Недомерок

Недомерок

 

Серега Колыванов родился недоношенным ребёнком. А когда подрос, то выдался мал и не удал. Часто болел и его жалели как самого младшего в семье… Семья Колывановых жила не богато, а после того, как отец уволился с машиностроительного завода, попав под очередное сокращению штатов, ему выдали пособие по безработице, которое в условиях постоянно нарастающей инфляции в период перестройки в стране семью не спасало.

Родители решили податься на БАМ, где жили дальние родственники. А вот как поступить с младшим сыном, которому осталось доучиваться в городском профтехучилище еще год?

Обсудив житейскую ситуацию, семейный совет решил оставить Сережу в Чите, – первое время он поживет в общежитии ГПТУ, а после выпускного вечера вышлют Сереге деньги на дорогу, или мать за ним приедет.

 

Оставшись в Чите один-одинешенек, Серега даже обрадовался. Неожиданная свобода, свалившаяся на парня,  оказалась ему по душе. Закружили парня дискотеки, а учеба пошла под откос. Потом Серега связался с местной шпаной, был привод в милицию и в конечном итоге последовало выдворение из ГПТУ со справкой.

 

...Иван – уличный дружок, привел несчастливца к одиноко проживающей бабушке Авдотье, и растолковал  Серёге, что за проживание и кормёжку он обязан помогать старушке по хозяйству. Трудно сказать, как долго это могло продолжаться, но летом Иван уговорил Сергея поехать с ним в курортный поселок Карасун к своим родителям. Там была в разгаре пора сенокоса, окучивание картошки, сбор грибов и ягод, так что лишнрие руки не помешают. И Сергей согласился.

 Беспечная жизнь в курортном поселке Сереге понравилась. Закадычные друзья сблизились как братья. Они ходили на дальние озера порыбалить с ночевой, днями, а то и ночами пропадали на таёжной заимке, куда их пускали местные охотники, но чтобы жили там без баловства и охраняли лесной домик от пожаров. Некоторые даже оставляли продукты. Но предупредили, – за пакости или недосмотр «голову оторвут».

Так парни и жили на воле. Закончатся продукты, пойдут в село, наберут хлеба, картошки, нальют в пузырек растительного масла, сорвут на огороде зелень и ранние огурцы и айда обратно в тайгу.

 

…По вечерам, когда солнце уходило за хребет, а густой лес погружался в темнеющие сумерки, яркий костер взметал языки пламени в ночную темноту, и, затихал на раскаленных углях, где пеклась картошка. Друзья вели свои наивные беседы. Мечталось им о многом. Например, о том, что когда-нибудь станут богатыми, купят себе ружья, на охоту будут ходить, соболей да белок промышлять. Срубят в поселке дома, купят легковые автомобили и поженятся. Появятся у них естественно и дети.  

 После таких бесед Серёге не хотелось ехать к родителям на БАМ. Жизнь в Карасуне ему казалась простой и понятной. Свежий воздух, беззаботное существование. А деньги? Когда нибудь будут и они. «Есть же они у других людей, а мы что, какие-то ни такие?»… О другом Сереге не думалось. Отсутствие у парня жизненного опыта порождало иллюзии, а с ними и конкретные проблемы.

 

…В огненно-рыжую осень друзья укатили в Читу. Серега вернулся к бабке Авдотье, куда из общежития

принесли письмо от его родителей. Предки написали о трудностях бамовской жизни, но выслали немного денег в конверте. Посоветовали сыну устроиться временно на работу, если будет возможность.

Бабушка Авдотья отняла от суммы деньги на пропитание (цены в магазине росли как на дрожжах), остатки придержала, заметив, что Серега все равно их промотает, а у нее они будут сохраннее.

Через несколько дней курьер принес повестку в армию, в которой Серега поставил свою первую официальную подпись. Военкоматчики, оказывается, уже навели о нем справки, и, узнав, что Серега в ГПТУ больше не учится, решили призвать его на службу ратную. Погулял парень и хватит… Пора взрослеть, как, никак восемнадцать годков минуло.

