Новогодние каникулы.

8 февраля 2013 — Валерий Рыбалкин

Наконец-то он закончился, рабочий день тридцать первого декабря. И кто придумал работать в канун Нового года? Кому не хватило триста шестьдесят с лишним полновесных дней и ночей? Видно, такова уж натура человеческая, что самые важные дела всегда остаются на потом – на последний месяц, на последнюю декаду, на последний день в году, на конец жизни.

Свой автобус Сергей Быстров называл сараем. Старый ПАЗик совсем не держал тепло, и даже печка, которая больше чадила, чем грела, не спасала от крепких новогодних морозов. Открыв ворота гаража жилищной конторы, он въехал в тёплое помещение и заглушил мотор. Слив часть бензина из бака в канистру, Сергей привычно подключил к спидометру хитрый прибор-самоделку, и через несколько минут счётчик пройденных автобусом километров увеличился на несколько десятков единиц. Осталось продать слитое горючее и денежки положить в карман.

Понятно, что на одну зарплату не проживёшь. А потому это даже воровством назвать было нельзя. Так, чумара - жилконтора не обеднеет. Правда, и шофёр автобуса сильно не разбогатеет, ну да ладно, какие его годы? Всего шестой десяток недавно разменял водитель Быстров, но выглядел он намного моложе, да и чувствовал себя неплохо. Худощавый, с фигурой подростка, с добрыми серыми глазами, он и врагов-то за свою жизнь не нажил.

В сумке Сергея лежала бутылка водки, купленная на чумарные деньги, а в раздевалке гаража давно собралась тёплая компания. Известно, что на работе мужики болтают больше о выпивке, но стоит им выпить – и разговор переходит исключительно на рабочие темы. Органично влившись в беседу со своей бутылкой, Сергей принял первую рюмашку, и на душе похорошело.

Пьют в России все, без этого нельзя. Но каждый делает это по-своему. Шофёру, например, пить можно только два дня в неделю – в пятницу вечером и в субботу. В воскресенье – ни-ни. Одно время Быстров пренебрегал этим правилом и вляпался в очень неприятную историю. Как он не заметил маневровый тепловозик, выскочивший из-за угла? На железнодорожном переезде его автобус столкнулся с этим чудом нос к носу. Пострадали люди, а в местной газете появилась статья «Как автобус с паровозом бодался». Был суд, Сергея наказали деньгами и лишением водительских прав. С тех пор количество питейных дней в неделю сократилось для него до двух, а поначалу он и вовсе не пил полгода. Как только выдержал?

На небольшом авторемонтном заводе, куда Быстрова перевели после суда, традиции были совсем другого рода. После работы слесаря выпивали чуть не ежедневно. То день рождения случится, то праздник, то получка, а то и просто триста лет гранёному стакану отмечали. Однажды главный инженер их шарашкиной конторы, бывший зек, на общем собрании сказал во всеуслышание, что после работы с устатку один стакан, де, выпить можно: «Но второй – не пей, потому как тебе завтра опять на работу. И какой из тебя тогда работник будет?»

Мужики долго с улыбкой вспоминали этот строгий наказ, опорожняя и первый, и второй, и третий стаканы. Но Сергей не пил. Он подошёл к краю разверзшейся перед ним пропасти, заглянул в неё и отшатнулся с ужасом. Ещё бы, дома его ждали двое – нигде не работающая жена и дочь-школьница. Надо было зарабатывать деньги, кормить семью.

С работы Быстров пришёл в прекрасном расположении духа. Ещё бы – целых десять выходных дней было впереди – настоящие новогодние каникулы. Переодевшись, работяга поспал часа четыре, но ближе к полуночи жена растолкала его – должны были подойти гости – сосед с супругой. Баночка пивка из холодильника подняла упавшее, было, настроение, и минут через сорок все сидели за столом, провожая уходящий год.

Жил Сергей в четырёхкомнатной квартире – в своё время начальник конторы посодействовал в её получении. Вообще, Быстров всегда был на хорошем счету у начальства. И не только потому, что умел легко и быстро отремонтировать любую машину, знал тонкости регулировки моторов, находил самые дефицитные запчасти даже тогда, когда опытные снабженцы разводили руками. Главным его достоинством было то, что он умел молчать. Можно было поручить ему самое щекотливое дело, перевезти любой левый груз, да просто свозить руководство на пикник без последствий и ненужных пересудов. Иметь такого водителя – дорогого стоит. Вот и перепадало Сергею с барского стола за труды.

