Потерянный рай

«Потерянный рай или Рождённый на небесах»

Посвящается всем тем, для кого
жизнь не пустой звук
во вселенной.


То многое, что мы имеем - не ценим. Когда же приходит время расстаться с этим – задумываемся, как не хватает нам всего того, что совсем ещё недавно было так близко, а теперь потеряно навсегда.
Время не щадит ничего. Всё падает в бездну прошлого и исчезает там. Но мы в силах сохранить наши воспоминания, не дать им погаснуть.
Зачастую мы даже не осознаём, как силён наш разум, как крепок наш внутренний дух. Пребывая в мире своих мыслей, человек совершает необдуманные действия, за которые порой приходится платить... слишком дорого. В конечном счёте, человек понимает, что искупить все свои промахи можно лишь ценой собственной жизни...



--- Господи, как же мне страшно! Святой отец, помогите мне, я прошу вас.
--- Успокойся, сын мой, и поведай мне обо всём, что тяготит твою грешную душу. Расскажи всё как есть, ничего не утаивая.
--- Мне страшно, повторил он. Мир меняется и, похоже, что к худшему. Он просто рушится прямо на глазах. Я вижу это... каждый день.
--- Сын мой, бесы одолели твой разум, но ты должен бороться, иначе погаснешь, как свеча на ветру.
--- Святой отец, вы не верите мне! Я сердцем чувствую, что не верите...
Мужчина тяжело вздохнул. --- Боже, что же теперь делать? Вы были моей последней надеждой, единственным человеком, к которому я мог обратиться, но даже вы не верите мне.
--- Сын мой, мне искренне жаль тебя, но единственное, что я могу сделать, так это помолиться за твою душу. Молитва поможет, бесы покинут твой разум и ...
---Да пошёл ты в задницу со своей молитвой! Она не в силах помочь ни мне, ни тебе – никому! Мир катиться к чёрту, и никто ничего уже не может изменить! Неужели вы не видите этого, мать вашу?!
Священник побледнел. Губы его зашевелились – он начал читать молитву, чуть слышно, скороговоркой. А через некоторое время церковная дверь хлопнула, наступила абсолютная тишина.
Мужчина вышел из церкви. Постояв немного в нерешительности, он всё же нашёл в себе силы, чтобы перекреститься. Выйдя за церковные врата, мужчина обернулся, чтобы, возможно в последний раз, взглянуть на это священное строение.

Тяжёлые серые облака плыли по бесконечному небу. Люди, спешащие куда-то, даже не подозревали о том, что окружающая их действительность совсем скоро исчезнет в одночасье, оставив после себя пустыню мрака и ощущение полнейшей безысходности. Забавно было наблюдать всё это, неспешно бродя по шумным улицам старого города. Всё казалось таким незначительным и маловажным, но...
Маленькие девочки, похожие на белокурых ангелочков, весело играли в классики, напевая какую-то песенку. Довольно милая картина, не считая зловещих слов этой странной песенки, исходившей из детских уст. Поравнявшись с детьми, мужчина содрогнулся:

«Глаза к возвышенному,
Глаза к смерти,
Рождённый на небесах... тони »

Лёгкий холодок пробежал по его спине. Странная тревога, не показывавшаяся вот уже несколько лет, снова дала о себе знать, с удвоенной силой...




Из дневника Тимоти Линса
6 марта, 1981

Я родился в 1963 году и вырос в небольшом городке под названием Кроним. Расположенный на берегу океана, городок этот имел весьма привлекательный вид. Моё имя Тимоти Элберт Линс. Мне 18 лет.
Что же подтолкнуло меня на написание этого дневника? Наверное, видения, которые стремительным вихрем врывались в мою жизнь, не давая ни минуты покоя. Но я не уверен в этом...
Видения начались задолго до того, как мне исполнилось 18 лет. В то время они не были столь значительными, и я не обращал на них особого внимания. Но прошло какое-то время и всё изменилось.
Я прекрасно помню своё первое видение. Было это на дне рождения тёти Маргариты. Поначалу всё шло, как и полагается. Обыкновенное веселье и ничего более. Гости, уже изрядно выпившие, распевали песни на разные лады, смеялись, танцевали. И вот пришло время дегустации фирменного пирога, который тётушка всегда готовила с такой любовью. На столе стояли чашки, в которые тётя уже начала разливать горячий чай. Вдруг мне показалось, что чашка, предназначенная для меня, дала трещину. Я присмотрелся внимательней, и точно: трещина не только была, она ещё и увеличивалась, медленно, но всё же было заметно, как она растёт. Я тут же сообщил об этом тёте. Она подошла ближе, одарив меня своей лучезарной улыбкой. Затем взяла чашку, повертела её в руках и поставила на место, не обнаружив никакой трещины. Налила чай. Через пару секунд чашка лопнула. Я отчетливо помню выражение тётиного лица в тот момент, на нём читалось неподдельное удивление, ведь она была полностью уверена в том, что не было никакой трещины на этой злополучной чашке. Возможно, так оно и было, но я отлично видел трещину, которая ползла по чашке, словно стрелка по чулку.
Таково было моё первое видение. Дальше начались кошмары, которые не отпускают меня, и по сей день. Не знаю, доживу ли я до своего дня рождения. Сплошной хаос окружает меня сейчас.

