Одни дома

Одни дОма


Юмористический рассказ


У Виктора Андреевича сегодня особенный день – тридцатилетний юбилей его трудовой деятельности в гражданской авиации. Не смотря на свои шестьдесят лет, мой уважаемый юбиляр выглядел ещё вполне бодрым и жизнерадостным старичком, для которого любая жизненная проблема представляла собой совершенный пустяк.
Прослужив в гражданском авиации такую громаду лет, Виктор Андреевич сумел сохранить в себе бодрость духа и молодецкий запал. Но всему приходит конец, и герою моего повествования пришлось тоже оставить своё любимое занятие, своих товарищей по работе и полностью посвятить себя воспитанию двух своих дорогих внучат – Егорки и Маши.
Так уж случилось, что родители Егорки и Маши год назад развелись, оставив в наследство деду двух очаровательных созданий. Нельзя сказать, что Маша и Егорка у деда в доме жили сиротами, так как их родители иногда всё же навещали их, даря им игрушки и тепло своих ещё не совсем остывших сердец. Но несколько дней назад родители улетели в длительную командировку в Австралию, предоставив деду полную свободу в вопросе воспитания и заботы двух маленьких, но уже личностей.
Надо сказать, что Виктора Андреевича нисколько не смутило это очередное жизненное затруднение, потому что, будучи закалённым по жизни различного рода событиями и проблемами, он уже совершенно спокойно воспринимал любые крупные перемены в его непростой и сложной жизни.
Виктор Андреевич стоял перед зеркалом и мучительно размышлял:
- Так, так, что же мне сегодня надеть на встречу с моими сослуживцами – чёрный костюм или форменную тужурку? Пожалуй, форменная тужурка мне больше к лицу, - мысленно рассуждал старик, с любовью поглаживая ладонью свои многочисленные награды прошлых лет.
Старик повесил обратно в шкаф свой уже сильно поношенный чёрный костюм и быстро облачился в форму инженера гражданской авиации.
- Ну, вот, это совсем другое дело, - с гордостью глядя на себя в зеркало, с удовлетворением в душе подумал Виктор Андреевич. – До встречи с товарищами по работе у меня остаётся всего ничего, а я до сих пор ещё не сходил в магазин и ничего не приготовил для внучат, - засуетился дед. – Егорка с Машей вот-вот из школы вернутся, а я тут со своим карнавальным нарядом прыгаю около зеркала.
Быстро схватив со стола пустой пакет, старик выскочил из дома, аккуратно прихлопнув за собой входную дверь. Стремительно пробежав вниз по лестнице два пролёта, Виктор Андреевич оказался на улице.
- Минуточку, - вдруг как вкопанный остановился дед, моментально вспотев от одной только мысли, что он сейчас совершил что-то совершенно непоправимое и трагическое. – Чёрт меня дери, я же оставил ключи дома, - нервно шаря у себя в карманах, с болью в душе констатировал старик.
Виктор Андреевич в полной прострации опустился на скамейку возле парадной и закрыл лицо руками. В его голову лезли всякие мысли о превратностях судьбы и той особой несправедливости, которая именно в этот день обрушилась на его уже начинающую седеть голову. Старик уже не помнил, сколько времени он просидел на скамейке возле своего дома, но в какой-то момент он почувствовал лёгкое прикосновение чье-то руки на своём плече.
- Дед, да ты что, спишь что ли? – гладя Виктора Андреевича по спине, почти шёпотом поинтересовался мальчик лет семи. – А нас, между прочим, сегодня училка по арифметике отпустила пораньше, правда здорово, деда!
Виктор Андреевич медленно открыл глаза и с удивлением посмотрел на своего внука.
- А, это ты Егорка, а я, было, подумал, что это кто-то другой меня теребит.
- Деда, да на тебе лица нет, что случилось? – осторожно заглядывая в лицо старику, забеспокоился мальчик. – Тебя кто-то обидел или ты потерял кошелёк?
- Ни то и ни другое, - уже более спокойно ответил старик, - а что-то более важное и существенное.
- Дедушка, ты меня пугаешь, - опускаясь на скамейку рядом с дедом, весь напрягся мальчик.
- Ничего страшного, внучек, - уже совсем бодро ответил Виктор Андреевич, - я забыл дома ключи, и теперь необходимо нам как-то выходить из этой неприятной житейской ситуации.
Между тем подул сильный осенний ветер, швырнув к ногам старика несколько жёлтых листьев. За скамейкой в густом кустарнике расположилась стайка воробьёв, своим чириканье бурно обсуждая надвигающиеся холода.
- Значит так, Егор, - строго заметил старик, осторожно хлопая внука по спине, - сейчас ты пойдёшь в магазин и купишь всё, что я тебе скажу, а я за это время постараюсь решить эту маленькую проблему.
Быстро сунув мальчику в руки пакет и деньги, Виктор Андреевич соколиным взглядом оценил расстояние от его окна до зелёного газона возле дома.
- Ничего, ничего, - уверенно подбадривал сам себя старик, – неужели я не справлюсь с таким пустяком, - я же всё-таки авиатор, почти лётчик, а не барышня кисейная.
Надо сказать, что у Виктора Андреевича созрел достаточно простой, но чрезвычайно опасный способ добраться до своей квартиры. На дворе стояла середина сентября, а посему окна в квартире старика были постоянно приоткрыты. С большим трудом вскарабкавшись по водосточной трубе до второго этажа, дед примостился на цветочном карнизе нижних соседей, решив немного расслабиться. Достав пачку сигарет, дед с наслаждением затянулся травяной отравой. И только теперь к своему ужасу Виктор Андреевич с высоты воробьиного полёта заметил, как по тропинке к дому медленно ковыляет его соседка по второму этажу Агнесса Юрьевна – пышная блондинка лет сорока пяти. Старик с ненавистью отбросил в сторону ещё недокуренную сигарету и весь сжался от предчувствия быстрой расправы над ним со стороны сварливой соседки.
