Постыдная любовь 1 и 2 части

13 ноября 2014 — Екатерина Рафальская

«Постыдная любовь»

Этот рассказ имеет своих прототипов. Однажды, к нам издалека приехали гости и рассказали эту историю.

1 часть исправленная.

Он всегда был домоседом. Его друзья, знакомые рвались на юга, к морю.

Егор с Анютой ездили в теплые края всего несколько раз.
Зачем, если им хорошо в российской глубинке.

Казалось, что счастью не будет конца. Жалели лишь об одном, что Бог не дал деток.

Егор Николаевич был детдомовский, а у Анны Павловны были отец с матерью. Были, да вскоре после их свадьбы друг за дружкой померли.

И остались они в целом мире одни. Хорошо, что хоть друзей всегда полон двор. Соберутся, бывало и давай рассказы сказывать, небылицы, да песни петь.

С хорошими друзьями не соскучишься.

Однажды к ним в дом постучал бомж: грязный, весь в лохмотьях.

Увидел Егор его в окошко, и всего передернуло, и хотел было прогнать. Но добрая душа у его женушки, стала она выговаривать: « Егорушка, зачем человека упавшего топчешь, иль не жаль»

А он, этот несчастный и впрямь был жалок.

Так в один из зимних вечеров у них появился новый жилец. В бане бомж приобрел вполне человеческий вид.

Сначала хозяева не могли взять в толк как его зовут: мужчина заикался, что-то невнятное бормотал. Но, Анюта, притянув страдальца к себе и погладив по шершавой, небритой щеке, сказала: « Колей его зовут. Теперь он будет жить у нас»

Сколько же ему лет, если нет никаких документов, какого роду-племени…Загадки часто мучили добрейшего Егора Николаевича, когда он видел вместе жену и странного человека, нового жильца.

Ему казалось, он это чувствовал, что все не просто так, что этих двоих, связывают невидимые нити родства.

Он даже пошутил на этот счет: « Вы так похожи, словно брат и сестра».

Отчего молодой мужчина вздрогнул и отшатнулся, словно от удара кнутом. А в глазах Анюты мелькнул страх.

Время шло, еще не старый, молодой мужчина обрел друзей. Но не стал с ними выпивать, а кратко сказал: « Свое отпил».

О прошлом Коля ничего не вспоминал, но наколки на теле говорили, что немало натворил он дел.

Супруги поселили его в отдельный флигелек. Пусть живет человек, места всем хватит, да и хлебом не объест. Руки у жильца золотые: картины пишет, плотник да столяр. А еще играет на гитаре.

На ее звуки часто забредали девушки. И тогда, глядя на воркующих молодых людей, светлели взоры.

Хорошо, что есть любовь.

Жизнь потихоньку налаживалась. И теперь они знали, как дальше будут жить, если Николай уйдет.

Под раскидистой липой уже стоял новый дом Коли и его жены Лизы. Соседка влюбила в себя смазливого Николку.

Однажды, морщась от мурашек в затекших ногах, Егор Николаевич решил пройтись к новоселам. Его разлюбезной Аннушки дома не было. Часом раньше она ушла к молодоженам.

« Помочь надо, как теперь Николка управится без нас»- с тихой грустью произнесла Аня. А на ресницах блеснула слеза.

И это сбило с толку и не давало покоя.

Потирая поочередно икры и спину, проклятый ревматизм, Егор брел тихонечко в сумерках.

И вдруг услышал, приглушенное рыдание и жаркий шепот:

« Ну, что удумал, пора забыть. Ты мой брат, как ты можешь. Или тюрьма ничему не научила!»

От этих слов мужчине стало дурно, в глазах потемнело, и Егор окунулся в ночь.

Он не знал, сколько находился в таком состоянии: сердце подвело, очнулся. Рожок луны блестел, скалился- как там люди в шуры- муры играют.

Шептались звезды: «Ах, бесстыдники»

Трещали кузнечики в садах: « Так, так»

«Сколько же я здесь провалялся, сломал молодой клен,- Поднимаясь с трудом на ноги, думал обманутый муж.- Жаль деревца. Наверное, не долго. Ишь, шепчутся, милуются»- пронеслось в голове Николаевича, ранив еще раз больное сердце.

- Когда ты собираешься сказать о нашем сыне,- спросил напрямую, голос с хрипотцой.

Это был все тот же Никола. Бывший зек.

- Как я могу признаться. Я все эти годы врала, изворачивалась. Егор считает меня святой. Мы с тобой изгои. Люди нас проклянут. Пусть уж лучше сын будет счастлив. Ах, милый Ванька. Хочется хоть глазком на него сейчас взглянуть. – сквозь слезы, всхлипывание, говорила Анна Павловна.

Их силуэты высвечивала луна, как грех, который нельзя скрыть.

Мужчина в летах, Егор Николаевич, смотрел на двоих, как они сцепились руками, прижимаясь - друг к другу.

И ему, Егору, казалось, что это всего лишь продолжение обморока. Больше всего ему хотелось, чтобы это было так.

« Проклятие»,- повторил он три раза и смачно сплюнул на землю, пахнущую мятой. Даже здесь были приложены ее руки, его Анюты. Это она посадила все эти цветы. И он, ее муж, теперь топтался по этим грядкам и слушал.

« Идиот, нужно подойти и настучать им по башке. Чего я дурачок стою?!»- злился Егор сам на себе, но ноги не слушались.

Воздух был влажноват и бодрил, не оставляя надежды, что все это кажется. Горькая правда сдавила горло, было трудно дышать.

Все долгие годы Егора обманывали. И он снова почувствовал себя сиротой. Он в целом мире один.

Потерянный, несчастный ребенок- Егор заплакал тихо, по- детски. Как тогда, когда его нашли в лесу, когда он сбежал из казенных стен детдома. Кто его родители? Он так и не узнал. Подкидыш.

«Может быть, все знали, лишь я был глух и слеп. Словом, что взять с блаженного. Щадили? Или никто не знал, только эти двое. Но кто они? Кто они друг другу? Тюрьма. Да, он же был в тюрьме. Значит, не случайно к нам прибился»- думал, пытался анализировать уставший мозг. А сердце не хотело верить в происходящее.

Он вспомнил все: жалкий бомж стучится в калитку. С растрепанными волосами, халатик на голое тело, - она, его Анюта, бежит по первому зову, чтобы подсобить. Как же, это Николка зовет!

И все это Егор принимал за элементарную женскую жалость к ближнему.

Тяжесть в груди, боль под лопатку. Сердце. Да, он не молод. А она, его жена, Анюта свежа, хороша. Если он подойдет к ним, то все разом разрушит . И он струсил, тихонечко побрел назад.

« Пусть любуются, милуются, но у меня есть она, женщина с васильковыми глазами. Я все снесу от любимой. Даже предательство, обман»- твердил Егор сам себе, ковыляя по тропинке, вдоль нового забора, назад, домой.

- Коля, Аннушка, где вы?- зычно, прорезая темень крикнула Лиза- Домой, вечереть будем.

- Сейчас, сейчас- шагнули из своего укрытия двое. Липы, разлапистые липы, хранили молчание. Деревьям очень много лет- многое повидали.

«Вернуться. Сделать вид, что ничего не знаю» решил для себя Егор Николаевич, чтобы вытравить все мерзкое, что мешало ему дышать, жить как прежде.