Съели

(юмористический трэш)


Домохозяйка Хилари Брукс жила во Флориде. Однажды утром она выглянула из окна своей кухни, где готовила себе тосты на завтрак, и увидела, как двое аллигаторов доедают тело ее соседа мистера Вудса прямо на лужайке перед его собственным домом.
Миссис Брукс глубоко вздохнула и налила себе из кофейника в чашку. «Надо будет проверять, остались ли у Джона еще патроны в револьвере, когда он будет выходить в следующий раз из дома,» - подумала она о своем муже – «а то ведь он такой рассеянный».
Возле дома остановился школьный автобус и издал длинный гудок. Хилари прекратила есть, встала, взяла винтовку М-16 и пошла встречать своего сына Брайана, который приехал из школы. Сегодня он учился в ночную смену.
Выйдя за порог, она обвела стволом всю территорию вокруг двери, внимательно оглядывая кусты, и только после этого сделала несколько шагов в направлении калитки.
Двери автобуса раскрылись, на пороге появился Брайан с автоматом Калашникова и также несколько секунд оценивал ситуацию вокруг на тротуаре.
Хилари открыла калитку, он в нее вошел, она поцеловала его в щеку, и они плечом к плечу вполоборота к линии движения пошли к дому. В обе стороны их стволы держали на прицеле аккуратно подстриженную только вчера лужайку.
Вдруг, когда дойти до крыльца им оставалось уже совсем чуть-чуть, в секторе ответственности Брайана возник аллигатор. Затем второй, третий.
«Быстрей,» - сказала Хилари – «не трать патроны, они дорогие». Они почти прыжком преодолели пару метров, и когда за их спинами защелкнулась дверь, челюсти аллигаторов щелкнули от нее в аккурат с обратной стороны.
«Сегодня русские хакеры опять взломали нашу школьную сеть,» - пожаловался Брайан – «и на экране стало периодически выскакивать окно со странным и непонятным словом из трех букв. И его никак нельзя было убрать. Только надо было перезагружать компьютер. Вот мы так всю учебу каждые десять минут и перезагружались». «А что это было за слово из трех букв?» - поинтересовалась Хилари. «Сначала идет буква «экс», потом «уай», а потом еще какая-то буква, похожая на «N», но повернутая зеркально, и над ней сверху - галочка. Такой буквы вообще нет в алфавите».
На улице раздалась полицейская сирена. Машина остановилась снова возле дома Бруксов. «Здравствуйте, мэм,» - сказал шериф через матюгальник – «мы разыскиваем серийного убийцу Дональда Дакера. Вы не видели его случайно в течение последних трех суток?». «Нет,» - крикнула Хилари, слегка приоткрыв форточку и сразу после этого ее захлопнув. «Значит, съели,» - сказал шериф уже себе под нос. Но при этом он забыл выключить свой девайс, и эти его слова прозвучали гулко на всю улицу.
Когда они вместе зашли на кухню, она включила телевизор. Брайан сбросил свой рюкзак на стул и попросил ее сделать себе ровно четыре бутерброда с арахисовой пастой.
Пока Хилари доставала все необходимое из холодильника и намазывала, ее сын разбирал и чистил свое оружие, разложив детали автомата прямо на кухонном столе.
В новостях сказали, что за прошедшую ночь в числе прочих аллигаторы успели съесть дочь конгрессмена Цфасмана от Демократической партии, которая в супермаркете на мгновенье потеряла концентрацию, читая надпись на упаковке, и прозевала рептилий, спрятавшихся под стеллажом с товарами, а также жену офицера Стэмкаса – заместителя начальника полицейского департамента городка, который находился всего лишь в нескольких милях от города, в котором жила семья Бруксов.
«Ах, бедная миссис Стэмкас!» - всплеснула руками Хилари. Она вспомнила, что когда они встречались с погибшей, то обычно так зацеплялись друг за друга языками, что растащить их под силу было только бульдозерам.
«Она была такой толстой,» - ухмыльнулся Брайан – «что эти твари в их городе теперь, наверное, надолго удовлетворили свой аппетит». Хилари посмотрела на него с осуждением, но тут зазвонил телефон.
«Брайан Брукс,» - произнес в трубку Брайан, сняв ее с аппарата – «а, мистер Дакер. Да, моя мать дома. Но в данный момент она занята. Она намазывает бутерброды с арахисовой пастой. Будьте так добры, подождите, пожалуйста, несколько минут или же перезвоните позже». Это звонил серийный убийца Дональд Дакер. Однако, через предполагаемое небольшое время телефон никакой активности не проявил.
Накормив сына, Хилари заложила посуду в посудомойку и нажала на ней кнопку. Но вопреки обычным сообщениям системы, дисплей на устройстве некоторое количество раз неопределенно помигал, и затем на нем появилась жирная буква «экс». Через несколько секунд после нее - «уай», и затем - странная, похожая на зеркально отображенную «N», буква с волнообразной черточкой сверху.
«Посмотри, Брайан,» - сказала Хилари – «не то ли это непонятное слово, которое выскакивало в школе на ваших компьютерах по вине русских хакеров?». «Да,» - подтвердил Брайан – «это оно самое. Надо будет отправить сообщение шерифу о том, что нас также взломали».
«Да что он может поделать?!» - ворчливо махнула на это рукой его мать – «Перед этими русскими даже ЦРУ бессильно. Вон и ФБР локти кусает. Я вчера смотрела какое-то ток-шоу...,» - впрочем, она все-таки отправилась в комнату, чтобы воспользоваться компьютером. «И еще я боюсь, как бы это слово не было каким-то магическим заклинанием – оружием психотронной войны. Ты на всякий случай не произноси его вслух».
«И еще бы мне знать, как оно произносится...,» - ответил ей вслед Брайан – «но теперь меня, на самом деле, все больше и больше начинает интересовать тема о том, что же оно, означает».
Из глубоких раздумий его вывел вновь затарахтевший телефонный звонок. «Да, мистер Дакер,» - на автомате произнес Брайан и сразу осекся, так как в ответ в трубке прозвучал флегматичный голос шерифа: «Возможно, ты имел ввиду: «мистер Сквотчер», Брайан?! Напоминаю тебе, что Дональд Дакер – это серийный убийца, разыскиваемый полицией. Впрочем, его, по полученным данным, вероятно, уже съели...». «Да, да, конечно же, мистер Сквотчер,» - поспешил исправить свою ошибку Брайан.
В этот момент по телевизору шло интервью с директором АНБ, который рассказывал о двух главных на данный момент проблемах для Соединенных Штатов. Таковыми являлись голодные аллигаторы и русские хакеры. Но про последних чиновник и сам толком ничего не знал, а про первых американцы были очень хорошо осведомлены и без него.
Также всем было доподлинно известно (но об этом директор АНБ не сказал в своем интервью), что его контора проводила работы по генной модификации крокодилов с целью после этого натравить их на русских. Но они не учли, что в России очень холодный для этих рептилий климат. Поэтому там с ними быстро расправились, а недобитых вытеснили в Европу.
Но главное, связанное со всем этим недоразумением, событие произошло в самой Америке. Здесь крокодилы с генами обезьяны, волка и еще неизвестно кого вырвались из-под контроля, категорически поумнев, став способными везде ловко лазать и вести эффективную стайную охоту.