Виктор Андреевич был прекрасно осведомлён о тяжёлом и неуживчивом характере этой женщины из-за постоянных своих протечек на потолок её квартиры. Старик лихорадочно пытался зацепиться трясущимися от страха руками за водосточную трубу, но его руки каждый раз соскальзывали с мокрой трубы.
Ещё не доходя до дома, Агнесса Юрьевна уже издали заметила на своём подоконнике постороннего мужчину и, вперив руки в бока, зычно заголосила, намеренно обращая на себя внимание прохожих.
- Люди добрые, да что же это делается? Средь бела дня народ занимается домашним грабежом. Ах, ты, паскудник великовозрастный, решил на старости лет разжиться чужим добром? - подбегая к парадной, истошно вопила соседка.
- Агнесса Юрьевна, добрый день, - как-то неуверенно начал старик, - не надо так кричать и волноваться, я сейчас вам всё объясню.
Агнесса Юрьевна, смерив старика презрительным взглядом, ещё громче закричала:
- А, это вы, Виктор Андреевич, ну уж совсем не ожидала, что вы на старости лет, да ещё в парадной форме авиатора займётесь такими преступными делами. Ну да, я вас отчасти понимаю - ностальгия по небу до сих пор не даёт вам покоя, не налетались, видимо, в своё время… Вам ваши дети доверили воспитание двух прекрасных внучат, а вы, как последний воришка, прыгаете по карнизам, пытаясь проникнуть в чужую квартиру. Я полагаю, что вам должно быть очень стыдно.
- Да нет, Агнесса Юрьевна, - скрестя руки на груди, тихо начал оправдываться старик. - Я вовсе не грабитель, а просто человек-неудачник и пытаюсь, наконец, исправить эту ошибку судьбы.
- Ну, знаете ли, Виктор Андреевич, я больше не желаю выслушивать ваши сбивчивые и туманные объяснения, потому как вы уже в полной мере сможете сделать это в соответствующем месте – в полиции.
Агнесса Юрьевна достала из сумочки мобильный телефон и набрала «02».
- Уважаемая Агнесса Юрьевна, - взмолился старик, - не надо никакой полиции, я сейчас всё вам объясню. Дело в том, что выходя из своей квартиры, я захлопнул дверь, оставив ключи в прихожей. Вот я и решил достаточно быстрым способом добраться до своей квартиры и открыть дверь.
- Вы эти свои басни оставьте кому другому, только не мне, - ехидно заметила соседка. – Я уже давно присматриваюсь к вам и полагаю, что эти ваши сегодняшние инициативы в отношении моей квартиры вполне подпадают под одну из статей уголовного кодекса.
Виктор Андреевич стоял на цветочном карнизе, обхватив руками водосточную трубу, и скупые слёзы медленно катились по его морщинистым щекам.
- Господи, - мысленно рассуждал старик, - ну почему именно сегодня, в мой день, со мной случается это?
Скосив свои глаза в сторону соседнего дома, старик заметил приближающуюся патрульную полицейскую машину.
- А вот это уже совсем серьёзное дело, - с болью в душе подумал старик и, неуклюже сгруппировавшись, сиганул вниз на травяной газон.
Последнее, что помнил дед так это испуганный вскрик Агнессы Юрьевны, после чего его сознание на время отключилось. В голове у Виктора Андреевича что-то звенело и гудело, мелькали какие-то звёздочки и тени, а какое-то странного вида существо голосом соседки вещало:
- Никуда ты от меня не денешься, всё равно отправлю тебя по путёвке на Колыму.
В состоянии полного смятения и ужаса Виктор Андреевич открыл глаза и увидел над собой склонённую голову офицера полиции.
- Где я? - слабым голосом возопил старик, испуганно оглядываясь по сторонам.
- Лежите спокойно, - строго глядя на старика, сурово заметил страж порядка, - вам нельзя волноваться. – В данный момент вы находитесь в районной городской больнице, куда мы вас доставили после вашей же неудачной попытки совершить полёт со второго этажа, но, так сказать, без самолёта. Знаете, Виктор Андреевич, вы меня просто удивляете своим поведением. Слава Богу, вам уже не двадцать лет, когда можно было бы выкинуть что-либо подобное, а все шестьдесят, и вы должны вполне отчетливо осознавать, какой пример вы подаёте своим внукам. Хорошо, что ещё только сломали себе ногу, которая несомненно в своё время заживёт, ну а если бы всё закончилось трагедией…
- Господин капитан, где мои внуки и что с ним? – пытался на локтях приподняться старик.
- А вот это вас совершенно не должно тревожить, – широко улыбнулся офицер полиции. Мы связались с вашим районным детским домом, и какое-то в вашей квартире поживёт воспитатель, который на время вашего лечения займётся вашими внуками. Вы можете не волноваться это вполне грамотный, знающий своё дело специалист, который не оставит без внимания ваших внучат. А квартиру вашу нам удалось всё же открыть, но в следующий раз убедительно просим вас не выходить на улицу без ключей.
- Большое вам спасибо, - скромно пролепетал Виктор Андреевич, пытаясь пожать руку полицейскому.

***

Егорка сидел возле телевизора и с неослабевающим вниманием следил за ходом хоккейного матча между сборной России и Канады. Уже шёл третий период матча и, казалось, что российская команда совершенно перестала оказывать сопротивление грозному заокеанскому сопернику. К тому же главный судья матча явно подсуживал канадским игрокам, всякий раз отправляя наших игроков на скамейку штрафников.