 Серега обрадовался такому повороту событий. Теперь и родителям врать не надо. За два года много воды утечет, а все остальное само по себе образуется. Получил по предъявлению метрик паспорт, и был отправлен служить в стройбат, где трудились на военных стройках такие же, как он, неучи и даже с судимостью.

 

После дембеля Серега решил поселиться в Карасуне. Родители еще в армию писали, что стабильных заработков у них по прежнему нет. «А коли так, то зачем им лишний рот?» – рассудил Серега. К этому времени и его закадычный дружок Иван вернулся из армии. 

Днем парни охотились, а вечером ходили на танцы в местный дом культуры, где Серега познакомился с официанткой из санатория. И хотя городской парень был на вид невзрачный, но чем-то он глянулся пышногрудой сельской красавице с черными глазищами. Наверно его простоватостью, такими парнями всегда легче управлять. Взяла Лена Серегу за руку и увела его с танцев к себе домой, чтобы он ей одной достался. Завертелась любовная карусель и закончилась  тем, что Лена в скорости забеременила. Серёга отнёсся к этому факту с пониманием. Любишь с горок кататься, люби и саночки возить». Опять же, вот тебе и повод в Карасуне остаться.

 А родителям будущий молодой отец отписал, – совсем взрослым ваш сын стал, – женится, радуйтесь – скоро у вас внук будет».

«…Внук это хорошо. И фотку снохи не забудь прислать. Только не по божески как-то у вас получилось. Ни смотрин, ни свадьбы, да и непонятно, чем ты семью собрался кормить?» – отписали Сереге родители.

«Как это не по-божески?» – возмутился Серега… «Любовь у нас…, чего еще надо? Руки держать топор и мастерок еще не разучились. Заживем с Леной, как у Христа за пазухой…»

Лена была более прагматичной. Она работает, у нее есть какие-то накопления, на которые она накупила ситца и шила каждый вечер перед телевизором пеленки и распашонки. А Серега сидит рядом, пиво пьёт и радуется, что скоро папой будет. 

А все же родители оказались правы. Есть семья, кормить ее надо, а у Сереги за душой любовь одна. А то, что он в армии заработал, спустил на пьянках с друзьями и на подарки ушло молодой жене.

Дитя вот - вот в свет запросится. На лекарства, фрукты и баночки с искусственным питанием деньги понадобятся.

Серега собрался с духом. Поправил покосившийся забор во дворе. Натаскал с близлежащего леса сушняка на дрова. Поругался с лесничим. Тот все доказывал неразумному парню, что и за сушняк платить надо.

– Не положено, – возмутился Серега, – это ты мне должен деньги платить за очистку леса, если уж хочешь, чтобы все было по закону.

С тех пор между ними «кошка пробежала».

Потом Серега решил устроиться на работу, сходил в лесную базу и в санаторий, но нигде его не взяли…

Нужны дипломированные специалисты по лесничеству и шофера со стажем, а он, хоть и бывший солдат «дембель», но –  неуч.

«Ну и пусть… В том же лесничестве не работа, а одна морока. Зарплата едва до тысячи рублей дотягивает. Хватит разве на пропой? А если при тебе еще жена с дитем?»

Знакомые посоветовали Сереге в город податься, говорят, что грузчики там неплохо зарабатывают. А где жить? В городах квартиру за красивые глаза не сдают. У Сереги мыслей в голове, что тьма ночная, а в карманах вместо денег «бычки» сигаретные.

Время тянется нудно. На душе непокой. Получается, что теперь Серёга нахлебник у собственной жены. А как это положение изменить?

Пошел к дружку Ивану, попросил старенькое ружьишко с несколькими патронами.

– На охоту пойду, может, козу подстрелю.

– Не подстрелишь, сказал Иван. – Коза от лесных пожаров далеко ушла. Все охотники по домам сидят. А на егеря наткнешься, ружье отберут и оштрафуют.