После длительной паузы, которую шериф Сквотчер выдержал, намереваясь сейчас сказать в трубку что-то принципиально для семьи Бруксов важное, он несколько помедлил, затем пощелкал зажигалкой, затянулся и прокашлялся.
«Тут, Брайан... . Конечно же, хорошо бы было, чтобы ты позвал к трубке миссис Брукс...». «Но она сейчас занята,» - привычно ответил Брайан, зная, что его мать – женщина серьезная и не любит, когда ее зовут к трубке всякие придурки. Но при этом он забыл, что она и пошла-то в комнату, чтобы отправить сообщение вот этому самому шерифу.
«Ну хорошо. Тогда я скажу тебе, Брайан,» - снова прокашлялся шериф – «тут пришла информация, что аллигаторы атаковали... и твоего отца...». «Что сильно атаковали?». «Ну в общем..., наполовину». «Хорошо, я понял вас, шериф, я сообщу матери». «Спасибо тебе, Брайан».
После этого разговора, которому Брайан не придал особенного значения, он пошел в свою комнату и занялся исследованием интересующего его русского слова.
Первым делом он написал запрос своему знакомому из школы, который имел русские корни.
Затем он погрузился в исследование русской языческой магии, не имея ни малейшего представления о том, что все статьи в интернете на эту тему написаны современными русскоязычными евреями, живущими в Нью-Йорке на Брайтон-Бич.
Было часов двенадцать, когда к калитке дома Бруксов подъехал похоронный фургон и издал характерный протяженный сигнал.
Брайан, было, среагировал на него, но в этот момент в его комнату ворвалась разъяренная Хилари: «Брайан, ну ты полюбуйся, что происходит! Я только что написала письмо шерифу о вторжении русских в нашу посудомойку. И вот он мне, посмотри, что на это ответил!» - она бросила на стол перед Брайаном нервно измятую распечатку. «Я сейчас же иду с этим в суд!». «Но до суда еще надо добраться... . И много патронов потратить...,» - философски прокомментировал Брайан, беря бумажку – «а то ведь и, не ровен час, съедят по дороге...».
В е-мейле от шерифа Сквотчера к миссис Хилари Брукс первым стояло то самое нераспознанное еще пока русское слово «XYN». Затем был пробел, затем буква «Т», затем буква «Е», после нее – нечто похожее на букву «В», но с отсутствующей вертикальной чертой в верхней части, и затем снова буква «Е».
И тут как раз пришел ответ от товарища Брайана по школе, у которого было русское происхождение. Он писал: «Это у негров «XYN», а у тебя писка». «Я не понял его, мама,» - показал Брайан это письмо Хилари – «насколько я знаю, писко – это чилийская водка. Но я никогда не употреблял алкоголя. Мне это еще по возрасту не положено. Что-то он такое имел ввиду?».
Мама некоторое время сосредоточенно раздумывала, затем сказала: «Ты никогда не произноси такого слова «негр», сынок». «Почему, мама? А кто такие негры?». «Это не важно. Но ты не произноси такого слова. А то тебя афроамериканцы напялят в задницу». «Но они уже и так напялили меня в задницу, мама». «Ну значит, тогда напялят еще раз. Ты не произноси такого слова». «Хорошо, мама».
Автомобиль возле дома издал еще один длинный и призывный гудок. Они оба обернулись. Затем оба взяли автоматы и слаженно, как группа спецназа, выдвинулись по дорожке к своей калитке.
«Получение останков,» - произнес экспедитор. Брайан кратко пересказал матери разговор с шерифом. Та кивнула, оглядываясь по улице и водя по ней стволом М-16. Брайан взял ведомость, чтобы в ней расписываться.
«Как зовут твоего отца?» - спросил экспедитор. «Звали» - поправил его Брайан. «Ну да. Как его звали?». «Джон». «Значит, надо писать: «Брайан Джонович Брукс». «А почему так?». Тот на мгновение задумчиво посмотрел в небо, но затем быстро опомнился и просканировал взглядом и оружием все окружающее его пространство: «Такие времена наступают. Новые».
Из фургона на асфальт выкинули мешок, в котором было нечто, по размерам явно меньшее, чем должно было бы быть человеческое тело.
По этому поводу Хилари и Брайан недоуменно переглянулись, но, тем не менее, взяли то, что им было дано, и соблюдая все боевые предосторожности, вернулись на хаус.
Когда они закрыли за собой дверь, провожаемые многочисленными взглядами аллигаторов, то увидели стоящим в проёме кухни с широко расставленными, как у полководца, ногами и также по-наполеоновски скрещенными на груди руками маньяка и серийного убийцу, досконально известного полиции психопата, некрофила, педофила, зоофила и эксгибициониста Дональда Дакера.
Хилари и Брайан начали открывать мешок, и первым, что они увидели, это были ноги их отца и мужа в ботинках, которые еще сегодня ночью стояли в прихожей и которые затем он утром надел, чтобы отправиться на работу.
Однако, содержимого мешка оставалось уже достаточно мало, а ноги мистера Джона Брукса пока что вылезли из него наружу не более, чем чуть пониже колена.
Тогда мистер Дональд Дакер подошел и сдернул мешок с этих ног, как будто бы, совершенно окончательно.
В районе поясницы мистер Джон Брукс кончался. Глядя на это безобразие, миссис Хилари Брукс сглотнула скупую слезу.
«Надо похоронить папу,» - сказал Брайан. «Да,» - сказала Хилари и снова сглотнула скупую слезу.
«А может быть, не стоит этого делать?» - начал было полемизировать маньяк, некрофил, педофил, зоофил и эксгибиционист Дональд Дакер. Но Хилари Брукс посмотрела на него таким взглядом, что он сразу заткнулся.
 «Это был отец моего сына,» - сказала она и посмотрела на Брайана. «Так ведь и его тоже скоро съедят,» - ответил маньяк, некрофил, педофил, зоофил и эксгибиционист Дональд Дакер. После этих слов Брайан заточил на него зуб и начал в своем уме планировать, как бы его замочить.
«Ну, по крайней мере, стоит положить всё это – то, что осталось - в холодильник,» - брезгливо посоветовал Дакер, поняв намерения Брайана и в душе над ними зело посмеявшись.
Брайан и Хилари взяли нижнюю часть тела мистера Джона Брукса и понесли ее в ванную, чтоб там разрубить на части, потому что иначе бы это все в холодильник не поместилось.
Ситуация была такова, что продукты в доме Бруксов кончались. А чтоб пополнить их запас, нужно было ехать в супермаркет. А это было весьма опасно, потому что там кишели обезумевшие от безнаказанности аллигаторы, и покупатели достаточно часто оттуда не возвращались.
Хилари подсознанием понимала, что есть определенный смысл останки мужа употребить в пищу и, таким образом, хотя бы на некоторое время отсрочить стрёмное мероприятие. Но проявленное ее сознание отказывалось это вполне признавать.
Ее проявленное сознание раздумывало, как бы ей все же осуществить похороны, и было смущаемо тем, что в предъявленном ей городскими службами теле мужа отсутствует целостность.
