Механическая кукла Гро

30 октября 2013 — Леонид Жмурко

   Меня разбудили глубокой ночью. Капитан судна, на котором мы плыли из Китая, извинившись за беспокойство, попросил пройти к больному, так как корабельный доктор был пьян, и попытки привести его в чувство не увенчались успехом. Больной, пожилой китаец, похоже доживал последние часы своей жизни. Не смотря на то, что он был в сознании, выглядел он паршиво. Капитана интересовало, что с ним, не заразно ли. Но обследовав старика, я успокоил его, что это не заразно, насколько может быть не заразна старость.
   Успокоившийся капитан, поблагодарив меня, отбыл исполнять свои обязанности. Я остался возле китайца, спать не хотелось, да и как-то не по-человечески было оставлять его одного. Он заговорил, указывая на огромный сундук в углу каюты, но я мало понял из сказанного, принимая за предсмертный бред, его непонятную речь. Он говорил, о каком-то чуде заключённом внутри сундука. Что такого я никогда не видел, и не только я. Что там самая великая машина созданная человеком. Я смочил его губы. Он словно проснулся, не смотря на то, что разговаривал перед этим, и попросил позвать капитана и помощника, что я и сделал.
   Когда мы пришли в каюту, он, пересилив себя приподнялся. Отдышавшись, еле слышно он попросил капитана, чтобы тот засвидетельствовал передачу его багажа мне, чем вызвал неподдельное моё изумление. Но старик, объяснил это тем, что я был добр с ним, и таким образом он хочет отблагодарить меня. Вскоре он умер, тихо выдохнув, и мы не сразу это осознали, подумав, что он просто отдыхает... Вот каким необычайным образом я стал обладателем механической куклы. Как она попала к умершему? Кто знает... кто знает.
   Вскоре по благополучному прибытию домой, я стал обладателем небольшого двухэтажного дома в Бертоле, доставшегося от дальнего родственника, куда и переехал, не раздумывая, так как давно мечтал жить на побережье. Туда же была перевезена кукла, доставшаяся от китайца. Кукла... вначале я не имел представления, зачем она мне. И даже хотел сдать её в магазин старинных игрушек, но глянув на её стеклянные глаза, я уловил отчаяние, да-да, я не шучу, неподдельное отчаяние от задуманного мной. Поколебавшись, я отнёс её на чердачный этаж, в крохотную комнатку.
   Мог ли я подумать тогда, что буду проводить в этой комнатке почти всё своё свободное время. Началось всё с любопытства. Люди в нашем городке мало болели, чем несказанно гордились, практики у меня было мало, и я приводил в порядок свои записи, заметки и фотографии. Ящик с куклой, которую я окрестил - Гро, стоял тут же в кабинете. Бегло осмотрев наследство, и убедившись в исправности механизма куклы, я с интересом понаблюдал за манипуляциями её с письмом, она "умела" писать иероглифами, но и на французском, чему я был удивлён. Заведя несколько раз механизм, я получил однотипный текст, и мне стало не интересно дальше возиться с ней, именно тогда меня посетила мысль продать её. Слава Всевышнему, что я не сделал этого! Не раз я с ужасом вспоминал тот порыв.
Да, я сбился в изложение истории. Так вот, я... мы переехали, я запер Гро на чердаке, а сам занялся врачебной практикой. Пациентов в курортном городке было предостаточно, в отличие от прежнего места проживания, и вскоре благодаря своему опыту и обилию приезжих, я стал неплохо сводить концы с концами.
В один из редких дней, когда было мало работы, я запер кабинет, и отправился домой. Погода портилась на глазах, и не успел я дойти, до двери дома, как разразилась сильная гроза. Промокнув до нитки, я наконец-то добрался домой. Переодевшись в сухое, завалился на диван, укутавшись в плед, с намерением уснуть и согреться. Спал ли я? Быть может. Если и да, то недолго. Разбудил меня не привычный звук, не раздражающий, нет. Но тревожащий, может быть. Слышали ли вы, как бьётся пчела о стекло, прикасаясь крылышками к нему? Вот на что похож был звук, но ещё в нём было, что-то заставляющее сердце щемить. Не трудно было понять, что звук доносился сверху. Не скажу, что я робкого десятка, но подымаясь на чердак, прихватил свой револьвер, которым владел в совершенстве.
      Первый раз я испытал страх - гадкий, до мелкой нервной дрожи, до противного липкого пота, до бешеного биения сердца и сухости во рту. Мысли и воображение рисовали злоумышленника прокравшегося в дом. Собравшись с духом, я ворвался в комнатушку с Гро, но никого кроме него там не было. Придя в себя, приблизился к кукле, сидевшей в том же положение, в котором я её оставлял. Успокоившись окончательно, я улыбнулся, вспомнив свой страх, и подмигнул Гро. Мне почудилось, что и он мне ответил тем же. Я рассмеялся: чушь, собачья. Нервы шалят, и только. Видимо годичное скитание, хлопоты с наследством и работа сказываются, вот и чудится всякое. Я решил завести куклу, раз уж поднялся сюда. Знать бы к чему это приведёт...
Раздалось знакомое звучание пчелиных крылышек о стекло, было видно вращение многочисленных подвижных частей, наконец рука пришла в движение. Знакомый текст стал появляться на бумаге, я произнёс в слух: снова тоже самое, хоть бы стих какой сложил, что ли. Рука остановилась, и через мгновение после этого вывела "какой", я по инерции произнёс - о море. И тут, меня снова прошиб пот. Машина поняла мой вопрос! Чертовщина, какая-то!