- Слушай, Машка, - сжимая кулачки, кричал в ярости Егорка, - да что же они такое вытворяют? Опять нападающего Андреева отправили на две минуты отдыхать. Нет, на это мне просто противно смотреть, сплошные наказания.
- Егорка, побереги свои нервы, - грохоча посудой на кухне, спокойно ответила сестра, - ну и ничего, что наши проигрывают 0:2, но ещё есть у сборной время, чтобы отыграться.
- Маша, ты лучше помолчи и не нервируй меня, - бросая в экран телевизора бумажный самолётик, сердито прокричал в ответ мальчик. – Им играть то всего осталось ровно пять минут…
- Ты не забывай, брат, что это хоккей, а не футбол, где можно долго игрокам тянуть на выигрыш время.
- Ничего- то ты, сестра не понимаешь в мужских играх, - удовлетворённо заметил Егорка, отправляя в рот очередную шоколадную конфету.
- Егор, ты опять там шуршишь конфетной фольгой, - с укоризной в голосе произнесла сестра, выходя с кухни. – Кстати, ты уже съел почти все конфеты деда, которые он хотел отнести сослуживцам на юбилей. Между прочим, дорогой мой брат, настоящие мужчины так не поступают, а всегда делятся конфетами с сёстрами.
- Я тебе другое скажу, Машка, - насупился Егорка, - ты всего – на всего на три года старше меня, а уже по всякому поводу свой нос задираешь. Иди лучше делай уроки и не приставай ко мне.
Егор схватил со стола коробку с конфетами и швырнул её на диван.
- Ешьте, ваше Величество, на здоровье, мне совсем не жалко, - засмеялся мальчик, лукаво заглядывая в лицо сестре.
- Егор, ну как же тебе не стыдно. Наш дедушка сегодня попал в больницу, и ещё неизвестно, когда он оттуда выберется. А пока на всё это время я возьму в свои руки управление всем квартирным хозяйством, в том числе и нашим питанием. Надеюсь, что тебе всё ясно!
- Хорошо, сестра, а как же уроки и школа. Ты не боишься вдруг из ботаника превратиться в троечницу по всем предметам.
- Представь себе, что нисколько не боюсь. Конечно, мне будет несколько трудновато одновременно совмещать два дела, но я думаю справиться.
- Между прочим, тебе и справляться ни с чем не придётся, - скороговоркой выпалил Егорка.
- Это ещё почему? – удивлённо взглянув на брата, осведомилась сестра.
- А я слышал, как дядя полицейский кому-то звонил по телефону и приглашал в нашу квартиру воспитателя из детского дома.
- Какого ещё такого воспитателя, - сильно заволновалась девочка, подходя к входной двери. – Нам не нужен никакой воспитатель, я и сама смогу на это время заменить дедушку, да и мама с папой уже через две недели прилетят из Австралии. Между прочим, Егорка, нам папа обещал привести маленького живого кенгурёнка, если только мы будем хорошо себя вести, - гордо вскинув голову, произнесла сестра.
После последних слов девочки во входную дверь кто-то позвонил. Егорка задрожал всем тельцем и спрятался за спину сестры. Дети замерли в каком-то странном оцепенении, со страхом уставившись на входную дверь. После многочисленных попыток дозвониться до квартирантов, кто-то с невероятной силой забарабанил руками и ногами в дверь.
- Машка, это бандит ломится к нам, - почти заикаясь, прошептал мальчик и спрятался под стол. – Не открывай ему дверь, это терминатор или человек-паук.
- Сам ты человек-паук, - постепенно начав приходить в себя, тихо ответила Маша. – Я полагаю, что пришёл к нам в гости тот самый воспитатель, о котором ты только что говорил мне.
Девочка смело подошла к входной двери и заглянула в глазок.
- Здравствуйте, вы кто, и зачем ломитесь в нашу квартиру? – строго поинтересовалась девочка.
Из-за двери послышался глуховатый женский голос:
- Простите, я воспитатель из районного детского дома и нахожусь здесь по просьбе вашего участкового – Василия Ивановича, чтобы как-то скрасить ваш быт, ну и помочь вам разобраться в непростом домашнем хозяйстве. Я надеюсь, что с вашей стороны не будет никаких возражений.
Маша осторожно приоткрыла дверь и с нескрываемой ненавистью уставилась на официального представителя опеки. Перед ней стояла полная пожилая женщина большим чемоданом в руках.
- Простите, тётенька, но мы совершенно не нуждаемся в вашей опеке, и уж тем более нет никакой нужды вам скрашивать наш быт, - почти вежливо отреагировала Маша на визитёршу, пытаясь с силой захлопнуть дверь.
- Девочка, ты ещё слишком мала, чтобы возлагать на себя такие серьёзные вещи, как забота о малолетнем братике и наведение полного порядка в квартире, - просовывая ногу между косяком двери и самой дверью, наставительно произнесла женщина. – Да, и потом культурные люди никогда не позволят себе вести переговоры с официальным лицом через дверь.
Сильно толкнув от себя дверь, воспитательница всё же вошла в прихожую.
- Так, детишки, где тут у вас вешалка, да и потом необходимо будет найти место для моего чемодана, - скидывая со своих плеч лёгкое пальто, строго заявила женщина. – Между прочим, меня зовут Вероника Ивановна, и где тут у вас можно помыть руки. Ах да, я совсем забыла, тебя, прелестное создание, кажется, зовут Машей. Ну, а где же второй ребёнок, куда это он запропастился?
От наглого поведения воспитательницы, у Маши перехватило дыхание, и на её слова девочка смогла лишь сказать:
- Здравствуйте, туалет направо.
Воспитательница незамедлительно прошла в туалет и закрыла за собой дверь.