А тем временем маньяк Дональд Дакер всё продолжал расхаживать по их жилищу вокруг них с Брайаном и что-то непрестанно разглагольствовать. Однако, его толком никто не слушал, поскольку они оба в этот момент были заняты своими весьма странными, невеселыми и тревожными мыслями.
Брайан всё никак не мог понять, каким же это образом чилийский алкогольный напиток «писко» связан с неопознанным кодовым русским словом. Кроме того, он строил изощренные планы убийства Дональда Дакера.
Хилари взяла трубку и позвонила в похоронную контору. Она заказала погребение на послеследующий день. Дональд Дакер при этом неопределенно поморщился.
По телевизору стали передавать выступление руководителя самой влиятельной на данный момент в Америке религиозной организации - секты сионистов-эксгибиционистов – бессмертного доктора Йозефа Менгеле.
Он говорил, что русские хакеры внесли в информационную систему Америки преобразование, которое сможет в будущем содействовать везде строительству наибольшего количества печей, а также рождению наибольшего количества близнецов.
А это, по его словам, должно было положительно сказываться с точки зрения евгеники на всей структуре американской нации, которой историей было предназначено стать главной ударной силой в скорейшем установлении единого мирового порядка.
Кроме того, он поведал о том, что ключевым в этой судьбоносной модификации является магическое слово из трех букв, которое по-русски произносится как то похоже на «hooy»... .
«Мама!» - закричал, услышав это, Брайан – «Теперь мы знаем, как произносится то самое главное русское слово!». «Как?» - выглянула из комнаты Хилари, подбиравшая там в это время одежду своему мужу на похороны. «HOOY, мама!».
Но тут Брайан увидел, что Дональда Дакера, находившегося в это время поблизости, передернуло и швырнуло на стул. С ним, очевидно, случилась какая-то судорога.
Он сидел, медленно вращал кистями своих рук и смотрел вокруг какими-то заторможенными глазами. Брайан понял, что в данный момент настал его шанс, и бросился в подвал за давно уже не использовавшейся ими по назначению бензопилой.
«Hooy, hooy, hooy,» - напевала себе под нос Хилари, подбирая к несуществующей шее мужа галстук на похороны. Она почему-то была уверена, что шея эта непременно появится.
А тем временем любовника ее Дональда Дакера на кухне от звуков ее голоса било в конвульсиях и разбрасывало от стены к стене.
Брайан же, сам не ожидая от себя такой прыти, быстро залил в пилу бензин, масло, завел ее и молниеносно выскочил с ней - работающей - наверх в жилое помещение.
Когда он увидел, как колбасит Дональда Дакера, то, не раздумывая, сократил расстояние между собой и им и разрезал его в районе поясницы на две части.
У верхней после этого округлились, но быстро потухли, глаза, а у нижней еще некоторое время продолжали дрыгаться ноги.
Когда Хилари вышла из комнаты с галстуком в руках, продолжая себе беспечно напевать магическое русское слово, и увидела на полу теперь уже своего бывшего друга в виде останков, то ее сознание пришло в согласованность с подсознанием, и она поняла, как ей и Брайану надо в дальнейшем действовать.
Она достала из холодильника куски ног и таза мистера Джона Брукса, сложила их на полу так, как будто бы они еще продолжали представлять из себя целостность. Затем подтащила к ним голову и туловище мистера Дональда Дакера.
И в результате получилась целостность. Получилось, что если бы все это каким-нибудь магическим образом сшить и после этого вдохнуть в образовавшееся тело жизнь, то появился бы вполне способный к разумной и созидательной деятельности человек типа Homo sapiens.
Она отпихнула ногой в сторону еще продолжавшие рефлекторно сокращаться, как у лабораторной лягушки, нижние конечности Дональда Дакера и залюбовалась на свое новое произведение.
Брайан же тем временем утащил все ненужное в ванную и там его быстрехонько распилил. Затем он уложил все это со всей тщательностью и компактностью в холодильник в аккурат на те самые полки, на которых ранее возлежали останки его отца.
Итак, магическое слово «hooy»! Теперь все стало ясно и заняло свои подобающие места. Русские хакеры, аллигаторы и американский образ мышления вписались в единую гармоничную схему мироустройства так же, как три бессмертных буквы - в сакральное и непреклонное русское слово.
«Но вообще-то говоря, согласно русскому обычаю, для полной гармонии - плюс к этим трем компонентам - надо еще и водки выпить,» - произнес Брайан, вытирая об кухонное полотенце свои немало сегодня поработавшие окровавленные руки.
«И откуда же ты об этом знаешь?» - покачала головой Хилари. «А мне вот только что русский приятель написал по Фейсбуку». «Но у нас нет водки...,» - растерянно развела она руками – «да тебе еще и не положено по возрасту».
И в этот момент возле их калитки снова раздался автомобильный гудок, а через секунду за ним последовал звонок: «Гроб привезли, миссис Брукс».
Они взяли свое оружие, но как только открыли дверь, то произведя по нескольку коротких очередей, сразу же ее захлопнули, так как вся лужайка перед их домом оказалась сплошь завалена крокодилами.
Когда же они вернулись несколько обескураженными на свою кухню, то обнаружили, что на дисплее микроволновки, которая и так уже успела сегодня подоставлять им некоторые неприятности, теперь красовалась еще более непонятная, чем прежде, надпись: «превед из расии».
«Что за таджики это писали?!» - возмутился Брайан. «А ты что, понял?» - с недоумением подняла брови Хилари. «Мне в данный момент кажется, что почти что уже да,» - как-то неоднозначно пожал плечами Брайан.
А там, где стояла машина гробовщиков, в данный момент разворачивались жуткие события.
После того, как они позвонили миссис Брукс, то незамедлительно распахнули дверь фургона и выставили наружу гроб так, что он одним своим краем оказался стоящим на асфальте, а другим остался лежать на подножке автомобиля.
Они делали это, не глядя, потому что они планировали в следующее же мгновение взяться за оружие. Однако, времени на то, чтобы провести тщательное обследование окрестностей дверного проема, у них, как оказалось, оставалось уже категорически мало.
Лишь только они успели оторвать свои натруженные руки от гроба, как на каждой из них повисло по паре аллигаторов, которые вытащили их по крышке гроба на тротуар и здесь приступили к трапезе.
Из дома Хилари и Брайан услышали (продолжавшиеся, впрочем, всего лишь несколько секунд) предсмертные отчаянные крики.
«И как бы нам теперь гроб забрать?» - почесала в затылке Хилари - «А ты спроси, Брайан, у этого своего русского приятеля. Они - ушлые люди. Они никогда и ни в какой ситуации специальных служб не вызывают. Стараются всегда сами все проблемы разрешить...».
«Да уж! Это точно!» - усмехнулся Брайан – «Но в данном случае специальные службы, если и приедут, то будут съедены... . Правильно ты говоришь, мама. Я сейчас же пойду и пообщаюсь с ним».
Пока он отсутствовал, Хилари еще раз внимательно присмотрелась к тому составному телу, которое предназначено было для похорон. Она отметила для себя тот факт, что лицо имевшего здесь место покойника вовсе не являлось лицом ее погибшего мужа. Поэтому она решила эту ситуацию исправить.
