ПАЛАТА №8

4 декабря 2012 — Татьяна Уразова

Один из самых обычных вечеров простой российской семьи. Жена Альбина сидит перед телевизором, вяжет носки. Семён с банкой пива и воблой расположился на ковре, расстелив газету. Газета городская и не представляет никакого интереса. Сплошные выкладки бюджета на будущий год, от которых Семёну ни жарко, ни холодно. Больше огорчает вобла, пересушенная, жёсткая, бесполезно стучать ею по полу, да и сосед знает, как Семён начинает стучать, значит, пивко есть. Тут же примчится за хлебом или солью, как будто случайно. И уже ничем не выкуришь, пока все запасы не источатся. Сам-то жмот, притворяется бедным, а машина - ого-го какая!

-Мать, а ты что смотришь? Что на всех каналах ничего нет? Дожились! Сорок каналов, а посмотреть нечего!

-Что? Что? Палату №6. Вот тебя бы туда. Когда Антоша писал, тебя в проекте не было. А то бы я от души похохотала!

-Чего? Да знаешь, я знаю историю ещё похлеще этой. Чехову и в дурном сне бы не приснилась. Помнишь Гальку, которая на рынке торгует шмотками. Помнишь! А помнишь, откуда она к нам прикатила? Забыла! Из Мурманска! Так вот слушай. Жила она значит в Мурманске. В то время ей лет было около тридцати пяти. Разбитная бабёнка. Хваткая. У неё сынок был, уже не помню от какого по счету брак, лет одиннадцати.

Работала она медсестрой в хирургическом отделении. Практику студенты из мединститута частенько проходили у них. В одной группе паренёк был, высокий, красивый и умный – из профессорской семьи. Семейная традиция, значит. Вот на него Галька и положила глаз. Лет на пятнадцать он был моложе её. Мечтал стать психиатром. Родители заняты вечно работой, диссертации - «миссертации» там разные, симозиумы и всякие нам непонятные научные сходки. А Галька его приласкает, накормит до отвала, на уши лапшу навешает, а он, как телёнок и присосался к ней. Ну и сама понимаешь, затащила она его в постель. И всё.

Родители хватились, что сынок очумел, но поздно. Года три тянулась тягомотина. А парень перспективный. Закончил институт с красным дипломом. В Мурманске одни скандалы. Он бы уже и бросил Гальку, но воспитание не позволяло. Интеллигент паршивый! А помнишь, мы в Сочи ездили?

-Помню. В одном купе ехали, Галька-весёлая девка, всю дорогу анекдоты травили. Обменялись адресами и забыли. А через год звонок в дверь, открываю, а за дверью женщина незнакомая с молодым мужчиной. Я уже и забыла про неё. Мол, помнишь вместе ехали, вот и адрес вашей рукой написан. Кое-как я вспомнила. Галька-то однокомнатную квартиру, что в Мурманске поменяла на двухкомнатную квартиру в нашем городе. Вот и заявились к нам.

-Долго мы с ними общались. Серёга главным психиатром в психушку устроился. Парень хороший. Так больных жалел, рассказывал, как мерзавки - мёдсёстры обирали больных.

-Серёга заядлым охотником был. Все выходные вы по тайге шарахались. Правда дичи немного я видела. Скучал по семье, но родители отказались признать Гальку. Такой душевный раздрай был у него. Чуть не плакал, когда мать с отцом вспоминал. А Галька хитрая, где ему простодырому её раскусить. Доверчивый. А она эти пользовалась.

-Да что ты знаешь? Это я тебе рассказывал со слов Серёги. На охоте напились, вот его и развезло, он мне всю правду-матку и выложил. А на другой день неудобно стало, вот ходить к нам и перестали. Словом интеллигенция паршивая! А в перестройку я Гальку на рынке встретил, шмотками торгует. Слово за слово добрались и до Серёги. Оказалось, ушёл её благоверный после того случая в тайге к молодой врачихе. Одного поля ягода. А времена тяжёлые были, не забыла?

-Смотри, возомнил из себя, не знаю что! Это я потом встретила его с женой Юлей. Он такой счастливый был, ты-то забыл уже, что такое счастье и любовь. Только пиво на уме. Мне Юля очень понравилась. И ребёночка родили. Жизнь наладилась, родители его приезжали, души в Юлечке не чаяли. Обратно в Мурманск звали.

-Вот-вот! А тут-то и началось. Мне Андрей Иванович, тоже врач психушки, рассказывал. Лекарств нет. Психов лечить нечем. Сергей начал лечить их психоанализом. Всё беседы задушевные с ними вёл. И они с ним. А психи - хитрые, прикинутся нормальными, и часами беседуют, вместо смирительных рубашек и аминазина. Года два беседовал, корни болезней в их неблагополучном детстве искал. Стали врачи замечать странности в поведении Серёги. Первой Юля заметила. Заговаривается. Вроде он говорит с ней, а как будто буйный псих Кулаков толкает ей свои теории. То вдруг скажет, что вчера, когда прилетел с Юпитера, голова болела. Надо было там остаться ещё дня на три. То Антихрист летает, душу рвёт. Стали за ним наблюдать. Серёга стал письма всюду писать, что работать мешают, день и ночь за ним следят. Новые законы не разрешают психов лечить без их согласия. А он не понимает, что вирус у психов подцепил. Жена стала в еду таблетки подкладывать. На какое-то время пришло облегчение. В конце концов пришёл «кердык» - буйное помешательство. Пришлось надеть смирительную рубашку. Юля все глаза проплакала. Родители лучших психиатров привозили. Не помогло. Наверно он по сей день за решёткой и в смирительной рубашке, если конечно жив. Лекарства – то колят страшные. Юля уехала в Мурманск к его родителям. Раньше каждые полгода кто-нибудь приезжал. А теперь уж не знаю. Давно Андрея Ивановича не видел, как бы тоже того, не свихнулся.

-Какой же ты скрытный! Знал и молчал! Я бы ему в психушку пирожков иногда бы сносила. Бедный! Один одинёшенек! Бесстыжие твои глаза! Залил пивом! Не стыда, не совести. Молчишь!

-А что сказать? Кто тебя к нему пустит? Чтобы ты вирус подцепила? Почему скрывают, что психи заразны? А? Не знаешь? И я не знаю! Родители отказались. А они, точно знают-Серёге хана! Да ладно, мать! Что ты заладила, Серёга, Серёга…

Я тебе баночку открою. На кусочек воблы. Выпьем за его здоровье, если жив, а нет – за упокой. Хороший парень был. С хорошими плохое и случается. Ну, не плачь! Родная моя! Честно обещаю – не свихнусь, даже если и захочешь. Да выключи ты этот телевизор! Здесь и без него тоска зелёная. Палата №6! Какая к чёрту №6, у Серёги - №8!

-А ты откуда знаешь?...