Кремлёвские куранты отсчитывали последние секунды уходящего года, а Лена, жена Сергея, похоже, начала набираться. Когда отзвенел новогодний тост, от избытка чувств она принялась обнимать и поздравлять присутствующих, признаваясь в любви и расположении всем вместе и каждому в отдельности. И хотя соседи не возражали, Сергей незаметно отвёл её в другую комнату и сделал внушение. Дело в том, что гость, хоть и дружил с Быстровым, но кроме всего прочего был зам. начальника ГАИ города. И дружба эта имела под собой более глубокие корни, чем могло показаться на первый взгляд. Ленке теперь за столом почти не наливали, и гулянка продолжилась без эксцессов.

Где и как познакомились Сергей с Леной – сие покрыто пылью ушедших лет. Сначала законная жена Быстрова не догадывалась, что муж ей изменяет. Работала она педагогом, а профессия эта накладывает на человека свой отпечаток. Воспитывая детей, учитель старается быть правильным и честным во всём, требуя того же не только от своих учеников, но и от всех, кто его окружает. От мужа – в первую очередь. Помнится, было как-то объявление в газете: «С серьёзными намерениями ищу женщину такую-то и такую-то, не педагога». Поэтому, узнав об измене, всплакнув немного, женщина-педагог рассталась со своим неверным мужем, и пришлось тому переезжать к Ленке. Даже то, что двое детей будут расти без отца, не изменило решения этой правильной, можно даже сказать железной женщины.

Сергей не привык сожалеть об упущенных возможностях, и вскоре новая жена родила ему дочку, маленькую куколку-красавицу, которую они оба любили без ума. Не забывал отец и старших своих детей - встречался с ними, приносил подарки, чтобы не чувствовали себя сиротами, безотцовщиной. Так вот и наладилась жизнь потихоньку.

Одно плохо – как-то незаметно, понемногу Лена начала спиваться. В частном секторе самогон гнали все, и многие в этом деле поднаторели. Родители Лены не были исключением, и дешёвое зелье у них никогда не переводилось. Известно, что женщина спивается намного быстрее мужчины, и когда Сергей, вечно занятый на работе, понял, что его жена стала алкоголичкой, было уже поздно. Любой нарколог скажет, что лечить пьющую женщину бесполезно, и ближайшая родня пожелала отцу семейства только одного – терпения.

Прошли годы. Старшие дети выросли. Сергей получил новую квартиру, а маленькая Катя бегала в школу, согретая теплом любви своих родителей. Дом у них был – полная чаша, всё продумано и отделано до последней мелочи, но держался он исключительно волей и спокойной уверенностью главы семейства. И хотя Сергей тоже иногда позволял себе расслабиться, напиваясь, порой, до поросячьего визга, но он отлично чувствовал место и время, когда это можно было делать.

Лена – совсем другое дело. Несколько раз муж устраивал её на работу по специальности, бухгалтером. Но работала она, как запойный мужик, – до первой получки. Затем следовал загул на несколько дней и, как следствие, – расчет. Когда, наконец, в трудовой книжке записали истинную причину увольнения, прогул, то у работодателей пропало всякое желание брать её на хорошее место. А поработав несколько недель на заводском конвейере, Ленка сама не захотела горбатиться за гроши. Так и жила она при муже и подросшей дочери-старшекласснице.

Катя, начиная с начальных классов, усвоила, что мать у неё запойная, и в многочисленных разборках родителей всегда принимала сторону отца. В большинстве случаев отцу с дочерью удавалось неделями и месяцами сдерживать непреодолимое влечение матери к алкоголю: нет денег – и всё тут. Но стоило хотя бы капле спиртного попасть ей в рот, и запой на несколько дней был обеспечен. Трогать вещи в своей квартире она боялась – могло нагореть от Сергея, но пропивала всё, что попадёт под руку из дома пенсионеров-родителей - вплоть до банок с огурцами, помидорами и прочей снедью, заготовленных на зиму.

Встреча Нового Года продолжалась по обычному сценарию. Катя с ребятами-одноклассниками впервые гуляла отдельно от дома, и отец время от времени названивал ей по телефону, чтобы убедиться, что всё у неё нормально. После часа ночи толпа, разгорячённая спиртным, высыпала на улицу, где часов с одиннадцати шла нешуточная пальба петардами, бомбочками и прочими праздничными боеприпасами.

Сергей с гостями тоже вышел прогуляться, а заодно и забрать Катюху домой. Но когда весёлая компания, подгоняемая лёгким морозцем, вернулась назад, Ленка была просто никакая. Уложив отключившуюся мать, Сергей с Катей вернулись к гостям и долго, чуть не до самого утра, сидели за праздничным столом.

- Ты у меня самая любимая, - в порыве чувств немного заплетающимся языком говорил отец дочери. – Я за тебя любому глотку перегрызу. Верь мне. Только скажи, что тебе надо, и я всё сделаю.