Отправившись в кладовку, Хилари вытащила оттуда молоток, которым иногда в отсутствие Джона ей приходилось кое-что в доме подправлять или приколачивать.
Она подошла к мертвому лицу мистера Дональда Дакера, размахнулась и от души обрушила на последнее мощный удар. Но этого ей показалось мало. Тогда она начала бить, бить и бить. Долго, ответственно и сосредоточенно.
Ведь на похоронах все непременно должны были подумать, что перед ними располагается никто иной, как страшно изуродованный крокодилами мистер Джон Брукс.
Когда Брайан вышел из своей комнаты, он поморщился, увидев месиво на том месте, на котором когда-то красовалась физиономия Дональда Дакера. Однако, говорить об этом ничего не стал.
Он всего лишь сообщил о результатах своих только что проведенных переговоров с русским знакомым: «Борис мне сказал, что нам необходимо как можно скорее свалить из города».
«Но как же свалить? Куда ж свалить?» - не поняла его с первых слов Хилари – «А как же мы в этом случае сможем осуществить похороны твоего отца?!».
«Да какие сейчас похороны, мама?! Ты что сама не видишь, что вокруг происходит? Нас просто сожрут здесь!».
«Ну и куда же нам тогда девать все эти многочисленные останки?» - развела руками миссис Брукс, сделав при этом обиженное выражение лица.
«Да, никуда...,» - начал было отвечать на ее вопрос Брайан, но его отвлек раздавшийся тут совершенно некстати телефонный звонок. «Да,» - крикнул он в трубку.
«Ну как вы там себя чувствуете, Брайан? Живы, что ли?» - спросил его невозмутимый и уравновешенный голос шерифа Сквотчера.
«Да, у нас все в порядке, мистер Сквотчер,» - выдохнул Брайан и раздраженно постучал стволом своего автомата Калашникова по кухонной столешнице.
«Правительством принято решение об эвакуации на Кубу,» - сказал шериф. «Эвакуации кого?» - переспросил Брайан. «Да я и сам толком не понял, кого,» - признался ему с глубоким и печальным вздохом шериф Сквотчер – «возможно, что это касается только самого правительства, но возможно, что в какой-то степени и нас всех...».
«А в какой, позвольте узнать, степени?» - не удержался от язвительного вопроса Брайан, не смотря на то, что ему и так уже все стало понятно, и дальнейший разговор значения не имел. «Ну, я думаю,» - продолжал тянуть свою флегму шериф - «что в той степени, которая будет необходима с точки зрения нашего преподобного доктора Йозефа Менгеле...».
«Ну а он то тут при чем?» - хотелось еще спросить Брайану, но он не стал этого делать. «Хорошо. Я принял вашу информацию, шериф. Спасибо,» - и он уже собирался положить трубку, но в этот момент услышал из нее следующее: «Активизация аллигаторов будет продолжаться еще несколько дней. До первого мая. До Вальпургиевой ночи. До завершения полнолуния. А как только луна начнет убывать, то их прессинг станет ослабевать. И вот тогда - через два-три дня - можно будет попробовать сесть в машину и начать куда-нибудь пробиваться...».
«А куда ж пробиваться, шериф?» - произнес Брайан, но в этот момент в трубке раздался странный звук, похожий на хруст, потом сдавленный вскрик и затем – размашистое и аппетитное чавканье.
«Надо продержаться здесь почти что неделю, мама,» - сказал Брайан Хилари. «И что же мы с тобой теперь будем кушать?» - удрученно покачала она головой - «Наш холодильник почти что пуст...». И тут они оба посмотрели на смешавшиеся между собой останки их мужа и отца и маньяка-убийцы Дональда Дакера.
В Скайпе появилось веселое лицо с белокурой шевелюрой явно не англо-саксонского происхождения. «Расскажите мне, пожалуйста, мистер Михалёв,» - начала решительно свой диалог с чуждой цивилизацией Хилари Брукс – «представляете ли вы себе, куда можно из этой крокодиловой фермы, если вдруг они через неделю успокоятся, попытаться пробраться?».
«А это по ходу станет ясно,» - беспечно ответил русский – «патронов у вас достаточно?». «Да». «Ну хорошо. После Праздника Всех Трудящихся я за вами заскочу».
Мозги Дональда Дакера Хилари долго вываривала и затем готовила по специальному рецепту, который ей рассказала толстая негритянка - ведущая кулинарного шоу.
Затем к блюду прилагался пенис ее собственного мужа, обжаренный в кляре. И еще в холодильнике была найдена пара пришедшихся здесь весьма кстати куриных яиц.
Долго хозяйка возилась с печенью маньяка, которая по приготовлении в духовке была приправлена солеными огурцами из банки с надписью по-русски: «Эх, прокачу!», американцам, естественно, не вполне понятной.
Но особенным почетом у них на столе в эти дни пользовались пятки обоих мужчин. Их делали, как барбекю, маринуя предварительно во всевозможных специях – во всех, которые еще с давнишних времен скопились у Хилари на верхней полке буфета, и которые почему-то прежде никому не приходило в голову хотя бы как-то использовать.
«У твоего папы была Ахиллесова пята!» - провозглашала Хилари, беря на вилку кусок мяса и поднимая бокал с вином, которое Брайану пока еще по возрасту не полагалось, и поэтому он, впрочем, без особенного по этому поводу разочарования, довольствовался «колой».
«Нет, мама,» - возражал Брайан – «у папы, насколько я знаю, иногда бывала в руках пята Синди Фрикс, которая живет на Кловерфилд, 10, но Ахиллеса он никогда не трахал, у него была традиционная ориентация».
«Ахиллес – это грек?» - уточняла Хилари – «Это тот, который учится с тобой в одном классе?». «Да, мама. Учился. Его неделю назад сожрали». «И он что, действительно, был педиком?». «Да, мама. Но наш папа никогда не проявлял к нему ни малейшего интереса».
«А Синди Фрикс – это тридцатипятилетняя крашеная блондинка, которая все время старается быть похожей на куклу Барби?» - продолжала с пристрастием допытываться Хилари. «Ну, видимо, да...,» - неопределенно пожал плечами Брайан, явно более не желая вводить мать в состояние гнева и уже раскаявшись в том, что необдуманно начал этот разговор.
«Ясно!» - стукнула кулаком по столу Хилари и с яростным выражением на лице налила себе полный бокал вина. Затем она его залпом выпила и стала остервенело жевать пятку Джона Брукса. После этого она налила себе еще один бокал вина и опять его залпом выпила.
И тут стоявшая на кухонной полке прямо почти на уровне ее головы микроволновка неожиданно заговорила с ними громким человеческим голосом: «Улыбайтесь, господа! Все глупости на Земле делаются с самыми что ни на есть серьезными лицами...».
«Да, как это мы можем сейчас улыбаться?!» - вспылила Хилари – «Да, кто это вообще сказал?!». Лицо Брайана в момент произнесения обеих этих фраз было испуганным и бледным.
Он некоторое время пошарил руками по карманам, как будто бы пытался что-то найти, но затем обнаружил свой телефон лежащим рядом под локтем на столе.
