ОХРА

 

Толя, темноволосый, угловатый мальчик, вертел в руке гусиное перо и ждал своего товарища Юру, который пошел домой помочь матери прибраться в козьем загоне. Толя по своему опыту знал, что Юре надо вынести навоз в огород, постелить свежие опилки и принести из-под навеса душистое сено. Он сидел на пригреве, около развороченной бульдозером длинной и глубокой борозды, которая прошла вдоль невысокого, покрывающегося первой зеленью холма. Грунт с этого пригорка пошел на ремонт дороги. Тут каждую весну дороги приходится отсыпать от леспромхоза до самого города. На пожарном депо трижды прогудел большой бронзовый колокол. Уже три часа, подумал Толя. Скоро парни на вечерний клев снарядятся, а я тут дурака валяю.

Толе надоело сидеть без дела, и он спрыгнул в ров, в дно которого впечатались тракторные гусеницы. В одном месте он увидел, что грунт был необычного цвета. Он скорее напоминал подмалевок у местного художника Князева, который иногда выходил с мольбертом, как он говорил: «на пленэр», и рисовал пруд с гусями, а позади него обязательно синие горы. Рисовал главную улицу Александровского прииска, за которой  тянулась другая улица с огородами, а позади сельского околотка синели горы. Рисовал дорогу с деревянным мостом через Поперечную речку, а позади широкой поляны обязательно синели горы. Так его и называли за глаза: Князев Синели Горы. Так вот, увиденный грунт очень заинтересовал Толю. Он нагнулся над этим разноцветным пятачком и стал ковырять его в разных местах: то оранжевое пятно колупнет ногтем, то желтое, то вишневое. Стал пробовать растирать на пальцах, получается очень гладкая на ощупь, влажная и красящаяся паста. Толя решил не ждать товарища, он отыскал пустую стеклянную банку, набрал в нее этой разноцветной глины и понес ее к художнику Князеву. Тот жил в маленькой, но добротно выстроенной самим художником избушке недалеко от конного двора, где он и работал. Сегодня он не дежурил и был дома. На стук в дверь отозвалась жена Князева, которая улыбнулась Толе как старому знакомому и окликнула хозяина. Князев, крехая, вылез из погреба с крынкой сметаны. На его светлой сорочке, как аксельбант, повисла серая от пыли паутина.

Толя показал вышедшему во двор Князеву свою находку. Тот смахнул паутину, подтянул синие спортивные штаны и дружески похлопал по плечу Толю. Выпятив нижнюю губу, он повертел в руках банку, разглядывая содержимое с разных сторон, и сказал, что это охра. Толя слышал краем уха, что слово это как-то связано с красками, но толком не знал, как и где она применяется. Князев тоже стал растирать между пальцами принесенные образцы и с удовлетворением щелкнул языком: 

- Отличная вещь! Краски можно самому делать, сроду не будут выгорать. Это же природный краситель, понимать надо!

-         Значит, я могу из этой охры краску сделать.

-         Смотря для чего, - почесал в затылке лысеющий Князев.

-         Чтобы карету свою новую покрасить.

-         Ну, это проще простого.

Но Князев не сказал Толе, как надо приготовить масляную краску. Толя не остался в долгу и не стал раскрывать секрета художнику-любителю, где он раздобыл охру.

Поняв, что охру легко могут отыскать другие охотники до красок, Толя вернулся в свежий ров, и присыпал обнажившееся под ножом бульдозера месторождение. Своему товарищу Юре он тоже до времени решил ничего не говорить. Вечером, вооружившись саперной лопаткой - подарок солдат, которым Толя помог ночью вытаскивать их самосвал, Савельев отправился на добычу охры. Его холщовая сумка, в которой он носил добычу, когда охотился на щук в Поперечной речке, пригодилась как никогда. С помощью фонарика он высвечивал нужные цвета и копал то тут, то там, на всякий случай набирая разные тона необычного минерала. Вдруг он тоже, когда вырастет, захочет рисовать картины, как художник Князев Синели Горы. Толя копал старательно, даже язык высунул от усердия. Не забыл он и о том, чтобы замести следы. Толя заровнял поверхность рва и даже воспроизвел лопатой отпечатки траков. О месторождении свидетельствовал только взятый грунт с края бруствера, который Толя сбросил в ров для заравнивания ямок.