– Пусть сначала догонят. Да ты не жадничай. Выручи, у меня дома жрать нечего. А если повезет, с мясом приду.

– Лучше бы лесом промышлял. В районе скупку открыли. Привез бревешко, стольник в карман положил.

– Его туда еще на чем-то довезти надо.

– Это отдельный разговор... Попросим пособить кого-нибудь… Пила у меня имеется. На пару бы и сладили?

– Не уговаривай, не хочу я жилы рвать, да и с лесником, ты же знаешь, мы в ссоре… Я уж лучше на охоту пойду.

– Ну, как знаешь. А ружье бери, мне не жалко...  

 

… В лесу хорошо. Грибы появились, горечью и мхом пахнут. Серега их собирает, на тонкую иву насаживает, на крыше зимовья сушит. Домой по любому вернется не с пустыми руками. Жалко, ягода лесная еще не поспела. И хотя с охотой ему определенно не везло, на заимке он чувствовал себя более комфортно. Здесь другой мир и совсем другие мысли ходят в кудлатой голове… 

Хождения по лесу отвлекали Серёгу от тяжких дум. В поселке жизнь, словно старуха убогая. Заборы на землю валятся, огороды полынью и коноплей зарастают. Молодежь, что подросток, что бывший солдат – по улицам и соседям рублики на бутылку сшибают. Одна забава – напиться дешевого китайского спирта, до беспамятства,  пройтись гоголем перед сельскими девчатами и санаторными отдыхающими на танцах, попрыгать в толпе под музыку. А если драка – уже приключение.

Утром, как водится, мужики сбрасываются на похмелку. Самопальная водка, на димедроле настоянная, быка с ног валит. Если выпил и не умер, значит, у тебя еще есть здоровье. А если ногами вперед из дома вынесли в гробу тёсанном, значит ещё одним алкашом в селе станет меньше…

Воровство всех достало. Беспризорщина под уголовкой ходит. Сопливые малыши куски хлеба у отдыхающих санатория прямо у входа в столовую выпрашивает. Те, что к куреву и наркоте привыкли, тянут с санатория и дворов все, что плохо лежит. 

Милиция шпану побаивается. У сотрудников отделения есть коровы. Привлечешь к ответу, жди пакости. Сено, а то и усадьбу подпалят, чтобы неповадно было сельских прижимать. О справедливости говорить не приходится, она у каждого своя. Власть – сволочи. Бичи – подонки. Не село, а племя адское…

Исполнительная власть безмолвствует. Ждет, когда перемены сверху пойдут, а может районное начальство денег за преданность ей пришлет? Или кандидат в депутаты какой ни будь приедет, за работу с «электоратом» компьютер или телевизор с видеомагнитофоном Дому культуры подарит. А в округе, тем временем лес валят все, кому не лень, и везут его в район на китайские при -емные пункты. И это, не смотря на то, что в Карасуне целый лесхоз стоит.

Инспектора ездят на импортных тачках, у каждого – новый пятистенок в два этажа под импортной черепицей стоит, да в хозяйстве – по пять-десять голов крупного рогатого скота. Неуж-то на кровные куплено? 

 

… В лесу тихо, как на другой планете. Мысли становятся чище. Вдохнешь воздух настоянный на запахах сосновой смолы и багула, «отплываешь», как от затяжки конопли. 

Переночевав в лесу третью ночь, Серега решил возвращаться домой. Зверя он всё равно не добыл. Харчи проел. Так что похвастаться перед женой будет нечем. А Лене вот - вот рожать надо, а тут еще за мужем, как за ребёнком присматривать приходится. Но все равно, хватит, – нагостился в лесу, пора и честь знать...

 

Перешагнув порог хаты, Серёга увидел счастливое лицо жены. Лена засуетилась, побежала на кухоньку картошку жарить с копченым салом. Деликатес деревенский.

– Где достала?

– Родственники заезжали. Картошкой и салом помогли. Теперь нам этого на целый месяц хватит.

