Последний бой

Хорошая штука пластилин. Из него, как в старой песенке, можно лепить кукол, клоунов и собак. Но я с самого раннего детства лепил солдатиков. Греков и троянцев, богатырей и рыцарей, русских и шведов. Построил довольно большую крепость и проводил в ней целые сражения.

            После пятого класса наши школьные потоки переформировали. Мы с Лёшей Залицаевым стали одноклассниками и подружились, хотя раньше даже не были знакомы.          Увидев мою крепость и войска, Лёша сильно восхитился и тоже занялся лепкой. Сначала у него получалось не очень. Потом он наловчился и в чём-то даже превзошёл меня.

            Тут как раз наступила весна, и я сказал:

            - Лёша, а давай играть в войну по-настоящему.

            - Это как? - Удивился мой друг.

            - У меня в квартире особо не развернёшься. - Объяснил я. - Ты живёшь в своём доме. Давай на твоём огороде сделаем местность, и будем стрелять по солдатикам из рогатки.

            - Давай. - Охотно согласился Лёша.

            Мы раздобыли жестяное корыто и врыли его в землю за домом, на участке, выделенном для наших игр лёшиной мамой. Выбранная земля образовала небольшой холм.

            Наполнив корыто водой, мы запустили в него корабли. Разумеется, пластилиновые. На их палубах располагались до десяти пушек и до двадцати моряков. Стрельба по ним велась из рогаток алюминиевыми скобками. Моряки гибли, корабли шли на дно. По числу потопленных кораблей лидировал Лёша, по числу уничтоженных членов экипажа — я. На подвиги нас вдохновляла гремевшая в то время англо-аргентинская война за Фолклендские острова.

            К лету бои перенеслись на сушу. Холмик покрылся рядами окопов и фортов. Войска при поддержке флота ходили на них в безуспешные атаки. Возник позиционный тупик. И тогда я вспомнил, как ещё в детском саду лепил танки!

            В один прекрасный день на лёшины позиции поползли десять моих бронированных чудовищ. Половину из них противник подбил, но остальные овладели окопами и захватили большую часть холма.

            Лёша, усвоив опыт, быстро наделал своих танков, и война приняла манёвренный характер.

            Численность войск росла и, чтобы управляться с ними, нам пришлось искать союзников. Вскоре за меня играли наши одноклассники Валера и Игорь, а за Лёшу его старые приятели Паша и Юра. Паша учился в другой школе, а Юра в нашей, но на год младше. Именно он стал самым рьяным игроком.

            Техника со временем усложнялась и усиливалась. На изготовление танка вместо прежних двадцати минут я теперь тратил от двух до трёх часов, тщательно оберегая от противника технологические секреты.

            Поскольку у Игоря с Валерой с лепкой не задалось, пришлось обеспечивать союзников техникой и вооружением.

            Паша делал исключительно тяжёлые боевые машины.

            У Юры с танками не ладилось, они получались откровенно слабыми и неказистыми, зато пехота и артиллерия поражали своей численностью.

            Лёша клепал чудесные боевые машины, подражая английской школе танкостроения. Подбить его технику бывало чертовски трудно.

            Бои проводились как летом, так и зимой. На морозе пластилин становился хрупким, и скобки не вминались в замёрзшую броню, а буквально рвали или раскалывали её.

            На подготовку даже небольшого боестолкновения уходила как минимум неделя. Росла огневая мощь. Рогатки становились всё мощнее, а резина на них толще. Скобки мы делали уже не из лёгкого алюминия, но из тяжёлых меди и свинца. На оставшихся на вооружении    алюминиевых боеприпасах я приспособился делать шипы. Против пехоты — страшное оружие. Строились крепости и бронетранспортёры. Заключались и распадались союзы.

            Со временем подтянулась молодёжь из младших классов. Лепить они толком не умели, но играть хотели страстно. Лёша с Юрой продавали им технику по грабительским ценам. Валютой служил пластилин в заводских брусках, торговля шла на вес. Танк, в среднем, они торговали за три его веса. Бизнесмены, блин.

            Как-то раз, во время штурма юрочкиной крепости Лёша применил огнестрельное оружие — шмальнул по воротам картечью из пушки, изготовленной из обрезка лыжной палки на деревянном лафете. Ворота развалились, и ворвавшиеся в цитадель войска устроили резню.

            После этого случая я почти серьёзно предложил Игорю использовать на поле боя ядерное оружие. Он, узнав о последствиях взрыва атомной бомбы, ужаснулся и отговорил меня от столь суровой затеи.