- Егор, вылезай из-под стола, - совсем тихо произнесла девочка, - это наша воспитательница пришла. Вылезай, тебе говорю, и поздоровайся с тётей.
- Я не вылезу, я её боюсь, – слабым голоском пропищал мальчик, ещё дальше отодвигаясь к стене. – Маша, а когда она уйдёт, я не хочу с ней общаться.
- Говори потише, Егор, тётя в туалете и может услышать тебя.
- Ну и пусть слышит, а я ей всё равно всё скажу, - медленно вылезая из своего укрытия, сердито воскликнул мальчик.
Между тем в туалете слышались какие-то вздохи и шорохи, после чего дверь в туалет распахнулась и на его пороге нарисовалась фигура воспитательницы.
- Так, милые мои детки, давайте с вами сразу же договоримся о каждодневном распорядке дня, - с силой прихлопнув дверь в туалет, со стальными нотками в голосе произнесла воспитательница. – Должна вам сказать, что у меня некоторый опыт работы в исправительных учреждениях и поэтому я твёрдо убеждена в том, что порядок и дисциплина во вверенном мне доме будут являться залогом вашего и моего благополучного проживания до возвращения вашего деда из больницы.
Маша стояла у кухонной двери и с удивлением смотрела на этот самоуверенный и нахальный мясной окорок в лице уже сильно стареющей женщины. В ещё детском сознании Маши молнией проносились мысли о тех особенных словах, которые обычно сопутствуют добрым и интеллигентным людям. Но в настоящий момент она наблюдала перед собой грубую и вульгарную тётку, для которой личные интересы были превыше всего.
- Простите, Вероника Ивановна, а вас разве не интересует мнение самих хозяев этой квартиры на ваше присутствие здесь, - вытирая мокрые руки о передник, скромно поинтересовалась Маша. – Да и потом это ваше столь стремительное появление в нашей квартире во многом меня с братом обескуражило и огорчило.
Воспитательница, быстро одёрнув на себе шерстяной жакет и поправив причёску, строго ответила:
- Достаточно и того, дети, что я уже здесь и могу незамедлительно приступить к своим обязанностям. Я совершенно не намерена малолетним ещё существам объяснять то или иное моё поведение, которое, кстати, кажется мне совершенно безукоризненным.
- Вы плохая тётка, и я не хочу больше с вами общаться, - сильно хмурясь и сжимая кулачки, сердито прокричал мальчик. – Обо мне вполне благополучно может позаботиться и Маша, а вы можете возвращаться домой, ясно вам!
- Интересный получается расклад, - тяжело опускаясь на стул с усмешкой на губах, зло заметила Вероника Ивановна. – От горшка два вершка, а уже командует мной. Между прочим, маленький шалунишка, я не по своей воле вдруг очутилась в вашей, кстати сказать, очень грязной квартире, а меня направили к вам официальные органы опеки. А посему, мои милые дети, вы должны безропотно выполнять все мои требования и приказания. Значит так, дети, я сейчас зачитаю вам распорядок дня, который вы должны будете неукоснительно выполнять.
Воспитательница очень быстро скороговоркой зачитала основные пункты распорядка, после чего гордо прошествовала на кухню, плотно прикрыв за собой дверь.
- Слушай, Машка, - совсем тихо прошептал мальчик, - тебе не кажется, что эта домоправительница-домомучительница очень быстро превратит нашу квартиру в казарму, а нас в солдат.
- Ты знаешь, Егорка, я почему-то тоже подумала об этом, но мы с тобой уже ничего не сможем сделать до возвращения нашего любимого дедушки.
На кухне что-то грохнуло и зазвенело, и послышался испуганный крик воспитательницы. Маша распахнула дверь на кухню и обнаружила Веронику Ивановну сидящей на полу в окружении разбитых банок с варением.
- Чёрт бы меня побрал, - зло выругалась женщина, тяжело поднимаясь с липкого от варенья пола, - и зачем только я полезла в этот шкафчик на стене. Кстати, Маша, он был у вас очень слабо привинчен к стене, поэтому и не выдержал моей слабой попытки поплотнее прикрыть его створки.
- А вот дедушка целый месяц ездил в лес и собирал ягоды для варенья, - со слезами на глазах пролепетал Егорка. – Что же мы теперь будем есть в Новый год? Вы гадкая тётя, вы это специально сделали.
- Егор, как тебе не стыдно так обращаться к взрослым, - строго заметила сестра, - извинись немедленно.
- Мальчик, ты совершенно плохо воспитан, и мне придётся сегодня строго наказать тебя, - потирая ушибленное бедро, язвительно сообщила Вероника Ивановна. - Сегодня я лишаю тебя сладкого, и кроме всего прочего, немедленно встань в угол и не смей из него выходить до моего приказа.
- Между прочим, Вероника Ивановна, вы уже лишили нас всех сладкого и не на один день. Я даже и не знаю, как воспримет эту потерю наш дедушка. Ему будет очень грустно и тяжело.
- А кому сейчас легко, девочка, у каждого в семье что-нибудь случается.
- Да, но до вашего визита, уважаемая Вероника Ивановна, пока ещё ничего не случалось. Это первое серьёзное происшествие в нашей квартире и всё благодаря вашему чрезмерному старанию.
- Ладно, Маша, хватит болтать глупости, а займись пока делом – подотри пол и вынеси из квартиры осколки стекла. Я так полагаю, что вы оба ещё не ужинали и сильно проголодались, а посему я вам сейчас что-нибудь сварганю на скорую руку.
В такой, мягко говоря, словесной перепалке прошёл остаток этого неспокойного и в какой-то степени злополучного дня. Надо сказать, что Вероника Ивановна основательно позаботилась о своём уютном проживании в чужой квартире, прихватив с собой целый гардероб носильных вещей. Рано утром, быстро накормив детей овсянкой и отправив их в школу, воспитательница человеческих душ активно приступила к обживанию нового для неё жилища.