Наутро он показал бабушке образцы охры самых ярких цветов: апельсиновый, вишневый, рябиновый. Бабушка тут же смекнула, что это такое. Оказалось, что она знала, как надо делать краску из охры.

-         Уральская земля богатая, здесь кто за чем пойдет, то и найдет, - сказала бабушка.

-  А я-то, глупец, у постороннего человека рецепт краски искать пошел, стал корить себя Толя.

По совету бабушки, Толя понес всю охру в баню и разложил ее около печки, чтобы основательно высушить. Толкушку Толя выпилил и выстрогал из круглого березового полена. Возникла и проблема:

- Бабушка, мне сито надо, чтобы просеять охру.

-         Охру ему просеять надо. Как же! Так я и дала тебе, чтобы ты испачкал сито, в котором я муку просеиваю.

-         Я отмою…

Потом бабушка дала Толе подсолнечное масло и велела его прокипятить. В кипящее масло Толя стал засыпать мельчайший порошок вишневого цвета, – такую краску он захотел получить для покраски своей кареты. И вот краска готова. Толя показал мазки разной густоты, которые он нанес на фанерку.

Бабушка долго разглядывала мазки, поправляя свои очки с привязанным к ним шнурком от желтого ботинка. Самый густой мазок ей понравился больше всего. Теперь можно было красить приготовленную к новой зиме карету на трех коньках. У него будет самая красивая карета не только среди мальчишек из его шестого класса. Наверняка, у всех мальчишек из Александровского прииска не найдется такой яркой кареты. Толя вынес кисть и краску, выставил из сарая сделанную им в эту весну карету на середину двора и начал красить, осторожно макая кисть в теплую краску. Сначала он выкрасил нижнюю сторону, включая и перекладины с деревянными колбышками, на которые прикручены на шурупы блестящие канадские коньки. Если краска попадала на конек, то Толя брал тряпку и аккуратно удалял подтеки и кляксы. Верх кареты он покрасил особенно тщательно, да так и оставил свое изделие на солнцепеке, посреди двора.

И дед, вернувшийся с работы, и бабушка, и мама с сестрой, все наперебой стали хвалить карету за ее цвет.

-         А хотите, я пол в доме этой краской выкрашу, - предложил Толя. Он знал, как трудно было бабушке или маме мыть полы, которые никогда не красили, а при мытье терли с помощью проволочной терки и скребка, отмывая доски до их природной желтизны. Года три назад в их доме временно поселилась приезжая девица по имени Зося. Она никому не давала мыть полы. Всегда сама наберет в таз теплой воды и начинает драить пол сначала в комнате, потом на кухне. Если Толя играет на полу с машинкой, то ему приходилось постепенно переползать из одной части дома в другую. Квадрат солнца из окна тоже скользит по полу и медленно передвигается рядом с Толей. А Зося закатит подол цветастого платья, широко расставит округлые ноги и старательно скоблит пол проволочной теркой, не обращая внимания на Толю, который лежит на полу, и видит снизу, что на ней нет никаких трусиков. А еще Зося запомнилась тем, что ко всем женихам она относилась одинаково сурово. Поглядит на парня с чубом из-под козырька, в широких брюках с манжетами, в ботинках, начищенных до блеска, скривит лоснящиеся алые губы и скажет: «Да нА черта он мне сдался»! Ударение на слог «на» Зося делает особенно задиристо и непримиримо, так что жениху не остается никакого шанса на успех. А бабушка опять тихонько пойдет подыскивать ей ухажера: уж больно хотелось сердобольной удачно выдать замуж полюбившуюся ей трудолюбивую и отзывчивую Зосю.

Услышав предложение Толи, что он готов покрасить полы в доме, все женщины тут же согласились с ним. Все понимали, что мыть крашеный пол будет куда проще. Договорились, что дня три никто не должен мочить его, а Толя тем временем будет готовить краску. Для пола выбрали оранжевую охру.

