ЛЯГУШКА

      Суббота. Короткий рабочий день. Николай ещё утром поставил париться овёс в старой замызганной кастрюле и весь день до обеда вся семья колдовала над ней. Не дай Бог пригорит или переварится. Прикорм не должен быть кашей, но если не допарится, ничуть не лучше. Что будет! Тысячу упрёков в неумении и нежелании готовить прикорм, что нельзя никому доверить такое важное дело. Минут двадцать третьего открывается дверь квартиры и первое, что слышат все:

   - Как прикорм?

   - Нормально! – хором отвечает семья.

Николай быстро складывает в сумку продукты. Рыболовные снасти в неё сложены заранее, а кастрюлю с прикормом ставит рядом. Он с зятем едет на мотоцикле рыбачить на Танып, машина вряд ли пройдёт к излюбленному месту, где прикормили рыбу. Улыбаясь, заглядывает Рустем:

   - Готов?

Лодку и плащи уложили в люльку, туда же сумки и прикорм. На  ходу перекусывая, они выскочили на улицу, где стоял синий «Урал», гордость Рустема. Вообще-то Рустем смолоду заядлый мотогонщик: ни одни соревнования в районе не пропустил. И хотя не один раз был серьёзно травмирован, но своего увлечения не оставил. Вся  многочисленная родня неистово болела за него во время  мотогонок. И очень часто в гонках Рустем выходил победителем. Это очень добрый симпатичный человек: коренастый, крепкий, черноволосый со шрамом над верхней губой, тонко чувствующий юмор и любящий анекдоты. Николай, брат его жены Риты, худощавый с большими залысинами, с чёрными зачёсанными волосами назад, крупным носом, стержень большой семьи и рыбак с многолетним стажем, он и привлёк Рустема к рыбалке. Оседлав любимый «Урал», оставляя за собой шлейф пыли, по гравийной дороге через Качак рыбаки мчались к Таныпу. Уже  осталась позади Горейка, небольшая речушка, впадающая в Танып, которая ранней весной становилась очень грозной и редкую весну здесь не взрывали лёд, чтобы он не снёс во время ледохода единственный на всю  округу мост. Проехав  до знакомого поворота, они свернули  на просёлочную дорогу, ведущую  к починку, небольшому поселению из нескольких дворов. У Николая  на починке жил друг Хаким,  пасечник. Каждое лето у него Николай закупал мёд, бывало, и ночевал с семьёй. Поднялись по кромке леса вдоль поля в гору, въехали в царство высоченных стройных белоствольных берёз, а потом спустились по очень крутому спуску. А дальше только известной дорогой, объезжая овраги, завалы среди кустов, выехали к высокому обрывистому берегу, где шумела, встречая их широченная ива. Первым делом проверили место: нет ли чужаков. Но нет! Свободно. Поставили палатку, подготовили кострище. По пути  за Горейкой на не большей ферме загодя накопали жирных, красных червяков, любимое лакомство рыб. Закинули удочки. Клёв начался сразу.  За два часа поймали несколько сорожек и окуней, даже подлещик с язьком попались, а уж ершей не сосчитать! Уха будет славная! Под вечер у пологого берега пониже по течению заквакали лягушки. Решили и лягушек наловить, побаловать сомов. Когда стемнело, раскидали прикорм, разобрали снасти, расставили донки и перемёты. Николай на одну донку насадил лягушкуу и начал крутить леску с наживкой со всей силы, чтобы забросить её подальше, а в это время неслышно подошёл Рустем и неожиданно для себя получил оплеуху лягушкой.

  - Ты что дерёшься? Не  ожидал от тебя такого! – заорал он.

   - Кто дерётся? – возмутился Николай. - Я лягушку наживил, а ты под руку попался. Тоже мне рыбак!

              Перебранка закончилась мгновенно. Оба примолкли. Удивительная тишина приглашала к размышлению. Изредка слышался плеск рыбы. Покурив, рыбаки двинулись по довольно крутому берегу вверх к палатке. Тёмный молодой ельник стоял плотной стеной, закрывая собой широкую, просто роскошную поляну, излюбленное место отдыха семьи, где  каждое лето они радостно кланяются каждому кустику клубники, и можно сказать, на карачках проползают всю её от начала до конца. А по краям в тени кустов осторожно с великой нежностью собирают медовую землянику.  В этих краях всегда знали  различие между лесной клубникой и земляникой, хотя наука утверждает, что то и другое  земляника. А осенью в ельнике стоит неповторимый аромат рыжиков и груздей. Сочные  рыжеватые рыжики прячутся под ржавой опавшей хвоей, умелые конспираторы. А как они в высокой траве  ухитряются прятаться! Что уж тут говорить про белые грузди. То и дело, разгребая ножиком, верхний слой земли под опавшей листвой и хвоей грибники с ребячьим восторгом кричат, найдя дружную семейку от копеечных до громадных лопушистых груздей, любуясь каждым. И режут,  режут, предвкушая радость от зимнего солёного  деликатеса. А в берёзовой роще заготавливали на зиму берёзовые веники. Семейка  любит попариться в баньке. И грибы, и ягоды, и веники, и рыба! Чем не рай?  Рядышком озёра и болота. Какая охота! И всё в одном месте. Лес – кормилец. Все хранили тайну этого места. Никогда не брали с собой чужих. А если кто-то прицеплялся, как бы случайно, как Сусанины уводили совсем в другую сторону. Уж лучше  один раз остаться без улова или грибов, чем навсегда потерять место.