- Так, - мысленно рассуждала Вероника Ивановна, - в квартире стоит полный бардак. Кстати говоря, мебель у них расставлена совершенно не рационально и глупо. Пожалуй, именно этим я и займусь в первую очередь, - хлопнув себя по бокам мясистыми руками, удовлетворённо прошептала женщина.
Учитывая большой опыт работы Вероники Ивановны в исправительных учреждениях, ей не составило особого труда на свой лад переустроить законных квартирантов. Теперь квартира приобрела достаточно унылый вид напоминающий, скорее всего, казённое учреждение, чем уютный уголок для отдыха.
- Господи, как же это я совсем забыла про ковры, - сильно потирая руками себе виски, устало проговорила Вероника Ивановна, хватая в руки пылесос. – Боже мой, ну какая же это мука ухаживать за малолетними детьми. Минуточку, - вдруг в нерешительности остановилась воспитательница, – а зачем мне утруждать себя этим бесполезным занятием? Ковры у них в самом отвратительном состоянии, облезлые и во многих местах с проплешинами. Нет, таким коврам не место в приличных местах, да и потом дети уже сколько лет дышат пылью и различного рода микробами, - наконец твёрдо решила Вероника Ивановна, быстро избавив квартиру от ковров. – Вот это уже совершенно другое дело, – радостно потирая руки, глубоко вздохнула воспитательница. - Теперь во всех помещениях можно будет каждый день производить влажную уборку.
Плотно закусив наспех приготовленной едой, Вероника Ивановна направилась в ближайший гастроном, чтобы в полной мере загрузиться продуктами первой необходимости. На улице лил противный дождь, и женщина постоянно чертыхаясь и одновременно крестясь на чёрные тучи над её головой, всё никак не могла раскрыть свой, уже изрядно потрёпанный, зонт.
- Ну же, давай, противный, раскрывайся, чёрт тебя дери, - злобно шипела Вероника Ивановна, стуча зонтом по бордюру тротуара. – Вот сейчас потрачу на тебя уйму времени и не успею этим малолетним обжоркам что-нибудь приготовить на обед. С детьми всегда так трудно, то ли дело мужики. На них только прикрикнешь немного, строго посмотришь, и всё в порядке. Эх, где моя молодость, и где мои подопечные мужички, которые боялись меня как огня.
Вероника Ивановна с какой-то особенной яростью саданула зонтом по бордюру, после чего последний благополучно рассыпался в её руках.
***

Между тем прошло уже пять дней с того момента как в доме уважаемого ветерана поселилась воспитательница-домоправительница. Егорка и Маша до сих пор не могли смириться с теми жёсткими новыми правилами, которые с удвоенной силой пыталась насадить в их квартире воспитательница. Будучи совершенно невоспитанной и грубой женщиной она поселилась в гостиной, предоставив детям две маленькие комнатки, где и двум человекам было уже тесно находиться. Нельзя сказать, что Вероника Ивановна плохо кормила детишек, но приготовленные ей блюда всегда отличались пресностью и однообразием. Разведя в чужой квартире бурную деятельность, наша горе воспитательница всё поставила с ног на голову, нисколько не заботясь о том, что это всё может не понравиться лежащему теперь в больнице деду. Кроме всего прочего, Вероника Ивановна с первых же дней своего квартироправления не взлюбила Егорку и всякий раз старалась наказывать его за любую провинность, ставя его в угол или лишая его каких-то продуктовых изысков. Конечно, все эти выкрутасы пожилой женщины страшно не нравились Маше, и, похоже, что назревал серьёзный бунт на семейном корабле.

***
Егорка сидел на уроке труда и, казалось, что совсем не слушает преподавателя, полностью погрузившись в свои мысли. Его взор был устремлён в окно на соседний дом, где строители быстро и ловко достраивали очередной этаж.
- Ты чего препода не слушаешь, - толкнул Егора в бок сосед по парте, - тебе что, совсем не интересно?
- Да мне - то как раз всё интересно, Антон, да вот у нас тут с Машкой обозначилась одна проблема, с которой мы не знаем как справиться.
- А что могло такого случиться? – простодушно осведомился Антон.
Егорка в нескольких словах обрисовал всю картину въезда и поведения в его квартире воспитательницы из детского дома.
- Да ты что, - искренне удивился Антон, - неужели она это всё делает по собственной воле, никого ни о чём не спрашивая?
- В том то и дело, что эта особа ведёт себя в нашей квартире как хозяйка, совершенно игнорируя все наши просьбы и замечания. Вот я и не знаю, каким образом нам с Машкой быстро и безболезненно выкурить её из нашей обители.
- Нет ничего проще, Егор, - широко улыбнулся Антон, - на этот счёт у меня имеется замечательный способ избавления от таких домомучительниц. Вот увидишь, что после моего инструктажа с тобой эта особа долго не задержится у вас. Но только запомни, что ты всё должен сделать именно так, как я тебе сейчас скажу.
- Ладно, друг, не интригуй меня больше, говори всё по порядку, я слушаю тебя.
- Ребятки, о чём это вы там шепчетесь и не слушаете меня, – подходя к парте Егора, нахмурился преподаватель. Мало того, что я постоянно отвлекаюсь от темы урока, так вы ещё приковываете к себе общее внимание класса.
- Простите, Евгений Осипович, что мы с Антоном помешали проведению вашего урока, но я решал с другом совершенно серьёзную семейную проблему.
- Вам, молодой человек, ещё рано решать серьёзные семейные проблемы, - снисходительно улыбнулся преподаватель. – Ваши семейные проблемы вы с вашим другом сможете вполне решить и на перемене.
