Пусть каждому воздастся по делам

     - Мы разводимся с Павлом Ивановичем.

     Положила трубку, на следом прозвучащие телефонные звонки не отвечала, взяла и выдернула шнур из розетки. Вновь прилегла в своей комнате, но уснуть не могла. Разные мысли лезли в голову. Слайдами мелькали картинки утренних событий. От страха пережитого, пересохло во рту, но идти на первый этаж за водой не было сил.

     Вот так и помереть можно, - подумалось ей. - Кто из детей протянет мне руку помощи, чтобы пережить этот период в жизни. Всё рухнуло и не жить мне жизнью прежней. А таксист - сволочь последняя. Мог бы помолчать, знал, в какой посёлок едет, а заткнулся лишь, когда увидел дом, к которому приехал. Павел тоже хорош, молчал. А может прикипел за десять лет к мальчонке и не пожелал рушить его мир? Вот только у Юрки откуда столько зла всегда на отца? Сызмальства огрызался и перечил. Пора вставать, дети скоро прикатят.

     Стоя у окна большущего зала на первом этаже, где с вечера были накрыты столы на сорок персон, увидела в окне соседнего дома Клавдию, стоявшую на стремянке, развешивающую выстиранные и отглаженные портьеры. Ещё вчера кляла соседку на чём свет стоит, обзывая стервой, а сегодня обихаживала её запущенный дом, заискивающе улыбаясь. Может и шандарахнуться со стремянки, переломав свои старые кости, шестьдесят лет - не тридцать. Стало вдруг жалко эту дурёху. Не уехала к детям, предпочла остаться в посёлке.

     Во двор въехал джип сына Юрки. Первой из него вышла старшая дочь Лидка, едва вытащив своё грузное тело, а следом, вторая дочь Зинка, с такими же габаритами, что и у старшей сестры. Сын по полноте не отставал от сестёр, лишь на голову был выше и волосы пореже. Они стали вытаскивать из багажника сумки с гремящими судками и кастрюлями.

     Все как один на меня похожи, ни один ничего не унаследовал от отца, - вслух произнесла Наталья, направляясь к входной двери, открывать запоры.

     - Ты что на звонки не отвечаешь, маманя, - сразу перешла на визг Лидка. - Брякнула про развод и отключила телефон. Какой такой развод вы надумали? Ты про нас подумала, старая дура? На что мы жить будем, на что сама, а главное - где будешь жить? Наше жильё всё на него оформлено, а ну как попрёт к чёрту. Набить бы вам морды и цыкнуть так, чтобы и думать не смели ни о каких разводах. Давно отчима надо было отравить и всё поделить. Всю нашу жизнь зависим от него, проклятого. Надоело клянчить! Зови его, и немедленно! Скажи Клашке, чтобы поделила еду поровну. Где она затихорилась, старая кляча.

     - Тихо ты, Лидка! Услышит отчим, без корочки хлеба оставит, - урезонила сестру Зинка. - Мы ему кто? Мы ему никто!

     - И то правда, мать! Какой к чёрту развод? Где отец, он часом не рехнулся? Пойду приведу его, пусть ответит...

     - Нет Павла Ивановича в этом доме, с утра уехал. И не отец он тебе. А Клавдия в соседний дом перебралась, - выпалила Наталья, усаживаясь на стул во главе стола.

     - Это что ты говоришь, маманя? - грохнувшись на стул, вытирая платком выступивший пот на лбу, спросил Юрка. - Говори толком. А кто же тогда мой отец? Этот номер у Павлика так не пройдёт. Фамилия его, отчество его, он всё своё добро отписать должен мне по закону. Не слезу с него! А дом теперь чей будет? Я же думал в нём поселиться через пару лет. Пожили вы тут, другим дайте пожить.

     - Дом продаём и делим деньги поровну на двоих. Так по закону положено, - ответила Наталья. - Нами нажито, нам и делить.

     - Вот, братец, как ты шлёпнулся! Мы с Зинкой давно думали об том. Захапать всё себе хотел, а оно вон как выходит! Папашка - не папашка! Ну ты, маманя и шлюха! Может и наш с Зинкой отец и не отец нам вовсе? Федот, да не тот. Ха-ха, - истерично расхохоталась Лидка.