Ты понимаешь меня? Последовал ответ "да". Я лихорадочно пытался понять, что же это такое? Весь механизм был виден насквозь, за исключением головы, собранной столь искусно, что видя то, что она собрана из нескольких составляющих её частей, понять как было невозможно. Она чуть заметно двигалась на шее, но в пластинах металла не было ни малейшей щёлочки, дающей возможность рассмотреть скрытый механизм в ней. Я давал ей различные задания, и она решала их. Нужно ли говорить, что увлёкшись, я забыл обо всём. Звонок, доносившийся снизу, заставил очнуться меня. Спустившись, я застал за дверью взволнованную Гетрану, работающую у меня медсестрой. Она с тревогой в голосе осведомилась всё ли хорошо у меня? Мой ответ успокоил её, и она осведомилась, когда меня ждать на приёме? я сказал 28, завтра. На что она, округлив глаза отвечала: но сегодня двадцать восьмое, господин доктор. Да-да, я скоро приду. Скажите, что я скоро приду, пусть не волнуются.
Приняв больных, я против обыкновения, не стал досиживать до конца приёмных часов, сославшись на неубедительную причину поспешил домой. Любопытство всё больше разбирало меня. Что же за чудесное изобретение гения человеческого попало мне в руки? Машина давала исчерпывающие ответы на все поставленные вопросы. Я не считаю себя учёным, не взирая на степень, но уж достаточно грамотным точно являюсь, чтобы оценить ответы Гро. Всё тоже любопытство заставило меня задать вопросы касательно моей специализации, и каково было моё изумление, когда я получил ответ. Боле замечательного освещения тем я не встречал. Сумел бы я сам ответить лучше? Пожалуй, нет.
Вскоре произошло событие, которое принесло мне славу. Точнее, в порту случился взрыв при разгрузке пороха, один из выживших был в тяжёлом состоянии. Помощь пострадавшим оказывали все имеющие отношение к медицине, и я не был исключением. Так вот, нас собрали вместе, меня и ещё несколько докторов, чтобы попытаться помочь, сыну владельца компании, оказавшемуся на месте трагедии. Но мы только переругались, не придя к общему мнению даже при вынесение диагноза. Нужно ли описывать отчаяние родителей, их просьбы и проклятия... Дома, поспав несколько часов, наскоро поев, я поднялся на чердак. Гро, казалось ждал меня. Я, не надеясь особо на него, изложил всё произошедшее. Усталость взяла своё. Под успокаивающее жужжание механизмов я снова уснул. Проснулся утром, на столе перед куклой лежало несколько листов бумаги. Прочитав их, я поспешил в больницу. Ничего не обещая родителям пострадавшего, я сказал, как можно помочь больному. Оппоненты, обозвав меня сумасшедшим, гневно удалились, переложив всю ответственность на меня. В тот момент я не осознавал всё безрассудство, слепо доверившись Гро.
Через неделю больной, которому пророчили не больше трёх дней пришёл в себя, и вскоре дела его пошли на поправку. Не скажу, что это событие добавило мне уважения среди колег, скорее обратно, но дела мои пошли настолько замечательно, что вскоре я смог снимать целый этаж под небольшую больницу, и желающих лечиться у меня было больше, чем достаточно.
По началу, я испытывал угрызения совести, от того, что принимаю не совсем заслуженную хвалу и славу в свой адрес. Но сам себя успокоил, тем, что чтобы не выдала машина, но лечу всё же я, да и слава ей ни к чему. Один вопрос всё больше и больше интересовал меня: что за механизм решает такие сложные задачи? Сомнения всё больше затмевали мой разум. Зависть, да-да зависть поселилась в сердце моём, от того, что не я, но какие-то шестерёнки так блестяще справляются с любой задачей, будь то врачебной, или в написании стихов, сказок или рассказов. Которые я естественно тоже издавал под своим именем. Я купался в лучах славы, в восхищённых взорах женщин, визитных карточках от самых знатных людей, деньгах.
Я всё чаще задумывался над тем, что кроется в голове Гро. Идея фикс преследовала меня. Я стал плохо спать, почти не бывал на людях. Даже приём больных перепоручил помощникам, кроме тех случаев, когда требовалось моё вмешательство. Наступил день, когда раздираемый болезненным навязчивым любопытством, я вооружившись инструментами, с чувством человека собравшимся убить поднялся на чердак, к Гро.
      Против такого свирепого натиска не устоит никакой хитроумно собранный механизм. Какая-то демоническая сила, на грани сумасшествия овладела мной. После трёх часов я открыл череп куклы. Он был пуст! Абсолютно пуст! Только металлические частички от моих инструментов и пластин головы Гро. Рык, раздавшийся из моего горла, мог бы испугать самого смелого. В изнеможение, я рухнул на пол. Ничего не понимая, отрешённо глядел на куклу, в её стеклянные, безжизненные глаза.
Я тешил себя надеждой, что не голова выдавала решения(и правда, она же пуста), но сколько я не заводил куклу, она ничего, кроме стандартного одного и того же текста не выдавала. Я объездил всех знаменитых мастеров, но они, видимо принимая меня за выжившего из ума, починив голову, не могли вернуть умения мыслить кукле. Я забросил практику, распродал всё и выехал в Китай, взяв из всего багажа, только сундук с куклой, и несколько десятков исписанных ею листков бумаги.