Справа от палатки  в сотне метров, может быть, чуть больше шумел перекат. Проголодались, пора  бы и перекусить. Нашли пологое место у воды. Один чистил рыбу, другой картошку и лук. Аппетит разбирал в преддверии тройной ухи. Разожгли костёр, подвесили котелки с водой. Достали нарезанное  солёное сало, огурчики, яйца, хлеб.

  - А ты взял с собой? – спросил Николай.

  - Конечно, - засмеялся Рустем,  - Что за рыбалка без неё родимой? И вытащил шкалик « Столичной».

   - Ну, тогда наливай!

Плеснув в кружки водки, так сказать, для разогрева, выпили, закусив малосольными огурчиками и вытащенной из ухи рыбой. А тут и уха поспела. За едой в разговоре вспомнили нелёгкое детство и юность. Безотцовщина она и есть безотцовщина. Никакой помощи. Чем могли  им помочь матери, которые сами искали опору в сынах? От обиды наворачивались на глаза  слёзы. Здесь, где их никто не видел, можно было , и расслабиться, высказать  друг другу свои обиды, поделиться самым сокровенным, почувствовать себя на короткое время тем пацаном, который ждал отцовской ласки. Война лишила их детства. А после войны разве  стало легче? Закипел чай. Заварили. И  прихлёбывая вприкуску с сахаром, постепенно отошли от горьких воспоминаний.  К лешему это прошлое! Верх взяло настоящее. Начали веселить друг друга разными байками, а их они знали великое множество. Искры взлетали к звёздам. Лёгкий ветерок гонял дым  костра. Слезились глаза. Но зато комары  перестали доставать.  Мир вокруг стал родным и добрым. Разворошив костёр, полезли в палатку. Утром вставать рано. Посмеявшись немного, друг над другом, уснули безмятежным сном. Слава Богу нет войны! Вдали ухали совы. Изредка кричали птицы.

 Начало светать, когда Николай выполз из палатки. Тишина давила на уши, каждый шаг, как раскат грома. Роса, переливаясь радугой, усыпала траву. Трещали, как цикады ветки в костре. Дымок шалил, играя с Рустемом. В  какую сторону шёл Рустем, в ту ложился и дым. Уже вскипел чай. Торопясь выпили по кружке чая и рванули к реке. Туман плотно накрыл  реку. Надев резиновые сапоги, подкачав лодку, не забыв вёсла, рыбаки осторожно спустились к воде. Каково  же было их изумление, когда на том месте, где Рустем получил оплеуху лягушкой, сидела та же самая лягушка с надорванной пастью, выпучив глаза, и громко квакала, словно смеясь над незадачливыми рыбаками. Рустем хотел её пнуть, но она отпрыгнула и снова заквакала.  Тут  на них напал  истерический смех. Смеялись до слёз, и рыбаки, и лягушка.  Кто громче не разобрать. Казалось, река от смеха сошла с ума.

   - Тише! – почти сипел Николай. – Всю рыбу распугаешь!

Сам заливался, остановиться не мог. И пока снимали рыбу с перемётов и донок успокоиться не могли. Несколько  щук попалось, лещи радовали глаза и души. А сом  тоже попался. Не зря в омут подкормку кидали. Здоровущий! Как не сорвался? Тянули осторожно, тихохонько. Напекут жёнушки пирогов из щук и сома. Настоящий праздник будет с песнями и весельем. Видно лягушка постаралась.  Наквакала! Добрая оказалась. Не могла отпустить рыбаков домой  без долгожданного улова. Отблагодарила за сохранённую жизнь. Сом так сом! Правда размер сома с каждым рассказом потом увеличивался. Теперь  уже никто  и не помнит его настоящий размер, а лягушку забыть не могут. Чудные дела творятся на белом свете!    

Другие произведения автора:

МНЕ НИЧЕГО НЕ ОБЕЩАЙ

ГОРЯЧИЕ СЛЁЗЫ НЕРПЫ

ГРОЗА