            В самом крупном за всю историю наших пластилиновых войн сражении участвовало семь человек, до восьмидесяти танков, полусотня БТР, куча пушек и небольшое число пехоты. Бой длился полдня и закончился вничью. Местность оказалась вытоптана и превратилась в болото, всё было усыпано кусками пластилина и рваной резиной от рогаток. Скобки на месте побоища Лёша находил потом много лет. Одно слово — апофеоз войны.

            Всё шло просто прекрасно, только в девятом классе я полностью охладел к игре. То ли надоело, то ли пропал интерес. Отдал свои танки и прочие войска молодняку и с тех пор, если и участвовал в сражениях, то лишь в качестве наблюдателя. В крайнем случае — наёмного стрелка. Друзья же продолжали играть. Они придумали свои страны и нарисовали их карту. После сражения победитель отхватывал на бумаге часть территории проигравшего. Пацаны даже мне страну нарисовали, но она имела статус нейтральной державы, ведь я уже не воевал.

            Потом школа кончилась. Мы с Лёшей поступили в военные училища, Игорь с Валерой заканчивали ПТУ, Паша пошёл учиться в техникум. Юра окончил школу, когда я приехал в свой первый летний отпуск. Мы встретились, побродили по городу, и пришли к его дому.  Юрочка, как и Лёша, жил в частном секторе.

            - Пошли, свою новую армию покажу. - Предложил он мне.

            - Ты что, всё ещё лепишь? - Удивился я.

            - Разумеется. Смотри.

            Войско, как и прежде, впечатляло своей численностью. Впрочем, среди ровных рядов регулярных подразделений затесалось какое-то ополчение, набранное не то из пленных, не то из солдат союзников.

            - Может быть, у тебя и рогатки остались? - Спросил я. - Тогда не сыграть ли нам?

            - Есть, всё есть! - обрадовался Юрочка и достал четыре рогатки и пакет с боеприпасами.

            - Ну что же, тряхнём стариной. Давай так, я возьму вот этих, - я показал на разнородный сброд, - они будут, типа, повстанцы, а ты играй за правительственные войска.

-        Согласен. - Юрочка принялся грузить солдат и технику в коробку.

            Выйдя за дом на песчаную площадку, мы разобрали свои силы, оборудовали позицию и начали игру. Сперва повстанцы, используя свою мобильность, на машинах прорвались за линию соприкосновения и начали лихо крушить ближние тылы правительственных войск. Я ещё не разучился владеть рогаткой. Но хитрый Юра подтянул резервы, вывел бронетехнику и  применил медные скобки. Тут уж мне стало туго. Пришлось отводить своих партизан на исходные позиции, а потом и вовсе спасаться бегством от полного разгрома.

            - Твоя победа. - Сказал я, откладывая в сторону рогатку и вытирая пот со лба.

            - Моя. - Согласился Юрочка и добавил: - Но трудно было.

            - Спасибо. - Ответил я. - Правительственные войска всегда должны бить повстанцев.

            - Это правильно. - Согласился он.

            Мы пожали друг другу руки и убрали солдатиков с игрового поля.

            Это был мой последний пластилиновый бой, и я знал это уже тогда.

***

            С тех пор прошло много-много времени. Юрочка стал большим начальником в одном силовом ведомстве. Переехал служить в Москву.

            Несколько лет назад, будучи проездом в столице, я зашёл к нему в гости. Посидели, поговорили, выпили. Посетовали, что редко видимся. Помянули безвременно погибшего Лёшу Залицаева, вспомнили остальных друзей и наш последний бой.

            Юрочка немного помялся, а потом сказал:

            - Пошли, покажу кое-что.

            - Ни фига себе! - Только и смог сказать я, когда мы зашли в его комнату.

            На столе в углу высилась огромная пластилиновая крепость. Её стены уходили вверх на полметра. На бастионах стояли часовые. По дороге растянулся строй кавалерии. Артиллеристы обихаживали свои орудия. Командующий ехал в автомобиле.

            - Русская армия, период Первой мировой войны? - Определил я, рассмотрев юрино произведение.

            - Именно так. - Ответил он с гордостью.

            - Почему?

            - Ну, нравится мне тот период.

            - Вот уж не думал, что ты ещё лепишь. Зачем, воевать ведь всё равно не с кем? У тебя ж две дочки, а мы все далеко.

            - Так, для себя. - Грустно ответил Юрочка. - Типа, отдушина.

Другие произведения автора:

Совет судьи

Русский город

Самый главный.