Оружейник

Я тогда учился во втором классе. Да, наверно во втором. И осенью мы с родителями поехали в деревню к родственникам отца. Там у них, в смысле, у родственников, было какое-то мероприятие: не то юбилей, не то свадьба.

            На другой день меня, чтобы не путался под ногами и не мешал взрослому празднику, отвели на другую улицу и сказали, типа, вот здесь есть мальчик, чуть постарше тебя, вы тут поиграйте и всё такое. А мы потом за тобой зайдём. Или сам придёшь, как надоест, не маленький.

            Мой новый знакомый, а может быть даже и родственник, по малолетству я не уточнял такие вещи, судя по его виду, учился классе в третьем, а то и четвёртом. Имени его я, разумеется, не помню. Пусть будет, хотя бы, Андрей.

            Критически осмотрев меня, он ненадолго задумался, чем занять мелкого гостя. Потом принял решение и сказал:

            - Пошли, я тебе своё оружие покажу.

            Мы вошли в сарай, оборудованный под мастерскую. У одной из его стен был установлен самодельный верстак, и свалены в кучу разнообразные бруски и доски. Я принялся их рассматривать.

- Сюда гляди. – Андрей потряс меня за плечо.

            Я обернулся и посмотрел. Да уж, было на что. Другая стена сарая сверху донизу была увешана самым разным оружием. Самодельным, разумеется.

Там были луки, самострелы, арбалеты, пневматические ружья и какие-то совершенно невообразимые стреляющие конструкции.

            Кое-что из представленных образцов было мне знакомо. Большие ребята у нас во  дворе тоже делали примитивные ружья-арбалеты, стреляющие специально вырезанной г-образной деревяшкой с гвоздём на конце. Для изготовления ложа использовалась доска пола с пазом, в котором скользил снаряд. Спусковой механизм делался из гнутой проволоки, а вместо лука применялась резина-бинтовуха.

Ещё дворовые умельцы делали духовые ружья из велосипедных насосов.

Мы, малышня, не обладая навыками старших, мастерили разве что примитивные луки из прутьев и жалкие подобия арбалетов,  т-образно сколоченные дощечки с прибитой к поперечине резинкой от трусов. Она-то, будучи натянутой и отпущенной, посылала куда-то в район  цели стрелу, каковой являлась заострённая палка без оперения. А тут такой самопальный арсенал, да ещё и у моего почти ровесника!

Я выразил своё восхищение его золотыми руками и наугад ткнул пальцем в странную дощечку, с которой свисало множество резинок:

- Это что?

- Многоствольная рогатка. Смотри.

 Андрей снял доску со стены, и я рассмотрел устройство этого орудия массового поражения. С одной её стороны были попарно набиты мелкие гвоздики, фиксировавшие тонкие резинки. Их было штук десять. С другой стороны крепились бельевые прищепки. Принцип работы устройства стал ясен, но старший товарищ решил продемонстрировать его работу. Он достал банку со скобками и привычно взвёл все резинки, зафиксировав прищепками снаряды.

- Хочешь по одному спускай, хочешь все разом. Для этого вот тут есть брусок. – Он направил оружие на третью, пустую стену, и придавил бруском одновременно все прищепки. Резинки щёлкнули и десяток алюминиевых скобок, просвистев через пространство сарая, срикошетили от досок дальней стены.

- Здорово. – сказал я, защищая глаза локтем. – Только перезаряжать такую штуку долго.

- Знаю и работаю над этим. – солидно ответил Андрей.

Потом мне было продемонстрировано духовое ружьё, арбалет, лук с почти настоящими стрелами и много чего ещё, что сейчас, за давностью лет, я успел забыть.

Всё оружие работало и било в цель довольно метко. Надо сказать, что оно было изготовлено даже лучше, чем у больших ребят с нашего двора. Неудивительно, они ведь делали свои самострелы на коленке, а тут в распоряжении юного оружейника была целая мастерская.

- Вот, смотри ещё. – вроде как небрежно, но с явной гордостью в голосе сказал Андрей и, порывшись в устилающем пол сене, извлёк на свет мосинскую винтовку.

- Настоящая? – испуганно отшатнулся я.

- А то! Конечно настоящая. Правда, нерабочая. Отец в лесу нашёл. С войны лежала, заржавела вся. Видишь, в ней затвора нет?