Дочь чувствовала, что это не просто слова, не пьяный бред, и льнула к своему самому родному человеку, понимая, что он, действительно, готов для неё на любые подвиги. Она вспомнила, как когда-то давно, ещё в младших классах назначили проведение новогодней ёлки на девять часов первого января. Дед Мороз должен был раздавать подарки, обещали сказочное представление, хороводы. Но отец спал мёртвым сном, и никто не мог его поднять - хоть из пушки стреляй. А девчонке так хотелось увидеть праздник, попробовать конфетку из подарка, потанцевать у нарядной красивой ёлки…

Она подошла к спящему после новогодней ночи отцу и громким голосом сказала ему прямо в ухо:

- Папа, вставай. Папа, пора идти на праздник. Вставай, ты обещал.

Отец поморщился недовольно сквозь сон, потом встал медленно, как зомби, оделся, и они пошли. Правда, артисты были какие-то вялые, Дед Мороз как сел под ёлкой, так и не вставал больше. И только Баба Яга прыгала и танцевала вместе с ребятами, веселя всех своими ужимками и скачками. Теперь-то Катя понимала, как тяжело далась папке та Новогодняя ёлка. И верила, что ради счастья дочери отец готов на всё.

Первого января спали до обеда. Вечером допили остатки спиртного, а наутро второго Ленка сбежала к матери. Сергей особо не останавливал её, понимая, что запой не может ограничиться двумя днями. Более того, чтобы не переживать попусту, он приспособился использовать время отсутствия жены для других целей.

Общага, где жила Светлана, представляла собой четырёхэтажное здание относительно недавней постройки, выложенное из красного кирпича. Правда, молодёжи, для которой оно строилось, здесь не осталось и в помине, а длинные ряды комнат занимали семьи. Каждое жилище было разделено перегородкой на кухню-прихожую и, собственно, комнату. Все удобства были предусмотрены в конце длиннющего коридора.

Одна из таких комнат принадлежала маляру-штукатуру жилконторы Светлане с трёхлетней дочкой. Муж нашей героини сбежал два года назад, согласившись на выплату алиментов, на всё что угодно, лишь бы не видеть общаговского бедлама и быть подальше от стойкого казарменного духа, которым пропитались все четыре этажа этого пристанища бедноты.

Именно сюда направлялся Сергей, не забыв прихватить с собой джентльменский набор, состоявший из бутылки водки, кое-какой закуски и игрушки – новогоднего подарка для маленькой дочери Светланы. Хозяйка, заранее предупреждённая по телефону, накрывала на стол, ожидая дорогого гостя. Глаза её светились в предвкушении скорого свидания, и как только наш герой появился на пороге комнаты с подарками, она повисла у него на шее.

Ребёнок тоже радовался гостю, как родному, но, накормив девчонку, её тут же отправили вместе с новой игрушкой к соседке, с которой всё было заранее оговорено. Выпив по второй за Новый Год, любовники закрыли наглухо входную дверь и приступили непосредственно к тому, ради чего и произошла эта встреча.

Светлана была лет на десять младше Сергея, но он ей нравился за незлобливость, простоту в обращении, искренность, за то, что был не жаден и мог поделиться последним. Именно таким, она считала, должен быть настоящий мужчина. Сергей, в свою очередь, никогда не держал от любовницы секретов. Она знала о нём всё – и о первой жене, и о второй, и о том, как он любит своих детей, в особенности - младшенькую Катю. И правда, Быстров любил всех женщин, с которыми был когда-либо близок. Все они были ему дороги, и о каждой в его памяти сохранились только самые лучшие воспоминания.

Незадолго до окончательного разрыва с первой женой, та выгнала Сергея из дома - было за что. С Леной тогда он ещё не был знаком, и несколько месяцев провёл в обществе своей дальней родственницы, разведённой молодой женщины. Прошло время, и женщина эта вышла замуж, но с Сергеем продолжала поддерживать дружеские отношения. Быстрова она представила новому мужу, как дальнюю родню, умолчав о том, что некогда между ними было.

Никто не тянул нашего героя за язык, но однажды в перерыве между любовными схватками он рассказал эту историю своей пасии, чтобы показать ей, каким он был и остался Донжуаном и сколько покорил женских сердец. В доказательство правдивости своих слов Быстров специально познакомил Светлану с той самой родственницей и её мужем, который называл Сергея уважительно, по имени-отчеству, хотя были они почти одного возраста. Как Светка потом хохотала над этим важным козлом-рогоносцем! Какими именами его обзывала! Сергей же только отмалчивался и многозначительно улыбался.