После уроков Егорка вприпрыжку бежал домой, весь до кончиков ушей нашпигованный наставлениями и инструкциями своего друга Антона.
- Ну, уж теперь ты от меня никуда не денешься, - заливисто смеялся мальчик, прыгая через лужи. – Теперь я самолично займусь твоим воспитанием
На пороге квартиры его встретила Маша с белыми ладонями рук от муки.
- Привет, Егорка, ты чего такой радостный и не в меру возбуждённый. Небось, пятёрку схватил по арифметике или я ошибаюсь.
- Никого и ничего я не схватил, Машка, просто у меня сегодня чудное настроение и даже наша многоуважаемая домомучительница не сможет мне его испортить. Кстати, Маша, а где она? Что-то в нашем доме сегодня подозрительно тихо, и совсем не слышно властного и зычного голоса этого монстра в юбке.
- Во-первых, Егор, не надо так некрасиво отзываться о человеке, которого ты ещё очень плохо знаешь. А, во-вторых, Вероника Ивановна на много лет старше тебя, а посему требует к себе уважительного отношения. Ну, а в-третьих, сегодня до конца дня её не будет дома. У неё какие-то особо важные дела на работе. Я полагаю, что Вероника Ивановна появится только утром перед нашим отходом в школу.
- Ну и ладно, ну и хорошо, - спокойно отреагировал Егорка на слова сестры, - пусть старушка немного отдохнёт от своих ратных дел и, кстати, от нас. Да, кстати, Маша, у меня такое ощущение, что ты вознамерилась сегодня угостить меня пирожками с капустой.
- А как ты догадался, - откровенно удивилась девочка, - я вроде бы о пирожках ещё тебе ничего не докладывала.
- Не докладывала, это точно, - весело засмеялся мальчик, - вот только твои мучные руки мне только что об этом доложили.
Всё последующее вечернее время до отбоя прошло для наших детишек в добре и веселье. Получив на столь короткое время передышку от постоянного присутствия в их квартире постороннего лица, дети не находили себе места от переполнявшего их душу счастья.
Егорка лежал в своей кроватке и ему снились тёплые шершавые дедушкины руки, которые нежно обнимали и ласкали его. Ещё ему снились отец с матерью, летящие домой в самолёте. Но вот только, почему-то мама везла ему в подарок какого-то огромного размера кенгуру, который едва помещался на трёх пассажирских креслах, да к тому же противно хрюкал по-поросячьи. И уж совсем непонятно было мальчику, почему отец, радостно улыбаясь, кричал ему:
- Егор, ещё это только первый сюрприз, а второй ты получишь уже дома!
Егорка весь сжался от предчувствия того, что вторым сюрпризом окажется второй кенгуру, но гораздо крупнее первого. Егорка отчаянно засучил ножками и забубнил сквозь сон:
- Хватит, хватит, не надо мне больше никаких сюрпризов. Я их боюсь!
Проснувшись, мальчик быстро открыл глаза и увидел над собой склонённую голову воспитательницы.
- Ну-с, молодой человек, и долго вы ещё буде прохлаждаться в постели? – грозно вперив руки в бока, сердито произнесла воспитательница. – Кто вам позволил нарушать незыблемый распорядок дня и трудовую дисциплину? А ну, марш в туалет, и чтобы через десять минут вы уже сидели на кухне и ели овсяную кашу.
- Простите, уважаемая Вероника Ивановна, сколько можно кормить меня овсянкой, я как - никак не конь, а человек и требую от вас разнообразной и вкусной еды.
- Мне лучше знать, чем вас кормить утром, а тебе, малявка, ещё рано взрослым тётям делать такие замечания. Кстати, Егор, ты никогда не задумывался над тем, почему кони такие сильные и стройные. Да потому что они постоянно жуют овёс, и, между прочим, никогда никому не жалуются на однообразие своего меню.
- Вы знаете, Вероника Ивановна, я совсем скоро заржу по- лошадиному, как стройный и сильный жеребец и всё благодаря вашему старанию.
- Хватит болтать, Егор, и мигом выполнять распорядок дня, в противном случае ты сегодня будешь строго наказан.
Накормив детей овсянкой и отправив их в школу, Вероника Ивановна улеглась на кровать, постоянно вздыхая и чертыхаясь:
- Чёт бы побрал этих жильцов, даже кровати у них какие-то жёсткие и несуразные, совершенно не предназначенные для спокойного отдыха и сна. И какого только рожна я – старая дурра согласилась помогать им. Сидела бы сейчас у себя дома, да пироги бы с маком трескала.
Вероника Ивановна с каким-то звериным ожесточением саданула кулаком в стену, явно намереваясь пробить её насквозь. Но после первой неудачной попытки осуществить задуманное, она всё же решила прекратить их и полностью отдаться сну. Веронике Ивановне снилось её родное исправительное учреждение №5 в Магаданской области, где в окружении дорогих её сердцу осуждённых она провела двадцать лет. Снился ей и особо опасный рецидивист Иван Щербатый, которого она всякий раз сажала в карцер за любую его провинность и за неуживчивый характер в зоне. Снилась ей и её последняя работа в детском доме, куда она всё же смогла устроиться, усыпив бдительность администрации и представив в отдел кадров ложные документы. Вот и сейчас Вероника Ивановна созерцала перед собой начальника отдела кадров, который, приглашая её за стол, с чарующей улыбкой на лице тихо шептал:
- Присаживайтесь пока, Вероника Ивановна, в ногах-то правды нет. Ваши махинации с трудовыми книжками нам уже давно известны. Открыть нам глаза на истинное положение дел помог ваш подельник по лагерям Иван Щербатый, который уже давно дожидается встречи с вами.
