Оразованщина la carte - II

.

.

II

* * *

«Не обязательно быть писателем или художником, чтобы тебя не любили – для этого необходимо быть еще и хорошим писателем. Но это необходимо и для того, чтобы тебя любили. А посредственность никого не интересует».

Воспитание... Мне тринадцать лет. Мы с отцом в Алуште, в Крыму. Он привел меня в санаторный ресторан, заказал для меня обед и ушел на море. Потом я тоже пришел к нему на берег, где ноги утопали по щиколотку в шуршащей мелкой гальке.
И в этом не было ничего удивительного, хотя люди мы были, в общем, небогатые. И это тоже было воспитанием. Отец учил меня плавать и охотиться с подводным ружьем. Я боялся глубины, а он за меня не боялся – он ругал меня за мою трусость.

Сейчас зарождается новая формация новых русских людей. Им около тридцати. Они плохо помнят советские времена, хотя кое-что и не забыли. Это неплохие ребята. И их не устраивает такое положение вещей, когда приходится либо горбатиться на стройке, либо прислуживать лакеям других лакеев. Это их дети сломают хребет либералам или погибнут вместе с отцами, но середины – не будет!

В древности Китай раздирали усобицы, повсюду царила смута. Но к власти пришел новый правитель – он-то и подавил смуту. После этого он приказал закопать живьем в землю 460 философов конфуцианского толка, так как считал, что именно они, гуманитарии, являются причиной всех раздоров и бедствий в стране. И народ, наконец, вздохнул... Императора звали Цин Ши Хуанди.

Интеллигенты жадной сворой
перевернуть грозились горы,
что ни придурок – то талант!

Придурок – он всегда при деле,
а умники не доглядели,
трехцветный лобызая бант.

В любые времена, в любом уважающем себя государстве его элита всегда готовилась для войны. Политики – это так, пыль в глаза пускать, если это не такие политики, как генералиссимус Александр Суворов, или Иосиф Сталин. Ведь война – это не просто продолжение политики, и к войне необходимо готовиться заранее.

. . . . . . .

Он видел Сашку делавшего ему перевязку и морщившегося от дыма из подбитой машины. Еще он видел белое небо и вертолет, кругами заходящий на цель, и одинокого орла, неизвестно откуда взявшегося над ущельем. Он как будто вновь видел Сашку, которого эта женщина наверно любила, да только любить ей было больше некого. А может все равно и сейчас любила, и забыть не могла.

О войне капитан не рассказывал, он к ней привык и ничего интересного, казалось, рассказать не мог, или не хотел.

…разве расскажешь, как они, покупая на базаре дыни, свободно могли получить пулю из-за угла, а оружия с собой не брали, раз войны вроде и не было, но прятали в карманы по две гранаты и покупали дыни у дружелюбных афганцев, теплые и сладкие, и потом до ночи держали их в ручье, пока не остынут, и ночи были почему-то холодными не в пример дню, и жить в этой стране было совсем не здорово, но воевать, тем не менее, приходилось.

Однажды маленький «форд» не остановился на дороге после предупредительных выстрелов и его вдребезги разнесли тридцатимиллиметровыми снарядами из патрульной БМП. В машине нашли убитых: водителя, женщину и троих детей. Молодой лейтенант не знал что делать. И тогда машину гусеницами сравняли с придорожным песком...

Лейтенанта и экипаж расстреляли по приказанию генерала, и генерал был снят со своей должности за самосуд. Всем было жалко и генерала, и лейтенанта, и весь экипаж. Виной всему послужила обыкновенная глупость – не надо было закапывать этот проклятый катафалк и все бы обошлось. Но на войне глупости бывает никак не меньше, чем в других местах, а даже больше, и про глупость на войне не хотелось вспоминать.

. . . . . . .

У капитана не было высшего военно-командного образования – его, офицера, вырастили прямо в воздушно-десантном полку, а экзамены капитан сдавал заочно. Но он любил воевать и умел это делать.

* * *





.

Другие произведения автора:

10. Мы здесь стоим!

…есть в географии наука побеждать

Моя Земля...