«Борис,» - произнес он дрожащим голосом в трубку – «можешь ли ты что-нибудь сказать по поводу того, какие у нас перспективы?». «Радужные!» - ответила трубка с громким хохотом – «Ты знаешь, Брайан, как готовится к вторжению оккупантов ЛГБТ-сообщество?». «Как?». «Они пишут маркерами на своих голых жопах: «Я люблю русских!» и становятся раком возле окон своих домов».
«А с аллигаторами они что также собираются договариваться?» - хотел было спросить Брайан, но не посмел этого сделать, так как это было бы неполиткорректно. «Но ведь ты говорил, Борис, что мы выберемся...,» - произнес он только с умоляющей интонацией.
«А какое у нас сегодня число?» - осведомился, несколько погодя, его русский приятель. Он сделал это слегка заплетающимся языком, и было слышно, как при этом чего-то отхлебнул. «Четвертое мая,» - сказал Брайан. «О как!» - встрепенулся Борис - «Да. В натуре, пора,» - и после этого трубка была положена.
«Чо, сегодня реально четвертое мая?» - подняла голову со стола уже успевшая вполне глубоко заснуть на нем Хилари – «Надо срочно собираться, собираться, собираться...».
«Только боеприпасы, мама,» - сказал ей спокойно и серьезно, в отличие от нее, совершенно трезвый и понимающий, что вот сейчас вопрос будет идти о жизни или смерти, Брайан. Тупо глядя на него, Хилари налила себе еще стакан вина.
Брайан принес цинки с патронами с чердака. Затем выволок ящик с ними же из подвала, собрал заряженные рожки и гранаты со всех комнат и в отдельный подсумок положил к ним запалы.
Вот только провизию он не успел собрать. Ему показалось, что прошло всего лишь с десяток минут с момента телефонного разговора (на самом же деле прошло около получаса), когда на их лужайку перед домом, сломав забор и уничтожая гусеницами клумбу, врубилось некое мощное бронированное техническое сооружение.
«Что это за монстр?» - округлила спросонья покрасневшие глаза Хилари. «Это Т-90, мама. Русский танк. Я так думаю, что это Борис за нами приехал».
Брайан поднялся со стула, навесил на себя несколько сумок и ящиков и оторвал от пола автомат: «Возьми, пожалуйста, вот этот рюкзак...». Хилари совершила зомбиобразное колыхание. «И винтовку, пожалуйста, не забудь...».
Как только они оба оказались стоящими на ногах и всем, чем необходимо, экипированными, танк чуть-чуть сдвинулся со своего места, пробил стволом окно, выломал стену и практически заехал к ним на кухню.
Хилари и Брайан отпрянули к противоположной стене. Но этот момент с ними начал разговаривать их же собственный холодильник: «Попробуйте добраться до башни и каким-нибудь образом пролезть в люк».
Брайан достал из кармана телефон и, погуглив, прочитал в интернете: «Экипаж танка Т-90 состоит из трех человек: механика-водителя,...». Но дальше читать уже было некогда, так как аллигаторы начали просачиваться в дом сквозь все образовавшиеся проломы.
Расстреливая их, они влезли на башню, открыли люк и начали в него спускаться. Когда Хилари была уже внутри целиком, а Брайан только одной ногой, то за вторую его успел ухватить аллигатор.
Брайан отстрелил его, но при этом попал и по себе. Кроме того, он был ранен и зубами. Короче, в танк он влез, уже таща за собой кровавый след.
Там внутри возле пушки сидели два прикольных чувака в советских танкистских шлемах. На полу возле них лежал снаряд калибра 125 мм, а на затворе стояли два стакана и бутылка водки. «Ну будем,» - сказал один из них и влил в себя содержимое стакана. «Несомненно,» - ответил ему второй и сделал то же самое.
Над их головами на стенке башни была прикреплена табличка: «Т-90МНАХ». «Это что означает?» - поинтересовалась у них Хилари. «Это означает: «танк Т-90 модернизированный на х..й,» - ответил ей с вполне серьезным лицом один из тех, кто только что выпивал.
«А! Это опять все то же самое ваше магическое русское слово...,» - покачала головой Хилари – «Брайан, надо забинтовать эту твою царапину,» - и она сразу же забыла о ранении сына и полезла вниз в следующее помещение.
Ей очень хотелось спросить этих двух неотесанных русских, есть ли им достаточное количество лет, чтобы им можно было бы по закону употреблять алкоголь. Но она воздержалась.
На полу прямо посредине дна башни, рядом с двумя русскими наводчиками-стрелками и снарядом калибра 125 мм был еще один люк, который вел в помещение, находящееся под башней.
Когда оставшиеся в живых члены семьи Брукс спустились туда, то они оказались как будто бы в некоем подобии обычного автомобильного салона.
Они приземлились непосредственно на заднее сидение, а за рулем сидел, видимо, тот самый русский приятель Брайана Борис Михалев. Он обернулся и приветливо улыбнулся вновь прибывшим.
После этого некоторое время танк ехал по улицам  их любимого городка, и они понимали, что это, возможно, происходит в последний раз, и испытывали по этому поводу некоторую грусть. Но эта грусть была какой-то ненастоящей, искусственной, пластиковой, реально не затрагивающей никакие струны в душе.
«Нас всех в последние несколько недель атаковали ваши русские хакеры,» - пожаловалась Борису Хилари. «Насколько я знаю, последние несколько недель вас атаковали выведенные в вашем же ЦРУ аллигаторы-мутанты,» - ответил тот, не поворачивая головы и закуривая сигарету, запах которой показался Хилари весьма подозрительным.
Тем временем Брайан все чаще озабоченно ощупывал свою ногу, и на коврике под его сидением постепенно начинала образовываться лужка крови. Но Борис об этом не знал, а Хилари или забыла, или вообще не обращала внимания.
Ее психика все больше и больше непреодолимо закипала от того, что какой-то выходец из низшей расы посмел в неуважительном тоне высказаться об ее родном Американском государстве.
Услышав скрип ее зубов, Борис, молча, включил маленький телевизор, который висел у него посередине лобового стекла — там, где у обычных автомобилей положено висеть широкому зеркалу.
Там сначала были новости про Китайскую экономику и про то, как  принцы Уильям и Гарри объявили себя гомосексуалистами и открыто стали жить со своими водителями, а потом пошел сюжет об американском авианосце возле берегов Северной Кореи.
«А у вас что все девайсы в доме были подключены к сети?» - спросил Борис. «Разумеется,» - ответила Хилари на автомате, так как все ее внимание  и мысли в этот момент стали сосредотачиваться на происходящем на экране – «у нас... как это правильно называется... «умный дом»». Борис глубоко вздохнул и, затянувшись после этого, удрученно покачал головой.
В кадрах новостей показали сначала американский флаг на мачте корабля, затем взлетающие с него самолеты и затем взрывающийся, горящий и тонущий сам этот авианосец. Диктор говорил отрывистыми яростными фразами. Это была не информация, а скорее, лозунги.