Начальник отдела кадров нажал на какую-то кнопку под своим столом, и в его кабинет ввалился тот самый рецидивист, с которым Вероника Ивановна рассталась десять лет назад.
- А, вот ты где, моя мучительница! – зло прохрипел Щербатый, подскакивая к своей охраннице. – Вот теперь - то я на тебе полностью отыграюсь за всё то зло, которое ты мне причинила.
Вероника Ивановна каким-то шестым чувством уже понимала, что это всего лишь сон, но окончательно сбросить с себя это дьявольское наваждение она была не в силах.
- Уберите от меня этого мерзавца, - истерично закричала Вероника Ивановна, из всех сил стараясь проснуться.
Но узы сна всё ещё крепко держали её сознание в своих руках.
- Да ладно тебе, старая хрычёвка, я всего лишь немного пощекочу тебя, и спокойно улечу в места не столь удалённые, - дико засмеялся рецидивист.
Схватив охранницу за бока, Щербатый приступил к осуществлению своей дикой идеи.
- Прекратите немедленно, - дико завизжала охранница, я с детства боюсь щекотки, да и потом я могу просто умереть от смеха.
Вероника Ивановна напряглась всем телом и с невероятным усилием открыла глаза.
- Боже мой, что это было, - вставая с кровати, нервно произнесла воспитательница. – Этот негодяй было совсем меня защекотал, вот и тело до сих пор продолжает чесаться.
Во время этих глубокомысленных рассуждений Вероники Ивановны в углу гостиной под диваном что-то застрекотало и защёлкало.
- Это ещё что такое? Похоже, что мне начинает уже что-то мерещиться. Необходимо мне как можно скорее обратиться к невропатологу за консультацией, - вытирая выступивший на лбу пот, с испугом в сердце подумала домомучительница. – Вот говорила мне моя соседка, что очень вредно до глубокой ночи сидеть у телека, а я страсть как люблю ночные передачи. Но всё же, почему моё тело раздирает какой-то странный зуд. Совершенно точно помню, что именно вчера я долго принимала ванну. Да и какую-нибудь инфекцию я не могла нигде подхватить. Нет, этот противный стрекот начинает меня раздражать, и я непременно должна выяснить, что это там щёлкает под диваном.
Вероника Ивановна, постоянно ожесточённо почёсываясь, прошла в гостиную и устало опустилась на диван. В углу за диваном что-то продолжало щёлкать.
- Нет, это определённо мне не нравится, - быстро вставая с дивана и приподнимая его одной рукой, - со злобой в голосе прошипела домоправительница. – Ага, вот оно в чём дело, этот паршивец Егор забыл выключить свой вездеход. А я уже было подумала, что в доме завёлся домовой. Позвольте, но ведь ещё совсем недавно я не слышала никакого щёлканья. Нет, надо успокоиться и прийти в себя.
Вероника Ивановна потянулась рукой к телевизионному пультику, намереваясь включить телевизор, но в тот же момент к великому изумлению воспитательницы телевизор включился сам.
- Этого ещё мне не хватало, – резво отпрыгнув в сторону от телевизора, испуганно проговорила Вероника Ивановна. – Да, но этого просто не может быть, телевизор сам по себе не может включаться и выключаться, значит, его кто-то всё – таки включил. Кроме всего прочего, в этой злополучной квартире завелась какая-то бесплотная личность, которая так и хочет доконать меня своими фокусами. Эй, кто вы, убирайтесь немедленно из квартиры,- зычно прокричала Вероника Ивановна, - в противном случае я вызову господ экстрасенсов, которые очень быстро разберутся с вами.
Вероника Ивановна продолжала громко кричать, размахивая у себе перед носом мокрым полотенцем. Между тем телевизор сам по себе выключился, и в квартире наступила тишина.
- Ну, вот это совсем другое дело, - удовлетворённо заметила воспитательница, поправляя себе причёску. – Оказывается, у меня определённо есть навык общения с домовыми, - гордо вскинув голову, отметила про себя воспитательница и не спеша отправилась готовить себе обед.
Быстро поджарив себе яичницу из шести яиц с ветчиной и налив себе полный стакан гранатового сока, Вероника Ивановна присела на край табурета перевести дух. И в этот самый момент в комнате Егорки зазвучала музыка – реквием Моцарта. Воспитательница не спеша доела свой обед и вразвалку направилась в детскую комнату.
- Интересно, почему это Егор так быстро вернулся из школы, - по пути в комнату рассуждала Вероника Ивановна. – Вроде он мне вчера говорил, что у него будет пять уроков. Наверняка этот разбойник опять выкинул какой-нибудь фортиль в школе, и его выставили за дверь.
Воспитательница решительно распахнула дверь в комнату, но никого там не обнаружила.
- Ну, где ты, шалун, где ты прячешься, вылезай. Зачем ты так пугаешь тётю?
Быстро обшарив всё помещение, Вероника Ивановна кинулась к входной двери, но как это ни странно дверь была закрыта на цепочку, и никто посторонний без её ведома определённо не смог бы пройти в помещение квартиры
- Так, спокойно, - пытаясь побороть свалившийся на неё страх, тихо прошептала воспитательница. – Значит, в этом доме определённо обитает привидение, которое хочет вогнать меня в гроб. Ну, да, так оно и есть! Это оно специально включило для меня похоронную мелодию.
Вероника Ивановна подскочила к музыкальному центру и выдернула из розетки шнур.
- Ладно, чёрт с ним, надо всё-таки успокоиться и взять себя в руки. До прихода детей ещё достаточно много времени, и я вполне успею принять расслабляющую ванну и привести себя в порядок, а то этот нестерпимый зуд во всём моём теле сведёт меня с ума.
Домомучительница прошла в ванну и открыла оба крана. Вода, весело журча сильной струёй, стала быстро наполнять ванну.