-         От нее будет больше солнца в доме, -  сказала Толина мама. Она любила, чтобы в доме было светло, и стояли цветы в вазе, пусть даже и полевые. Никто не стал возражать против оранжевого цвета, и Толя пошел на свое месторождение за одной оранжевой  охрой. Опять высушил ее в бане, размельчил и просеял. А бабушка дала ему денег на покупку подсолнечного масла.

-         Зачем так много масла берешь? - заинтересовалась продавщица тетя Надя, качая рукояткой насоса, вставленного в большую металлическую бочку. И вот из алюминиевой трубки сбоку полилась тягучая янтарная струя душистого масла. Толя загляделся и не сразу ответил рыжей, веснушчатой тете Наде, зачем ему столько масла понадобилось.

-         Рыбу жарить, тетя Надя, я теперь ее  ловлю помногу, - приврал Толя.

-         Какой молодец! – похвалила продавщица, подставляя под кран большую алюминиевую кружку и подавая бидон Толе.

-         Смотри, не пролей, - сделала наказ тетя Надя, убирая полученные деньги в выдвижной ящик кассы.

-         Не пролью, - сказал Толя и, попрощавшись, вышел в открытую настежь дверь. При виде янтарной струи у него потекли слюнки. Теперь он в первую очередь придет домой, отрежет кусок черного хлеба, посыплет его солью и станет есть, макая в блюдце. Давно я таким макаром хлеб с маслом не ел, подумал он, спускаясь с высокого магазинного крыльца.

Дома он, дожевывая сдобренный маслом хлеб, принялся разводить огонь в маленькой печурке, построенной дедом для летней готовки прямо с краю огорода. Удобно, никакой копоти и лишней жары в доме. Когда масло раскалилось в чугуне и начало кипеть, Толя поднял кухонным ухватом чугунок и отставил его с плиты, закрыв огнедышащее отверстие чугунными кольцами.

Когда оранжевая краска была готова, Толя привел бабушку, которая чистила картошку и подошла к расставленным красильным принадлежностям с забытым в руке кухонным ножом. Бабушка одобрила краску, макнув в нее указательный палец левой руки и проведя им по лежащей фанерке.

Оставалось вынести лишние предметы из дома и решить, кто и где в эту ночь устроится спать. Сестра ушла к подружке, мать захотела спать на сеновале, где еще с зимы оставался небольшой запас листового козьего сена. А бабушка с дедом стали устраиваться в чулане. Толя решил, что после обеда накопает червей и сманит своего друга Юру на ночную рыбалку на Коряжистом озере. Там как раз хороший лов плотвы начался.

И вот пол в доме был выкрашен. Краска сохла на знойном летнем сквозняке довольно быстро.

Чай пили во дворе, поставив самовар на вынесенный из дома кухонный стол.

- Лишь бы дождя не случилось, - говорила бабушка, разливая чай из медного крана и оглядывая небо, на котором кое-где начинали собираться тучи.

Как и говорила Толина мама, пол в доме получился солнечным.

Уже на следующий день по полу можно было спокойно ходить. Как только внесли в дом вещи и все занялись своими делами, в дверь кто-то постучал. На стук вышла бабушка. Толя узнал голос ее собеседника: это был Князев Синели Горы. Наверное, секрет приготовления  краски решил раскрыть, подумал Толя. Он прошагал во двор, по-взрослому поздоровался с художником и позвал его в дом.

Князев Синели Горы изредка заходил к Савельевым, когда ждал автобус до города. Но это бывало зимой, когда лютый мороз гнал в первый же дом, находившийся вблизи от остановки. Тогда-то и заприметил художник хорошенькую девицу Зосю. Хотя девушка и высказалась в своем привычном тоне: «Да нА черта он мне сдался», но приглашение Князева посмотреть его картины она все-таки приняла. Да так и осталась в его новом доме в качестве полноправной хозяйки.

Князев Синели Горы постоял с минуту, пока зрение после яркого солнца привыкало к помещению. Потом огляделся, и художник сразу же заметил, что в доме появился новый цвет – солнечный.

Тогда художник щелкнул языком и, нагибаясь и трогая пол, похвалил мальчишку:

-  Отлично получилось, Толян. Сам додумался или кто подсказал?

 

9 марта 2005 г.