По кратким гавкающим сообщениям можно было с трудом понять, что произошло следующее: сегодня было принято решение о нанесении удара по Северной Корее за несоответствие принципам демократии. Но русские хакеры взломали все информационные системы в ВМФ США, и вылетевшие на выполнение этой справедливой миссии самолеты отказались подчиняться пилотам, вернулись на базу и протаранили свой собственный авианосец, как это делали японские камикадзе во время Второй Мировой войны.
«А ставили ли вы на весь этот ваш умный дом хоть какую-то защиту?» - поинтересовался у Хилари Борис с ехидным выражением на лице. «Что? Какую защиту?» - не поняла она. «Ну, систему безопасности. Антивирус, файрвол... . Настраивали их?». «Я не понимаю, о чем вы говорите, Борис. Безопасность гарантировала нам компания поставщик».
«А на роутере вы хотя бы изначальный пароль поменяли?». «Да у нас там много было разбросано по дому этих всяких девайсов, и который из них конкретно назывался «роутер», я понятия не имею».
«Ну тогда в этой ситуации смог бы любой папуасский хакер вашу систему взломать и вместо курицы изжарить в духовке вас самих». После этих слов на несколько минут в салоне танка «Т-90МНАХ» воцарилось недоуменное молчание.
«Да, кстати,» - вдруг после некоторого замешательства встрепенулась Хилари - «у нас однажды, пожалуй, что произошел похожий случай. Ты помнишь, Брайан, у нас тогда была кошка?».
«Да, мама. Синди». «Прямо, как Синди Фрикс с Кловерфилд, 10.» - поморщилась Хилари – «Так вот, мы как-то раз вернулись домой, а эти Синди оказалась именно прямо что изжарена. Но только не в духовке, а в микроволновке».
«Но вроде, папа тогда признался, что он решил ее там посушить, так как она промокла под дождем. А в инструкции по микроволновке ничего не было написано о том, что там нельзя сушить кошек».
«Да, мы еще тогда в суд подавали на эту компанию, которая производит микроволновки, за то, что они не написали в своей инструкции, что в их  микроволновке нельзя сушить кошек».
«Однако, на самом деле, мам, папа тогда был просто смертельно пьян. Он, видимо, решил подшутить то ли над нами, то ли над Синди Фрикс...». «А она что приходила к нам в дом?!». «Я так просто предположил, мам...». Хилари нахмурилась.
И Брайану в этот момент очень сильно захотелось отвлечь ее от раздумий. «Мне папа потом рассказывал,» - перевел он разговор на ее любимую тему - «что это тогда, как всегда, русские хакеры взломали нам телевизионную приставку и вместо предлагавшегося по программе бейсбольного матча показали папе выступление какого-то русского юмориста, который на полном серьезе, и не моргнув глазом, посоветовал всем американцам сушить своих кошек не иначе, как в микроволновках».
«А папа, значит, был настолько пьян, что он даже не заметил разницу между бейсболом и русской пропагандой?». «Да. И даже более того. Он был настолько пьян, что он выполнил данную ему рекомендацию: засунул кошку в микроволновку и нажал на ней кнопку».
«Борис!» - вдруг неожиданно серьезно обратилась к нему Хилари, пребывая после всего выпитого и всего услышанного в несколько агрессивном настроении (Брайан в этот момент застонал, потрогав свою ногу и сдвинув ее слегка с места) – «Вы должны ответить нам! Почему русские не подчиняются демократии? И самое главное: зачем русские хакеры начали покушаться на благополучие нашего славного города?!».
«Да какие русские хакеры?!» - простодушно рассмеялся Борис – «Это я тут как-то на досуге слегка поприкалывался...». И он даже со смехом обернулся к ним на заднее сидение, на секунду оторвав внимание от управления своим танком (от чего Хилари Брукс вжалась в сидение и похолодела): «Неужели вы думаете, что впрямь серьезным русским парням есть какое-то дело до вашего сраного городка?!».
Хилари и Брайан некоторое время молчали и переваривали сказанное им, так как до этого они пребывали в непоколебимой уверенности, что их родной Тэддихаммервилль – это центр мировой цивилизации.
Наконец, недоуменно подняв бровь, Хилари спросила: «И зачем же вы это сделали? Вам дало такое задание ФСБ?».
Борис на этот раз не в шутку расхохотался. Он долго стучал руками по рулю и бился об него головой. Преодолев приступ смеха и вытирая слезы, потекшие из глаз, он невинно пожал плечами и, затянувшись сигаретой, запах которой вновь показался Хилари весьма подозрительным, ответил: «Да я же вам сказал, я так просто на досуге прикалывался...».
«Пристрелить его, что ли?» - обратилась к сыну с назревшими у нее в голове сомнениями миссис Брукс. «Не надо, мама. Он быстрее успеет схватиться за свой ствол и прикончить нас». «Ну ладно. Хорошо,» - сказала Хилари и, глубоко вздохнув, уперлась локтями в лежащую у нее на коленях винтовку М-16.
На перекрестке с Кловерфилд они повстречались с ехавшим в перпендикулярном направлении бульдозером известного борца за традиционные американские ценности Марвина Химейера. Тот почтительно остановился и пропустил русский танк.
Брайан снова со стоном передвинул свою раненную ногу и смачно хлюпнул ею в луже крови. И тут Хилари вспомнила: «Брайан! Мы же не взяли с собой никаких продуктов. Только патроны. Борис, нам надо срочно заехать в супермаркет и закупиться на дорогу!». «Извините, миссис Брукс,» - ответил тот - «времени у нас в обрез. Да и некоторый запас пропитания у меня имеется».
«А что это за запас?» - недоверчиво наморщила свой тронутый климаксом лоб Хилари. «Тушёнка». «А что это такое?». «Консервированное мясо в банках».
«Что?!» - чуть не брызнула она слюной в затылок Борису – «Я - американка! Чтоб мне какие-то русские... какую-то тушь с пшёнкой... . Мой мальчик не может жить без свежей арахисовой пасты!».
«Ладно, мама, я переживу без арахисовой пасты,» - ослабевшим и взволнованным голосом возразил Брайан.
«Нет, Брайан! Мы – американцы! Мы не можем поддаваться на эту русскую идеологическую провокацию, которая называется «тушьспшёнкой». Мы должны следовать нашей американской мечте! Остановите, Борис! Вот как раз тут скоро впереди слева будет и супермаркет!».
«Я ждать вас не буду,» - спокойно сказал ей в ответ на это Борис – «эвакуация назначена на определенное время. И мы и так уже к ней почти что опаздываем...».
Хилари Брукс никак не прореагировала на эти его слова, а, напротив, резко поднялась и открыла люк, ведущий из нижнего помещения танка в верхнее. Затем она начала предпринимать неуклюжие усилия по протискиванию туда своего весьма увесистого и неминиатюрного тела.
«И как же вы будете выбираться потом отсюда из этого супермаркета?» - еще раз попытался осторожно задумчивым тоном начать отговорить ее Борис.
«Мы все решим!» - яростно выкрикнула ему Хилари – «Мы – американцы! Мы все проблемы всегда с блеском и на ходу решаем! Мы вызовем такси. Мы не можем в настоящий момент жить без свежей арахисовой пасты!».
«Нет, мама!» - взмолился Брайан, который был неестественно бледен. Его, по всей видимости, начало знобить.