     Наталья встала со стула, подскочила к дочери и стала хлестать её по щекам. Лидка поднялась, отбиваясь от матери, стала награждать её в ответ тумаками. Юрка кинулся разнимать дерущихся. Зинка сидела, закрыв лицо руками, и громко рыдала.

     - Вон все из моего дома и чтобы духу вашего в нём не было! Зарубите себе на носу, все ваши квартиры мои. Мне их отписал Павел Иванович. Хоть слово поганое услышу про нас, то все повылетаете из них. А теперь марш на кухню, забирайте жратву и к своим везите! Это последний обед на его деньги. Пора детки вам самим зарабатывать. Пусть каждому воздастся по делам, - в гневе произнесла Наталья.

     Некоторое время на кухне было слышно звяканье судков и кастрюль. Потом отпрыски приглушённо о чём-то спорили. Хлопнула дверь, завелась машина во дворе и наступила тишина. Пройдя на кухню, Наталья увидела гору немытой посуды, освобождённой от еды. Нацепила фартук, всё перемыла. Устало присев на стул у разделочного стола, не могла понять, чего не хватает на кухне. Вспомнила. Пропало всё столовое серебро, которое Клавдия начистила накануне и разложила на широком подоконнике. Стало понятным из-за чего шёл спор.

     Потекли мысли о жизни будущей. Уехать надо ей из Москвы. Отравят детки и глазом не моргнут. Кострома рядом, но там родился Павел. Его это место. Дом родовой, построенный прадедом, купцом Павлом Ивановичем Ипатовым, стоит целёхонький в Мантурово. Выкупил Павел квартиры у жильцов, вселённых туда давно советской властью, а на ремонт так и не хватило денег. То Лидке квартиру купил, то Зинке приспичило замуж за нищеброда выходить, у которого и на костюм денег не нашлось, не говоря уже о свадьбе. Хорошо, хоть квартира отца Натальи к тому времени стояла пустой. С матерью Павла Ивановича так и не познакомилась, всё времени не было. Павел звал, ездил к матери один, Наталья Юрку не давала. А вот хоронить довелось именно ей. В командировке на Камчатке был Павел, а погода  нелётная на неделю установилась. Тогда и увидела наследство мужа. Красив дом. Стоит в одиночестве, обособленно. Метрах в трёхстах речка Унжа протекает, места красивейшие.

     Позвонила адвокату Павла, свой - пройдоха, облапошит. Тот насторожился, но узнав о её решении продажу дома ему поручить и о половине Павлу Ивановичу, предложил приехать утром. Вспомнила, что зовут адвоката Игорь Михайлович.
Не снимая халата, легла в своей комнате, закрыв двери на надёжный запор. Не спалось, разные воспоминания слайдами мелькали. Всё до мелочей вспоминалось. От первой встречи до последнего часа их совместной жизни. Страх обуял от едва не совершённого преступления. Погубить жизнь человеческую, ради богатства. И чем она лучше дочери своей старшей. Яблоня и яблоко. С кем теперь Павел жить будет? Прибаливает, за ним уход нужен. Решение отдать половину стоимости дома далось легко и сразу полегчало на сердце. Один все годы работал. Книгами изданными зарабатывал, премию государственную дважды получал без протекций, заслуженно.

     - Хватит моим детям тунеядцами жить, - произнесла вслух Наталья и пошла под душ, так и не сомкнув глаз. - Надо привести себя в порядок перед приходом адвоката, не надо опускаться до старухи дряхлой.
 
     Вчерашний солнечный день сменился прохладным и серым утром. Изредка моросил дождь. Набухали почки на деревьях, кое-где проклюнулись цветы на клумбах. Смотрела на всё и не чувствовала сожаления ни о чём. Значит так должно случится, значит такова её судьба.

     Хорошо хоть в семьдесят лет в тюрьму не попала, - опять вслух произнесла Наталья, разглядывая себя в зеркале и не узнавая. Осунулось лицо, у глаз круги тёмные, костюмчик, купленный на юбилей, стал великоват. В дверь позвонили и она пошла открывать засовы.