 

 

 

 

 

ОХРА

Толя, темноволосый, угловатый мальчик, вертел в руке гусиное перо и ждал своего товарища Юру, который пошел домой помочь матери прибраться в козьем загоне. Толя по своему опыту знал, что Юре надо вынести навоз в огород, постелить свежие опилки и принести из-под навеса душистое сено. Он сидел на пригреве, около развороченной бульдозером длинной и глубокой борозды, которая прошла вдоль невысокого, покрывающегося первой зеленью холма. Грунт с этого пригорка пошел на ремонт дороги. Тут каждую весну дороги приходится отсыпать от леспромхоза до самого города. На пожарном депо трижды прогудел большой бронзовый колокол. Уже три часа, подумал Толя. Скоро парни на вечерний клев снарядятся, а я тут дурака валяю.

Толе надоело сидеть без дела, и он спрыгнул в ров, в дно которого впечатались тракторные гусеницы. В одном месте он увидел, что грунт был необычного цвета. Он скорее напоминал подмалевок у местного художника Князева, который иногда выходил с мольбертом, как он говорил: «на пленэр», и рисовал пруд с гусями, а позади него обязательно синие горы. Рисовал главную улицу Александровского прииска, за которой  тянулась другая улица с огородами, а позади сельского околотка синели горы. Рисовал дорогу с деревянным мостом через Поперечную речку, а позади широкой поляны обязательно синели горы. Так его и называли за глаза: Князев Синели Горы. Так вот, увиденный грунт очень заинтересовал Толю. Он нагнулся над этим разноцветным пятачком и стал ковырять его в разных местах: то оранжевое пятно колупнет ногтем, то желтое, то вишневое. Стал пробовать растирать на пальцах, получается очень гладкая на ощупь, влажная и красящаяся паста. Толя решил не ждать товарища, он отыскал пустую стеклянную банку, набрал в нее этой разноцветной глины и понес ее к художнику Князеву. Тот жил в маленькой, но добротно выстроенной самим художником избушке недалеко от конного двора, где он и работал. Сегодня он не дежурил и был дома. На стук в дверь отозвалась жена Князева, которая улыбнулась Толе как старому знакомому и окликнула хозяина. Князев, крехая, вылез из погреба с крынкой сметаны. На его светлой сорочке, как аксельбант, повисла серая от пыли паутина.

Толя показал вышедшему во двор Князеву свою находку. Тот смахнул паутину, подтянул синие спортивные штаны и дружески похлопал по плечу Толю. Выпятив нижнюю губу, он повертел в руках банку, разглядывая содержимое с разных сторон, и сказал, что это охра. Толя слышал краем уха, что слово это как-то связано с красками, но толком не знал, как и где она применяется. Князев тоже стал растирать между пальцами принесенные образцы и с удовлетворением щелкнул языком: 

- Отличная вещь! Краски можно самому делать, сроду не будут выгорать. Это же природный краситель, понимать надо!

-        Значит, я могу из этой охры краску сделать.

-        Смотря для чего, - почесал в затылке лысеющий Князев.

-        Чтобы карету свою новую покрасить.

-        Ну, это проще простого.

Но Князев не сказал Толе, как надо приготовить масляную краску. Толя не остался в долгу и не стал раскрывать секрета художнику-любителю, где он раздобыл охру.

Поняв, что охру легко могут отыскать другие охотники до красок, Толя вернулся в свежий ров, и присыпал обнажившееся под ножом бульдозера месторождение. Своему товарищу Юре он тоже до времени решил ничего не говорить. Вечером, вооружившись саперной лопаткой - подарок солдат, которым Толя помог ночью вытаскивать их самосвал, Савельев отправился на добычу охры. Его холщовая сумка, в которой он носил добычу, когда охотился на щук в Поперечной речке, пригодилась как никогда. С помощью фонарика он высвечивал нужные цвета и копал то тут, то там, на всякий случай набирая разные тона необычного минерала. Вдруг он тоже, когда вырастет, захочет рисовать картины, как художник Князев Синели Горы. Толя копал старательно, даже язык высунул от усердия. Не забыл он и о том, чтобы замести следы. Толя заровнял поверхность рва и даже воспроизвел лопатой отпечатки траков. О месторождении свидетельствовал только взятый грунт с края бруствера, который Толя сбросил в ров для заравнивания ямок.