Я тогда слабо представлял, что такое затвор, но согласно кивнул.

- Потому отец мне её и отдал. Я её от ржавчины очистил, привёл в порядок. Приклад сам сделал. Жалко, не стреляет. – Вздохнул Андрей, - закончив объяснение.

Я подержал винтовку в руках. Она была тяжёлая и даже без загадочного затвора являлась настоящим оружием.

Насладившись моим удивлением, Андрей убрал трёхлинейку обратно в сено и сказал:

- Ладно, пошли на улицу.

Я решил, что показав мне самый ценный экспонат своей коллекции, он успокоится, и мы займёмся какими-либо мирными делами, вроде куличей в песочнице или игрой в солдатики. На худой конец – в машинки. Ага, размечтался. Андрей подмигнул мне и сказал:

- Это всё ерунда, что ты видел. Пошли, я тебе пушку покажу.

«Заливает, - подумал я – откуда у него пушка? Это ведь не самострел, такую вещь пацан ни за что не сделает. Разве что совсем маленькую».

Андрей между тем подошёл к пустующему гаражу в другом конце двора и открыл ворота.

- Помоги. – скомандовал он, и потащил наружу некую довольно громоздкую конструкцию. Я заметил тележные колёса и, неловко ухватившись за что-то поверх них, принялся помогать.

Мы действительно выкатили на двор пушку. Она выглядела пришелицей из эпохи наполеоновских войн. Её лафет был довольно искусно выполненный из досок и брусков, скреплённых металлическими полосами, покоился на больших тележных колёсах. Ствол представлял собой брёвнышко с выдолбленной сердцевиной и имел калибр около десяти сантиметров.

Из ствола торчал мощный деревянный поршень с двумя рукоятками и отбойной пружиной. Вниз от казённой части змеились несколько резиновых жгутов.

Андрей сноровисто упёрся в лафет ногой, ухватился за рукоятки и с большим усилием потянул поршень на себя. Резинки натянулись струнами. Щёлкнул замок на лафете, фиксируя поршень в отведённом назад положении. Орудие было поставлено на взвод. Мне стало интересно, чем оно может стрелять. Деревянными чурочками? Шариками от подшипника? Камнями?

Пока я размышлял, Андрей вынес из сарая толстый стебель подсолнечника и топорик. Сноровисто нарубив на пеньке несколько кусков стебля, он засунул их в ствол и закрыл ворота гаража.

- Огонь? – вопросительно посмотрел он на меня.

- Ага. – кивнул я.

Оружейник дёрнул замок. Резинки, моментально сократившись, толкнули вперёд поршень. Выброшенные им стебли подсолнечника смачно врезались в створку ворот, брызнув по сторонам зелёной кашей. Гараж вздрогнул.

- Ну как?

- Вообще обалдеть! – искренне признался я.

- Не, резинка слабовата. Надо бы усилить. И прицел доработать. А так да, нормальная пушка. – Скромно признал своё достижение Андрей.

Уже вечерело и я, опасаясь не столько того, что в сумерках не найду дорогу к дому родственников, сколько того, что в загашниках у Андрея может найтись ещё и танк, поспешил откланяться.

***

Больше я этого мальчика никогда не видел и не знаю, кем он стал во взрослой жизни. Да, честно говоря, и не старался узнать.

Может быть Андрей давно спился и помер, не пережив лихие девяностые и деревенскую скуку?

Возможно, он жив и до сих пор трудится каким-нибудь механизатором, в поте лица добывая скудные крестьянские рубли. Или раскрутился и стал предпринимателем хоть в районном, а хоть и в областном центре. Сейчас считает, небось, бабло и посмеивается над своим детским увлечением. Ну, разве что коллекционирует охотничьи ружья.

Но всё же, более вероятным мне представляется тот вариант его судьбы, в котором Андрей, подстёгиваемый любовью к оружию и жаждой изобретательства, закончил соответствующий ВУЗ, сделал карьеру и трудится сейчас в каком-нибудь оружейном КБ, крепит обороноспособность Родины своими разработками. С его-то талантом можно таких «Буратин» наделать, что супостат, глядя на них, только ахнет изумлённо и скажет ну его на фиг воевать с этими русскими, себе дороже обойдётся.

Другие произведения автора:

Ящерки

Стеклотара

Великие Луки