     - Доброго утра, Игорь Михайлович! Пойдёмте, чаёвничать и говорить о делах моих. Простите меня за вчерашний поступок мерзкий. Затмение рассудка произошло, не иначе. Сорок лет прожить и такое удумать. Уехать мне надо из Москвы. Дом продать, поделить деньги с Павлом Ивановичем поровну. Я вам целиком доверяю. Вы двадцать лет его дела ведёте, много хорошего о вас слышала. В любой город рядом со столицей, но не в Кострому. Квартиру хочу купить и чтобы ни одна живая душа не знала, где обоснуюсь. Павлу Ивановичу деньги надобны на ремонт родового дома под Костромой. Давно он о таком мечтал, - говорила Наталья, приглашая гостя к накрытому столу в малой столовой.

     - Так может в Тверь, Наталья Игнатьевна? У меня там партнёр надёжный работает, сразу и позвонить можно. Места красивые, - ответил адвокат и стал набирать коллегу, получив у неё одобрение выбранного города.

     В разговоре с коллегой Игорь Михайлович сообщил о продаже дома, уточнив у Натальи, с мебелью или без. Она ответила, что ей без разницы, а когда он завершил разговор, пояснила:

     - В посёлке с десяток домов достраивается, достаточно одному сказать, то желающих купить её будет много. Наш дом многим известен. Павел Иванович не спеша всё покупал. Интерьер с дизайнером согласовывал.

     - Могу вас обрадовать. Коллега подбирает дом в ближнем Подмосковье своему клиенту. Тот на повышение пошёл в столицу. Повезло, я звоню, а клиент у адвоката. Если не возражаете, то сегодня они и приедут. Просят не спешить с продажей мебели. Заедут на квартиру, снимут видео для вас. Понравится, то и начнём оформление. Цену вашего дома я знаю, скидывать не позволю, здесь есть интерес Павла Ивановича, - рассказал адвокат о своих переговорах.

     Покупателю дом очень понравился, как и его внутреннее оформление. Не поскупился, оплатив всё сполна, согласившись с оценкой Игоря Михайловича.
Квартира в четыре комнаты Наталье очень понравилась и стоимостью, и дизайном.  Купила с мебелью, ничего не меняя. Хорошее расположение, из окон Волга-матушка видна, первый этаж, дом с высоким цоколем, рядом городской парк. Впереди ждала новая жизнь. Оформление заняло три недели. Каждому из детей она оформила по квартире, в которых они проживали. Оставшиеся деньги разделила на четыре равные части, но попросила адвоката заручится их обязательствами не претендовать впредь на её наследство. Боясь остаться без всего, все трое согласились и на эту мелочь, скрипя сердцем. Мать отказалась с ними встретиться. Надо было искать работу, к которой никто из них не привык.

     Сильно удивился Павел Иванович, получая от адвоката половину стоимости дома. Не узнавал он жены своей бывшей. Помнила про его дом родовой, значит и он что-то доброе сделал в своей жизни. Загорелся быстрее приступить к ремонту дома. Трое внуков подрастало, будет где летом жить. И самому вдруг захотелось от суеты московской отдохнуть. В первой половине мая уехал на родину.

     В середине мая, собрав самое дорогое, уезжала Наталья из Москвы. Увидев в соседнем саду работающую Клавдию, подошла. Исхудала та, лицо осунулось.

     - Здравствуй, Клава! Понаблюдала за месяц твою жизнь и постоянные крики новой хозяйки послушала. Уезжаю я навсегда. Вот решила тебе предложить поехать со мной. Жить будем вдвоём в хорошей квартире, на берегу Волги-матушки. Куплю я тебе квартирку маленькую на всякий случай, от детей моих оберег. Случится что со мной, там и доживёшь свой век. Ладили мы много лет и дальше поладим. Храм там рядом. Души свои от скверны очистим. На жизнь оставшуюся денег нам хватит. Без роскоши, но голодными не будем. Что скажешь в ответ?

     Отбросила Клавдия лопату молча, пошла собирать свои вещички. Орала хозяйка слова непотребные, но она словно оглохла. Через четыре часа были они на месте. Квартира оказалась даже лучше, чем смотрелась на снятом видео. Моросил майский дождь, но сквозь тучи проглядывало солнце.