Серега подошел к жене, обнял ее со спины, прижал свое обросшее лицо к ее пахнущим домом волосам, в глазах его слезы стоят. Обидно ему. Какой он охотник? Неумеха и бесполезный человек…

– Все хорошо будет у нас с тобой Сереженька, все хорошо, вот увидишь…– частит Лена, а сама гладит своего Серегу по грязным вихрам, и сосновыми иголкам, что сыплются с его волос, как с лешего.

 

…Родился сын. Голубоглазый, как Серега, любить бы его да молодой отец опять печалится. Обошел всю округу, а не берут его на работу и все тут. Причина известная...

– Сереж, а Сереж... Давай порося выкормим. Баба Валя маленького нам бесплатно отдаст. А я буду отходы с санаторной столовой для него носить. Глядишь, к зиме мясо свое будет. Продадим, обновки себе справим…

 Серега согласен. Настроение у него появилось, ухаживает за поросеночком, как за дитем родным. Из жердей, которые нарубил в ближнем лесу, крепкий загон сделал, травы накосил, подстилку выложил. Каждую неделю на глазок вес порося прикидывал, на сколько он поправился?… Килограммы на деньги переводил, по ценам, что на данный момент сложились. Можно потом еще двух купить. Окрепнет хозяйство. А поросенок взял, и сдох. Ветеринар сказал, что он отравился чем - то.

У Сереги руки опустились. И чтобы залить в себе грусть - тоску кромешную купил две бутылки водки, и ушел на Гремячий ключ. Не мог молодой муж жене в глаза без стыда смотреть … Угораздило же его таким неумехой родиться… А тем временем от родителей письмо прислали с БАМа, приглашали приехать, будто знали о трудностях молодых. Лена читала и плакала.

 

…Первую ночь на заимке Серега провел беспокойно. Совесть вцепилась в душу, что паут кусучий, никак не хочет отпускать.  Пил водку без закуски, запивая водой, и взбалтывая под языком. От того хмелел быстро, мысли хороводили мрачные. Хотелось убежать еще дальше в тайгу, чтобы вообще домой не возвратиться, сгинуть бесследно.

 

…Когда утро легло светлым языком на земляной пол, Серега не спал. Сон на твердых досках не глубокий. Не у жены под теплым боком да на мягкой перине. Пора вставать и что-то надо делать…

На улице солнце ярится, воздух, на смоле сосновой настоянный, с ног валит. Внизу у подножия сопки, лес-недомерок стоит, внизу на окатышах родниковый ключ  песню свою бубнит. На лужайках стайки ярких ромашек с

ветром переговариваются. Молодость зеленая беззаботна. И природа ей во благо. Год за годом крепким деревцем растет.

День пролетел быстро. Сереге не хотелось пить водку, и странно, есть тоже.  Вечером, когда спала полуденная жара, он поднялся на вершину лысой сопки, откуда были хорошо видны темнеющие на горизонте лесистые отроги и гривы. Торчит спичкой телевизионный ретранслятор. Дальше, над вершиной Алханая творилось непонятное. Туча не туча, свинцовая масса. В лохматых разрывах спряталось заходящее солнце, раскрасив края туч в сиреневый цвет. С севера на юг во тьме тонуло небо, и разделили его две яркие параллельные линии. Потом светящийся мост поблек, тучи стали сереть, пока совсем не рассеялись. Воздух заметно посвежел и возвращаться в зимовье не хотелось.

Серега наблюдал, как медленно уплывала за горизонт  вечерняя заря, закипая в светлеющих обрывках туч. Багровый пожар заката предсказывал дождь.

«Почему так хорошо, когда ты один в тайге? А если с людьми жить, куча всяких проблем?» – недоумевал Серега.

Где-то, совсем  недалеко гулко прогремели эхом один за другим два ружейных выстрела…

Серега вздрогнул и решил уйти на всякий случай к зимовью. И тут увидел на грунтовке рифленые ленты – следы, а потом и сами машины: «Уаз» и «Тойоту» у лесного массива, что взлетел к темному небу мачтовыми соснами.