Наутро он показал бабушке образцы охры самых ярких цветов: апельсиновый, вишневый, рябиновый. Бабушка тут же смекнула, что это такое. Оказалось, что она знала, как надо делать краску из охры.

-        Уральская земля богатая, здесь кто за чем пойдет, то и найдет, - сказала бабушка.

-  А я-то, глупец, у постороннего человека рецепт краски искать пошел, стал корить себя Толя.

По совету бабушки, Толя понес всю охру в баню и разложил ее около печки, чтобы основательно высушить. Толкушку Толя выпилил и выстрогал из круглого березового полена. Возникла и проблема:

- Бабушка, мне сито надо, чтобы просеять охру.

-        Охру ему просеять надо. Как же! Так я и дала тебе, чтобы ты испачкал сито, в котором я муку просеиваю.

-        Я отмою…

Потом бабушка дала Толе подсолнечное масло и велела его прокипятить. В кипящее масло Толя стал засыпать мельчайший порошок вишневого цвета, – такую краску он захотел получить для покраски своей кареты. И вот краска готова. Толя показал мазки разной густоты, которые он нанес на фанерку.

Бабушка долго разглядывала мазки, поправляя свои очки с привязанным к ним шнурком от желтого ботинка. Самый густой мазок ей понравился больше всего. Теперь можно было красить приготовленную к новой зиме карету на трех коньках. У него будет самая красивая карета не только среди мальчишек из его шестого класса. Наверняка, у всех мальчишек из Александровского прииска не найдется такой яркой кареты. Толя вынес кисть и краску, выставил из сарая сделанную им в эту весну карету на середину двора и начал красить, осторожно макая кисть в теплую краску. Сначала он выкрасил нижнюю сторону, включая и перекладины с деревянными колбышками, на которые прикручены на шурупы блестящие канадские коньки. Если краска попадала на конек, то Толя брал тряпку и аккуратно удалял подтеки и кляксы. Верх кареты он покрасил особенно тщательно, да так и оставил свое изделие на солнцепеке, посреди двора.

И дед, вернувшийся с работы, и бабушка, и мама с сестрой, все наперебой стали хвалить карету за ее цвет.

-        А хотите, я пол в доме этой краской выкрашу, - предложил Толя. Он знал, как трудно было бабушке или маме мыть полы, которые никогда не красили, а при мытье терли с помощью проволочной терки и скребка, отмывая доски до их природной желтизны. Года три назад в их доме временно поселилась приезжая девица по имени Зося. Она никому не давала мыть полы. Всегда сама наберет в таз теплой воды и начинает драить пол сначала в комнате, потом на кухне. Если Толя играет на полу с машинкой, то ему приходилось постепенно переползать из одной части дома в другую. Квадрат солнца из окна тоже скользит по полу и медленно передвигается рядом с Толей. А Зося закатит подол цветастого платья, широко расставит округлые ноги и старательно скоблит пол проволочной теркой, не обращая внимания на Толю, который лежит на полу, и видит снизу, что на ней нет никаких трусиков. А еще Зося запомнилась тем, что ко всем женихам она относилась одинаково сурово. Поглядит на парня с чубом из-под козырька, в широких брюках с манжетами, в ботинках, начищенных до блеска, скривит лоснящиеся алые губы и скажет: «Да нА черта он мне сдался»! Ударение на слог «на» Зося делает особенно задиристо и непримиримо, так что жениху не остается никакого шанса на успех. А бабушка опять тихонько пойдет подыскивать ей ухажера: уж больно хотелось сердобольной удачно выдать замуж полюбившуюся ей трудолюбивую и отзывчивую Зосю.

Услышав предложение Толи, что он готов покрасить полы в доме, все женщины тут же согласились с ним. Все понимали, что мыть крашеный пол будет куда проще. Договорились, что дня три никто не должен мочить его, а Толя тем временем будет готовить краску. Для пола выбрали оранжевую охру.

-        От нее будет больше солнца в доме, -  сказала Толина мама. Она любила, чтобы в доме было светло, и стояли цветы в вазе, пусть даже и полевые. Никто не стал возражать против оранжевого цвета, и Толя пошел на свое месторождение за одной оранжевой  охрой. Опять высушил ее в бане, размельчил и просеял. А бабушка дала ему денег на покупку подсолнечного масла.