- Боже мой, вдруг всполошилась воспитательница, я же совсем забыла на кухне выключить котлеты.
Быстро захлопнув дверь в ванную, Вероника Ивановна рысью кинулась на кухню, с которой уже доносился ядовитый запах сгоревших котлет.
- Чёрт бы побрал этих домовых, - с остервенением очищая большую сковородку от угольков, сердито проговорила воспитательница. Да и на- хрена я вообще завелась с этими дурацкими котлетами, лучше бы сварила этим бесенятам пельмени.
Тяжело опустившись на табуретку, Вероника Ивановна в тяжёлом раздумье уставилась в кухонное окно. За окном шла своя размеренная жизнь: подъезжали и отъезжали легковые автомобили, вереница пешеходов протянулась на многие сотни метров от её дома до ближайшего входа в метро. Люди спешили по своим делам, кто на работу, а кто уже домой, достаточно сильно озабоченные несомненными проблемами и задачами. Вероника Ивановна незаметно для себя вздремнула, опустив голову на руки. Но в какой-то момент до её сознания донёсся довольно-таки странный звук совсем непохожий на те звуки, которые она совсем недавно ощущала в квартире. Окончательно сбросив с себя обволакивающую её дрёму, воспитательница с испугом прислушалась к посторонним шумам за входной дверью. И только теперь до сознания Вероники Ивановны дошло, что она не закрыла оба крана в ванной комнате. Кроме всего прочего, какие-то люди за входной дверью истошно кричали, изо всей силы молотя в дверь руками и ногами.
Вероника Ивановна с быстротой молнии влетела в ванную и судорожно перекрыла оба крана. Стоя по щиколотку в горячей воде,, она с ужасающей для себя ясностью представила, что за этим последует… Быстро отперев входную дверь, Вероника Ивановна увидела перед собой разъярённые лица нижних соседей и полицейского, который уже доставал из портфеля какую-то официальную бумагу.
- Итак, гражданочка, кто вы, и почему в вашей квартире, простите, потоп? – доставая из внутреннего кармана авторучку, приготовился составить протокол полицейский.
- Моя фамилия Благодатная, а зовут меня Вероника Ивановна, - аккуратно одёргивая на себе юбку, представилась воспитательница из детского дома. – Видите ли, уважаемый господин капитан, я здесь совершенно ни причём, это всё они – домовые, которые специально с самого утра путают и сбивают меня с мысли. Да и потом здесь я оказалась совершенно случайно по просьбе, так сказать, вашего вышестоящего начальства. Вы знаете, я должна вам откровенно сказать, что в этой квартире не чисто! Здесь явно обитают привидения, которые морочат людям голову.
- Так, всё ясно, - аккуратно кладя обратно авторучку в карман форменной тужурки, спокойно заключил полицейский, - здесь особый случай.
Быстро обернувшись назад, капитан тихо кому-то сообщил:
- Я с такого рода людьми уже достаточно хорошо знаком. Вызывайте немедленно неотложку, эту особу необходимо как можно скорее изолировать от внешнего мира. В специальном лечебном учреждении ей несомненно помогут обрести своё «я», ну и отучат лазить по чужим квартирам. А теперь, господа, я попрошу работников домоуправления до прихода законных хозяев квартиры быстро устранить течь в ванне.
У Вероники Ивановны от страха и неправдоподобности случившегося с ней подкосились ноги, и она всей своей тяжеловесной массой рухнула на руки капитану.

***

Егорка и Маша радостно бежали в больницу на выписку к деду. Дедушка уже сидел на краю дивана в вестибюле больницы и сжимал узловатыми руками трость. Увидев внучат, Виктор Андреевич поднялся с дивана и сделал несколько неуверенных шагов навстречу им.
- Дедушка, родной ты наш, - почти с порога заливчато закричал Егорка, - как мы по тебе скучали!
- Рад вас видеть, дорогие мои, живыми и здоровыми, - широко заулыбался дед, нежно гладя Егора по голове. – Машенька, а я вижу, что ты вместе с воспитательницей очень хорошо заботилась о своём брате, - целуя внучку, с удовлетворением заметил дед.
- Дедушка, милый ты наш, дорогой, никогда больше не оставляй нас одних на попеченье каких-то там воспитательниц, - прижимаясь к тёплой груди Виктора Андреевича, тихо заплакала девочка.
- Ну, ну, что же ты так расстроилась, дорогая моя внучка? Судя по вашим свежим и здоровым лицам у вас всё было очень хорошо с Вероникой Ивановной. Или я не прав?
- В общем, конечно, нам было хорошо, но только в той степени позволительности, которую сразу же обрисовала нам Вероника Ивановна, - быстро ответила внучка.
- Вот уж никогда не поверю, что воспитатель детского учреждения может плохо относиться к таким милым деткам, - засмеялся Виктор Андреевич.
- Может, дедушка, ещё как может, – лукаво заглядывая в лицо своей сестры, озорно засмеялся мальчик. – Но теперь ей очень хорошо, и никто, и ничто её уже не беспокоит.
- Так, Егор, я кажется всё поняла. Всё, что произошло с Вероникой Ивановной это твоих рук дело.
- Ну, не совсем моих, но и моего школьного товарища, который во многом помог мне освободить нашу квартиру от этой домомучительницы.
- Внучата, о чём это вы толкуете, - не понимая детей, искренне удивился дед, - о каких таких делах?
- Ладно, дедушка, не бери себе в голову, всё самое страшное уже позади, а впереди только радость и счастье! – засмеялась внучка, ещё крепче прижимаясь к надёжной дедовой груди.

*** 

Другие произведения автора:

Природы полоса

Старинные часы

Исповедь