Т. Л.



Из дневника Тимоти Линса
17 мая, 1981

Вот и подошёл к концу этот день. Но именно он положил начало тому, что я взял ручку и начал записывать всё то, что вижу. Знаете, это ужасно, видеть то, что другим не дано.
В этот день я шёл в магазин за продуктами. Мимо проходили десятки людей с задумчивыми лицами. Каждый был чем-то обеспокоен. Неожиданно в этой серой толпе я заметил маленькую девочку, которая с беззаботным видом поглаживала кошку. Я умилился, глядя на эту картину. Однако, подойдя поближе, я чуть не закричал от ужаса, охватившего меня: кошка наполовину разложилась. Один её глаз вытек, а другой закрыла катаракта. Шерсть висела грязными лохмотьями. Вокруг этой мерзкой твари летали и ползали всякие насекомые. Приглядевшись, я отчётливо увидел жирных волосатых червей на тельце этого полуразложившегося существа. Я почувствовал, что меня вот-вот вывернет на изнанку от такого живописного зрелища. Но я успешно справился с первым позывом к рвоте. А девочка всё так же безмятежно продолжала гладить эту полуживую тварь. Маленькая детская ладошка скользила по шерсти животного, задевая на своём пути жирных червей и отвратительных насекомых. Девочка улыбалась, а когда заметила, что я стою и смотрю на неё так внимательно, то предложила и мне погладить её милую кошечку. Я снова почувствовал нестерпимый позыв к рвоте. Руки машинально зажали рот. Я пошёл прочь, стараясь не думать об этой дикой сцене. Краем уха я всё же уловил омерзительное урчание милой кошечки. Мне стало совсем дурно, в глазах потемнело. Свернув в первый попавшийся дворик, я всё- таки распрощался со своим завтраком.

Т. Л.

Но я ещё не знал, сколько их будет у меня, этих видений, в моём сумрачном будущем. Могу с уверенностью сказать лишь одно: и треснувшая чашка, и девочка с полудохлой кошкой были лишь небольшим предисловием к тому, что ещё предстояло увидеть, услышать и ощутить. И это больно. Смогу ли я всё это вынести? Мне становится по-настоящему страшно от этих мыслей. Страх, вперемешку с дрожью, сковывает меня и парализует мой мозг до самых отдалённых уголков сознания. Я чувствую, как стремительно растворяюсь в этих серых красках реальности. Свет разума, словно свеча на ветру, гаснет у меня в голове, и я не могу ничего поделать с этим.
Три беспокойных дня и ночи я задавался лишь одним вопросом: может, стоит обратиться к священнику?
Видения мои стали переходить все границы разумного. Я находился на грани нервного срыва. Мои глаза фиксировали события, от которых простой нормальный человек уже давно лишился бы рассудка. Я и сам удивляюсь, как ещё остался на плаву, а не пошёл на дно, парализованный всевозможными потрясениями.
Дневник свой я вёл далеко не каждый день.
( Возблагодарим Бога за эти маленькие милости)