-        Зачем так много масла берешь? - заинтересовалась продавщица тетя Надя, качая рукояткой насоса, вставленного в большую металлическую бочку. И вот из алюминиевой трубки сбоку полилась тягучая янтарная струя душистого масла. Толя загляделся и не сразу ответил рыжей, веснушчатой тете Наде, зачем ему столько масла понадобилось.

-        Рыбу жарить, тетя Надя, я теперь ее  ловлю помногу, - приврал Толя.

-        Какой молодец! – похвалила продавщица, подставляя под кран большую алюминиевую кружку и подавая бидон Толе.

-        Смотри, не пролей, - сделала наказ тетя Надя, убирая полученные деньги в выдвижной ящик кассы.

-        Не пролью, - сказал Толя и, попрощавшись, вышел в открытую настежь дверь. При виде янтарной струи у него потекли слюнки. Теперь он в первую очередь придет домой, отрежет кусок черного хлеба, посыплет его солью и станет есть, макая в блюдце. Давно я таким макаром хлеб с маслом не ел, подумал он, спускаясь с высокого магазинного крыльца.

Дома он, дожевывая сдобренный маслом хлеб, принялся разводить огонь в маленькой печурке, построенной дедом для летней готовки прямо с краю огорода. Удобно, никакой копоти и лишней жары в доме. Когда масло раскалилось в чугуне и начало кипеть, Толя поднял кухонным ухватом чугунок и отставил его с плиты, закрыв огнедышащее отверстие чугунными кольцами.

Когда оранжевая краска была готова, Толя привел бабушку, которая чистила картошку и подошла к расставленным красильным принадлежностям с забытым в руке кухонным ножом. Бабушка одобрила краску, макнув в нее указательный палец левой руки и проведя им по лежащей фанерке.

Оставалось вынести лишние предметы из дома и решить, кто и где в эту ночь устроится спать. Сестра ушла к подружке, мать захотела спать на сеновале, где еще с зимы оставался небольшой запас листового козьего сена. А бабушка с дедом стали устраиваться в чулане. Толя решил, что после обеда накопает червей и сманит своего друга Юру на ночную рыбалку на Коряжистом озере. Там как раз хороший лов плотвы начался.

И вот пол в доме был выкрашен. Краска сохла на знойном летнем сквозняке довольно быстро.

Чай пили во дворе, поставив самовар на вынесенный из дома кухонный стол.

- Лишь бы дождя не случилось, - говорила бабушка, разливая чай из медного крана и оглядывая небо, на котором кое-где начинали собираться тучи.

Как и говорила Толина мама, пол в доме получился солнечным.

Уже на следующий день по полу можно было спокойно ходить. Как только внесли в дом вещи и все занялись своими делами, в дверь кто-то постучал. На стук вышла бабушка. Толя узнал голос ее собеседника: это был Князев Синели Горы. Наверное, секрет приготовления  краски решил раскрыть, подумал Толя. Он прошагал во двор, по-взрослому поздоровался с художником и позвал его в дом.

Князев Синели Горы изредка заходил к Савельевым, когда ждал автобус до города. Но это бывало зимой, когда лютый мороз гнал в первый же дом, находившийся вблизи от остановки. Тогда-то и заприметил художник хорошенькую девицу Зосю. Хотя девушка и высказалась в своем привычном тоне: «Да нА черта он мне сдался», но приглашение Князева посмотреть его картины она все-таки приняла. Да так и осталась в его новом доме в качестве полноправной хозяйки.

Князев Синели Горы постоял с минуту, пока зрение после яркого солнца привыкало к помещению. Потом огляделся, и художник сразу же заметил, что в доме появился новый цвет – солнечный.

Тогда художник щелкнул языком и, нагибаясь и трогая пол, похвалил мальчишку:

-  Отлично получилось, Толян. Сам додумался или кто подсказал?

9 марта 2005 г.

Другие произведения автора:

ДЕРЕВО-ПАМЯТЬ

ПЕРВЫЕ СТИХИ

В ОБЩЕМ, НЕ РОПЩЕМ

Это произведение понравилось:

Вера Напольских