тогда хотелось повеситься.

     Возможно, самый главный смысл жизни – сама жизнь? - подумал Павел Иванович. - И надо лишь принимать её, как она есть? Сейчас моя жизнь наполнена яркими красками. Не знаю, сколько мне будет дано ещё прожить, но я буду жить для них, моих любимых.

     - Пусть обсмеют! Пусть откажет Катенька и не пожелает выйти за меня замуж! Но я должен сделать этот шаг. Завтра же пойду к батюшке обо всём договариваться. Не крещён, так время такое было, - вслух громко говорил Павел Иванович, наблюдая за уходящим солнцем.

     - Кто же вас может обсмеять, дорогой мой человек? И не смогу я вам отказать, не посмею. Сын у нас и внуки, не могу я лишить их отца и деда, - услышал он за своей спиной.

     Обернулся, стоит Катенька, глаза грустные. Устала с дороги, но пришла.

     - Вы приехали! Как же я вас ждал, Катенька! - простонал Павел Иванович. - Уехал, не сказав вам главное. Уже здесь понял, как оплошал. Дал указания адвокату и уехал. Он мог испугать вас своим приходом.

     - Испугал! Точно угадали! - рассмеялась Катенька. - Когда Игорь Михайлович пришёл, Светлана душ принимала, Аннушка сопит в кроватке и звонок в дверь. Павел с дороги отсыпался. Открываю, стоит довольно-таки молодой человек, представился и обухом по голове. Я уж думала, что-то случилось с вами. Вышла Светлана из ванной, стала документы читать, я не могла, всё перед глазами прыгало. Может, не надо было так? Павел вырос. Роскошно не жили, но не бедствовали.

     - Надо, ещё как надо, Катенька. Своих пасынков я хорошо изучил. А так, я продал, Павел купил и никаких наследственных дел. Ваша квартира на вас. Надо о будущем внуков позаботиться. Игорь отзвонился и всё уже доложил. А вот и Павел поспешает к нам. Постоим у реки втроём, помолчим. Люблю я такие минуты.

     - Отец! Ты не перестаешь меня удивлять! - забасил подошедший Павел. - Дома ошарашил адвокат с подписанием этих договоров на имущество. Сюда приехал и узнал о песнях, пропетых тобой прекрасным баритоном. Все и сейчас не могут отойти от услышанного. Пойдём! Тебя все ждут и просят исполнить пару-тройку песен. Мам, скажи отцу...

     - Пока мы одни, Павел! Решил я у тебя просить руки Катеньки. Благослови нас, сын, пусть на короткую, но совместную жизнь. Истосковались наши сердца в долгой разлуке, - говорил Иван Павлович, а сердце в груди то замирало, то бешеным ритмом исходило.

     - Это, отец, как мама решит. Не моя это воля. Согласится она, не стану я вам препоны ставить. В любви к тебе она меня воспитывала, слова плохого ни разу не сказала. Одна фотография была в её комнате, где вы вдвоём, обнявшись сфотографированы и дата на ней. Твой тесть послал своего гонца за вами, тот и сфотографировал. Маме в качестве вещдока бросили в лицо...Вот по ней, по той фотографии, и прознал я про любовь вашу. Коль молчит мама, то желаю я вам счастья и долгих лет, - говорил Павел, а сам обнимал обоих и было ему тепло между ними. Рос без отца, но не чувствовал себя сиротой. Часто смотрел на фото отца в комнате матери и становилось ему тепло на душе.

     Весь вечер пели под гитару песни молодости Павла Ивановича. Сидела рядом Катенька, такая помолодевшая. Накинутая на плечи шаль кашемировая оттеняла её красоту, которую и годы не сгубили. Пели они с Павлом Ивановичем так, будто всю жизнь их голоса звучали вместе. Смотрел на них Павел и не мог налюбоваться.
Значит правы те, кто считает любовь сильнее разлуки, - подумал Павел. - Коль пришла она в сердце, то уж никуда не денется. Пусть пролетают годы, а она будет жить. И цвести цветку любви вечно.

     Павел встал, подошёл к привезённым корзинам с продуктами, стоявшими в столовой, достал бутылку шампанского и произнёс:

     - Радостная весть пришла в этот дом, друзья. Сегодня Павел Иванович сделал предложение моей маме. Так пусть этот замечательный вечер сохранится в наших сердцах надолго. Они оба доказали своё право на эту любовь, не растраченную, не потерявшуюся во времени.

     Бежали облака по тёмно-синему небу, то закрывая, то открывая луну, мерцали звёзды. Пьянел от счастья Павел Иванович, обнимая хрупкие плечи своей любимой. Смотрел на сына, внуков и понимал, какое счастье пришло в этот дом, построенный прадедом. Бежала Унжа к Волге-матушке, спешила, как сегодня, вчера и много лет тому назад...