Лена вернулась домой шестого, трезвая и исхудавшая, круги под глазами. Она знала, что седьмого января будет Рождество и без спиртного в их доме не обойдётся. Катя следила за матерью, чтобы та не замёрзла где-нибудь в подворотне, а Сергею было совсем не до того. Он не просыхал с начала новогодних каникул, всё время пребывая в блаженном полупьяном состоянии. Они со Светланой сдали дочку соседке, заплатив той и деньгами, и водкой, а сами либо закрывались в своей комнате, либо ехали в соседний город, где можно было развлечься, не боясь встретить кого-нибудь из знакомых.

В ночь на седьмое Сергей остался дома, опасаясь гнева протрезвевшей супруги. Осиротевшей Светлане эта ночь показалась вечностью. За неделю, прошедшую с начала новогодних каникул, она привыкла, что рядом есть надёжный мужчина, на которого можно опереться и который сделал ей так много добра – отремонтировал электроприборы, наладил телевизионную антенну, закрепил дверцы у шкафа, да мало ли… И несчастной одинокой женщине совсем не хотелось опять оставаться одной у разбитого корыта.

После бессонной ночи, проведённой в раздумьях и слезах, Светлана твёрдо решила бороться за своё счастье. Рюмка водки, принятая по случаю Рождества за столом у соседки-подруги, только укрепила её в этом решении. А после второй она, не откладывая, надумала тут же идти к Сергею домой и разобраться с этим ничтожеством, этой собакой на сене - его драгоценной женой.

Сказано – сделано. Храбрости одинокой женщине было не занимать, и меньше, чем через час она стояла на пороге квартиры Сергея и с остервенением жала на кнопку звонка. Открыла ей Катя но, увидев незнакомую женщину, растерялась. Светлана шагнула за порог квартиры, и тут началось такое, о чём Сергей потом долго вспоминал сначала с содроганием, а несколько позже - и со смехом.

Лена не сразу поняла, чего от неё хочет эта незнакомка. Но, осознав всю глубину нависшей над её домом угрозы, хозяйка вцепилась в стриженые патлы незваной гостьи и изо всех сил, визжа от злости и ненависти, принялась её мутузить. Сергей, прибежавший на шум, чуть разнял дерущихся женщин. Светлану он буквально вынес на лестничную площадку, проводил до дверей подъезда, поцеловал в щёчку, успокоил, насколько позволяло время, и сказал, что придёт к ней во второй половине дня.

Наверху через открытые двери квартиры на весь подъезд раздавались возмущённые крики и плач супруги, которая в благородном гневе могла много чего разнести и сокрушить. Проводив любовницу, неверный муж бросился наверх, к жене. Но одномоментно унять расходившуюся мегеру было почти невозможно. Однако было одно универсальное лекарство от всех болезней, которое могло её вылечить и привести в чувство. Оно стояло на праздничном столе, и около десяти рюмок этого средства, принятые в течение часа, успокоили Ленку настолько, что ближе к обеду наш герой отправился утешать вторую участницу дамской баталии.

В первый рабочий день после новогодних каникул на работу все пришли почему-то хмурые, если не сказать – злые. Наряд прошёл при всеобщем гробовом молчании, и только погрузившись в автобус, молодёжь немного разговорилась. Светлана уныло сидела на своём месте рядом с кабиной водителя. Бодров завёл мотор и поехал развозить рабочих по объектам. За воротами конторы он немного притормозил, чтобы подобрать родственника, того самого, с женой которого у него в своё время был роман и над которым они с любовницей так хорошо когда-то посмеялись.

Войдя в автобус, человек поздоровался со Светланой, с Сергеем, назвав его по имени-отчеству, поздравил с прошедшими праздниками и сел на свободное место. Но тут вдруг какой-то бес вселился в душу несчастной обиженной женщины. Сначала он заставил её тело подёргиваться в чуть заметных конвульсиях. Затем лицо Светланы исказила неестественная, похожая на гримасу улыбка. И, наконец, она вся зашлась в истерическом хохоте, повторяя одно только слово:

- Козёл, козёл, козёл! – так кричала она, глядя прямо в глаза удивлённого, ничего не понимающего человека, того самого родственника.

Слёзы текли по её щекам, рыдания сотрясали плечи, а взгляд блуждал, не зная на чём остановиться. Сергей оставил кабину водителя, подошёл к бьющейся в истерике женщине и обнял её за плечи, не стесняясь посторонних.

- Козёл, козёл, - всё тише шептали губы Светланы.

Наконец она успокоилась, вытерла слёзы и слегка повела плечами, освобождаясь от обнимающих рук своего возлюбленного. Быстров, ни слова не говоря, занял место водителя, после чего автобус не спеша, в раскачку тронулся с места и поехал по своему обычному каждодневному маршруту. Новогодние каникулы подошли к концу.

Другие произведения автора:

Этот День Победы

День Победы

Добро и зло

Рейтинг: 0Голосов: 0626 просмотров

Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!

Добавить комментарий

RSS-лента комментариев