«Да, Брайан! Да!» - ее голова и плечи уже покинули салон танка «Т-90МНАХ» и оказались в башне.
И при этом она, может быть, случайно, а может быть и нарочно, больно задела его по лицу прикладом М-16: «Ну двигай же ты, наконец, своими копытами».
Борис заехал на парковку перед супермаркетом, раздавив ненароком там пару джипов и намотав на гусеницы несколько десятков не ожидавших такого его маневра аллигаторов.
Они там подкарауливали покупателей на выходе из магазина, ожидая того момента, когда они, садясь в машину, начнут заносить через ее порог одну ногу. Это было самое удобное мгновение для осуществления атаки.
Когда разъяренная Хилари и вялый, сочащийся кровью Брайан пролезали через башню мимо двоих уже совершенно отравленных алкоголем бойцов пушечного расчета, то те прервали свою трапезу, остановили на полуслове разговор и молча проводили американцев весьма даже недоуменным взглядом.
Борис не шутил. Как только Бруксы спрыгнули на асфальт и, расстреляв вокруг себя несколько приготовившихся к нападению рептилий, двинулись в направлении входа, он развернулся и, сломав по дороге еще несколько машин, выехал вновь на трассу, по которой они до этого успешно двигались. Брайан оглянулся вслед им, и в глазах его в этот момент промелькнула безнадежность.
В вестибюле супермаркета стоял банкомат, и возле него толпилось несколько десятков человек, которые возмущенно что-то восклицали и при этом размахивали руками.
А некоторые из них – с высокомерными и респектабельными лицами – просто стояли с выражением на последних, с одной стороны, недоумения и растерянности, а с другой, брезгливости и разочарования во всем окружающем мире.
«Надо ввести «hooy», и получите деньги,» - бросила им Хилари, проходя мимо, но ей поначалу никто совершенно не поверил.
Однако, затем один человек из толпы, видимо, русский, ухмыльнулся, протиснулся к банкомату, вставил в него свою карточку и воспользовался советом Хилари.
Банкомат, не спрашивая, сколько он хочет снять, выдал ему все деньги, которые в нем на данный момент располагались. И это была нереально огромная пачка. Тот спокойно ее взял, засунул во внутренний карман пиджака и вышел.
Пока окружающие соображали, что же здесь только что произошло, русский, уже расчистив себе путь от крокодилов, преодолел расстояние до своей машины и сидел в ней.
За ним погнались, но так как в ярости многие пренебрегли внимательностью и мерами безопасности, то аллигаторы некоторых из них схватили, и на парковке перед супермаркетом началось кровавое пиршество.
Брайан шел, подволакивал ногу, и по полу за ним тянулся кровавый след. «Возможно, вам нужна медицинская помощь? Может быть, вызвать доктора?» - озабоченно поинтересовалась у Брайана кассирша в каске, бронежилете и с пистолетом-пулемётом «Узи» в одной руке.
«Нет! Ему нужна свежая арахисовая паста,» - ответила за него его мать и решительно потащила его в огромное наполненное товарами и аллигаторами пространство торгового зала.
«Будьте осторожны,» - крикнула им вслед кассирша – «там в районе мясного и молочного секторов находится гнездо этих рептилий».
«Ты поучи своего мужа гандон надевать,» - огрызнулась на нее, не оборачиваясь, Хилари, так как степень ее злобы неизвестно на что тем временем все возрастала и возрастала.
Они двигались по проходам между стеллажами, сосредоточенно глядя себе под ноги, но и не упуская из внимания и полки.
Они поворачивали то налево, то направо, изредка встречая таких же, как они, вооруженных и навостренных покупателей.
Несколько раз они, завидев на полу лишь край крокодильской морды, без промедления открывали огонь.
Брайану казалось, что этот путь продолжается уже целую вечность. Ему становилось все хуже и хуже. Он то весь покрывался холодным потом, то его начинало тошнить, то вся окружающая действительность как будто плыла и словно бы подергивалась нереалистичной дымкой.
«У мамы такой сложный возраст,» - думал он – «у нее климакс,» - и героически не прекращал почти что на автопилоте за ней следовать. К тому же он прекрасно понимал, что если вдруг упадет, то моментально и без вариантов будет схвачен и разорван.
Проблему представляло собой также еще и то, что за Брайаном оставалась на полу кровь. Ее очень хорошо чувствовали аллигаторы и шли по следу. Со всего супермаркета они начинали группироваться в то место, где эта парочка в данный момент пребывала.
Кроме них, это почувствовал и еще один человек. Это был Марвин Химейер, герой Америки.
Этот мужик, как и многие другие в этом городке, был когда-то в молодости любовником Хилари Брукс и теперь, когда он вдруг узнал, что ее муж погиб, а сама она со своим сыном находится в затруднительном положении, то он на своем чудо-бульдозере неопровержимо поспешил ей на помощь.
У Марвина Химейера было чутье зверя. Когда ему недавно на перекрестке между Cloverfield и Elm Street повстречался разухабистый русский танк, то он сразу же понял, что Хилари и Брайан там. Но против русских сделать он  ничего не мог и поэтому принял решение просто следовать за ними.
И вот, после того, как на стоянке возле супермаркета эти двое вылезли, а танк уехал, Марвин, хотя и удивился, что в принципе случалось с ним крайне редко, но всё-таки не поддался этому разрушительному чувству, а предпочел незамедлительно действовать.
Хилари и Брайан наконец подошли к стеллажу, на котором теоретически должна была бы располагаться арахисовая паста.
Они долго, молча, стояли и прислушивались. Затем стали аккуратно нагибаться и заглядывать под стеллажи, готовые молниеносно открыть огонь. Но никакого шевеления, вроде бы, нигде не происходило. Всё вокруг было тихо.
Когда же они приблизились к непосредственно тому месту, которое им, собственно, было и нужно, то совершили роковую ошибку.
Они оба полностью выпрямились и синхронно на одно мгновение отвлекли свое внимание от пространства на полу вокруг ног. Хилари быстро схватила с полки несколько банок арахисовой пасты и бросила их в сумку. И этого времени оказалось вполне достаточно для аллигаторов.
Брайан, стоявший на полшага дальше, первый заметил сразу несколько черных теней, приближающихся из-под стеллажа к ногам матери. Он запустил очередь. Но пока Хилари каким-то неуклюжим движением дотягивалась до своего оружия, две наиболее быстрых рептилии успели достичь Брайана из-под противоположного стеллажа. Одна схватила его за ногу, а другая за спину и за правый бок - как раз в том месте, где у него пока еще — вопреки всему ходу в последнее время разворачивающихся событий - находилась печень.
Второго Хилари отстрелила сразу, а вот первый успел крутануться, вырвал Брайану икроножную мышцу и завалил его на пол.
И после этого он как будто бы на секунду спрятался за ним. И он сделал это так, что для того, чтобы Хилари имела возможность по нему попасть, то ей потребовалось бы сделать шаг.
Выигранного мгновения крокодилу за глаза хватило, чтобы ретироваться снова под стеллаж, проглотить там добычу и вместе с подоспевшими товарищами подготовиться к новой атаке.