Из дневника Тимоти Линса
24 мая, 1981

В этот день я прогуливался по парку. Пытался привести мысли в порядок. Вокруг ходили люди. Влюблённые парочки блуждали в романтическом настроении, молодые мамы с колясками вели между собой непринуждённую беседу. Маленькие детки, словно резвые воробушки, без устали бегали друг за дружкой. Поднявшись на высокий мост, достопримечательность нашего города, я увидел мужчину, стоящего у перилл. Он повернулся и посмотрел на меня. А потом махнул мне рукой, и чуть заметная улыбка появилась на его бледном лице. Улыбка эта несла в себе обречённость. А дальше всё пошло уже по известному сценарию. В одно мгновение мужчина оказался по ту сторону перилл. Я отчётливо видел, как его пиджак развевается на ветру, а побелевшие пальцы рук из последних сил держатся за железную перекладину... за саму жизнь. А люди вокруг продолжали своё движение, тихо разговаривая и ничего не замечая. Мужчина всё так же продолжал стоять за периллами моста, глядя на меня. Неожиданно резко он посмотрел куда-то вдаль и сорвался в бездну. Уже привыкший к такого рода происшествиям, я спокойно подошёл к краю моста и глянул вниз. Вода хранила безмолвие. Подняв глаза, я увидел небольшую записку, прикреплённую скотчем к столбу. Развернув её, я прочёл следующее:
«Это и есть единственный выход, который избавит тебя от всего. И ты прекрасно знаешь, о чём я, о да, ты знаешь».
Сердце бешено забилось в груди. На какое-то мгновенье показалось, что мир пошатнулся под ногами.
Т. Л.




Похоже, я решил заново перечитать свой дневник.
Где-то высоко в небе прокричала чайка. Глядя на неё, я ощутил некую свободу. Захотелось взмыть в небо, подобно птице, и парить там, забыв обо всех тревогах. Ветер неспеша подгонял волны океана, от которого исходил прохладный бриз.
Однажды, в те далёкие 70-е годы, один человек рассказывал своему другу об океане. В то время они оба находились в тюрьме. Оборачиваясь назад, смотря на своё прошлое, человек уже по-новому воспринимает то, что когда-то произошло, поэтому у него всегда есть шанс на исправление былых ошибок и надежда на лучшее будущее. Говорят, что у океана нет памяти, а, следовательно, и никакой надежды быть не может. Но человек не верил в это, никак не хотел смириться с безвыходностью своего положения... В 1975 году ему удалось совершить побег. Он нашёл в себе силы вырваться из угнетающего царства безысходности... надежда помогла ему.
Меня уже давно не покидает ощущение, будто я тоже нахожусь в тюрьме. Только тюрьма эта какая-то уж слишком свободная. Нет в ней ни строгих правил, ни ограничений. Казалось бы, живи в своё удовольствие и ни о чём не думай. Да вот только порой наступают моменты, когда вся эта свобода лежит мёртвым грузом на душе, отягощает и без того нелёгкое существование в этой многоликой реальности...
Сидя на песчаном берегу бескрайнего океана, я в очередной раз пролистывал, пожелтевшие от времени, страницы своего дневника. Забавная, знаете ли, штука: с лёгкостью пролистывать всё то, что когда-то с таким трудом пришлось пережить.
В последние дни я частенько ловлю себя на мысли о досрочном освобождении. И я не нахожу в этом ничего дурного. Ведь когда в душе воцаряется пустота, жизненные силы медленно, но верно угасают. Нужен яркий луч света или маленькая искра надежды для того, чтобы вновь запылал огонь полноценной жизни. А если ничего этого просто нет? Тогда нужно непременно отпустить свою жизнь, как птицу в небо. Не нужно лишать её последней возможности найти своё счастье, а может быть даже и давно потерянный рай.
Смотрю на страницу с последней записью... Произошло это неделю назад, как раз тогда, когда я уже и не сомневался в том, что всё позади.



Из дневника Тимоти Линса
14 августа...

Меня по-прежнему зовут Тим Линс, да вот только время не стоит на месте... Недавно мне исполнилось 36 лет. Сегодня прошлое решило вновь заявить о себе. Меня посетило очередное видение, а ведь я уже практически забыл об их существовании...
Случилось это на кладбище. Хоронили женщину, близкую подругу моей мамы. Смерть никого не щадит, даже самых родных и близких нам людей. И это не потому, что она такая злая и жестокая, просто она исправно выполняет свои обязанности - накрывает своим чёрным плащом всех тех, кто уже выполнил своё предназначение на этой земле. Естественно, что я просто не мог не быть рядом с мамой в этот день, не мог не поддержать её своим присутствием и добрым словом.
Итак, шла обыкновенная похоронная церемония. Каждый подходил к гробу покойной, для того, чтобы проститься с ней. Настал и мой черёд. Неспеша подошёл я к гробу и вдруг снова оно... видение. Меньше всего ожидал я его в таком неподходящем месте. Покойница открыла глаза
и посмотрела на меня в упор. Сердце моё чуть не выпрыгнуло из груди от дикого ужаса, который охватил меня в тот момент. Нестерпимое желание поскорее отойти от гроба овладело мной, но по известному закону подлости, ноги не двигались с места, они словно окаменели. Оглядевшись по сторонам, я понял, что никто из присутствующих, кроме меня, ничего необычного не замечает. Я даже не удивился этому.
Продолжая смотреть на меня, женщина приподнялась на локтях и заговорила, чуть слышно, почти шёпотом. Сначала я не мог разобрать ни единого слова, будто она говорила на каком-то неизвестном и совершенно непонятном языке. Но не прошло и пары минут, как я стал понимать каждое слово, выходившее из её омертвевших уст:

«Мир сворачивается, мой дорогой друг, и вы сворачиваетесь вместе с ним. И только избранным дано видеть то, что происходит вокруг на самом деле. Никто ничего не замечает, но все чувствуют, что что-то не так. И, конечно же, никто не в состоянии исправить хоть что-то. Единственное на что ещё способны люди, так это портить и уничтожать всё то, что ещё осталось...»

Говорила она очень медленно и, казалось, прилагала неимоверные усилия для того, чтобы как можно более отчётливо произносить каждое слово:

«Какие же вы все странные... печальные. А я свободна, ничто житейское больше не обременяет меня. Что ж, мне пора, а ты запомни:
Глаза к возвышенному,
Глаза к смерти,
Рождённый на небесах... тони!
Помни мои слова... »

Сказав это, женщина улыбнулась. И вновь передо мной было её окаменевшее лицо. Видение исчезло.
Т. Л.
А дальше белые листы. Как бы мне хотелось, чтобы моя жизнь была такой же белой, безоблачной. Как жаль, что это всего лишь мечты. Но зато теперь я точно знаю, что мне делать, уже решил. Для начала необходимо сходить в церковь. Поднимаюсь на ноги и иду...
Глаза мои смотрели на старую церковь, но я не узнавал её. Беспощадное время славно потрудилось над ней: купола поблекли, стены изъедены трещинами. Она постепенно умирала, впрочем, как и весь мир. Из величественной королевы превратилось это священное строение в неприглядную падчерицу, измазанную следами времени, будто сажей.
Перекрестившись неверной от чрезмерного волнения рукой, я поднялся по ветхим ступеням и оказался в храме, былое величие которого всегда вызывало чувство неподдельного восхищения во мне. Внутри было прохладно. От стен так и веяло грустью и одиночеством. Побродив немного, я подошёл к огромной иконе, на которой был изображён Иисус, стал на колени и начал молиться. Исповедь моя длилась не один час. Я молил небо об отпущении былых грехов, и искренне просил простить меня за самый страшный грех, совершение которого ещё впереди. Время шло, а я продолжал молиться. Наконец, душевные излияния закончились и, подняв голову вверх, я посмотрел на Иисуса. Слёзы текли из его глаз... Сердце моё заныло, смертельная тоска, и боль за всё человечество смешались в нём.
Сзади послышался какой-то шум, я вздрогнул и обернулся. Две девочки вошли в церковь, держась за руки. «Сёстры» - пронеслось в голове. Я видел, как они приближаются ко мне. Их лица были грустны. Но это была не обычная грусть, от неё так и веяло леденящим душу холодом. От этого мне стало не по себе.
--- Иисус Христос, спаситель наш, услышал твои молитвы. Мы посланы для того, чтобы передать тебе благую весть...
Я стоял, словно громом поражённый. Удивление моё было настолько велико, что я не мог произнести ни единого слова. Тревога сковала меня.
--- ... Ибо отпущены грехи твои. Ты стойко выдержал все испытания. Время вышло. Ты не упал в бездну безумия и не лишился рассудка. Твой дух силён, но нужно спешить. Тебя уже ждут. Теперь ты свободен, не задерживайся.

Я по-прежнему стоял на коленях, боясь пошевелиться и почти не дыша, а они продолжали:
--- Глаза к возвышенному,
Глаза к смерти,
Рождённый на небесах... тони!

Лишь на миг закрыл я глаза, а девочки уже исчезли, словно никогда и не стояли передо мной. Взглянул на икону - совершенно сухая, никаких слёз.
Время вышло, пора собираться домой.



Эпилог

На мосту было прохладно, но эта лёгкая прохлада несла в себе свободу, мысли о которой уже долгое время не покидали меня.
Последнее, что я помню, это ощущение сказочной красоты окружающего мира... ощущение приобретённой свободы.

Спокойно плыло по воде бездыханное тело, подгоняемое лёгким ветерком. Одинокая чайка с необыкновенной лёгкостью взмыла в небо, и полетела куда-то, растворяясь в лучах заходящего солнца. 

Конец.

Другие произведения автора:

Просто любить тебя...

Дочь Семи Ветров

Собачья любовь

Это произведение понравилось:

Елена Русич