На сухой валежине сидели два человека. Местный лесничий Макаров, – толстый боров, спецуха на его животе натянута, как лощеная бумага на глобус, лицо заплыло от жира, того и гляди треснет и поджарый как шакал мужик, лицо черное и узкое, одет в кожанку, видно, что не из местных. Перед ними на пеньке расстелена газета, а на ней початая бутылка и крупнонарезанное мясо с кусками хлеба. Речь мужики вели о лесной деляне и трудностях с ее оформлением для вырубки.

Серега подобрался незамеченным поближе, чтобы подслушать разговор.

– …А ты запали ее с ручья, да не торопись тушить. Сутки огонь погуляет, ты же знаешь какие у вас проблемы с бензином. Или пацанве на поджог дай сотню. А мы тебя не обидим. Кусков двадцать хватит? Деляну эту горельником оформишь, кто у тебя будет документы проверять? Еще скажи, что мы тебе тушить помогали, а за это по закону скидку в цене давать положено.

– Ладно, придумаю что - нибудь. Жди, позвоню, – задумчиво ответил   Макаров.

–  Вот и сладили…

«Ишь ты, браконьер хренов… Лес поджечь хочет. Неуж-то Макаров на это пойдет?» – озлился Серега. – «А расскажи кому в селе, не поверят.  Лесник все же… А лес жалко...  Если лесорубы сюда придут, всю красоту загубят».

Машины уехали. Серега остался один. Его мучило подозрение, что лесничий все же купился на посулы чужака.

 

…Когда Серега вернулся с прогулки, у зимовья была  открыта настежь дверь. Серега насторожился, насупился. Кто без его ведома в избушке хозяйничает?

В домике перед печью стоял бородатый и крепкий мужик с обнаженным торсом, с волосатым как у гориллы телом. На крепких бедрах, обтянутых крепкой тканью «афганки», болтались подтяжки. Гачи брюк заправлены в кирзовые сапоги. В углу стоит зачехленный карабин, и здесь же лежало нечто, накрытое брезентом. Никак зверя завалил?

На печурке, из которой струился жар, стояла глубокая сковорода, где жарились соблазнительно пахнущие куски сала с луком.

Увидев Серегу, бородач кивнул и сказал:

Сидай к столу. Поужинаем… А я тебя еще вчера видел и понял, что это ты здесь живешь. Следил, как ты с ружьишком бродил. Хотел напроситься в гостьи, да не успел. Пришел, смотрю пусто. Печень свежую с салом будешь? Подсвинка подбил.

– Браконьерите?

– А ты что егерь, или с лесником приехал?

–  Нет, я сам по себе….

Незнакомец, кивнул на валявшиеся в углу пустые бутылки из под водки.

–  Посуда -то твоя, и давно… бичуешь?

– Я не бичую, – обиделся Серега. – Я здесь… отдыхаю.

– Понятно. Вижу, как отдыхаешь. Голодный небось? Тогда держи вот, ложку и хлеб. Я тоже люблю природу. Охота меня одолела. От жены в тайге прячусь. Вредная она у меня. А мне что, как только поругаемся, я сразу на охоту, вроде как на нее обиделся… А ныне вообще имею право. В отпуске я… Да ты ешь, ешь, все равно моими баснями сыт не будешь…

Серега с жадностью уплетал печень с обжаренным луком. Вкусно! Дмитрий Иванович тоже нацепил на вилку кусок, пробовал его, основательно пережевывая. Судя по всему, он никуда не спешил, и это Серегу радовало.

Через пару часов за охотником приехал «Уаз». Но просидели до ночи. Жарили шашлыки, запивали свежим пивом. 

Перед тем как уехать Дмитрий Иванович оставил Сереге визитку.