На этот раз Брайану повезло меньше, чем в предыдущий. Теперь он оказался уже достаточно серьезно травмирован. «Мама!» - простонал он - «Водки или виски... . Мне на раны... . Срочно».
«Не могу сынок. Ты несовершеннолетний. Тебе в кровь попадет алкоголь, а это противозаконно». «Мама, мне необходимо все это обеззаразить».
«Ну, я же ничего не могу поделать, сынок,» - развела она недоуменно руками - «ты же еще не достиг пока соответствующего для этого возраста. Поэтому я не могу. Ну, ты же сам понимаешь... . Не положено. Вот я сейчас позвоню и вызову службу спасения».
«Какая на х..р служба спасения, мама?! Просто возьми с соседней полки любой крепкий напиток и полей мне на раны». «Нельзя, сынок. Судья Роджерс упрячет меня за это на сто лет за решетку».
«Да его, наверное, мам, этого судью, давно уже самого сожрали!». «Ну если сожрали этого, так вместо него будет новый. И тот непременно упрячет...».
И в этот момент в супермаркет снаружи вломился навороченный бульдозер Марвина Химейера. На кабине его стоял пулемет, которым он начал методично обрабатывать территорию вокруг лежащего на полу Брайана и стоящей возле него — слегка растерявшейся, что в принципе ей по жизни было не свойственно — Хилари Брукс.
Естественно, что в непосредственной связи с этими вновь открывшимися обстоятельствами крокодилы на некоторое время приостановили реализацию своих далеко идущих охотничьих замыслов.
Тогда Марвин Химейер, ни секунды не мешкая, поехал вокруг по стеллажам, уничтожая их (и давя вместе с ними не успевших вовремя смыться хищников, чтобы таким образом лишить их засады для своего будущего неминуемого нападения).
Хилари вытащила телефон и стала набирать 911. Сначала ей очень долго никто не отвечал. А затем трубка наконец-то была снята и на некоторое количество секунд положена на стол.
После этого из нее с полминуты доносились чьи-то отвлеченные расслабленные разговоры, не имеющие ровно никакого отношения к существу поступившего вызова.
Однако, вдруг все-таки в результате о ней кто-то вспомнил, и послышалось пьяное разнузданное: «Hello!».
«Это что такое за издевательство?!» - заорала в неимоверном бешенстве Хилари - «Это что, Служба Спасения или жопа моей изжаренной в микроволновке кошки?!».
«Ну..., в общем-то, наверное..., даже возможно, что и полная жопа,» - брякнул кто-то там явно на автомате, однако, очень быстро поправился - «ой, да..., пожалуйста, извините..., это, конечно же, Служба...,» - и сразу забыл, какая. Потом он выдержал паузу, отхлебнул и смачно захрустел чипсами.
Хилари, не в силах сдержать ярость, отшвырнула далеко телефон и налившимися кровью глазами с ненавистью обвела по кругу всю ту навалившуюся на нее действительность, которая, наверное, любому вменяемому человеку показалась бы нереальной, но в которой она, тем не менее, пребывала и куда попала по ее собственному глубокому убеждению исключительно по вине русских.
Когда все слабенькие алюминиевые конструкции, на которых лежали уже мало кому нужные теперь товары, в самом отдаленном углу огромного торгового помещения были бульдозером Марвина Химейера снесены, то его ковш вляпался во что-то, вроде бы, и не представляющее собой особенного препятствия, но, однако же, весьма вязкое.
Поковырявшись в нем, брутальный агрегат непоправимо застрял, и двигатель его заглох. И перед бронированным стеклом бессмертного героя Америки предстало воистину апокалиптическое зрелище.
От пола до пятиметрового потолка возвышалось сооружение, чем-то отдаленно напоминающее огромный муравейник. Оно было живым, хлюпало, ходило ходуном. Оно было сделано то ли из какой-то грязи, то ли из слизи.
Поверхность его двигалась, как будто бы дышало живое существо. На ней периодически образовывались кратеры, словно бы на лунной поверхности. Затем они исчезали.
Не долго думая, Марвин открыл огонь. Тогда на этой куче дерьма начали с чмоканьем проявляться щели, и из них принялись пачками выползать аллигаторы.
Но они не стали пытаться прокусывать экскаватор, потому что прекрасно понимали, что это бесполезно и что Марвина им оттуда никаким образом не извлечь.
Вместо этого они все устремились по направлению к Хилари и к пока еще живому (впрочем, весьма условно) Брайану. Те же, в свою очередь, остервенело отстреливались.
В пулемете у Марвина закончились патроны. Он многократно предпринимал попытки снова завести свой бульдозер. Однако, видимо, там у него в пускаче уже назрела необходимость замены свечи, которой, как назло, запасной под руками не оказалось.
По этой причине в результате у него ничего не получалось. И тогда он принял решение вылезти и вступить в бой вместе со своей бывшей возлюбленной.
Но здесь его ожидало еще одно, как будто б в лоб — грабли, неожиданное и роковое разочарование.
Все дело было в том, что переднее бронированное стекло, через которое он обычно в свой бульдозер влезал и вылезал, открывалось, как назло, неизбежно снизу вверх и наружу.
А в тот момент, когда он с размаху вляпывался в крокодильское логово, то оно более, чем наполовину, вошло в его отвратительную жижу и теперь оказалось совершенно безнадежно и намертво заблокировано.
И никакой реальной возможности помочь Хилари и ее сыну у Марвина после этого не оставалось.
Но он решил, по своему обыкновению, не отчаиваться и не распускать сопли. Он решил по-настоящему действовать.
В бардачке у него лежал револьвер «Smith & Wesson Model 10». Марвин достал его, приставил к виску и без всяких колебаний, не раздумывая и ни о чем не сожалея, выстрелил.
И вот тут крокодилы как будто бы почувствовали это. В знак своего неподдельного уважения к бессмертному герою Америки они остановили  наступление и начали постепенно по одному разворачиваться и уползать обратно в гнездо.
И лишь последний из них, когда Хилари, уже расслабившись, подумала, что основная опасность миновала, и в прострации села на пол в лужу крови рядом с умирающим Брайаном, изловчился, молниеносно приблизился и погрузил его голову в свою пасть полностью.
И как отразилось к этому моменту в уже бессмысленных и расширенных от нечеловеческого напряжения глазах Хилари, он, несильно нажав, сомкнул челюсти.
Раздался хруст, крокодил крутанулся вокруг своей оси и, в миг ловко оторвав причитавшийся ему кусок добычи, по-обезьяньи быстро и бесцеремонно исчез.
«Съели,» - констатировала Хилари Брукс и, не спеша, встала.
Затем она надела опять на себя то самое обыденное - сосредоточенное и брюзгливое - выражение лица, в котором было больше приверженности к организованности, чем простой привычки, и больше тупой регламентированной напористости, чем здравого смысла, и внимательно водя стволом М-16 то вправо, то в влево, без всяких тревожных мыслей в голове медленно пошла по служебному коридору, который как раз оказался в данный момент от нее поблизости, по направлению к выходу из этого грёбаного супермаркета.

Другие произведения автора:

Миллизивертом - за шпицрутен

Тадж палкой махал, махал.

В человекообразный ль провал