– Приезжай ко мне в райцентр, поговорим о работе. Сын у меня такого же возраста как ты. На зоне сидит. Связался со шпаной. Все ходили по поселку, дешевый авторитет себе создавали. Да драка случилась, и человека убили. 12 лет дали. Не знаю, что теперь с него получится, когда с тюрьмы выйдет. А я теперь на его передачки работаю. И тебя мне жалко, пропадешь…Трудно вам пацанам теперь живется. Словом приезжай, не затягивай с этим. Квартиру пока не обещаю, но угол найду... Поживешь пока на стройке, по совместительству будешь сторожем…

– Спасибо…

– Ну, бывай…

Из визитки следовало, что Дмитрий Иванович Селезнев является генеральным директором ООО «Строитель». «Ведь надо же, как повезло, с таким человеком встретился»…– обрадовался неожиданному везенью  Серега.

Еще Селезнев сказал, что Сереге надо учиться.  «Неучи высоко не поднимаются. Так и ходят всю жизнь в неумехах. А ты еще молод, и успеешь наверстать упущенное».

 

Домой Серега возвратился с большим куском дикой кабанятины. А Лена молча протянула ему письмо от родителей, и ушла в летнюю кухню ужин готовить.

Серега читал письмо и хмурился. Мать приглашала в гости. Если молодые пожелают, то лучше всей семьей переехать на БАМ. Очень уж на внука посмотреть охота. Деньгами помогут, отец ныне стал зарабатывать неплохо, работу хорошую нашел.

– Езжай один, – тихо, но твердо сказала Лена и пошла к соседям  занимать деньги мужу на дорогу.

Серега воспротивился, сказал, что толку от этого никакого. Родители – пожилые люди, и еще один хомут не потянут. Что-то надо и самому в этой жизни сделать. Потом он рассказал о встрече с охотником, и о том, что теперь он точно будет работать и учиться. Говорил и верил, что так оно и должно быть. Но Лена отрицательно качала головой, настаивая на своем,и убеждала Серегу, что он  должен попытаться трудоустроиться на Баме, там хоть родители рядом. А в районе он все равно чужой, и никакой директор ему не поможет.

– Сколько тебе можно сиднем-то сидеть? А о нас с сыном не беспокойся, вдвоем в любом случае легче будет.

Странная логика... Получается, что Серега в своей жесемье лишний. Он обиделся…Только сейчас по настоящему удача в руки пошла, а жена его из дома гонит.

Всю ночь Серега ворочался с боку на бок. Не спалось… Сквозь дремоту чудился запах дыма, и думал, что все это ему снится.

А оказалось, что за сопкой в самом центре лесного массива занялся большой пожар. Утром было хорошо видно, как высоко в небе клубился белесый дым. Ветер сносил на поселок удушливый запах гари.

Пожар затушили, но лес был испорчен. Особенно пострадал сосняк-недомерок, который мертвенно «щерился» обгорелыми черными стволами. Сгорела и заимка.

По селу пошли разговоры, что все это случилось по Серегиной вине. Это он де, пьянствовал в лесу, не потушил огонь в печке, вот и вспыхнуло зимовье как порох, а потом пожар ушел в лес. И слышали это от лесничего. Еще Макаров грозился на Серегу в суд подать…

– Тем более тебе уезжать надо. Вот обложат тебя штрафом, мало не покажется. Голыми по миру пойдем… Беги на автобус, пока тебя никто не видел, –  бросилась в слезы Лена.

Серега собрал нехитрые пожитки, и в ночь, даже не попрощавшись с женой, уехал в райцентр на попутной машине.

 

В поселке случился еще один пожар. На этот раз загорелась усадьба лесника Макарова. Нашли и улику - пластиковую бутылку из под пива, вонявшую бензином.

Приехал следователь. Искал Серегу, и выспрашивал. Где он ночью был? Лена соврала, еще вчера мужа до трассы проводила. Отстал следователь…

 

Прошел полгода, а от Сереги писем нет, и нет. Лена разуверилась, что ее муж вернется. Затерялся он на просторах бамовских, и не известно, при каких делах, да и жив ли вообще? А конвертик - то от Серегиных родителей Лена утеряла, где адрес был написан, некуда теперь письма да приветы слать. Серега же если бы любил жену и сына, и сам бы мог написать. Вот и получается, что, наверное, и не нужна ему семья вовсе. А может, он другую женщину нашел?  

Теперь надо самой жить, и ни на кого не надеяться. Глядишь, и повезет, другого мужика встретит. Хотя хорошие мужики давно женились, осталась  пьянь да шарамыги.

«Может быть сама во всем виновата, зачем надо было Серегу на БАМ отправлять? А и не отправила бы, все равно бы его посадили…».

 

Прошло ещё полгода, Лена смирилась со своим одиночеством, и решила, что Серега теперь уже не вернется. Что ему здесь делать?  На БАМе родители рядом, есть кому о нем позаботиться. А своя семья – обуза.

«Молод Серега и слабый человек, и никогда не стать ему настоящим мужчиной – так думала Лена, и от мыслей этих ей легче становилось. Ну и пусть. Она не пропадет без Сереги. Жаль только сына Ванятку, который без отца вырастет и совсем другим человеком станет, нежели Серега, уж она - то об этом позаботится. 

И вот уже ни о чем, не жалея, решила Лена на вечеринку сходить, день рождения был у сотрудницы, а здесь, как известно, без винца не обойтись. Ванятку оставила соседям под присмотр.

После гулянки подруги подались на танцы. Стоит Лена у стеночки в зале, смотрит скучающим взором на танцующие пары. Наконец подходит к ней молодой мужчина, видимо из отдыхающих. Стройный, в белых брючках и рубашечке с короткими рукавами, приглашает ее на вальс. Лена не отказала. Закружил ее кавалер в танце, слова в ушко говорит бессовестные, голова кружится, растопились все печали в женском сердце. Кавалер веселый, шутки, да прибаутки сыпет, на чай к себе в номер приглашает. А почему бы и не согласиться? Теперь Лена свободная женщина. Подумала она об этом, и так ей захотелось  забыться. Она склонила голову мужчине на грудь, бросила взгляд на выход …и обомлела.

Серега! Это действительно был он. Стоял у входа, упершись в косяк, с потемневшим от загара лицом и без усов. Оказывается, он все это время наблюдал за женой. Сберег Лену от опрометчивого шага господь Бог. А впрочем, неизвестно, что лучше: гордое одиночество или скорое возвращение непутевого мужа?…

 

Шли домой молча. Лена обронила:

– Пошто не писал? Руки отсохли, или денег на авторучку не нашлось?..

– Не язви. О чем было писать? Не поехал я на БАМ. Учился на шоферских курсах в райцентре. А потом от организации послали на прораба учиться. А к вам приехал на каникулы. А почему не писал, так то тебя проверил, будешь ты меня ждать, или нет? Обидела ты меня очень…

–А зачем тогда приехал?

– Говорю же, решил тебя проверить, – впервые рассмеялся Серега.

– И что…

– А ничего… Теперь у меня деньги есть, получил хорошие отпускные.. Квартиру я уже снял, но надо бы ремонт в ней сделать. Через месяц приеду за вами.

– Хорошо, я согласна, – облегченно вздохнула Лена. И подумала:

 – «Совсем пацан. А может мужики все такие?»

       Лена не могла не заметить, что Серега изменился не только внешне. Взгляд у него стал уверенным. Походка, как у настоящего хозяина. А в руках какая-то сила появилась особенная. 

На следующий день Серега ушел на Гремячий ключ, с ружьем, что попросил у Ивана, с пилой, топором и припасом в рюкзаке, – заимку новую строить. Если повезет, козу или зайцев добудет. Мясом жену угостит, из шкурок сыну Ваньке шапку пошьет. Теперь эти дела ему вовсе стали знакомые.

Лена не печалится. Не беда, что Серега в тайгу ушел. Забрезжила надежда, может теперь их семейная жизнь и в правду лучше станет? Ей очень хотелось в это поверить…

 

Другие произведения автора:

Её черты

БЕДНЫЙ АЛИК

Я с тобой, моя осень...